Часть вторая
СБЕЖАВШИЙ ЖЕНИХ
Сначала мне показалось, что я умираю. Стало нечем дышать, я смирилась с тем, что медленно опускаюсь на дно. Потом я закашлялась, вдохнула, выпустила стайку пузырьков изо рта и огляделась по сторонам.
За то, чтобы увидеть такую красоту, любой дайвер полжизни отдаст. В изумрудной воде сновали стайки разноцветных рыбок – одни из них светились пятнышками неона, другие были покрыты яркими полосками, от которых рябило в глазах. При моем приближении рыбки бросались врассыпную, и даже крупная рыбина, похожая на гигантскую селедку, изменила траекторию своего движения, решив обойти меня стороной. Эта часть океана не была глубокой, не прошло и пяти минут, как подо мной показалось дно, и я услышала шум многоголосой толпы, чей-то свист, хлопки, похожие на аплодисменты… Меня ждали. Казалось, все русалки собрались приветствовать меня. Их головы были подняты наверх. Я улыбнулась и махнула рукой.
– Живая! – пробежал удивленный шепоток, и на некоторых лицах померкли улыбки.
Готова поспорить, это было произнесено на чужом языке, но смысл я уловила сразу же, так, словно учила его давным-давно, а теперь мигом вспомнила давно забытые навыки.
– Живая! – обрадовались остальные, когда мои ноги коснулись дна, и проскандировали:– Один! Два! Три!..
Я тем временем во все глаза рассматривала русалок. Морские жители, как и рассказывают легенды, были хвостаты. Причем хвосты у всех были разного цвета: у женщин – всех цветов радуги, от цвета майской зелени до кораллового, часто пестрые и с различным рисунком; у мужчин хвосты были однотонными и более темных оттенков – серые, синие, болотно-зеленые, черные. Русалы щеголяли обнаженным торсом, а вот на русалках, вопреки эротическим заблуждениям живописцев, были надеты топики разных моделей – самые смелые из них напоминали верх от раздельного купальника, самые консервативные были сшиты наподобие футболок и прикрывали живот и плечи. Материал одежды был самым разнообразным: я заметила и лиф, сплетенный из ракушек и жемчужин, и короткий зеленый топ, похоже сотканный из тончайших водорослей, и авангардный бюстгальтер, полукружиями которого служили две перламутровые раковины, соединенные между собой широкой коричневой лентой, и корсет из кожи, похожей на ту, которая украшала хвосты. Опять же вопреки легендам волосы морских красавиц не были распущены и не падали волнами на плечи, а были собраны в высокие прически или низкие узлы и заколоты тонкими палочками, отчего русалки напоминали японских гейш. А вот мужчины длиной шевелюры не блистали: их прически были короткими и рваными, словно их стриг тупыми ножницами нерадивый цирюльник. При движении воды их волосы то опадали вниз, плотно облепляя головы, то вставали дыбом – и тогда русалы становились похожи на коротко стриженных панков. И еще один чудесный миф разбился вдребезги: волосы русалок не были ни синими, ни зелеными, ни даже светло-голубыми. Морская вода придавала определенный оттенок светлым шевелюрам, однако большинство русалов были шатенами и брюнетами.
– Четыре! Пять! Шесть! Семь! – продолжали отсчитывать тем временем морские жители.
Вот уж не ожидала, что женишок Океан организует мне такую почетную встречу. Неужели и фейерверки будут? Или что там планируют запускать в мою честь местные жители? Я бы не возражала против открытия водных горок имени себя любимой.
– Десять! – ухнула толпа и замерла, во все глаза глядя на меня. Я завертела головой в ожидании сюрприза. Собравшиеся охнули и продолжили отсчет:
– Пятнадцать!
– Надо же, какая выносливая!
– Двадцать!
– Во девка дает!
– Тридцать!
– Вот ведь мучается, бедняжка, смотри, как глазки таращит! – бросила какая-то сердобольная русалочка своей подружке.
Вот ведь нахалка! Даже голос до шепота не затруднилась понизить! Да что они себе позволяют! И где бродит мой ненаглядный жених?
На крике «Сорок!» большая половина собравшихся значительно приуныла, зато остальные продолжали с азартом вести дальнейший отсчет.
– Сорок пять! Пятьдесят!
– Проиграл! – пискнул кто-то у меня за спиной, и я увидела зеленохвостого русала, бьющего себя по лбу.
На крике «семьдесят» крикунов осталось около десятка. На счете «сто», который в изумлении огласил последний из оставшихся глашатаев – рыжий подросток-русаленок, толпа недоверчиво зароптала.
Я заскучала; поняла, что считать они могут до 1001 и дальше; решила взять инициативу в свои руки и установить контакт с подводными обитателями, а заодно проверить, каковы мои знания русалочьего на практике, и распространяются ли они на разговорную речь.
– Хелло! Бон жур! Салям аллейкум! Буенос ночес! – проворковала я гортанным голосом, старательно копируя (а на самом деле коверкая) произношение собравшихся.– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
Первоначально моя речь должна была быть более продолжительной, но, как только я раскрыла рот, соленая вода хлынула в него фонтаном, так что пришлось срочно сворачивать выступление и обойтись самым кратким изложением. Вот уж не думала, что мой доброжелательный настрой произведет такой оглушительный эффект!
– У-у-у! – завопили русалки. И в этом диком вопле напуганной до ужаса толпы я расслышала фразы: «Попались!» и «Спасайся, кто может!».
Через минуту всех словно волной смыло, осталась только очень бледная и красивая русалка с золотым обручем в высоко собранных в сложную прическу светлых, казавшихся изумрудными волосах и синими глазами цвета штормового моря.
– Ты кто? – булькнула я.
– Я-то? – Девица гордо вздернула нос и выпрямила белоснежные, словно выточенные из мрамора, плечики.– Принцесса Ариана!
А ведь и впрямь принцесса. Фигура точеная, как у статуэтки. Лицо как у диснеевских красавиц: огромные оленьи глаза, длиннющие, густые ресницы, изящный носик, пухлые, но аккуратные губки. Вот только нежно-розового румянца не хватает, да и цвет кожи скорее салатный, чем персиковый. Хвост у принцессы был золотистый, как у сказочной рыбки, а топ короткий, как я с удивлением отметила, сплетенный из золотых и серебряных монет.
– А я, значит, будущая королева Миранда,– представилась в свою очередь я.– Интересно, какая я там по счету буду? Ладно, по ходу разберемся. А папаша твой, мой жених-король, где? Почему меня не встречал?
– Размечталась,– фыркнула девица.– Сбежал твой жених!
Говорила она, лишь слегка раскрывая губы. Слова, вылетавшие из ее уст, чем-то напоминали латинские, но я ее прекрасно понимала, словно знала этот язык с детства.
– Надо же, какое совпадение,– пробормотала я.– Я тоже чуть не сбежала.
Нет, это что же получается, сбежал?! Мне вдруг стало обидно за обманутую Миранду. Мне-то что, меня Ив на берегу ждет, а Миранду, бедняжку, получается, бросили? Какое-то водное отродье посмело ею пренебречь?! Да, с лицом девчушке не сильно повезло. На конкурсе «Мисс Сказочных Миров» ей светила бы ленточка только в номинации «Улыбка года», да и то если растягивать губы, не открывая зубов.
– Куда сбежал?! – возмутилась я.– А ЗАГС? А кольца? А брачный контракт? А медовый месяц? А пожизненная рента?
– «Куда», «куда»,– на лицо русалки набежала тень,– знала бы – сама бы догнала да по плавнику не погладила. Да только как сделал маме ребенка, так и смылся в одно из морей. Поди, забился куда-нибудь за тридевять вод, залег на самое дно,– зло усмехнулась она.– Разве ж его теперь найдешь?
– Это что же получается: сам приглашал, замуж звал, жениться обещал – и на попятную?! – решила выяснить обстановку я.
– Что-то ты долго думала,– хмыкнула морская красавица.
– Почему это?
– Так папаша мой непутевый уже лет двадцать как в этом океане не живет!
Вот те на!
– Может, у тебя брат есть? – с надеждой спросила я, сопоставив в уме время отсутствия прежнего Посейдона и причину его скоропостижного бегства.
– Есть. Годовалый.
Значит, баловник Океан скрылся из этих мест, не дождавшись рождения своей изумрудноволосой дочурки. Поэтому-то она о нем так и отзывается.
– Тогда кто это тут у вас заявки на землю пишет и невест себе требует? – возмутилась я.
– Каких невест? – удивилась Ариана, широко раскрыв глаза, от чего те стали похожи на синие блюдца.– Это люди совсем с ума посходили, так и норовят жизнь с концами свести. Уже не первый раз девиц в этой впадине находим…И чего дурехам не живется на белом свете?
– Ты мне лапшу на уши не вешай! – строго перебила я, решив косить под дурочку до конца. Что-то в последнее время это становится традицией.– Мне тут вон встречу какую организовали – едва до фейерверков не дошло. Значит, знали, кого встречают. А как ты появилась, так все мигом разбежались. Отвечай, куда жениха подевала! Или у тебя самой на него планы?
– Еще бы им не разбежаться! Я их уже не раз предупреждала, чтобы не устраивали тут зрелище на чужой беде.
– Ай да деляги! – развеселилась я. Наконец-то до меня дошла суть «торжественной встречи».– Они знали, что сегодня – день новой жертвы, и устроили тотализатор, как долго продержится очередная утопленница. Так?
– Не знаю, про каких жертв ты говоришь,– кивнула русалка,– но так. Последний год девицы сводят концы с жизнью с регулярностью как по часам. Эти недоумки подсчитали, когда время следующей самоубийцы, и явились сюда…
– Ты меня не оскорбляй! Думаешь, я здесь по собственной воле? Думаешь, мне самой замуж охота? И те бедолаги до меня тоже сильно обрадовались, когда их сюда отправили? Традиции! Понимаешь? Водяной бы их побрал! Кстати, что с моими предшественницами? Никто не выжил?
– Так ты из этих? – ахнула Ариана.– Ты… Ты человек?! Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Не ранена? Дышать можешь? – И, не дождавшись ответа, схватила меня за руку и увлекла за собой, вскричав: – Срочно во дворец!
– Нормально,– кивнула я, перебирая ногами по воде, чтобы уж совсем не висеть на руке морской девы мертвым грузом.– В здравом уме, в твердой памяти, в целой оболочке.
«Вот только последний – уж совсем глупый вопрос! Как это человек может дышать под водой?» – хрюкнула я про себя и осеклась. И тем не менее я дышала. Из моего рта выплывали пузырьки воздуха, при этом вода не затекала, и я не испытывала никакого дискомфорта или неудобства. «Жабры!» – булькнула я, едва не потеряв сознание при одной мысли о том, во что превратились мои легкие с легкой подачи Ива. «Вот спасибо, вот удружил!» – волочась следом за стремительной, как ракета, Арианой, стенала я, вспоминая, какие муки испытывал Ихтиандр, будучи вырванным из естественной среды обитания. Мне что, теперь тоже так мучиться придется или по прибытии на сушу жабры естественным и незаметным для меня (точно так же как не заметила я этого сейчас) образом обратно превратятся в легкие?
Но самое удивительно было в том, что я вновь стала собой – не долговязой полногрудой брюнеткой Мирандой, а худенькой блондинкой Яной. Как там говорила моя знакомая русалка Сабрина, в воде нет личин? И что это, интересно, означает? Я, конечно, безумно рада возвращению в собственное тело, но что стало с Мирандой? Уж не завалила ли я, часом, свою миссию? Или моя неконтролируемая магия решила, что в своем теле мне продержаться под водой будет легче, а по возвращении на берег все вернется на свои места?
Задумавшись, я не сразу заметила, что дно под нашими ногами ушло вниз и мы зависли над обрывом, внизу которого простирался настоящий морской город – c жилыми кварталами, мощеными дорогами и улочками, по изумрудным водам которых неторопливо плыли русалки. Вот только деревьев здесь не было, а вместо птиц над городом кружили стайки разноцветных рыбок.
– Это что, Атлантида? – ахнула я.
– Да что ты! – успокоила меня Ариана. А то уж я испугалась, что от местной водицы у меня морское полоумие развилось.– Атлантида отсюда в двух полноводиях пути, и она раза в три больше. Это Лазория, столица нашего королевства Антилии.
Лазория была прекрасна сказочной красотой неземного города. Изумрудный город, эльфийский остров Аваллон, родина хоббитов Шир – все известные мне из книг сказочные царства меркли в сравнении с этим чудом. Когда-то Лазория, как объяснила мне Ариана, располагалась на суше и входила в состав Атлантиды, но потом страшное землетрясение раскололо легендарный материк на четыре части – и все они ушли под воду. Катастрофа оставила нетронутыми города и здания, и сейчас Лазория представляла собой поистине завораживающее зрелище. Красивейший, древнейший город (с привычными взору домами, улицами, скульптурами и фонтанами) лежал на глубине нескольких сот метров в пучине океана. Пока мы проплывали над городом, Ариана поведала мне, что за сотни лет стены зданий истончились, многие хрупкие статуи рассыпались в прах, многие дома пришли в негодность. И лишь монументальные храмы, театры и дворец, обточенные волнами, приобрели мягкость линий и сделались еще краше. В чем я убедилась сама, когда мы достигли дворца.
Обитель морских королей напоминала замок, построенный из песка. Изящный, воздушный, с округлыми формами и асимметричными постройками, он был словно вылеплен руками неведомого гиганта, а не сложен из крупногабаритных каменных плит, как было когда-то давно. Сотни лет великан Океан гладил его своими ладонями, стирая шероховатости и острые углы, меняя на свой вкус и придавая классической архитектуре сказочное совершенство.
Мы опустились на мощенную камнем площадку перед входом в замок, и я заметила, что в бассейне бывшего фонтана пышным цветом цветут водоросли и яркими бабочками кружат рыбки. Русалка, кормившая рыбок с руки, поклоном приветствовала принцессу, бросила короткий взгляд на меня и продолжила свое занятие. Словно я была одной из множества русалок, а не диковинным существом под названием «человек». А я-то думала, что меня с моей парой ног будут разглядывать как космического пришельца! Даже обидно как-то. Как будто каждую неделю во дворце организуют ознакомительную экскурсию для людей и появление человека в подводном царстве – такое же рядовое событие, как наплыв дельфинов или рыбий нерест.
Вслед за Арианой я скользнула внутрь. Убранство залов, по которым протащила меня русалка, прежде чем мы проплыли над лестницей наверх, было не менее диковинным, чем внешний вид дворца. Здесь были земные вещи – зеркала в драгоценных оправах, глиняные вазы, золоченые ларцы и статуэтки из мрамора, вероятно доставленные во дворец с затонувших кораблей. Мебель же была выточена из камня и украшена раковинами и драгоценными камнями – здесь были каменные скамейки и каменные столы, каменные шкафы и каменные кресла. Стены дворца приобрели причудливую волнистую поверхность, словно песок на дне моря. А портреты и картины, которые я заметила, были вырезаны здесь же, прямо в стенах, и представляли собой как отдельные рисунки, так и монументальные каменные барельефы с изображением важнейших событий из жизни русалок. За счет колебаний воды создавалось ощущение, что фигуры и лица шевелятся, и это придавало атмосфере дворца еще большую фантастичность. На пути нам встретились еще несколько русалок, которые не выказали не малейшего удивления при виде меня. Может, я стала невидимкой? Уж если бы в нашем мире объявилась русалка, ее мигом обступила бы толпа репортеров и зевак.
– Ну вот и пришли! – Ариана тронула занавесь из ракушек и жемчужин, прикрывавшую вход в комнату, и она распалась на сотни нитей, подвешенных к потолку, пропуская нас внутрь. Дверей во дворце я не видела: вход был либо вырезан в виде арки, либо отгорожен от посторонних глаз такими же занавесями, которые я сперва приняла за сплошные тканые полотна.