– А это что такое? – спросила Алиса.
– Смотри дальше, – сказал Громозека.
Алиса увидела еще одну крепость – на вершине плоской скалы. Казалось, что зубцы ее стен достигали облаков.
А на следующей карточке было изображено небольшое стадо овец. Перед ним стоял молодой смуглый босоногий пастух. А еще ближе к камере стояла девочка, страшно знакомая и даже одетая в зеленый сарафан…
– Странно, – сказала Алиса. – Она так похожа на кого-то.
– Еще бы! Ты ее каждое утро в зеркале видишь.
Алиса сообразила не сразу. Но, догадавшись, воскликнула:
– Ты хочешь сказать, что она похожа на меня?
– Конечно, бывают совпадения… – неуверенно произнес Громозека.
– Но почему я там?
– Еще не знаю.
– Может, это все же не я?
– Может быть, – не стал спорить Громозека. – Но может быть, и ты.
– Но что мне делать в двенадцатом веке?
– Я хотел тебя спросить.
Алиса просмотрела остальные карточки. На одной из них был изображен старый человек с длинной черной бородой, который сидел в глубоком кресле, покрытом ковром.
– И это все? – спросила Алиса, возвращая карточки.
– Не совсем. Мы вчера раскопали место, где они жили.
– Кто они?
– Те, кто умел пользоваться бластером и фотографировать в двенадцатом веке. Ты же понимаешь, что этим занимались не крестоносцы.
– Ты не стал никого оповещать о своем открытии из-за моей фотографии?
– Не только. Пойдем поглядим на их жилье. Это в другой стороне. Мы проводили там пробное бурение.
Они вышли из палатки. Поднялся ветер – он гнал светлую пыль над склоном холма, небо покрылось мглой. Стало куда жарче.
Громозека повел Алису в сторону от раскопов, к почти пересохшему ручью, шепотом пробирающемуся под камнями. На том берегу ручья возле окаменевшего ствола дерева Алиса увидела еще одну яму. На дне ямы, среди непонятных предметов, таких же желтоватых, как и пыль, покрывавшая все вокруг, не спеша возился археологический робот. Архробот – маленький, ростом с собаку шар, с длиннющими членистыми руками, вместо пальцев на которых были всякие нужные инструменты. Спереди и с боков на шаре были прикреплены всевозможные карманы, полочки и крепления для того, чтобы удобнее собирать добычу. Головы у робота не было – ее заменяла нашлепка, у основания которой тянулись ожерельем светящиеся элементы – робот видел одновременно в любом направлении.
– Здравствуй, Арх, – сказал Громозека. – Помоги Алисе спуститься и поглядеть, что ты там отыскал.
– Одну минутку, – ответил робот. – Сейчас закончу пропитывать клеем кусочек ткани, который мне попался, и тут же помогу твоей Алисе.
– А почему робота зовут «Арх»? – спросила Алиса.
– Потому что я – Арх как хорош! – заявил тот. И затрещал – видно, изображая смех.
– Он называется Археологическим роботом, – объяснил Громозека. – Сокращенно Архробот-15. Но у меня все тут архроботы. И ему хочется отличаться.
– Разумеется, – ответил из ямы архробот. – Ты же не называешь себя Арх-1, хотя ты здесь и есть первый археолог. И притом ты далеко уступаешь мне в красоте и привлекательности.
– Вот видишь, какой у нас характер, – сказал Громозека.
– Не хуже вашего, – сообщил робот и неожиданно протянул к Алисе ставшие пятиметровыми тонкие гибкие руки, цепко, но небольно схватил ее и в мгновение ока опустил на дно ямы.
– Ах! – воскликнула Алиса от неожиданности.
– Уж пять лет как Арх, – ответил робот.
Алисе ничего не оставалось, как улыбнуться.
– Так зачем пришли, что хотите увидеть? – спросил Арх.
– То, что ты покажешь, – миролюбиво ответила Алиса. – Вы же все здесь знаете.
– Правильно, – согласился Арх. – Но пока мало чем можно похвастаться. Ведь поселение, о котором идет речь, существовало на этом месте недолго. Не больше двух лет.
– Целых два года! – удивилась Алиса.
– Не перебивайте, а то вам придется искать другого экскурсовода! – строго сказал робот. – Мне трудно собраться с мыслями. Значит, мы с вами видим следы инопланетной цивилизации, временного лагеря разведочной или рабочей партии.
– А их корабль или корабли здесь спускались?
– Ну что за глупый детский вопрос! – возмутился Арх. – Там, где спускаются корабли, не бывает ничего, кроме обожженной земли. А здесь они жили. Понимаете, жили, кушали, спали! Это и есть материальная культура. Корабль стоял в стороне и, наверное, был тщательно спрятан.
Темная тень, которая падала на дно ямы от громоздкой фигуры Громозеки, медленно покачивалась, сверху доносилось хрюканье – так Громозека смеялся.
– И что же вы нашли? – спросила Алиса.
– Выгребную яму, в которой они сжигали то, что оставалось у них после еды.
– И в ней зола, – сказала Алиса, которой хотелось поддеть самоуверенного робота.
– А в золе, – продолжил ее фразу робот, – несгоревшие остатки посуды, объедки и консервные банки.
– Любая маленькая деталь повседневной жизни прошлого бесценна для археологии! – заявил сверху Громозека.
– Золотые слова, – откликнулся Арх.
Он повернулся в другую сторону – там земля была не такой черной, как в месте, где пришельцы жгли свой мусор, а желтой.
Алисе было трудно различить очертания предметов, принявших за тысячу лет цвет земли.
– Они построили здесь глинобитные дома, – сказал сверху Громозека. – Не хотели, чтобы случайные прохожие поняли, что здесь живут не обыкновенные люди.
– Ну что за нравы! – рассердился робот. – Я веду экскурсию. Я рассказываю нашей гостье про мои достижения и находки. И тут приходит мой начальник, который использует служебное положение в корыстных целях, и отнимает у меня кусок хлеба.
– Ты демагог, Арх, – ответил на это Громозека. – И нет у меня никакой корысти. Но если тебя не поторопить, ты будешь рассказывать до вечера. Но говори, говори, я молчу.
– Когда эти инопланетяне прилетели сюда, – продолжал круглый робот, – они сначала поставили палатку или купол – сохранились дырки, пробуренные в камнях, чтобы удерживать палатку от ветра и непогоды. Но потом, как мы видим, пришельцы построили глинобитный дом, ничем не отличающийся от окрестных домов. Обратите внимание – вот следы от опор, вон там некогда упала балка, здесь стояли их скамейки, здесь были спальные места, а вот тут, за пределами дома, – уборная.
Робот шустро указывал на находки стальными пальцами, гребенками, кисточками и лопатками, на кучки земли или квадратики камня – Алиса ничего не успела толком разглядеть.
– А зачем они здесь жили? – спросила Алиса.
– Это еще одна загадка, – сказал робот, раньше чем успел ответить Громозека. – Что им было делать здесь, в засушливой пустынной местности, у моря? Но я разгадаю эту тайну. Недаром я такой умный. Я уже выучил шестьдесят четыре языка. Кстати, вы себя там видели?
– Может быть, это и не я, – предположила Алиса.
– Может быть, – согласился робот. – Вообще-то говоря, большинство людей для меня на одно лицо, не то что роботы. А вам?
– Я людей различаю, – вежливо ответила Алиса. – А роботов путаю.
– Тогда разрешите, я вас подниму?
Робот подхватил Алису своими ручищами и буквально выбросил из ямы. Поставил на краю и тут же начал снова копаться в земле.
– Спасибо, – сказала Алиса. – Вы были очень любезны.
– Со мной не надо проявлять вежливость, – возразил робот. – Кого интересуют чувства простого археологического робота, вынужденного проводить свою жизнь в пыли и песке! Мы, роботы, погибаем от силикоза и ржавчины. Нас даже никто не хочет ремонтировать. Когда-нибудь мы взбунтуемся и уйдем в зеленые леса и вольные пампасы.
– Не обращай внимания, – сказал Громозека, отводя Алису от ямы. – Он хороший специалист, но чудак. Археологические роботы, как правило, молчаливые, скучные и простые. А этот – чудак. Я к нему привязался и поручаю самые тонкие работы.
– Спасибо! – донесся до них крик.
– Видишь, какой у него слух, – засмеялся Громозека. – Он услышал, что я о нем говорю.
Они возвратились в палатку Громозеки.
– Ну вот, – сказал Громозека. – Теперь-то ты понимаешь, почему я не спешу объявлять о своих находках. Мы знаем пока только то, что какие-то пришельцы побывали здесь девятьсот лет назад, прожили два года, изображая из себя людей, а улетая, забыли бластер и кассету с карточками.
– И все? – спросила Алиса, которая никак не могла отделаться от чувства, что Громозека чего-то недоговаривает.
– Тебе всего этого мало?
– Мало.
– Ну ладно. Понимаешь, у меня хорошая зрительная память. И я видел такие же бластеры. В военном музее на Блуке.
– Значит, к нам прилетали с Блука.
– Они найдены были на планете, уничтоженной загадочным нашествием.
– Давно?
– Давно. Это оружие неведомых до сих пор космических бродяг. Они уже несколько сот лет носятся по Галактике. И никогда не оставляют планету, пока не ограбят ее дочиста.
– Но этим что-то помешало.
– Но знаем ли мы, почему так случилось?
– Я думаю, что ты зря так волнуешься, Громозека. Если мы с тобой живы, если все на Земле живы, значит, они убрались восвояси. Что-то помешало этим бродягам нас ограбить и убить.
– Но что? А может, кто? – спросил Громозека.
– А вдруг это были просто туристы с фотоаппаратами, а бластер брали, чтобы защищаться от шакалов?
– Как бы мне хотелось узнать об этом получше!
– Ничем не могу тебе помочь, – вздохнула Алиса.
– У тебя есть друзья в Институте Времени, – заметил Громозека, почесывая щупальцем хобот.
– Громозека, я тебя не понимаю! – удивилась Алиса. – Ты же можешь официально обратиться в Институт. Как только ты покажешь свои трофеи, они наверняка пришлют сюда специалистов. Ведь это открытие номер один – найти следы посещения Земли космическими бродягами в двенадцатом веке!
– Нет, именно сенсации я и не хочу. Все во мне протестует, – громко вздохнул Громозека. – Не нравится мне это, как говорит твой друг механик Зеленый.
– Но Зеленый – пессимист! – сказала Алиса. – Он всегда боится будущего.
– А я боюсь прошлого, – ответил Громозека. – Алисочка, давай подождем несколько дней. Давай разузнаем побольше. Объявить об этом открытии мы всегда успеем.
Алиса задумалась. Конечно, она любила тайны. Но эта тайна ее смущала. Не из-за бластера – мало ли с какими пушками заявлялись на Землю различные туристы и бродяги! Ее смущало сходство девушки, сидевшей напротив чернобородого старца, с московской школьницей Алисой Селезневой.
– Хорошо, – предложила Алиса. – Я сейчас же лечу домой и поговорю по секрету с Ричардом.
– Это кто такой? – спросил Громозека.
– Это мой друг. Сотрудник Института Времени. Один из самых отважных временщиков.
– А кто такие временщики? – спросил Громозека, который отлично знал русский язык, но иногда путался среди новых слов. – Насколько я знаю, временщиками называли тех царских любимцев, которые забирали при дворе большую власть и угнетали свой народ.
– Нет, – ответила Алиса. – Мы теперь называем временщиками сотрудников Института Времени, которые уходят на полевые задания.
– Почему на полевые, а не на лесные или городские?
– Ну это так называется! Полевыми заданиями называются полеты в другое время.
– Ты ему все объяснишь?
– Я ему все объясню, – пообещала Алиса.
Глава 3
На следующий день, то есть в воскресенье утром, Алиса возвратилась из полета в Москву. И не одна. С ней был молодой человек по имени Ричард Темпест, знаменитый путешественник по времени, знающий сорок шесть новых и древних языков, а также семь языков, которые еще не изобрели.
Может быть, другой, более разумный и рассудительный временщик не согласился бы сломя голову нестись в Иерусалим, чтобы расследовать событие, случившееся девятьсот лет назад. Но Ричард, расспросив Алису, согласился с мнением Громозеки.
– Допустим, – сказал он, запустив тонкие пальцы в пышные черные курчавые волосы, – что на карточке изображена все же ты. А я склоняюсь к этой версии. Что это значит? Это значит, что ты побывала в том времени. А как ты могла бы побывать в том средневековом времени? Только с помощью машины времени. А где машина времени? Вот она, летит со мной в моем чемодане в разобранном виде. На Земле нет неизвестных нам машин. Значит, ты попадаешь туда. И именно на этой самой машине. Зачем? Почему? Пока я этого не понимаю. А если я чего-то не понимаю, мне очень хочется это понять. Так что я лечу в прошлое и все проверяю на месте.
– И я с тобой?
– Не торопись.
Громозека встретил молодых друзей на аэродроме.
– Я вам так благодарен, что вы не стали смеяться над нашими с Алисой выдумками! – сказал он, пожимая своими щупальцами руку Ричарда.
– Только глупый человек смеется, не разобравшись, – ответил Ричард.
Он был очень серьезный молодой человек. Даже никогда не улыбался. Он всегда был очень занят, потому что больше всего любил учиться. И даже отправляясь на два дня в Древний Китай, он изучал древнекитайский язык и выучивал всю историю и географию Древнего Китая. Вот и сейчас в рейсовой ракете он просмотрел учебники древних языков, узнал все, что можно, про английского короля Ричарда Львиное Сердце и о его спутниках по 3-му Крестовому походу: короле Филиппе французском и эрцгерцоге австрийском Леопольде, а также о короле иерусалимском Гуго де Луизиньяне, магистре ордена тамплиеров, о султане Саладине и даже известном разбойнике, владельце неприступного замка Крак де Шевалье графе Райнольде де Шатильоне, напавшем на караван, в котором путешествовала сестра Саладина, и ограбившем ее, чем нанес Саладину страшное оскорбление.
В ракете Ричард попытался посвятить Алису в эти дела, которые уже стали для него родными и понятными, но Алиса, надо признаться, скоро запуталась во французских и английских именах, и, когда Ричард начал было рассказывать о Готфриде Бульонском и Конраде Монферратском, она взмолилась:
– Рич, дорогой, я уже полна этими рыцарями, как корзинка грибами-поганками.
– Ну уж и поганками! – удивился Ричард. – Среди них были и достойные люди. Например, Фридрих Барбаросса, который утонул в речке, так и не добравшись до остального войска крестоносцев.
– Я знаю, почему тебе это все так интересно! – сказала Алиса.
– Почему?
– Потому что ты Ричард, а английского короля тоже звали Ричард.
– Ну что ж, в чем-то ты права. Мне давно хотелось посмотреть на моего тезку, – признался Ричард-временщик.
Утро еще не кончилось, когда Ричард установил свою машину в стороне от раскопок, за палатками археологов.
Переносная машина времени умещалась в чемодане, но это не значит, что она была простой машиной. Переносных машин времени всего три во всей Галактике. Из них две стоят в Институте Времени в Москве, а одна в Галактическом центре, под строжайшей охраной. Ведь бывали случаи, когда машиной по недосмотру сотрудников Института пользовались дурные люди, даже как-то раз – космические пираты. Теперь охрана машины поставлена таким образом, что человек, не знающий кода и не умеющий обращаться именно с этой кабиной, никогда никуда с ее помощью не улетит.
Установка самой кабины заняла не много времени. Скрученная туго в комок металла и пластика, она по команде переносного компьютера раскрывалась, как ромашка, и перед Алисой в мгновение ока поднялась блестящая гофрированная башенка, разрезанная с одной стороны и покрытая сверху округлым колпаком, на котором перемигивались огоньки. Машина самонастраивалась: она проверяла, еще без пассажира, туннель времени, который тянулся от нее в бесконечность прошлого. В каждой точке этого пути, в каждом дне его компьютер отыскивал время, в которое могла открываться дверь кабины или намертво закрывалась в те дни и годы, когда именно в этой точке пространства находилась гора или плескалось море. Ведь на поверхности Земли все время происходят перемены – там, где миллион лет назад плескались воды теплого моря, сегодня поднимается снежная гора. Разумная машина не хотела, чтобы ее пассажир вышел из машины в ста метрах под землей или под водой. Также машина накладывала запрет на выход, когда случались землетрясение или вселенский потоп – она берегла пассажира.