Мустафа рассмеялся, но выполнил мой приказ в ту же секунду.
– Любимый, пару недель назад у тебя был день рождения, но я не смогла к тебе приехать. Извини, ты же знаешь, что у меня много работы. Я лишь смогла поздравить тебя по телефону. А теперь я наконец до тебя добралась, и у меня есть реальная возможность тебя поздравить собственноручно. Я очень долго искала для тебя подарок. Мне хотелось, чтобы этот подарок запомнился тебе на всю жизнь и чтобы ты был от него без ума.
– Наташа, я на репетицию опоздаю, – взмолился Мустафа и уже хотел было открыть глаза, но я запретила ему это сделать.
– Я займу у тебя еще всего одну-единственную минутку. Мустафа, любимый, я решила тебе подарить самый дорогой и модный телефон. Ничего круче еще не придумали.
Поцеловав Мустафу в губы, я разрешила ему открыть глаза и протянула коробочку с телефоном. От неожиданности Мустафа громко присвистнул и немного растерянно проговорил:
– Наташа, но ведь он стоит больших денег.
– А мне для тебя ничего не жалко. При чем тут деньги? Любовь не измеряется деньгами – она измеряется глубиной чувств.
– Ну ты даешь! У тебя самой такого дорогого телефона нет.
– Да и зачем он мне нужен? – махнула я рукой. – Самое главное, что у меня есть ты, и ничего другого мне больше не надо. Скажи, тебе и вправду понравился мой подарок?
– Спрашиваешь тоже… Я просто счастлив. У меня такой дорогой игрушки еще никогда не было. Ребята от зависти лопнут!
– И это еще не все, – произнесла я торжественным голосом и вновь бросилась к своим вещам.
– Ты решила меня закидать своими подарками, – глаза Мустафы светились от счастья, а на его лице сияла широкая улыбка.
Протянув Мустафе пакет, я почувствовала, как счастливое состояние передалось мне, и подумала о том, как же здорово делать счастливым любимого человека. Осчастливив своего ближнего, ты становишься счастливым сам. Это необъяснимое, волнительное, потрясающее состояние.
– Что здесь? – Мустафа заглянул в пакет и присвистнул.
– Тут твои любимые напитки. Виски, коньяк и русская водка. Несмотря на то что в этом отеле-ультра все включено, тут нет ничего настоящего. Все бодяжат и подделывают. Посидишь с ребятами, всех угостишь, отметишь еще раз свой день рождения. А нам с тобой я одну бутылочку виски оставила, так что по этому поводу ты не переживай.
– Наталья, ты золотая женщина!
Мустафа положил коробочку с телефоном в пакет и поцеловал меня с такой страстью, что у меня потемнело в глазах и голова пошла кругом.
– У тебя же репетиция, беги! Ты уже и так опоздал.
– Я люблю тебя. Ты – моя жизнь. Моя сказка. Моя любовь. Моя мечта. Моя песня. Моя королева. Моя душа.
– А я-то как тебя люблю…
Как только за Мустафой закрылась дверь, я тут же приняла душ, разложила вещи и, надев купальник, пошла к морю. Подойдя к бару, я увидела у стойки свою соседку по автобусу Татьяну и искренне обрадовалась этой встрече.
– Ну как, ты уже освоилась? – Я села рядом с ней на крутящийся стул.
– Мне кажется, что я уже успела осмотреть все достопримечательности отеля.
– И как?
– Впечатляет. Такое ощущение, что попала в какую-то сказку. Сиди, отдыхай и ни о чем не думай. Замечательно! Кстати, а твой кавалер очень даже симпатичный, – заискивающе произнесла Татьяна.
– А никто и не спорит. Я же тебе сказала, что он красив, как бог.
– А где он сейчас?
– На репетиции. Сегодня вечером для нас будут новое ирландское шоу показывать. Говорят, все будет очень достойно и профессионально.
– Значит, пойдем смотреть. Наташа, а ведь твой турецкий мачо только в сезон работает, а чем он потом занимается, когда курорт закрывается?
– Живет жизнью студента. А в декабре он приедет ко мне в Москву.
– В Москву?!
– Ну да. А что тебя так удивляет?
– А что он в Москве-то будет делать?
– Ему в Москве нравится. Он ко мне уже один раз приезжал.
– Еще бы ему Москва не понравилась, – усмехнулась Татьяна.
Не обращая никакого внимания на неприятную усмешку, я пропустила ее мимо ушей и сказала спокойным голосом:
– Мы с ним за ту неделю, что он был в Москве, объездили все ночные московские клубы. Я и сама не знала, что ночная Москва живет своей жизнью, и эта жизнь в корне отличается от той, которую мы видим днем. Я и представить не могла, что в Москве так много интересных ночных заведений.
– А в эти заведения вы ходили на твои деньги? – В голосе Татьяны был заметен укор.
– Таня, зачем ты задаешь вопрос, если сама заранее знаешь на него ответ? Мы действительно гуляли на мои деньги, потому что у моего возлюбленного денег нет.
– Наташа, а тебе не кажется, что достаточно некомфортно и даже как-то аморально иметь отношения с человеком, который не в состоянии тебе купить хотя бы просто коктейль в ночном баре?
– Придет время, и он купит этот проклятый коктейль, – немного нервничая, ответила я. – Кто знает?! Если он не может купить его сейчас, то это совсем не означает, что он не сможет купить его потом. Жизнь – крайне непредсказуемая штука. А что касается морали… Ты хоть сама знаешь, что это такое? И вообще, кто решает, что в нашем обществе аморально, а что – нет? Это моя жизнь, и, к глубокому сожалению, я живу в государстве, в котором до моей жизни нет никому дела, кроме меня самой. Поэтому я здесь никому и ничем не обязана, кроме моих родителей, конечно.
– Извини, я не хотела тебя обидеть.
– А ты и не смогла это сделать. Я уже давно не обижаюсь на подобные замечания. Люди берутся осуждать то, чего не знают. Судить нас может только Господь Бог. Крутить мне роман с турком или нет – это мое личное дело. Моя судья – моя совесть. Если ты хочешь сказать, что я связалась с альфонсом, то меня это нисколько не напрягает. Конечно, я не хочу всю жизнь быть папой Карло, а мой любимый мужчина – Буратино-альфонсом. Но я тебе уже говорила о том, что я не хочу заглядывать в будущее. Я живу настоящим. Мне сейчас хорошо, и это самое главное. Я стала понимать турецких мужчин. Ведь турком быть нелегко. Если ты захотел секса, то обязательно нужно жениться. А для того чтобы жениться, они должны иметь материальную основу для брака. Это только наши русские Васьки могут жениться с голой задницей. У турков этот номер не пройдет. Поэтому русские женщины для турецких мужчин – это настоящий подарок, – я улыбнулась, но затем сразу сделала серьезное выражение лица и продолжила: – А ведь если говорить серьезно, то турецких мужчин есть за что уважать. Их можно уважать хотя бы за то, что они очень ответственно относятся к своей семье, они любят детей. Ведь действительно приятно посмотреть, как турки относятся к детям. В отличие от наших Васьков, они никогда не бросают их на произвол судьбы. Конечно, я понимаю, что турки в основном женятся на турчанках, и поэтому не строю иллюзий по поводу моего замужества. Я не хочу думать о браке и о моем будущем. Я хочу думать о том, что у меня есть сейчас.
– А я где-то слышала, что зачастую турки на курортах оказывают интимные услуги пожилым немкам, – как-то несмело произнесла Татьяна.
– Пусть оказывают, это не имеет к моему Мустафе никакого отношения, – резко ответила я и, ощутив, что мои нервы уже на пределе, встала со стула и пошла к морю.
Таня побежала следом за мной и заговорила виноватым голосом:
– Наташка, прости меня ради бога. Я понимаю, что не имею права тебя в чем-то осуждать. Не обижайся на меня, пожалуйста. В конце концов, это твое дело, и я не должна задавать тебе лишних вопросов.
– Я рада, что ты это поняла, – сухо проговорила я и села на лежак, стоящий у моря.
– Еще раз извини. Я никогда излишней болтливостью и любопытством не отличалась, а тут сама не знаю, что на меня нашло. Может, на меня так эта страна подействовала. Я тут в первый раз, поэтому для меня тут все в диковинку.
– А у меня от подобных разговоров никогда нервы не сдавали. А тут что-то сдали. Просто надоело это все. Почему все окружающие считают, что я должна стыдиться моей любви?
Этим вечером я вместе с Татьяной сидела на ирландском шоу, которое довольно профессионально поставили аниматоры, и не сводила глаз со своего любимого человека.
– Чудесно! Браво! Замечательно! – кричала я громче всех и хлопала в ладоши, а мой Мустафа постоянно поглядывал в мою сторону и, несмотря на то что он принимал в шоу самое активное участие, оказывал мне различные знаки внимания.
– Слушай, а он и вправду красив, как бог, – не могла не согласиться со мной Татьяна. – Ему бы в кино сниматься. Ему бы тогда вообще цены не было.
– А ему и так цены нет.
Дождавшись, когда наконец мы останемся с Мустафой одни в номере, я с особой теплотой наблюдала за тем, как он возится с мобильным телефоном, словно ребенок с игрушкой, и нежно поглаживала его по спине.
– Не наигрался еще?
– Нет. Так здорово! Тут можно даже клипы снимать. Мне все ребята завидуют. Говорят, какая же у тебя прекрасная девушка и как же сильно она тебя любит.
– Мустафа, а откуда ты так хорошо научился говорить по-русски?
– Я учил русский язык самостоятельно еще в школьные годы. А еще у меня хорошая разговорная практика.
– Разговорная практика с русскими девушками на курортах?
– Наташа, ты меня ревнуешь? Ты же знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен. А русский язык я учил еще в школьные годы, потому что я всегда верил и ждал, что тебя встречу. Вот и дождался.
От последних слов моего любимого турка на моих глазах появились слезы, и я с трудом удержала себя от того, чтобы не разрыдаться от охватившего меня счастья. Сфотографировав меня несколько раз новеньким телефоном, Мустафа положил его на тумбочку и повалил меня на кровать.
– Наташа, я не хочу тебя потерять.
– А ты меня и не потеряешь. Я всегда буду рядом. Если не в реальности, то мысленно, на расстоянии. И вообще, с чего ты решил, что можешь меня потерять?
– У меня проблемы. Боюсь, что это наша последняя встреча.
– Что??? Что ты сказал? – Я подняла голову и посмотрела на своего любимого испуганным взглядом.
– Я же тебе сказал, что у меня большие проблемы.
Глава 3
Мы проговорили ровно полночи. Мустафа старался не смотреть мне в глаза и говорил с такой болью в голосе, что у меня перехватывало дыхание и страшно щемило сердце. Он рассказал мне о том, как его родители попали в жуткую автомобильную аварию, что в этой аварии погиб его отец, а мать чудом выжила и прикована к постели. Матери требуется срочная дорогостоящая операция, иначе можно ждать беды. Врачи сказали, что на счету каждый день, что может настать момент, когда будет уже поздно. Мустафа рассказал о том, что после того, как отца не стало, он стал единственным кормильцем в семье, ведь он несет ответственность за троих младших братьев, которые еще пока не могут работать в силу своего возраста.
– Ну почему ты так долго молчал? Почему ты ничего не хотел мне рассказать? – Я держала Мустафу за руку и пыталась заглянуть в его глаза, которые он отводил в сторону. Молодой человек не хотел показывать мне своих слез. – Я же тебе столько раз звонила, посылала сообщения, и ты всегда отвечал мне, что у тебя все хорошо.
– Наташа, а что я тебе должен был написать? Что моя мать в тяжелом состоянии, а мои братья голодают? Я не могу тебе жаловаться. Я же мужчина и должен решать свои проблемы самостоятельно.
– Но ведь мы любим друг друга, а это значит, что ты должен рассказывать мне обо всем, что с тобой происходит. Знаешь, а ведь я чувствовала…
– Что ты чувствовала?
– Что с тобой что-то не так, что у тебя беда. У меня было какое-то внутреннее предчувствие. Я не могу тебе этого объяснить. Говорят же, что близкие люди друг друга чувствуют, и расстояние не имеет никакого значения. Как сейчас твоя мама?
– Ничего хорошего сказать не могу. Она слишком слаба. Ей требуется операция, которая стоит порядка пятнадцати тысяч долларов.
– Сколько? – Я не сразу поверила своим ушам и посмотрела на Мустафу ничего не понимающими глазами. – Но ведь это нереальная сумма! Ее даже при всем желании не соберешь.
– Я знаю. Именно поэтому мамины дни сочтены. Я проработаю в этом отеле еще месяц, а потом уеду к своим родным, потому что я должен быть рядом с ними. На заработную плату аниматора всех не прокормишь, а ведь я еще и в институте учусь. Придется работать круглые сутки. Я не боюсь работы, мать жалко. Страшно от того, что я не могу ей помочь.
– А если ей сделают операцию, то она будет жить?
– Операция должна спасти ей жизнь. Так сказали врачи.
– Господи, а что же делать?
– Уже ничего не сделаешь, – обреченным голосом произнес Мустафа. – От этой беспомощности я не нахожу себе места. Наташа, я всегда буду о тебе помнить и, несмотря ни на что, всю жизнь буду продолжать тебя любить.
– Мустафа, да что ты такое говоришь? Неужели нельзя ничего сделать?
– Ничего. Не могу же я выйти с протянутой рукой и просить на операцию для своей матери.
– Мне очень жаль твою маму.
– Я знаю. Ты всегда искренне за меня переживаешь.
– И ты не приедешь ко мне зимой в Москву?
– Нет, – покачал головой Мустафа.
– Но почему? Как же так?
– Мне не на что ехать, – признался Мустафа, и это признание далось ему с огромным трудом, потому что никогда раньше он не жаловался мне на то, что у него нет денег.
– Я найду деньги на поездку. Это мои проблемы.
– Дело даже не в этом. Я просто не знаю, что будет дальше. Я не могу оставить своих родных. Наташа, забудь меня. Зачем тебе нужен бедный турецкий парень, на которого навалились такие тяжелые проблемы? Ты очень красивая девушка и сможешь встретить парня, у которого нет проблем. Ты найдешь свое счастье. Мне очень жаль, что все так получилось!
– Но мне не нужен парень без проблем! Мне нужен ты! – вырвался из моей груди крик отчаяния.
– Извини, – убито произнес Мустафа и обнял меня с такой силой, словно мы вот-вот должны друг с другом расстаться.
Всю ночь я практически не спала. Я лежала на плече у своего любимого и много думала. Ранним утром я ласково пощекотала перышком по его лицу и прошептала:
– Доброе утро, любимый.
– Доброе утро!
– Мустафа, твоя мама будет жить. Я найду деньги на операцию.
Мустафа поднял голову и растерянно захлопал ресницами.
– Что ты сказала?
– Я говорю, что я найду деньги на операцию для мамы.
– Наташа, но ведь это пятнадцать тысяч долларов! Ты понимаешь, насколько велика эта сумма?
– Я все прекрасно понимаю. Через несколько дней я улетаю в Москву, но совсем ненадолго. Я скоро вернусь обратно.
– Что это значит?
– Это значит, что я найду деньги. Я голову расшибу, но найду деньги для того, чтобы не дать твоей матери умереть. А что касается твоих родственников, то я готова им помогать.
Мустафа поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее с присущей ему страстью.
– Наташа, я очень ценю твои слова и твое желание мне помочь, но ведь ты не миллионерша и целыми сутками работаешь только на то, чтобы приезжать ко мне и быть со мной рядом.
– А мне не нужна жизнь, в которой тебя нет рядом. Я найду деньги, даже если мне придется пробить головой стену.
Все остальные дни пролетели словно во сне. Днем я загорала на пляже, а все ночи напролет проводила с Мустафой и без остатка отдавалась нахлынувшим на меня чувствам. До Мустафы я никогда в жизни не знала, что такое неистовство. Это была какая-то дикая, необузданная страсть. Казалось, еще совсем немного – и она запросто сожжет тело. Мы словно выпивали друг друга большими и жадными глотками, боясь оставить хоть что-то на донышке. В последнюю ночь я провела рукой по волосам Мустафы и прошептала:
– Я найду деньги. Чего бы мне это ни стоило, я обязательно их найду.
– Ты сумасшедшая. Речь идет об очень больших деньгах!
– Мне не важно, какая это сумма, ведь на карту поставлена жизнь. Если я люблю тебя, значит, я люблю твою маму. Мустафа, не переживай ты так сильно, ведь теперь нас двое, а вдвоем мы – настоящая сила. Мы поднимем твоих братьев. Вот увидишь, все будет хорошо.