Несмотря на то что у нас с Лидой все было кончено, я не мог оставить о себе позорную память и решил защитить честь леди.
На занятиях в «Школе самозащиты» мы неоднократно «проходили» подобную ситуацию, и тренер все время повторял, что в таких случаях надо бить первым.
Когда парнишка показывал мне на свои часы, он слегка склонил голову, а когда поднял ее, то получил прямой правой в подбородок.
Я вообще-то целил в челюсть, но слегка смазал и почувствовал, что кожа на костяшках пальцев содралась, а кисть слегка онемела.
Но главное было достигнуто – «основной» обвалился на жухлую осеннюю траву.
Двое других тут же бросились на меня, размахивая руками и ногами на манер китайского ушу. Причем, видя, что нижняя часть моего тела не защищена даже одеждой, они пытались нанести удар в самое уязвимое и болезненное место. Но достать ребятам меня не удалось.
Я же был хоть и без штанов, но в ботинках. Поэтому мой нацеленный удар ногой в коленную чашечку тому пацану, который оказался в неосторожной близости от меня, получился достаточно чувствительным.
Парень взвыл и, не переставая оглашать лесопарковую зону душераздирающими воплями, начал кататься по земле, достаточно, между прочим, сырой и прохладной в это время года.
Третий нападавший был теперь обречен.
Последовал ложный выпад левой ногой и поставленный удар с правой руки в солнечное сплетение.
Мой оппонент поначалу вдвое согнулся, а потом тяжело опустился на неухоженный газон.
Стараясь побыстрее экипироваться и покинуть это негостеприимное место, я совсем забыл про амбала, поверженного первым.
Между тем, пока я натягивал дембельские брюки, этот поц, зайдя со спины, накинул удавку мне на шею.
И здесь последовал мой излюбленный прием из греко-римской борьбы. Не оборачиваясь, я обхватил обеими ладонями затылок агрессора и, согнувшись, с хорошей амплитудой перебросил его тело через свою голову.
На этот раз чересчур крутой пацан приложился к грунту более основательно. Он остался лежать совершенно недвижно и беззвучно. Скорее всего, оказался серьезно поврежден позвоночник.
Но я, однако, не стал вызывать «скорую». Вот такой я жестокий человек.
Хаммер был уже в кровати, но еще не спал. На его губах играла блаженная улыбка.
– Старик, все – после дембеля женюсь. Вернее, когда Ирке исполнится восемнадцать, – поправился он. – А ты как провел время? По роже вижу, что все путем. Ты еще не хотел со мной в город идти!
Часть третья
Реализация
Глава пятнадцатая
После дембеля
Как любят говорить в армии и на флоте, дембель неизбежен. И это – великая истина. Замечательный день освобождения от воинской повинности настал.
Выполнив все необходимые процедуры, тепло и весело попрощавшись с ребятами и отвесив персональный поклон Бате, мы с Хаммером покинули нашу спасательную партию.
Павлов, коренной питерец, двинул к себе домой – в Озерки. Я же направил стопы в родной Калининград. Тот, что когда-то был немецким Кенигсбергом.
После возвращения в лоно семьи я пару недель совершенно ничего не делал, наслаждался свободой. Потом еще месяц пытался определить, какой именно работой мне стоит заняться, учитывая мои склонности и пожелания, и в конце концов принял предложение тренера по бодибилдингу стать его помощником.
Если честно, то ничего сложного я не делал. Когда в зал приходили новички, показывал им, как правильно обращаться с тем или иным снарядом или тренажером, кое-кому составлял комплексы упражнений и десять часов в день проводил в клубе, с тщанием музейного хранителя поддерживая в идеальном состоянии спортивный инвентарь и следя за порядком.
Конечно, не забывал и сам качать «железо», готовясь к апрельским соревнованиям за звание чемпиона города.
Время сейчас работало на меня, и чем скорее наступит весна и закончится ледоход на Неве, тем быстрее мы с Хаммером сможем приступить к реализации своей мечты – организовать лучший на северо-западе России спортивно-оздоровительный комплекс.
Мы с Сергеем созванивались как минимум дважды в месяц, и, когда до соревнований оставалось не больше недели, Павлов сказал:
– Давай выигрывай чемпионат и приезжай. У меня есть для тебя сюрприз.
– Уж не хочешь ли ты мне сообщить, что свадьба прошла с огромным успехом, причем без моего присутствия?
– Конечно нет, – засмеялся Хаммер. – Не гадай, собирай манатки и дуй ко мне. Заодно покажешь медаль, которую тебе дадут на соревнованиях!.. И особо не напрягайся. Ты спокойно можешь выйти на подиум даже в телогрейке, и твои бицепсы все равно будут больше заметны, чем у других лопоухих салапедов, которые вздумают с тобой соперничать.
Как выяснилось, Павлов был самым настоящим ясновидящим. Я выходил на подиум последним, и зал буквально зашелся в овациях, когда Глеб Микульчик напряг свой богатырский торс.
Заработав почти максимальные оценки судей, я стал чемпионом в полутяжелом весе. А потом, когда перед сидящими в зале зрителями предстали все пять победителей своих весовых категорий, одолел нашего атлета, даже выступавшего в составе сборной Союза на первенствах мира, Поляковского.
Я был несказанно счастлив! Мне вручили золотую медаль из покрытой напылением бронзы, огромную банку американского протеина и денежную премию, которую мы с ребятами из клуба спустили в один присест.
В Питер я отправился в прекрасном расположении духа и прямо на перроне Варшавского вокзала гордо продемонстрировал Хаммеру честно заработанное «золото».
– Не переживай, старик, что оно не настоящее, – хлопнул он меня по плечу. – Скоро ты сможешь отлить себе золотой кубок и поставить его рядом с кроватью, на туалетный столик. Кстати, поздоровайся с моей невестой! – Павлов отошел в сторону, и из-за его спины появилась Ира. В руках у нее был букет роз.
– С приездом и с победой, Глеб! – Она передала мне шуршащий сверток и чмокнула в щеку.
– Что касается меня, то я был категорически против цветов, – тут же вставил Серега, доставая сигарету. – Но… женщины! Ты же их знаешь, старик! Совсем не понимают, что встреча друзей – это не то же самое, что приезд подружки. Скажи, я прав?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Но цветы мне нравятся. Это второй букет в моей жизни. Как романтично!..
– Ладно, – буркнул Хаммер. – Пошли на метро. Романтик…
Когда мы вышли на «Горьковской», я позволил себе поинтересоваться, куда именно мы направляемся. Сергей заговорщицки улыбнулся и после демонстративной паузы сказал:
– На Большую Монетную. Мы теперь там живем.
– Он сильно преувеличивает, Глеб, – уточнила Ира, чуть улыбаясь. – Мистер Павлов, как всегда, очень хочет выдать желаемое за действительное. Мои сердобольные родители даже в дурном сне не смогли бы увидеть, что их дочка ушла из дома, еще не будучи законной женой. Сережа живет один в снятой им квартире, а я лишь время от времени его навещаю.
– Это уж точно! – вздохнул Хаммер. – Таких… м-м… как твои предки, еще поискать надо! Ну, ничего, уже недолго осталось. – Он посмотрел на меня и расплылся в довольной улыбке. – Глеб, ты еще не в курсе, но мы уже подали заявление. Через пять недель свадьба. Как тебе такая новость?
– Потрясающе, – совершенно серьезно ответил я. – Надеюсь, вакансия свидетеля еще свободна?
– Обижаешь, старик! – покачал головой Серега, открывая дверь подъезда. – Как договаривались.
– Тогда совсем другое дело. Кстати, я чертовски голоден. Что у нас сегодня на завтрак?..
Квартира, которую снял Павлов, оказалась весьма приличной меблированной «двушкой», с холодильником и телевизором, не считая всего прочего, экспроприированного Хаммером из родительского гнезда.
Я прошелся по комнатам и вдруг совершенно случайно заметил очень знакомый по годам службы в аварийно-спасательной партии предмет. Правда, пользовались мы им исключительно во время учений, но все-таки…
Прямо на полочке здоровенной секции из ясеня стояла, как когда-то декоративные фарфоровые слоники из Китая, самая настоящая противоводолазная граната ПДСС.
Я аж передернул бровями!
– Мистер, разрешите задать вам один нескромный вопрос, – я заглянул на кухню, где Серега с Ирой готовили завтрак. – Эта штуковина, на секции, она, я надеюсь, не…
– Ошибаешься, дружище, самая что ни на есть настоящая! – не без гордости кивнул Павлов. – Из запасов старика Дмитрича!
– Как сувенир?
– Именно! А что? Боишься, что взорвется?! – Сергей тихо рассмеялся. – Могу в таком случае напомнить, на суше она даже муху не контузит.
– Это я не хуже тебя знаю. Помню и то, что главстаршина Павлов не имел доступа на склад. Выходит, украл? – Я наигранно выпучил глаза.
– Ну, зачем же так грубо… Скажем – взял на память. И вообще, хватит задавать идиотские вопросы, садись лучше за стол!.. Нам надо здорово подкрепиться, сегодня предстоит много работы, – как бы между прочим бросил Хаммер, передавая мне наложенную Ириной объемистую тарелку жареной картошки с треской.
– О чем ты говоришь? Какая еще работа?
– Ты забыл, старик! Нас ждут великие дела, но для начала мы заедем ко мне на службу. Там уже все готово.
– Какие дела? На какую такую службу?
– В центральный яхт-клуб, на Елагином острове, недалеко от Кировского парка, – гордо сообщил Сергей. – Я там тружусь и несу ответственность за все имущество. В том числе и за акваланги. Ты как, не забыл еще матушку Неву? – На лице Павлова мелькнула усмешка.
– Прямо так, сразу?! А… – я кивком головы указал на стоящую к нам спиной Ирину.
– Она останется здесь. К тому же моя малышка, как мы и договаривались с тобой раньше, ничего не знает.
– Да-да, Глеб! – вдруг вступила в разговор Ирина. – Может быть, ты мне расскажешь, что у вас с Серегой за страшная тайна, которую мистер Павлов не хочет открыть даже своей будущей жене?..
Глава шестнадцатая
Надежней швейцарского банка
Через час с небольшим я окончательно убедился, что мой друг времени даром не терял и подготовился на славу к предстоящим нам поискам затонувшего буксира. Два «мокрых» комбинезона, баллоны с кислородом, фонари, ласты, страховочный конец и даже катер – все это было в нашем распоряжении.
Не прошло и сорока минут, как я попал на территорию яхт-клуба, а мы, уже полностью экипированные, отчалили от пристани и взяли курс на фарватер, в районе устья.
Был ясный день. Свежий ветер гонял по зелено-коричневой поверхности воды невысокие волны, которые стремительно резал своим металлическим носом мощный двухмоторный катер.
Я молча курил сигарету и пытался восстановить в памяти тот летний вечер, когда «Фламинго» стоял на рейде возле застрявшего посередине Невы сухогруза…
Отыскать точное местонахождение буксира оказалось не так-то легко. Один из нас должен был постоянно находиться на катере. Другой – шаг за шагом исследовал песчаное дно реки на ближайшие десять – пятнадцать метров.
Потом мы снимались с якоря и выбирали другую точку стоянки. И все начиналось сначала…
Лишь на третий день, когда на смену мне в шестиметровую глубину окунулся Хаммер, нам удалось найти наполовину зарывшуюся в песок посудину, отдаленно напоминавшую утюг моей бабушки.
Серега вынырнул, схватившись одной рукой за борт катера, стянул с себя маску и сообщил:
– Все, нашелся, голубчик!.. Достань из моей сумки маячок.
– Что достать? – переспросил я, не понимая.
– Ах, да! Совсем забыл тебе сказать… Один мой приятель, радиотехник, специально по моему заказу сделал магнитный маяк. Я прикреплю его к буксиру, и в следующий раз нам будет легче отыскать нужное место. Поисковый прибор тоже в сумке.
Я действительно нашел в спортивной «адидаске» Сергея черную пластмассовую коробочку, где лежал тяжелый металлический квадратик, размером не больше спичечного коробка, с магнитом на одной из плоскостей, а также очень напоминающий пульт дистанционного управления видеотехникой поисковый прибор.
Отдал Павлову маячок. Через пару минут включив искатель, повернул его в сторону, где, по моим прикидкам, лежал буксир. Тихий, но очень хорошо различимый даже при порывистом ветре сигнал становился сильнее по мере того, как я направлял прибор в нужную точку.
Хаммер оказался гораздо предусмотрительней, чем я думал. Не особенно хитрый трюк с маячком значительно облегчит поиск нужного места погружения, если нам еще раз понадобится это сделать.
Минут через пятнадцать я почувствовал, как трижды сильно дернулся конец зажатой в моей руке веревки, и стал перебирать ее на манер рыбака, вытягивающего из воды очередную рыбину.
Спустя еще несколько минут Павлов вынырнул. Сначала перебросил в катер тяжелый капроновый садок с драгоценностями, а потом, подтянувшись на руках, залез сам и развязал узел, стягивающий мелкоячеистый мешок.
И я увидел добрые пять килограммов золотых и серебряных изделий, блеснувших на ярком полуденном солнце всем своим великолепием. Впервые за последние пятьдесят лет они были подняты из воды и, казалось, рады этому событию ничуть не меньше, чем я и Хаммер.
– Вот так, старик! – звонко засмеялся Серега, запуская пальцы в россыпь ювелирных украшений и предметов церковного культа. – Весь мир в кармане!.. Прямо как у Чейза. С той лишь разницей, что мы ничего ни у кого не похищали и нас никто не ищет!
– Наконец-то, твою мать! – не выдержал я, разглядывая поистине великолепное произведение ювелирного искусства – статуэтку то ли князя, то ли графа, размером не больше игрушечного пупсика из пластмассы, выполненную из золота и серебра с вкраплением разноцветных камней.
Казалось, я держу в своих руках одно из величайших творений, место которому исключительно в Эрмитаже. Впрочем, вполне вероятно, так оно и было. Я отчетливо сознавал, что эта фигурка, весящая не больше двухсот граммов, может иметь цену, состоящую из многих нолей.
– Слушай, ты точно уверен, что нам не стоит поднять все сразу? – На секунду отвлекшись от созерцания «князя», я посмотрел на Павлова.
– Абсолютно, – категорически махнул рукой Сергей. – Здесь же огромные ценности, понимаешь? И самый лучший сейф для них – это дно Невы, в только нам одним известном месте. Здесь они в полной безопасности. Надежнее, чем в швейцарском банке. Сначала реализуем первую половину, подождем какое-то время, а потом достанем остальное… Эдик, мой приятель, утверждает, что батарейки в маячке хватит на пять-шесть месяцев непрерывной работы, прежде чем он перестанет подавать сигналы. – Немного помявшись, Хаммер добавил: – Конечно, если ты не против…
– Пусть будет по-твоему. – Я тронул друга за локоть. – Возможно, так действительно спокойней.
Оба двигателя катера громко взревели, мы развернулись носовой частью в сторону ЦПКиО и взяли курс на яхт-клуб.
Оставили катер возле пристани. Переоделись в нормальную сухую одежду, стянув с себя комбинезоны – с баллонами и ластами мы расстались еще на воде. Потом, упаковав поднятое со дна богатство в спортивную сумку Сергея, мы поймали первое попавшееся такси и поехали обратно на Большую Монетную.
Нам еще оставалось решить не менее сложный вопрос, чем подъем драгоценностей из Невы. Надо было превратить их в живые, наличные деньги.
Учитывая количество находящегося у нас на руках товара, задача казалась чрезвычайно сложной. Ведь мы не хотели получить по пуле в затылок или совершенно случайно погибнуть в автомобильной катастрофе.
Слишком много имелось желающих в этом замечательном городе быстро разбогатеть, пускай даже ценой парочки человеческих жизней.
Глава семнадцатая
Инвентаризация
Мы вернулись в снимаемую Хаммером квартиру и, как ни в чем не бывало, спокойно дождались вечера, когда Ирина сообщила, что ей уже пора домой. Ее дорогая мамочка, видите ли, пригласила сегодня на ужин какую-то свою давнюю знакомую и в категорической форме настаивала, чтобы дочь присутствовала на грядущем мероприятии.