Эскадра Алгано Лучича возвратилась на следующий день ближе к закату – и в весьма плачевном состоянии. На Карассе они потерпели сокрушительное поражение…Молча и как-то очень серьезно мы – а также толпа, собравшаяся на берегу – наблюдали, как в узкое горло бухты входят один за другим суда. Несколько десятков парусников. Вчера их насчитывалось сотни две – две с половиной…
Молча (только скрипели снасти и хлопали свертываемые грязные паруса) моряки сходили на берег и брели по домам, сопровождаемые группками домочадцев. Взвыла какая-то женщина, раздирая воплем тишину. За ней еще и еще – многие из тех, что пришли на берег, не дождались…
Возвратились на «Листу» и Рорич с Мотычем, внуки-племянники нашего шкипера. Левая рука Рорича была обмотана окровавленной тряпкой – его нечаянно поранил в суете Мотыч, когда они бежали с берега на судно… Вскоре, выпив большую чашу вина, Рорич взахлеб рассказывал нам о походе. Они провели орРоРоРРночь в проливе, а с рассветом приблизились к Карассе. Подплыли с той стороны, где берег пологий. Незагруженные суденышки подошли по мелководью почти к самой суше. Ополченцы спрыгнули в воду и выбрались на пляж. Сбились в большую толпу и двинулись к окруженной низкими стенами столице отступника Токи. Именно так они представляли себе боевые действия. Стояла неимоверная тишина. Внезапно ворота Лер-Карассы распахнулись и ревущая толпа северян ринулась по склону вниз – на пришельцев. Разбойники мчались бегом, не теряя, тем не менее, строя. Сплошная стена больших круглых щитов, несущаяся на вооруженных дротиками и кинжалами тощеньких островитян… десятка четыре дротиков бесполезно отскочили от щитов… И толпа в единый миг перестала быть ополчением, перестала быть войском… все кинулись к кораблям. Тут-то Рорич и получил свою рану… Не помня себя от ужаса дрожащими руками они ставили паруса и спешили прочь от Карассы, где победители приканчивали на пляже тех, кто не успел сбежать… И все время, пока не исчез из виду остров, они испуганно озирались назад – не спешат ли в погоню страшные драккары из Карасской бухты… Армада разделилась на отдельные эскадры, которые отправились каждая к своему острову. Суда с Большого Эману вернулись к себе… Это было даже не поражение, это был разгром. Да что там разгром – островитяне бежали без боя…
И самое страшное то, что Тока прекрасно понимает, кто собрал ополчение против Карассы… И теперь не замедлит повести новых друзей на старых недругов…
* * *
– Приветствую, старший брат!..
– Ты вновь опоздал на заседание, брат-разведчик!.. Приветствую, приветствую…
– Я опоздал… Эти нудные заседания Черного Круга!
– И тем не менее, ты обязан на них присутствовать. Тем более, что пора бы тебе, дружок, усвоить – все братья ополчаются на отсутствующего!.. Мне опять стоило немало труда защитить тебя от их нападок…
– Благодарю, благодарю. Надеюсь, ничего серьезного?
– Как тебе сказать… Почти ничего. Но расскажу по порядку. Брат-казначей жаловался на трудности с превращением свинца в золото…
– Как всегда!
– … Брат-колдун жаловался, что брат-архивариус не позволяет ему рыться в древних манускриптах, что могут содержать забытые ныне заклинания…
– Как всегда!
– … Брат-маршал жаловался на недостаток материала, ему, дескать, не хватает зомби для караульной службы и магиков для поддержания колдовской стражи – да, да, как всегда! Не перебивай! И – поскольку ты отсутствовал – постановили, что брат-разведчик станет меньше требовать денег для оплаты агентуры…
– Ой!..
– …Что брат-разведчик станет собирать в Империи старые книги с возможным содержанием забытых формул…
– Ой!!.
– …Что брат-разведчик будет приводить пленных, дабы маршал пополнял отряды зомби…
– Ой!!!
– Не перебивай! Если бы не мое заступничество, то брат-архивариус содрал бы с тебя шкуру для пергамента, брат-казначей продал бы тебя в рабство за горсть монет, а брат-маршал сделал бы тебя зомби-капралом! И все это может случиться, если ты не разыщешь для меня следы великого Гериана.
Брат-разведчик ощерил широкий рот с крупными зубами в усмешке:
– Да, мой старший брат, да. Я опять нашел кое-что новое. Однако объясните мне – откуда этот интерес к судьбе Предтечи? Я знаю, что вы единственный из Круга, кто помнит принца Гериана, кто знал его, кто служил ему… Я знаю, что вы были его вассалом, его правой рукой, его сподвижником…
– А если он жив?… Если Гериан и впрямь сбежал во время резни в Могнаке?
– Но пока Гериана нет – вы являетесь величайшим, вы… А вот вернись к нам Гериан во плоти – и вы, старший брат, перестанете быть фактическим повелителем Могнака…
– Все верно, дружок… Все верно. И именно поэтому я не желаю, чтобы Гериан во плоти вернулся в Могнак внезапно… Я должен знать все о его судьбе. И я не верю, что он сгинул. Ведь если выжил я, то возможно… Ведь во время побоища здесь погибли сотни вассалов Гериана – и толковых магов, и безвестных учеников. О гибели единиц остались точные сведения – как пал, от чьей руки… Но Гериан… Великий маг Гериан… Он не мог погибнуть незаметно, не унеся с собой десятков противников! О его гибели сложили бы песни!.. А он… просто исчез. Ни песни, ни сказки о его погибели, ни его тела, наконец, которое должны были бы уничтожить необычайно торжественно суеверные фанатики. Ничего! Великий Гериан не мог так погибнуть! Не мог!.. Он выжил! И я должен знать – где он? Найди мне его следы, Гемронт, мой мальчик! Проследи его путь!..
Крошечный старичок выхаркнул последние фразы визгливым фальцетом и умолк, тяжело переводя дыхание…
– Итак, – проговорил он уже тише, почти успокоившись, – что же ты узнал в этот раз?
– Мои догадки еще раз подтвердились. Некто, поразительно похожий на Гериана, появился спустя без малого месяц после резни в Могнаке… Именно там, где я и предполагал – в Альде!.. В незнакомце признали мага – а с магами ведь тогда не церемонились… Он сбежал при странных обстоятельствах…
– Подробности, дружок, подробности!
– Подробности – извольте! – Гемронт встал и прошелся по келье (пламя свечей задергалось). Вернулся к столу. Сел. Хрустнул пальцами, – незнакомец явился в город с севера. Пытался продать на базаре шкурки лис и барсуков. Пьяный охотник из местных принялся поносить его и твердить, что он – маг, поскольку без колдовства не добудешь таких трофеев…
– Понятно. Мага – на костер, с конкурентом в охотничьих делах покончено…
– Именно. А потом незнакомец вместо того, чтобы тихо смыться (как поступил бы на его месте простой охотник), возмутился. Уложил пьяницу и свору его собутыльников магией – чем-то подозрительно похожим на «дубинку Гериана», Зарубил сколько-то городских стражников (зарубил мечом – это простой охотник-то) – и сбежал. Каково?
– Плохо. Слишком много подробностей. Откуда?
– Я разговорил старикашку – правнука того пьянчуги. Напоил его… Это у них похоже, фамильное…
– М-да-а-а… Слишком хорошо, слишком много деталей… Но хочется верить… А потом?
– Потом была война… Великая война…
Глава 4
Печально. Похоже, что безопасного убежища здесь найти не удастся… Тем временем неподалеку от нас подошел к берегу флагманский корабль. Алгано Лучич, сопровождаемый телохранителями, спрыгнул в воду и побрел к поджидавшей его стайке женщин в пестрых накидках. Возможно, дочери, а возможно – гарем. Я пока не так хорошо знаком с местными обычаями, чтобы определить наверняка. У меня над ухом кто-то порывисто вздохнул. Я оглянулся – Сарнак. Чего это он? Всегда такой замкнутый и сдержанный маг… Надежный, как его меч – и спокойный, как его посох… Так странно глядит на царька и его домочадцев…
Тем временем церемония встречи мужчин подошла к концу и берег начал пустеть. Ко мне обратился Рунгач:
– Ну вот и все, чужеземец… Неудача постигла, стало быть, великого царя Алгано… И нам здесь больше нечего делать. Я обещал – теперь поплывем на мою Малую Ругану… – старик вздохнул, – будешь моим дорогим гостем… И твои спутники…
– Ты отправляешься к себе? А я думал, что старший над тобой царь – Алгано Лучич – станет теперь собирать кого только сможет для защиты своего острова от мести врагов… Ты ведь сам так сказал, что они примутся мстить – Тока и эти северные разбойники…
– Да ведь они не нападут сразу. Они – варвары, злодеи… Им в радость, когда их боятся. Понимаешь, чужеземец? Мы знаем, царь Алгано знает, что они отомстят. Они знают, что мы это знаем. Мы боимся их. Они знают, что мы боимся. Они радуются. Понимаешь?
– Будут растягивать удовольствие.
– Да, точно. Удовольствие. Да, растягивают. Значит, сразу не нападут. Мы плывем на мою Ругану, – старик вздохнул. Будет пир в честь дорогих гостей…
И мы отправились на эту самую Малую Ругану – увозя с собой тяжелые предчувствия Рунгача, неутоленную злобу, страх и жажду мести его моряков, а также непонятную тоску моего приятеля Сарнака. Маг проводил долгим взглядом царя с его свитой и не проронил ни слова. Только вздыхал и не спускал глаз с оставшегося за кормой Большого Длинного Эману…
Малая Ругана… Это оказалась скала, вырастающая из моря отвесными обрывами. Единственную бухту, в которой могли бы найти приют более-менее приличные суда, стерегли две башни. Там несли дозор несколько мужчин, приветствовавшие теперь «Листу» визгливыми криками. На берег высыпала встречать нас пестрая толпа – в основном женщины, дети и старики. Они восторженно верещали, встречая своих мужчин, а также патриарха и царя, Рунгача. Стоило посмотреть, как этот облезлый замухрышка, на вилле энмарского мага державшийся скромно, даже подобострастно, пытавшийся не привлекать внимания и очень осторожный на острове Эману – как он сказочно преобразился, ступив на землю родного острова. Настоящий царь! Повелитель! Самодержец! Неограниченный владыка этого клочка земли и этого крошечного народца… Наш шкипер держался грозно и властно (как ему казалось). Как по мне – бедняга был смешон, когда сверкал очами и сердито раздавал приказы бабам, веля им готовить праздничный пир по случаю возвращения царя, а также прибытия благородных гостей царя, доблестных и знатных чужеземцев. То есть нас.
Впрочем народу Малой Руганы смешно не было. Получая приказания Рунгача, они срывались с места и опрометью бросались – исполнять. С похвальным рвением. Да, им смешно не было.
Мы двинулись вслед за хозяином в его «палаты» – каменную двухэтажную руину. Впрочем, по сравнению с глинобитными хижинками островитян – и впрямь палаты… Вокруг суетились старухи в темных накидках, женщины помоложе в пестрых свободных одеяниях, полуголые подростки и голые дети. А также куры и козы. Они все (казалось, даже включая кур и коз) готовили праздничный пир. И вечером пир состоялся. Честно говоря, я страшно устал и на пиру только кивал, даже по сторонам почти не глядел. И мало что понял из торжественных царских речей. Впрочем, догадаться было, кажется, не сложно. Рунгач повествовал – прерываясь время от времени, чтобы пустить по кругу здоровенную медную чашу (вернее, тазик на ножке) – о том, какие неисчислимые опасности преследовали «Листу» в пути. Как сам Морской Царь слал штормы и огромные пиратские флотилии, дабы помешать славному Рунгачу. И как отважный царь-мореход преодолевал все преграды. Как он спас друзей заморского волшебника от других заморских волшебников. А затем эти самые друзья помогли ему оставить с носом морских разбойников, создав волшебный ветер, благодаря которому Рунгач обставил пиратов с их неуклюжим драккаром. Да-да, описал вокруг них полный круг на безопасном, конечно, расстоянии – и был таков. Экипаж «Листы» согласно кивал и поддакивал – ведь на них ложились отсветы сияющей славы их царя и шкипера… Напоследок были продемонстрированы серебряный кубок Сопкона Рубина и несколько безделушек, подаренных Рунгачу мною… Одиссей вернулся на Итаку…
* * *
Наутро Ингви проснулся с головной болью – местное вино, так легко пившееся вчера, оказалось коварным… Кое-как уняв недуг при помощи общеоздоровительных заклинаний, демон оказал посильную помощь своим спутникам – их постигла та же беда. Особенно маялся эльф… Затем все вновь дружно повалились на убогие ложа в предоставленном им покое «палат» Рунгача – делать ничего не хотелось. Лишь к вечеру путешественники выбрались в общий зал, где их ждал не то обед, не то ужин, состоящий из вчерашних объедков. Вином больше никто не злоупотреблял – даже Филька…
На второй день Ингви пошел осматривать остров. Несколько уютных долин, укрытых от ветра грядами холмов и скал, маленькая бухточка и хаотичное нагромождение каменных блоков, занимающее чуть ли не две трети острова с северной стороны – вот и все… В поселении островитян – убожество и варварская простота одежды и утвари. Впрочем, к местным жителям Ингви особого интереса не проявлял – его занимало другое. Сарнак обнаружил приятеля на прибрежной скале – тот стоял, уставившись вдаль, туда, где темной полосой маячил Большой Длинный Эману. Тридцатью метрами ниже ревели волны, бушуя и пенясь у подножия серых скал, ветер, налетая порывами, трепал и раздувал поношенный плащ опального короля – некогда черный, а теперь приобретший буровато-серый темный оттенок…
– Что скажешь?
– Знаешь, Сарнак, я тут побродил по окрестностям… Есть кое-что любопытное…
– Что ты имеешь в виду?
– Я пытался колдовать. И знаешь – выходит. Конечно, маны здесь не в пример меньше, чем в Мире, но все же… А в море – помнишь?
– А чему здесь удивляться? Ведь растения и дикие звери… Здешних коз вполне можно считать диким зверьем.
– Сарнак, мы не в Мире! Ты считаешь, что Гунгилла присутствует и здесь?
– Ингви, ты ли это говоришь? Ты же всегда посмеивался над религией… Я помню…
– Я с юмором относился к тому, как церковь трактует реально существующие явления. Но факт остается фактом – имеется зеленая мана, недостаток которой мешал колдовать в открытом море. И имеются деревья и козы. Идем спросим у Фильки.
Эльфа маги обнаружили валяющимся под деревом в саду Рунгача. Князь Филлиноэртли натряс охапку местных плодов и наслаждался. Друзей он приветствовал энергичным взмахом руки – с зажатого в горсти огрызка сыпанули сладкие липкие брызги.
– …Ну да! Есть присутствие Матери и эльфу здесь дышится легче, чем в море. Пустом, совсем пустом море… – эльф приподнялся с расстеленного в траве плаща и, покопавшись где-то под собой, извлек флягу, отхлебнул, – правда, это все не то – и листва здесь какая-то серая, и трава какая-то жесткая… Здесь мало ее, Гунгиллы-то, Матери… Но есть… Есть…
Беседу прервали крики, доносящиеся со стороны бухты. Крики были не тревожными и местные, спешащие на берег, выглядели скорее любопытными, чем испуганными… Обогнув дом, приятели столкнулись с Ннаонной и Кендагом.
– Что случилось?
– В бухту входит парусник.
– Чужой?
– Не с Малой Руганы, но местный – видно кто-то из соседей…
В дверях «царских палат» показался Рунгач, оправлявший на тощих плечах какую-то красную хламиду, потрепанную и грязноватую. Парадное одеяние царя украшала линялая золотая бахрома. Довершал наряд металлический обруч на голове и несколько тесемок и ремней с начищенными медными бляхами. Выглядел владыка Малой Руганы недовольным и встревоженным…
– Что, Рунгач? – спросил Ингви, – чей это парус?
– Гость ко мне… Проныра приехал.
* * *
– А теперь, ученик, пришло время обучить тебя еще одному заклинанию. Такому, которое позволит тебе заблаговременно узнать о приближении какого-нибудь человека. Повторяй за мной…
Конта послушно повторил. Затем маг с учеником принялись ждать, усевшись на поваленное дерево неподалеку от дороги и закутавшись поплотнее в плащи. Спустя десять минут Конта шумно икнул, затем произнес: