Лев Иванович Давыдычев
Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника
Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника, написанная на основе личных наблюдений автора и рассказов, которые он слышал от участников излагаемых событий, а также некоторой доли фантазии
Глава 1,
служащая как бы вступлением к описанию жизни Ивана Семёнова и объясняющая некоторые причины его дальнейшего поведения
САМЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ
Иван Семёнов – несчастный, а может быть, самый несчастный человек на всем белом свете.
Почему? Да потому, что, между нами говоря, Иван не любит учиться, и жизнь для него – сплошная мука.
Представьте себе крепкого, рослого мальчишку с наголо остриженной и такой огромной головой, что не всякая шапка на нее налезет.
И этот богатырь учится хуже всех в классе.
А честно говоря, учится он хуже всех в школе.
Обидно?
Еще как!
Кому обидно?
Да всему классу!
Да всей школе обидно!
А Ивану?
А ему хоть бы хны!
Вот так тип! В прошлом году играл он в белого медведя, целый день на четвереньках ходил по снегу – заболел воспалением легких. А воспаление легких – тяжелая болезнь.
Лежал Иван в постели еле живой и хриплым голосом распевал:
Долго лежал Иван. Похудел. И едва выпустили его на улицу, он давай кота Бандюгу ловить: хотел дрессировкой подзаняться. Бандюга от него стрелой, Иван за ним, поскользнулся – руку вывихнул и голову чуть не расколол.
Опять его в постель, опять он еле живой, опять хриплым голосом поет-распевает:
Хитрый человек этот Иван Семёнов! Уж совсем поправился, а как врач придет, Иван сейчас застонет, глаза закатит и не шевелится.
– Ничего не могу понять, – растерянно говорит врач, – совершенно здоровый мальчик, а стонет. И встать не может. Ну-ка, встанем!
Иван стонет, как раненный на войне, медленно опускает ноги с кровати, встает.
– Вот и молодец, – говорит врач. – Завтра можешь идти в школу.
Иван – хлоп на пол. Только голова состукала.
Его обратно в кровать.
А план у Ивана был простой – болеть как можно дольше. И всех бы он, Иван Семёнов, перехитрил, если бы не злосчастная муха.
Муха, обыкновенная муха подвела Ивана.
Залетела она в комнату и давай жужжать. Потом давай Ивану на нос садиться. Он ее гонял, гонял – никакого результата. Муха оказалась вредной, ехидной и ловкой.
Она жужжит.
Иван чуть не кричит.
Извела муха Ивана.
И спокойненько уселась на потолок.
«Подожди, – решил Иван, – сейчас я тебе напинаю».
Он подтащил стол, на стол поставил стул, взял полотенце, чтобы прихлопнуть муху, и – залез.
А муха улетела.
Иван от злости давай по потолку полотенцем хлопать!
Вспотел даже.
В это время в комнату вошел врач. Ну и попало Ивану, невезучему человеку, так попало, что с тех пор он мух бьет кулаком, да изо всех сил!
ОСТАВИЛИ ИВАНА ВО ВТОРОМ КЛАССЕ НА ВТОРОЙ ГОД!
Все Ивана жалели.
А он?
А он хоть бы хны!
Ну не получается у него учеба! Вот сядет он уроки готовить, обмакнет перо в чернила, вздохнет – клякса.
Иван ее промокашкой – хлоп!
Клякса посветлеет, но станет еще больше. Иван снова обмакнет перо, снова вздохнет и – снова клякса.
Смотрит он на кляксы и мечтает. Хорошо бы сделать так, чтобы голова отвинчивалась. Пришел бы в класс, спокойненько сел бы на свое место, отвинтил бы свою собственную голову и спрятал бы ее в парту. Идет урок. Ивана, конечно, не спрашивают: не может же человек без головы говорить! Ведь говорит-то он ртом, рот-то у него в голове, а голова – где?
В парте!
Звонок на перемену. Иван привинчивает голову и носится по школе.
Звонок на урок. Иван голову – вжик! вжик! вжик! – и обратно в парту. Сидит.
Красота!
Думал Иван, думал и придумал однажды замечательную штуку.
Пришел он как-то в школу, сел за парту и молчит. Минуту молчит, вторую молчит, третью… Пять минут прошло, а он – молчит!
– Что с тобой? – спрашивают ребята. Иван отвечает:
– Зззззззззззз, – и голова у него дергается.
– Заболел? – спрашивают ребята.
Иван кивает.
– Чем заболел?
Иван медленно встает из-за парты, прихрамывая, идет, останавливается перед классной доской и мелом на ней пишет:
Я ЗАЙКА
Ребята ничего не понимают. Колька Веткин говорит:
– Да ты и не похож на зайца.
Иван весь задрожал и:
– Зззззззззззз…
– Заикой он стал! – догадался Паша Воробьев. – Заикой, а не зайкой.
Иван обрадованно закивал.
Как только в класс вошла Анна Антоновна, ребята загалдели:
– Семёнов болен!
– Он зайкой стал!
– Не зайкой, а заикой!
– Говорить не может!
– Трясется!
И всем классом, хором:
– Зззззззззззз…
– Тише, – сказала Анна Антоновна и вызвала Ивана к доске, и стала спрашивать.
А он отвечал так:
– Трр…бр…д… – и голова у него дергалась.
– Молодец, – сказала Анна Антоновна, – правильно ответил. Ставлю тебе пять с плюсом.
– Пять с плюсом! – радостно переспросил Иван, который ни разу в жизни и четверки-то не получал.
А ребята захохотали.
А громче всех – Колька Веткин.
Вызвали отца Ивана в школу.
Ох, и попало потом зайке-заике!
И сказал он друзьям:
– Хватит. Точка. Не могу больше так жить. Буду проситься на пенсию. Со здоровьем у меня из-за этой учебы совсем плохо. Сегодня же напишу заявление.
– А куда, куда заявление? – с огромной завистью спросил Колька. – Отвечай давай, если совесть у тебя есть! А не ответишь, то отвечать будешь за все свои штучки!
– Совесть у меня есть, не беспокойся, – со вздохом проговорил Иван. – Но не имею я права каждому рассказывать, куда заявление о пенсии писать буду.
От обиды и возмущения Колька весь задрожал и крикнул:
– Всегда ты такой! Собакой лаять научишь, ручки в пол втыкать научишь, а на пенсию один отправишься?!
– Ты соображай, – посоветовал Иван. – Если все на пенсию уйдут, кто же учиться будет? – И он ушел, опустив свою большую голову.
Весь вечер трудился Иван над заявлением.
Вот что у него получилось:
ВМИНЕСТЕРСТВО.
Учительница Меня Мучеит. за каждую ашипку ставит пару. Прашу принятмеру и асвабадит Меня по здаровю ат атучобы спасибо. Хачю палучит пе пеньсию. За это квам опять спасибо и привет
Иван Семёнов
На конверте он написал:
Сталица Москва
Вминестерство
насчет пеньсии
ат Ивана Семёнова
С приветом квам заивление.
Через день почтальон принес письмо обратно и сказал Ивану:
– Нет такого адреса. И ошибок больно много. Рано тебе еще жаловаться. И пенсию рано просить. Сначала школу окончи, поработай, потом жалуйся, сколько тебе угодно.
Много разных историй с Иваном было, всех не расскажешь. Но вы уже, конечно, поняли, какой это несчастный человек.
И вот вам последний случай: надумали в шпионов играть. Ивану хотелось быть командиром советских разведчиков. А что получилось?
КАК ВЫБИРАЛИ ШПИОНА
Никто не сомневался, что лучше всего шпионом выбрать первоклассника Алика Соловьева. Его и поймать легко, и настукать ему в любой момент можно, если будет спорить. А если еще учесть, что Алик никогда не ябедничает, то станет ясно: лучше шпиона и не найти.
Правда, он трусоват. Играли как-то в американского летчика-шпиона Пауэрса. Пауэрсом выбрали Алика. Посадили его на крышу сарая – будто на самолете летит – и давай в него камнями (то есть ракетами) стрелять.
С двадцатого выстрела попали – шишка!
Хорошо, в общем, поиграли. А он обратно слезать боится. Орали на него, орали, снова ракеты запускали.
Пришел милиционер Егорушкин. Полез за Аликом, да сам с крыши грохнулся.
Попало ребятам.
И все-таки, лучше шпиона, чем Алик, не найти.
Кстати, он никак не мог научиться правильно произносить слова с приставками «пре» и «пере».
У него получалось:
– Я пер-прыгнул.
– Я пер-пугался.
– Я пер-бежал.
Значит, можно было считать, что Алик говорит на иностранном языке.
Всем было ясно, кто и на этот раз будет шпионом. Однако для видимости решили проголосовать и до того разорались, что Алик крикнул:
– Пер-катите!
Минутку помолчали и опять разорались.
Потом началась драка.
Драка началась из-за того, что Иван обозвал Кольку килькой.
– Какая такая килька? – обиженно спросил Колька.
– Маринованная, – ответил Иван, – или в собственном соусе. Ноль руб пятьдесят коп банка.
– Это я-то килька? – И Колька без лишних разговоров дал Ивану пинка. – Видал кильку?
Кто-то за кого-то заступился, и возник бой.
Главное в драке – не закрывать глаза.
А один друг Ивана – Паша Воробьев – всегда закрывал глаза и стоял в центре боя, вытянув руки по швам. Ну и доставалось же ему!
Иван любил драться. Он вам не будет разбирать, кто свой, а кто чужой. Ему важно именно драться – машет он руками, а то и ногами во все стороны и даже бодается. И очень часто случалось, что он помогал противнику выиграть сражение, так как бил своих.
– Плохо. – Иван опять вздохнул. – Не жизнь, а учеба. Мне бы только со школой разделаться, а там я… – Глаза его заблестели. – Да я сразу знаменитым человеком стану.
– Нет, не станешь ты знаменитым человеком, – сказала Анна Антоновна, – ты ведь знаменитый лодырь.
– Ну и что? Я ведь сейчас лодырь, а потом – нет.
– Потом поздно будет. Надо теперь же за ум браться. Жаль, жаль мне тебя, – повторила Анна Антоновна. – Плохо ты живешь, неинтересно. Подумай над этим. Обязательно подумай. Можешь идти.
– Как?! – поразился Иван. – А насчет драки?
– Сами разберетесь. Иди и даже не надейся, что будешь знаменитым человеком. Если, конечно, не исправишься. Никогда лодыри не становились знаменитыми людьми.
– А я буду, – упрямо проговорил Иван. – Да вы знаете, кем я буду? Лунатиком! Первым лунатиком! – И сразу успокоился.
Анна Антоновна рассмеялась.
– Кем? Кем? – сквозь смех переспросила она.
– Лунатиком, – с гордостью ответил Иван. – На Луну полечу. Здоровых ведь будут подбирать.
– Так ведь… так ведь… – смех мешал Анне Антоновне говорить. – Лунатиком!.. Ох… ведь лунатик… это болезнь такая… Кто ею болеет, того и называют лунатиком.
– Да ну? – удивился Иван, но, человек упрямый, добавил твердо: – Так я лунатик и есть. Давным-давно болею.
Вышел он из учительской, плечами пожал. Стало ему непонятно отчего грустно.
– Ну? – спросили ребята. – Здорово попало?
– В том-то и дело, что не попало, – ответил Иван. – Но разговор был тяжелый.
– Тяжелый? – спросили ребята. – Это как?
– А вот так. Лучше и не спрашивайте. И жизнь у меня тяжелая, и даже разговоры у меня тяжелые. Не то что у вас. И еще она сказала, что я не лодырь, а просто несчастный человек.
– Врешь!
– Не верите, не надо. И еще она сказала: будешь ты, Иван Семёнов, знаменитым человеком.
– Да врешь! – возмутился Паша. – Ты же двоечник!
– Ну и что? Она сказала, что все знаменитые люди в детстве были двоечниками.
– А это видал? – спросил Колька, показывая Ивану три пальца, сложенные, сами понимаете, в одну фигуру, названия которой я что-то не припомню.
Иван сжал кулаки.
– Пер-катите! – крикнул Алик. – А то опять пер-деретесь! Слышите?
– Тем более, – грозно проговорил Иван, – что я, к вашему сведению, – лунатик.
– А это еще что такое? – с удивлением спросили ребята.
– Болезнь, – важно объяснил Иван. – Страшной силы болезнь. Просто не знаю, что и делать. – И, взглянув на ошеломленных приятелей, сказал: – Играть начнем в двенадцать часов ноль-ноль минут. Еще пожалеете, что меня шпионом выбрали!
Глава 2,
в которой описывается игра в шпионов и встреча Ивана с настоящими шпионами, которые оказались ненастоящими
СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК В ТЕМНЫХ ОЧКАХ
В двенадцать часов ноль-ноль минут милиционер Егорушкин заметил около Клуба речников странного человека в пиджаке с поднятым воротником и в соломенной шляпе. Глаза его прятались за темными очками, руки были засунуты в карманы. Он все время оглядывался по сторонам и злобно скалил зубы.
В двенадцать часов ноль три минуты милиционер Егорушкин подошел к нему и спросил:
– Что это ты в таком подозрительном виде разгуливаешь? Да еще на территории клуба? Да еще зубы скалишь?
Странный человек ответил хриплым голосом:
– Не понимайт!
Милиционер Егорушкин проговорил сердито:
– Вот доставлю в отделение, сразу поймешь.
Человек в темных очках вытащил из кармана пистолет, прицелился милиционеру в нос, крикнул:
– Бах! Бах!
И бросился наутек.
– Я тебе дам «Бах! Бах!»! – крикнул Егорушкин. – Ты у меня побахаешь!
Вскоре странный человек появился в продовольственном магазине. Он бросился к прилавку, оскалил зубы и хриплым голосом сказал:
– Биттэ, дриттэ, фрау, мадам, цвай брот, шпиндель!
Продавщица спросила испуганно:
– Чего, чего?
– Р-рюки вверх! – прохрипел человек в темных очках. – Гутен так! Драй! Си бемоль! Урна!
Продавщица схватила нож, крикнула:
– Сам руки вверх, шпиндель!
Тогда странный человек вытащил пистолет, прицелился продавщице в нос и —
– Бах! Бах!
И выбежал из магазина.
ШПИОН УБИВАЕТ ДЕДА ПО ПРОЗВАНИЮ ГОЛОВА МОЯ ПЕРСОНА, А ДЕД ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ ШПИОНА В ПЛЕН
Он промчался по улице и через несколько минут был у здания конторы. Там грелся на солнышке дед по прозванию
Голова Моя Персона.
Человек в темных очках подсел к нему, тяжело дыша. Дед спросил:
– В шпионов, что ли, играете?
– Не понимайт!
– Я говорю, в шпионов, что ли…
– Р-р-рюки вверх!
Дед послушно поднял обе руки вверх и недовольно пробормотал:
– Посидеть спокойно не дадут. А ежели я тебя самого в плен возьму?
Человек в темных очках вытащил пистолет, прицелился деду в бороду и —
– Ба! Бах!
И дед повалился на скамейку. Странный человек от изумления отрыл рот. Вы, конечно, догадались, что пистолет у него был деревянный и никак не мог выстрелить по-настоящему.
А дед по прозванию Голова Моя Персона лежал, закрыв глаза, не шевелился и только посапывал трубочкой.
– Дедушка, а дедушка, ты притворя-ешься?
– Ничего я не притворяюсь. Убил ты меня, голова моя персона.
– У-убил?!
– Наповал.
– А почему же ты разговариваешь?
– Вот поговорю немного, трубочку докурю и помру.
– Не умирай, дедушка миленький!
– Нет, помру, – упрямо повторил дед, – а тебе отвечать, голова моя персона.
Странный человек бросился бежать.
Дед быстро сел, позвал:
– Былхвост!
Из-под скамейки выполз заспанный пес.
– Усь шпиона!
Пес по кличке Былхвост в несколько шагов догнал странного человека, обежал его и отрезал путь к отступлению.
Смешной это был пес. Засоня, между нами говоря. Просыпался он только для того, чтобы поесть и почесаться. Дед работал сторожем, и ему часто советовали сменить собаку.
– Засоня ведь он, – говорили деду, – проспит всех жуликов.
– Не беспокойтесь, граждане, – отвечал в таких случаях дед, – я его разбужу в один момент, как только жуликов заслышу.
Вот и сейчас Былхвост тут же, на дороге, задремал. Поэтому дед через равные промежутки времени будил его криком:
– Усь!
– Дедушка! – попросил странный человек. – Убери ты своего зверя!
– Не понимайт! – ответил дед и принялся неторопливо набивать свою трубку табаком. – Не так уж часто в нашем поселке шпионы встречаются. Я вот первый раз встретил. А ежели мы с Былхвостом задержали шпиона, то не отпустим. Отведем его прямо в милицию.
– Отпусти, дедушка!
– Как же я тебя отпущу, когда я убит наповал?
Тогда странный человек зарычал, оскалил зубы.
Пес проснулся.
Зевнул.
И нехотя зарычал.
Странный человек вытащил пистолет, прицелился в пса и крикнул:
– Бах! Бах!
Пес зевнул и ответил:
– Гав! Гав!
Странный человек хотел выстрелить еще раз, прицелился и крикнул:
– Гав!
И вдруг Былхвост начал пятиться все быстрее и быстрее.
А дед не своим голосом закричал:
– Брысь! Брысь отсюдова!
Странный человек испуганно оглянулся.
Выгнув спину дугой, на Былхвоста двигалось чудовище – черное, безухое, трехногое – бродячий кот Бандюга.
– Беги от него! Беги! – кричал дед.
Поджав остаток хвоста, жалобно взвизгнув, пес юркнул в подворотню.
Бандюга гордо оглядывался по сторонам и облизывался – будто съел бедного пса целиком.
Странный человек в темных очках был свободен. Он показал язык сначала Бандюге, потом – деду, крикнул:
– Гутен так!
И убежал.
ЖУТКИЙ СЛУЧАЙ, ИВАН В ОПАСНОСТИ
Как вы, конечно, догадались, это был наш знакомый Иван Семёнов – самый несчастный человек на всем белом свете.
Игра началась. Теперь Ивану надо было прятаться, да так, чтобы его не могли найти.