Фрося быстренько осознала, что я в шоке – в нормальном состоянии, как истинно русская, я не ругаюсь, но разве наша русская жизнь нормальное состояние знает?
Впрочем, не стоит о грустном – поговорим о смешном.
Фрося, видя мой шок, тревожно сказала:
– Сонечка, успокойся. Наша милиция очень хорошая, она просто не знает как нам помочь. Ну посуди, где нас искать? И сами не знаем, где мы находимся.
Точно! И сами не знаем!
Теперь меня загрызло чувство вины – так оскорбила милицию!
Захотелось их всех расцеловать, этих бессеребреников!
– Как я могла?! Там же одна беспристрастность! – с пафосом воскликнула я. – Бескомпромиссность! Бесшумность! Бессменность! Бесстрашие! Беззлобность и беззаветность!
– Соня, остановись! – испугалась моя Ефросинья. – Там много чего, перечислять, дорогая, замаешься. Давай лучше думать как сделать так, чтобы все это нам помогло.
Я согласилась:
– Правильно! Думать давай! Не часто со мною такое случается!
И в этот миг снова ожил мой телефон, и снова глас Вельзевула – хоть трубку к уху не прижимай.
– Ты где? – грозно возопила свекровь. – Если не скажешь мне по-хорошему…
Нашла чем пугать, я сама всех так пугаю.
И все же, из уважения к старине, я покладисто ей отвечаю:
– Я у подруги.
– Не лги! Ты с мужиками!
«В каком-то смысле она права, – подумала я, – но признавать это глупо».
Поэтому я возражаю:
– Что? Я с мужиками? Сущая ерунда! С тех пор, как вышла за вашего Роберта, мужчины мне абсолютно противны!
Пусть знает, до чего ее сыночек здоровую бабу довел со своей дурацкой наукой. Она же как и не слышит.
– На молоденьких потянуло! – вопит.
Все по Фрейду – о чем сама думает, о том и зудит. Истину эту, конечно, скрываю, но доступно весьма объясняю, что слегка она неправа. И тут мне свекровь (злорадно так!) заявляет, что у меня есть Валет.
Как громом меня поразило: «Валет? Что за валет? В азартные игры я не играю. Или мать Роберта „крышей“ стала слаба?»
Для прояснения обстановки задаю ей вопрос:
– Что за Валет, дорогая моя?
– Огромный Валет! – сообщает глас Вельзевула и добавляет: – А в ухе серьга в форме пениса!
Ну как тут не вспомнить опять Пушкина, прозаика и поэта? Я вспомнила и вот уже перед глазами картина: предсмертный выдох сумасшедшей старухи: «Тройка, семерка, туз».
Последние сомнения, покидая меня, толкнули на версию: «Точно, у матушки Роберта „крышу“ снесло. Добегалась по соляриям. Бог свидетель, я предупреждала ее!
Впрочем, так даже лучше».
Мысленно подбирая приличный дурдом, я задаю новый вопрос:
– И что он, этот валет?
И Вельзевул злорадно мне отвечает:
– Думаю, он хочет залезть на даму, а вот кто эта распутная дама, мой Роберт скоро поймет!
Пришлось мне признаться:
– Возможно, Роберт ваш и поймет, но я-то совсем не понимаю!
– Ну! Что я тебе говорила! Ты мало что дура, оказалось вдобавок и б…дь! – торжествует свекровь и вешает трубку.
«Кажется, меня оскорбили! – растерянно думаю я. – Неужели назвали самой популярной в России женщиной?! Но за что?»
Теперь я на Фрося смотрю в полнейшей прострации и обалдении.
– Детка, – я ей лепечу, – есть в вашем городе этот, ну как же его, с серьгой в форме пениса, имя забыла…
Фрося мне подсказала:
– Валет.
«Сейчас лишусь чувств!» – подумала я, но не лишилась.
Глава 9
Я чувств не лишилась, я начала Фросю пытать, и она мне рассказала, что Валет состоит у Якудзы на службе. Я поразилась:
– Откуда ты это знаешь?
– Весь город знает, – горько усмехнулась она. – У нас демократия. Якудза от народа ничего не скрывает и секретов не держит.
– Так почему же этот народ милиции все не расскажет? – задала я разумный вопрос.
И глупейший ответ получила.
– Милиция – тоже народ, – философски заметила Фрося и пояснила: – Милиция тоже все знает.
Тут возникала загадка: милиция – не свекровь. Моя же свекровь о Валете знает. И даже о серьге в форме пениса. Откуда?
– Надо свекрови звонить, – сказала я Фросе и, шарахнув по двери ногой, истошнейше завопила: – Караул! Умираю!
И сразу выяснилось, что верзилы такие же люди, и у них есть любопытство: они мигом открыли дверь и нетерпеливо воззрились, желая узнать как я умирать собираюсь. Я умирать передумала и спросила:
– Есть среди вас Валет?
Интеллигентный ответил:
– Есть. Он у нас самый главный после батяни.
– С серьгой в ухе?
– Ага.
– А серьга в форме пениса?
– Точно, он прикольщик, наш шеф Валет.
«Все сошлось, – мрачнея, подумала я. – И кличка противная, обещает много плохого».
Пришлось осведомиться:
– А кличку он как получил? Неужели всех подряд валит?
Интеллигентный осклабился:
– Нет, Валет очень трусливый, всегда первым он сваливает, вот и прозвали Валетом его.
«Трусливый? Ну хоть где-то мне повезло», – подумала я и спросила:
– Он со мной как-нибудь связан, этот Валет?
Оборот речи совсем не из простых, согласитесь – верзилы мои призадумались.
– Он ее похищал? – подсказала им Фрося.
– Да-да, похищал, – закивал черепком Интеллигентный. – Он на нее мешок надевал.
– Все ясно, – констатировала я и кивнула верзилам: – Теперь вы свободны.
Интеллигентный заржал:
– А вы нет, – и вышел из комнаты.
Верзилы потянулись за ним. Дверь закрылась на ключ.
– А вот теперь позвоню свекрови! – воскликнула я и позвонила.
К ней вопрос был один: как узнала ты, старая шельма, про верзилу Валета.
Вопрос, разумеется, я задала в той форме, которая располагает к ответу: мамуся-дорогуся и прочее-прочее. Понимаю, что фальшь и цинизм, но пришлось: деваться-то некуда.
В ответ получила глас Вельзевула:
– Раз Роберт так сильно занят наукой, я сама решила за тобой последить.
– Вы и здесь ни на что не способны, – отрезала я. – Как вы следили, если с Валетом скрестили меня? Ведь с ним я с единственным не общалась!
– Мне плевать с кем ты общалась! – заявила свекровь. – Оправдываться будешь перед Робертом, глупым сыном моим! Я же могу сказать только одно: мой детектив про Валета все знает и мне уже доложил. И еще детектив мой подслушал как ты набивалась в друзья к бандитам и мечтала сняться в порнухе.
Я восхитилась свекровью: «Ну, стерва, дает!» – и кротко спросила:
– Какой детектив?
– Тот, которого я наняла, чтобы вывести кое-кого на чистую воду. Пусть не думает Роби, этот мой сын, что жена у него святая. Уж теперь я все знаю! Узнает и он! Все! Все узнают!
Во дела! Все скоро узнают, а как же я? Я-то когда узнаю?
– Мамуля, – вкрадчиво ей говорю, – ну раз уж скоро об этом узнают какие-то все, так может и мне вы доверите страшную тайну. Что мой Роберт узнает?
Вельзевул мой взорвался:
– Не твой, а мой! Роберт мой! Только мой!
Чтобы не хватил старушку удар, пришлось пойти на компромисс.
– Хорошо, – отвечаю, – будем считать, что я Роби взяла в аренду у вас, а теперь скажите, пожалуйста, что он узнает, ваш Роберт?
– А то, что ты с детства мечтала сняться в порнухе! – выпалила свекровь и заверила: – Мой детектив все подслушал!
Мне стало обидно – пришлось сказать:
– Глупость вам страшно идет, с ней и живите. Если ваш детектив так усердно подслушивал, тогда он не мог прослушать того, как я насмерть сражалась. Визг на всю округу стоял, так раздеваться я не хотела.
– Раздеться ты предложила сама, – прогремел Вельзевул, – но бандиты глядеть не хотели на то, что ты называешь своей фигурой, и запретили тебе.
– Если речь зашла о фигуре, то я вам скажу: кто бы мне говорил! Сверху загар, а под ним полтора метра чистого сала! А объемы: 160-160-160 – талию делайте где хотите!
– Посмотрим, что будет с тобой лет через двадцать! – пообещала свекровь.
– Хотите сказать, лет через сорок? Ведь на столько вы старше меня?
Вельзевул мне мгновенно ответил, но услышать я не смогла: в нашу беседу встряла бедная Фрося.
– Ничего не пойму, – сказала она. – О чем вы говорите?
– Сразу поймешь, когда женщиной станешь, – ответила я и обратилась к свекрови, переходя прямо к делу:
– Как удалось вам узнать, куда я отправилась?
– Роберт, этот мой сын, рассказал! – злорадно заявила она.
Я взбесилась:
– Ах, Роберт! Этот мой муж! Он у меня получит!
– Ты регулярно ему не даешь!
– Он, наглец, и не просит! И теперь он еще посмел разболтать куда я поехала?! Будет ему развод!
– А тебе еще хуже будет! – интригуя меня, пригрозила свекровь и бросила трубку.
В отчаянии я завопила:
– Вот они, родственники! Как помогают в беде! Меня похищают, а детектив все это снимает на камеру! А у свекрови моей одно на уме! По себе стерва судит и ничего, кроме измены, не приходит ей в голову!
Фрося кое-что понимала, но вопросы от этого только лишь множились.
– Соня, что происходит? Ты мне скажешь? – спросила она.
– Конечно скажу! Эта мать Роберта наняла детектива, и теперь она в курсе, что здесь происходит.
– Это же счастье! – воскликнула Фрося, от радости захлопав в ладоши.
Конечно приятно, что еще есть на свете наивность, но пришлось внести ясность.
– Детка, – скорбно поведала я, – не хочу тебя разочаровывать, но не все в этой жизни так просто, как кажется на первый взгляд. Свекровь, эта мать Роберта, уверена, что мы здесь с тобой собрались на групповичок. Понимаешь? На пошлую групповуху!
– Она что же, не знает, что верзилы бандиты? – спросила Фрося растерянно.
– Знает конечно и от этого ей во сто раз обидней. Меня, ее невестку, жену этого Роберта, сына, черт побери, будут иметь не какие-то там «ботаники», зачуханные наукой, а сами бандиты, парни с железными яйцами! Вот как думает мой Вельзевул! И страшно завидует!
Фрося, бедная, поразилась:
– Да как же возможно так думать, когда нам на головы надевали мешки?
– Детка, – грустно ответила я, – разум ее так устроен, что только о сексе может думать она. Эта старушка мозгами застряла в подростковом периоде. Так бывает. Вокруг оглянись и увидишь немало шустрых старушек-тинэйджериц.
– Даже не верится.
– Ефросинья, поверь, даже если меня будут казнить и потащат на плаху, то и там эта стерва пришьет мне измену с моим палачом! Она не поймет, что меня жизни лишают, потому что во всем видит только лишь ЭТО!
– А она вообще человек?
– Абсолютнейший, – заверила я, – доброта ей тоже присуща.
Тут Фросю мою нелепо вдруг осенило.