В результате критический день 31 августа потрачен на медленное преследование австрийцев, отходящих на линию львовских фортов и за Днестр.
ЛЮБЛИН-ХОЛМСКАЯ ОПЕРАЦИЯ: ОТХОД 5-Й АРМИИ, 1–4 СЕНТЯБРЯ
Решение Плеве начать 1 сентября общее отступление оказалось неожиданным для командиров корпусов южной группы, которые шесть суток вели непрерывные бои в неудачной конфигурации (под частично реализованной угрозой окружения) против превосходящих сил противника, удержали свои позиции и готовились наступать. Это решение было неожиданным и для Ауффенберга. Но представляется, что Плеве был абсолютно прав: именно быстрый отрыв 5-й армии от противника дал возможность провести второй этап Люблин-Холмской операции со всеми удобствами, включая сомкнутые внутренние фланги 4-й и 5-й армий.
Оставаясь в районе Томашова, 5-я армия предоставляла противнику тактические шансы – в особенности учитывая положение 10-го армейского корпуса 1-й австрийской армии в районе Краснослава и Травников. Отход 5-й армии на одну линию с 4-й ставил австрийское командование перед серьезной проблемой: достигнут крупный успех, но непонятно, как его использовать, если крупных подкреплений нет и не предвидится, а в тылу армии Ауффенберга нарастает угроза, которая только усугубится с продвижением австрийских войск к Холму.
Блестящего стратегического решения Конрада фон Хетцендорфа не предвидели ни Плеве, ни Иванов.
ГАЛИЦИЙСКАЯ БИТВА: 1 И 2 СЕНТЯБРЯ
Первого сентября Конрад вновь обращается к Мольтке с просьбой направить войска на Седлец – или хотя бы перебросить в район Перемышля два армейских корпуса. Корпусов этих не существует в природе, и Конрад об этом знает.
Назревает решение отвести армии за реку Сан. Но так жаль терять результаты прорыва у Травников, охвата Люблина, крупного успеха под Комаровым, где русские неожиданно начали глубокий отход.
Конрад принимает следующее смелое, красивое и завораживающее решение:
• На севере – усилить группу Куммера корпусам Войрша и возобновить наступление в обход Люблина. 10-му корпусу, растянутому между Травниками и Краснославом, предписывается удерживать свои позиции, 1-му и 5-му корпусам наступать непосредственно на Люблин.
• В центре – оставить против разбитой 5-й русской армии минимальный заслон. Армию Ауффенберга развернуть фронтом на юг.
• Оставить Львов, втянув 3-ю армию в оперативный мешок.
• Концентрическим наступлением 2-й, 3-й и 4-й армий на Львов разгромить 3-ю армию в районе этого города и восстановить положение в Галиции.
Эта блестящая стратегическая идея приводит к ожесточенному Городокскому сражению, хотя в отношении 2-й армии намерения австрийского командования остались на бумаге. Она все еще не была готова к активным действиям!
Обстановка на Восточном фронте к началу сентября 1914 года и планы сторон
Со своей стороны русское командование завершает железнодорожный маневр. Оно усиливает 4-ю армию несколькими дивизиями, объединяет войска, действующие к северу от Люблина, в отдельную 9-ю армию, затыкает парой дивизий прорыв в районе Травников – Краснослава и назначает новое общее наступление армий правого крыла. Всего на участок Люблин-Холм было переброшено 3 армейских корпуса (18-й, гвардейский и 3-й кавказский), не считая второочередных дивизий 4-й и 5-й армий (порядка 4 стрелковых и 3 кавалерийских дивизий), которые прибывали своим чередом по довоенному графику.
Австрийцы же считает 5-ю армию Плеве «совершенно разбитой». Ауффенберга заботит на столько она, сколько сомнения насчет того, не истолкуют ли его войска поворот на 180 градусов, как отступление. Первого сентября он издает приказ № 1490, который зачитывается всему составу армии:
«4-я армия уже заслужила благодарность за свои блестящие действия. Однако на нее ложится вторая великая задача, от выполнения которой зависит судьба всего похода – двинуться на юг и, по меньшей мере, оказать помощь находящейся в бою 3-й армии. Эта решительная операция предъявляет высокие требования, но я верю, что храбрая 4-я армия эти требования выполнит».
ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ: ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ КОММЕНТАРИЙ
Стратегическое решение, предложенное Конрадом, не производит особого впечатления на человека, плохо знакомого с особенностями армий 1914 года. «Ну, раньше атаковали на север. Теперь развернемся и будем наступать на юг. Что тут такого?»
Во-первых, заметим, что даже сугубо формально «развернуть армию несколько сложнее, чем батальон»[6]. Это технически трудная задача, требующая времени. Необходимо полностью перестроить громоздкую и инертную систему снабжения, наметить маршруты для движения частей и соединений, пункты сбора и места отдыха, организовать охранение.
Развертывание русских армий на Средней Висле в сентябре 1914 года
Действия Э. Людендорфа в сражении под Танненбергом, когда он организовал марш-маневр 8-й германской армии против 2-й русской армии, заслуженно входят в золотой фонд военного искусства. Но это был армейский, а не фронтовой маневр силами, к тому же подготовленный до войны. Территория Восточной Пруссии была специально оптимизирована для подобного маневра по внутренним операционным линиям, а сам маневр считался контрольным решением оперативной задачи, которую Шлиффен любил давать выпускникам Академии Генерального штаба.
Конрад же импровизировал. Его план ведения войны, основанный на том, что южная группировка сможет хотя бы задержать русское наступление в районе Львова, провалился (вновь отметим, в первую очередь благодаря тому, что Рузский и Брусилов выполняли свои задачи по плану стратегического развертывания, не отвлекаясь на привходящие обстоятельства, в том числе просьбы соседей и указания командования фронтом). Быстрой переброской 4-й армии на юг Конрад создавал совершенно новую оперативную конфигурацию, не предусмотренную в довоенном планировании ни русскими, ни австрийцами, даже как возможность.
Конрад фон Хетцендорф
Родился 11 ноября 1852 г. в пригороде Вены в семье гусарского офицера и актрисы. В 1871 г. окончил элитную Терезианскую военную академию. Прошел путь от лейтенанта до командира пехотной дивизии в Инсбруке.
В 1906 году при поддержке наследника престола эрцгерцога Франца-Фердинанда назначен начальником Генерального штаба. На этом посту отличался энергичной деятельностью по реорганизации и перевооружению армии, усилению артиллерии. Настаивал на превентивных войнах с Сербией и Черногорией, призывал к укреплению австро-итальянской границы (при наличии формального военного союза с Италией). В связи с этим Конрад фон Хетцендорф находился в конфликте с парламентами обеих частей империи, а также министерством иностранных дел и в 1911–1912 гг. даже был отстранен от должности начальника Генерального штаба.
С началом Первой мировой войны стал начальником штаба при главнокомандующем эрцгерцоге Фридрихе, фактически руководя всеми действиями австрийской армии – в первую очередь на Карпатском фронте.
После вступления на престол нового императора Карла Конрад был с понижением назначен командующим 11-й армией, стоявшей на Итальянском фронте в Тироле («за недостаточную строгость нравов в Генеральном штабе в разгар Мировой войны» – трудно представить, что может означать такая формулировка). 15 июля 1918 г. он был снят и с этого поста, получив назначение на декоративную должность в лейб-гвардии.
После окончания войны был председателем союза выпускников Терезианской академии, занимался изучением философии и религии. Умер на курорте Бад-Мергентхайм, земля Баден-Вюртемберг, Германия от болезни желчного пузыря. Был с воинскими почестями похоронен в Вене.
Операция была начата в неблагоприятный момент: австрийцы потеряли Галич, Миколаев, Львов, и это было осязаемым признаком поражения. Во всех равных тактических столкновениях русская пехота и особенно артиллерия демонстрировали неоспоримое преимущество. С начала войны прошел уже месяц, и сосредоточение русских корпусов заканчивалось: с первых чисел сентября общий перевес в силах в Галиции установился на стороне Иванова, на его сторону перешло и преимущество в оперативной группировке войск. Тем не менее Конраду удалось резко качнуть чашу весов уже склоняющуюся на сторону русских армий, вызвать кризис на Юго-Западном фронте и заставить русское командование выигрывать Галицийскую битву второй раз. Неплохая попытка, которую в австрийских военных кругах назвали «Призывом к счастью»!
В этой связи стоит сказать несколько слов и о Морице Ауффенберге.
Его распоряжения в ходе Комаровского сражения совсем не впечатляют, но то, что уже вечером 3 сентября 4-я армия закон чила поворот и вышла на линию Томашов – Ярчин – Корчмин в 18–20 километрах к югу от своей исходной позиции, вызывает восхищение и удивление. В организации перестроения армии и проведении маршей командарм-4 проявил подлинное воинское искусство, выиграв по крайней мере два дня активного времени. К вечеру 5 сентября Ауффенберг уже развернулся 9-м, 6-м и 17-м корпусами на фронте Рава-Русская – Немиров, изготовившись к наступлению против правого фланга 3-й русской армии.
Мориц Ауффенберг
Родился 22 мая 1852 года в Троппау в семье крупного судейского чиновника. Учился в Терезианской военной академии и Высшей военной школе. В 1871 г. поступил лейтенантом в 28-й пехотный полк. С 1877 г. служил в Генеральном штабе. В 1878 г. участвовал в оккупации Боснии и Герцеговины. С 1890 г. – начальник штаба 28-й пехотной дивизии в Лайбахе, с 1894 г. командир 96-го пехотного полка. С 1900 г. командир 65-й бригады в Раабе. В 1905 г. назначен начальником 36-й дивизии в Аграме. В 1907 г. перешел в Военное министерство и в том же году был назначен генерал-инспектором военно-учебных заведений. С 1909 г. командир XV армейского корпуса, расквартированного в районе Сараево, тайный советник. В 1911 по предложению Франца-Фердинанда назначен военным министром. На посту военного министра добился увеличения военного бюджета. Большое внимание уделял развитию тяжелой артиллерии. В 1912 сдал пост генералу А. Кробатину и был назначен инспектором армии.
С августа 1914 г. – командующий 4-й австрийской армией, развертывавшейся в районе Радымно – Ярослав – Перемышль. Командовал армией в Галицийской битве. После поражения австрийских войск в битве 30 октября 1914 вышел в отставку. В 1915 обвинен в неготовности Австро-Венгрии к войне и уволен из армии.
После войны написал несколько военно-исторических работ:
Aus Österreich-Ungams Teilnahme am Weltkrieg, Berlin, Ullstein, 1920 – «Австро-венгерское участие в мировой войне».
«Кампания 4-й австр. армии в начале мировой войны» (1920).
Aus Österreich-Ungarns Höhe und Niedergang, Munich, 1921 – «Взлет и падение Австро-Венгрии».
Умер 18 мая 1928 года в Вене.
ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ 5–6 СЕНТЯБРЯ
Городское сражение напоминает по своей схеме Марнскую битву.
В обоих случаях организуется маневр крупными силами (6-я французская армия на Марне, 4-я австрийская армия в Галиции) против открытого фланга успешно и быстро наступающего противника. В обоих случаях это приводило к остановке наступления, контрманевру, появлению разрывов в линии фронта у наступающего, что, в свою очередь, провоцировало оперативный кризис. Разница в том, что на Марне союзники имели более или менее устойчивый центр, в то время как на Буге прочность центра, где оставалась 1-я армия и группа Иосифа-Фердинанда, обеспечить было нечем: сосредоточение германских войск на Средней Висле запаздывало.
К вечеру 5 сентября на фронт сражения от Равы-Русской до Стрыя выходили огромные и почти равные силы: 3-я и 8-я русские армии (352 батальона, 183 эскадрона, 1304 орудия) против 4-й, 3-й и 2-й австро-венгерских армий (373 батальона, 187 эскадронов, 1254 орудия). 2-я австрийская армия отставала с развертыванием и могла полностью вступить в бой только 9 сентября. Однако по условиям местности и сложившейся оперативной группировки 8-я русская армия не могла использовать эти темпы.
6 сентября авангарды 3-й русской армии столкнулись с авангардами 4-й австрийской армии у Равы-Русской. Надо сказать, что это столкновение было неожиданным и для Рузского, и для Иванова, которые считали, что противник отходит к Перемышлю. В этих условиях 3-я армия наступает веерообразно: она стремится выйти в тыл «Томашовской группе неприятеля» (то есть ни командование, ни разведка не расшифровали быстрого и эффективного маневра Ауффенберга) и одновременно пытается обойти с севера укрепленную Город окскую позицию 3-й австрийской армии. Все корпуса находятся в движении и не могут организовать взаимодействие.
Тем не менее Рузский реагирует очень быстро и точно, разворачивая армию к Раве-Русской и оставляя для прикрытия Львова один армейский корпус (10-й). 11-й корпус он сразу же вытягивает к северу, в сторону Яворова, ставя перед ним задачу обойти фланг австрийцев, сражающихся у Равы-Русской. Опять-таки напрашивается параллель с действиями фон Клюка на Марне – но надо признать, что Рузский был гораздо решительнее в сосредоточении сил и средств на главном направлении. Тем не менее, раздвоенность оперативной мысли – нормальное следствие неожиданного флангового удара по находящейся в движении армии – имела место и у Рузского: задача обхода северного фланга 3-й австрийской армии с повестки дня не снимается. Можно согласиться с М. Галактионовым, который говорит об инерции, толкающей армию вперед:
«Сравним удар, произведенный 6-й французской армией на Урке, со схватыванием за руку человека. Если последний стоит на месте, то такое внезапное схватывание может, конечно, поставить его в затруднительное положение, но все же он имеет значительную свободу для парирования удара. Но допустим, что человек схвачен за руку на бегу. Это сразу поставит его в опасное положение: крепко схваченный противником, он по инерции подается вперед, и остановка, которая все-таки неизбежна, связана с потерей равновесия.
Как ни слаба эта аналогия, она все же полезна для уяснения того, что произошло на Марне. Если бы в момент удара германские армии стояли на месте, эффект от флангового удара ген. Монури был бы очень ограничен. Но все дело в том, что германские армии продолжали свое наступление по инерции, даже в тот момент, когда 1-я германская армия была уже остановлена и прикована к фронту на реке Урк. Этот факт имел неисчислимые последствия. В этот момент германский фронт в целом потерял свою стойкость и равновесие».
Посмотрим, что будет в ближайшие дни с равновесием русского фронта в Галиции.
ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ 7 СЕНТЯБРЯ
7 сентября в наступление перешли 3-я и северный фланг 2-й австрийские армии, что сразу поставило в критическое положение 12-й корпус армии Рузского. На фронте у Равы-Русской окончательно определилось, что речь идет не о заслоне, не о жертвующих собой арьергардах, но об основных силах 4-й австрийской армии. Ситуация в районе Львова сразу же стала тяжелой. Командование ЮЗФ потребовало энергичных действий от своих 9-й, 4-й и 5-й армий, что было столь же правильно, сколь и очевидно. Рузский со своей стороны ставит задачу на овладение Равой-Русской – оперативным центром всего пространства Галицийской битвы. Но Ауффенберг также прекрасно понимает значение этого пункта.