Уже в дверях ее догнал один из кавказцев с букетом и бережно взял за локоть:
– Слушай, дэвушка, зачэм нас так обыжаешь, а? Ми что, звэры, нэ понимаем… Возми, пожалуйста!
Алена улыбнулась, вздохнула и согласно опустила веки. Видя, что почтенный аксакал, который вблизи оказался не таким уж и старым, лет около пятидесяти, топчется и не уходит, уже заметно захмелевшая от шампанского и сигарет девушка взяла цветы, быстро чмокнула мужчину в щеку и юркнула в такси.
Довольно покрутив ус, кавказец помахал вслед Алене рукой, развернулся и, гордо выпятив живот, вразвалочку вернулся назад в ресторан.
Клуб «Наутилус» по интерьеру – разрисованные под граффити стены и светильники в виде летающих тарелок – оказался очень похож на зал игровых автоматов, с той лишь разницей, что вместо «одноруких бандитов», «пинбола» и «суперпокера» здесь стояло несколько десятков отделенных друг от друга перегородками компьютеров и офисных стульев. Примерно половина мест была занята фанатами Всемирной паутины, в основном прыщавыми подростками, самозабвенно вскрывающими эротические файлы и играющими в трехмерные, с восхитительной графикой и шумовым сопровождением, игры. Лишь несколько очкариков, сосредоточенно уткнувшись в мониторы и обложившись книжками и тетрадками, работали с текстами и графическими схемами.
Заплатив администратору действительно смешную, равную всего одному доллару, сумму за час пользования Интернетом, Алена села на свободное место, по памяти вышла на персональный адрес Алексея и быстро настучала короткое письмо:
«Леша! Привет, это я. Я в городе, без охраны, и у меня масса свободного времени. Если хочешь встретиться, подходи к Медному всаднику в пять. Или, если не сможешь, тогда в семь вечера. Целую в щечку. Алена.
P.S. Узнать меня несложно – по светящемуся от счастья лицу и бежевому брючному костюму. Бай-бай».
Отправив письмо, Алена поднялась из-за компьютера и под хищными взглядами взрослеющих мальчишек покинула Интернет-клуб.
До пяти оставался еще целый час, и она решила прогуляться вдоль набережной Невы. Обнаружив пристань для катеров и ведущие к самой воде ступеньки, Алена спустилась и присела, словно зачарованная наблюдая, как свинцовые воды могучей быстрой реки плавными крупными волнами облизывают со звучным чавканьем рукотворные отвесные берега, а особо сильные и непримиримые разбиваются при ударе о серый гранит на тысячи сверкающих брызг и, побежденные, вспененные, откатываются назад.
«Ариэль», без замачивания, – вспомнила Алена, глядя на хлопья пены. – Идеально чисто».
Совсем рядом с ней приземлились две чайки и, косясь хитрыми черными глазами, стали клянчить что-нибудь вкусненькое. Так и не дождавшись угощения, «морские вороны» вскоре улетели, и Алена снова осталась одна.
Оказалось, что это восхитительно – просто вот так сидеть, обхватив руками колени, и, не шевелясь, смотреть на воду, чувствуя, как свежий ветер ласково гладит лицо. Море, огромное, бескрайнее, соленое, никогда не вызывало в Алене подобных ощущений, а вот Нева покорила. Или… сегодня просто такой день, особенный? Может быть.
Хмель от игристого шампанского уже почти исчез, и когда Алена попробовала снова закурить, табачный дым показался ей горьким и противным.
Без пяти минут пять сбежавшая из-под опеки телохранителя дочь крестного отца встала и направилась к видневшемуся чуть правее, через дорогу, Медному всаднику. Букет роскошных роз она, вздохнув с сожалением, оставила на гранитных ступеньках. Идти на первое свидание с парнем с цветами, подаренными другим мужчиной, было по меньшей мере смешно…
Алена была уверена, что, получив приглашение на свидание, Леша обязательно придет. Примчится, прилетит на крыльях – тех самых, которые заставляли его присылать все новые и новые письма, несмотря на отсутствие ответов.
Но девушка понимала: шанс, что он так быстро обнаружит в своем компьютерном почтовом ящике ее неожиданное послание и успеет к пяти примчаться к месту встречи, был минимальным. Иное дело – в семь. Хотя… Леша, как он сам сообщил в одном из своих давних писем, работал в солидной охранной фирме и вполне мог сейчас находиться на дежурстве. Короче говоря, Алена не теряла надежды сегодня, в этот замечательный день, встретить давнего друга. Единственного в ее жизни парня, которому, очарованная откровенными и очень добрыми письмами, она заочно призналась в любви. Как мило. Какая чудесная сказка!
И не страшно ей вот так, одним махом, ставить на этой романтической истории жирный крест? Страшно, еще как страшно. Но когда тебе всего шестнадцать, еще так хочется верить, что в реальной жизни все может получиться столь же красиво, как в мечтах или в письмах…
Девушка прождала Лешу пятнадцать минут и, расстроенная, ушла. Долгих полтора часа она бродила по городу. Сначала ей было тоскливо, но она утешала себя, доказывая, что к пяти часам Алексей никак не мог успеть. Совсем другое дело – в семь!
Но в семь он тоже не появился. Алена, первые полчаса поникшая и печальная, а затем – невероятно обиженная на саму себя за наивные сиюминутные порывы, побудившие отправить приглашение на свидание, безрезультатно прождала Алексея почти до девяти вечера.
То есть в общей сложности около четырех часов!
Когда терпение еще совсем недавно счастливой и улыбающейся встречным прохожим девушки окончательно иссякло, а на глаза – вот так новость! – вдруг при виде обнимающейся парочки неожиданно навернулись предательские слезинки, Алена поняла, что сегодняшний вечер безнадежно испорчен. Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться дома, в Озерках, закрыться в своей комнате со скошенным мансардным окном, лечь на кровать, уткнуться лицом в подушку и не видеть и не слышать никого хотя бы до завтрашнего утра. Справедливо решив, что хватит с нее приключений, девушка смахнула покатившуюся по пылающей щеке слезинку, сорвалась с проклятого пятачка возле Медного всадника, подбежала к набережной и призывно взмахнула рукой, останавливая первый попавшийся автомобиль.
Спустя секунду рядом с Аленой, моргая поворотником, остановилась пропыленная «девятка» цвета «мокрый асфальт» с тонированными до черноты стеклами. Это был частный автомобиль, а не зеленоглазое такси, но расстроенная девушка не придала этому значения, лишь мельком подумав, что за хорошие деньги любой водитель отвезет ее домой без малейших колебаний.
Распахнув заднюю дверь, Алена упала на свободное бархатное сиденье. И лишь когда «девятка» резво тронулась с места, посмотрела на двух мужчин, сидевших впереди.
– Куда тебе, малышка? – обернувшись через плечо и внимательно оглядев торопливо расстегивающую сумочку Алену, спросил квадратный амбал с пухлыми телячьими губами, развалившийся рядом с водителем, сухопарым высоким очкариком.
Алена достала блокнот и написала: «Если можно, в Озерки, побыстрее! Я заплачу сколько скажете». Далее она указала адрес.
– Глухонемая, что ли? – нахмурив брови, нагло уточнил битюг.
Девушка отрицательно качнула головой и указала на горло. Простыла.
– А-а, – протянул амбал и вопросительно посмотрел на водителя. – Ну что, Артур, подбросим барышню до самого дома? Видишь, торопится очень…
– Почему же не подбросить, – пожал плечами чернявый очкарик, сворачивая на мост. – Особенно когда пассажирка такая щедрая попалась. Главное, чтобы тачка не забарахлила, что-то мне звук у движка не нравится.
– Доедем, не волнуйся, – понимающе ухмыльнувшись, излишне театральным жестом успокоил долговязого водилу амбал и, оглянувшись, еще раз сквозь прищур оглядел устроившуюся в уголке сиденья, у самой двери, молодую, хорошо одетую и очень сексуальную милашку.
На ловца и зверь бежит. Сегодня им опять повезло. Правда, эта совсем еще молоденькая смазливая шкурка отнюдь не шлюха, за которыми они охотились, ну так ведь это, если разобраться, даже лучше! Групповое изнасилование девственницы! Без подставы и бутафории! За такой сюжет похотливые чухонские свиньи отвалят жирный кусок! Фильм получится что надо. А обломать хрупкую испуганную малолетку – так это вообще не проблема. Им, профессиональным охотникам за порнорабами, не привыкать.
Глава 8
В этот роковой для многих питерских бандитов день серьезные проблемы с вооруженным наездом конкурентов возникли не только в вотчине криминального патриарха Тихого. В группировке Саши Мальцева все произошло по тому же самому сценарию. И неудивительно, ведь у спешно спланированной гангстерской войны был один режиссер – Новгородский Бык. Спасая заработанные на крысячьем кидке полмиллиона баксов и собственную задницу, фиксатый бригадир пошел на неслыханную авантюру, столкнув лбами двух матерых хищников.
Команда из четырех верных Быку сопляков, о существовании которой не знал даже пригревший бешеного чужака в Питере авторитет Петрович, поработала на славу!
Сразу после мамаевых набегов на подшефные старику компьютерный салон и автостоянку, балдея от ощущения собственной значимости, пацаны по приказу фиксатого бригадира не только обстреляли из «калашникова» коттедж Тихого, но и навели изрядный шухер в паре прибыльных магазинов, со дня своего открытия исправно отстегивавших долю их собственной, мальцевской, группировке. Впрочем, малолетние новоиспеченные братки об этом даже не догадывались. Они, получив от своего бесстрашного и жутко крутого бригадира целый арсенал, лишь в точности выполнили его приказ. Ибо по голливудским фильмам знали, что распоряжения старшего в мафии не обсуждаются, а с теми, кто идет против воли пахана, обязательно случается уйма всяких неприятностей. Непременно с летальным исходом.
Мальчики очень любили смотреть видики. А ввиду отсутствия личного опыта и столь необходимых для мыслительного процесса глубоких извилин на гладком, как яйцо, маленьком мозге ребятишки всячески подражали лихим героям. Для них, едва научившихся клацать зубами щенков, Новгородский Бык являлся единственным непререкаемым авторитетом. Для того чтобы успешно пройти полугодовой испытательный срок и стать полноправными членами сообщества братков, выросшие и оперившиеся в смутных девяностых отморозки готовы были на любую жестокость.
Во время шумного, с криками, угрозами и мордобоем, визита ко второй паре барыг ребятишки грозно сообщили испуганным терпилам, что они, в натуре, клали болт на их крышу и отныне коммерсанты будут первого числа каждого месяца платить дань только Тихому…
Известие о перчатке вызова, внагляк брошенной ему старым пердуном, застало Александра Петровича в ресторане, прямо в разгар веселого свадебного банкета, на котором в числе прочих тем обсуждался и внезапный отъезд Тихого из храма. Все, кроме брачующегося с троюродной (а не с двоюродной, как ляпнули омоновцы) сестрой Пузыря, были в курсе, что перед спешным отъездом на мобилу Степанычу позвонили и сообщили некое известие, от которого разменявший восьмой десяток годков криминальный дедушка едва не «вышел в астрал». Значит, базарили гости, у Тихого возникли непредвиденные заморочки. Столь стремные, что их решение не могло ждать и его никак нельзя было возложить на преданную старику кодлу Бульдога. А раз так, справедливо заметили «авторитетные люди», дело пахло керосином. Достоверной информации, что же на самом деле произошло, ни у одного из присутствующих не было. Все лишь строили догадки. А особо нетерпеливые, как выяснилось, принялись прямо после венчания в спешном порядке хватать мобильники и связываться со знакомыми пацанами из окружения Степаныча. Те, получив инструкции от Бульдога, хранили гробовое молчание. Напряжение нагнеталось час от часу.
И тут как снег на голову вдруг пришло известие от Новгородского Быка: братки Тихого жестко наехали на коммерсантов Мальцева, а до кучи обстреляли из автомата машину его гражданской жены Вероники! Слава богу, она осталась жива, отделалась лишь психическим шоком. Предчувствуя возможный расклад, Петрович загодя прикрыл слабое место и позаботился, чтобы Веронике изготовили в Германии такой же, как у него, бронированный «шестисотый» «мерс», но до сих пор держал этот факт в тайне. (Впрочем, и об этом факте, как и об обстреле виллы Тихого, уважаемые гости узнали несколько позже…)
А пока, выслушав сбивчивый, состоявший на три четверти из отборного русского мата монолог фиксатого бригадира, Александр Петрович едва не зарычал от злости. Ведь с момента его короткого разговора со стариканом прошло всего несколько часов! А тот, падла, даже словом не обмолвился, не сделал ни одной предъявы, и вдруг такой смачный плевок в лицо!
Что за дерьмо, в натуре?! Он хоть представляет себе, мумия ходячая, пес шелудивый, на кого вздумал лаять и от чьего куска жрать?!
Александр Петрович был мужик не только сильный, морально и физически, но и умный. Одно слово – авторитет. Во время разговора слушал молча и все свои клокочущие эмоции держал в себе, хоть это было очень трудно – так поразила и огорчила его дерзкая выходка старика. Не сказав никому из братвы ни слова, Петрович подошел к Пузырю, извинился, сослался на необходимость срочно встретиться с нужным человеком и, сопровождаемый личной охраной, без суеты покинул ресторан, стараясь не привлекать ненужного внимания. Удалось. Благо к тому времени добрая половина приглашенных на свадьбу уже находилась в такой стадии изумления, что пронять их можно было разве что известием о внезапном визите отряда быстрого реагирования питерского ГУВД.
Волю чувствам Мальцев дал уже в своем «шестисотом» «Мерседесе», по дороге в офис.
– В пыль сотру! На хуй надену и порву, как резиновую куклу! Вот гнида! – и все прочее в таком же примерно духе.
Однако, едва выпустив давивший на мозги и мешавший рационально мыслить ядовитый пар, Александр Петрович не стал торопиться с объявлением в группировке военного положения и поднимать в ружье две сотни боевиков, а призадумался о причине, вынудившей люто презирающего беспредельщиков, уважающего бандитские понятия Тихого пойти на такой самоубийственный шаг. Быть такого не может, чтобы дряхлеющий старикан, которому и без участия киллера осталось пройти три шага до могилы, вдруг внезапно настолько тронулся умом, что возжелал стать единоличным хозяином города и со ржавой казачьей шашкой бесстрашно бросился на тяжелый танк. Значит, прикидывал Петрович, причина агрессии должна быть ну о-очень убедительной…
Неужели… старый хрыч каким-то неведомым образом разнюхал про готовящуюся встречу с Пузырем и Джафдетом?
Александр Петрович рукавом модного пиджака в мелкую клетку вытер испарину со лба, расстегнул две пуговицы на рубашке и в изнеможении откинулся на спинку сиденья, на миг прикрыв глаза.
Похоже, что дело обстояло именно так. Плохо, очень плохо. Выходит, кто-то из ближайшего окружения – Стас Слон, Леха Реаниматор или Владик Зверь – его сдал. Только они трое знали о назначенной на будущий понедельник тайной встрече. На ней он, Саша Мальцев, собирался предложить двум другим бандитским авторитетам объединить на время свои силы, дабы предъявить дряхлеющему Степанычу ультиматум и заставить его выйти из игры. Конечно, пацаны могут задавить ветерана и без посторонней помощи. Только зачем бряцать оружием, если можно просто напугать огромной, десятикратно превосходящей возможности Тихого мощью? Так дешевле и проще. А прямо на встрече, так сказать, не отходя от кассы, можно заочно поделить между концессионерами маленькую, но весьма доходную империю дедушки и скоординировать свои действия на случай силового решения проблемы. Хотя такое вряд ли возможно, ведь не самоубийца же Белов в конце-то концов. Должен понимать, что поезд ушел и пора отправляться на заслуженную пенсию. Не только живым и здоровым, что уже большое счастье в его положении, но и с великодушно оставленным кусочком в виде пары-тройки фирм, способным обеспечить достойную старость, но не оставляющим ни единого шанса помышлять о возвращении в «большую политику». Фактически от Пузыря и Джафдета в обмен на двадцать пять процентов захваченной империи каждому требовалась поддержка только на словах! Тихий не стал бы нарываться на верную гибель, сломался бы, как пить дать.