Ее красота влекла его, однако он достиг возраста, когда в любовнице ищут чего-то большего, чем красота.
– Сир, они идут сюда, – вернула его к действительности королева.
Не-совсем-царственный-Стюарт заметил оценивающий взгляд своего кузена. Заметил и распознал: слишком хорошо он успел узнать значение этого взгляда. Но он предназначен не Синаре и не Дайане… Кровь Христова!
Он тут же выбросил из головы страшное подозрение. Разумеется, королю не терпится узнать тайну Фэнси, тем более если вспомнить о скандале, окружавшем ее имя. Это всего лишь любопытство, ничего более. У короля уже есть восхитительная новая любовница.
Достигнув подножия трона, герцог Ланди низко поклонился.
– Повелитель, – учтиво произнес он и, взяв изящную ручку королевы, поцеловал. – Моя госпожа!
Король с приветливой улыбкой встал.
– Кузен! – воскликнул он, словно не виделся с Чарли много месяцев. – Добро пожаловать ко двору!
Сегодня Карл был неотразим в костюме фиолетового бархата. Пуговицы на длинном, доходившем до бедер сюртуке были сделаны из бриллиантов, обрамленных филигранной золотой оправой. Кружевные жабо и манжеты переливались золотом. Темные густые локоны падали на широкие плечи. Даже спустившись с трона, он казался на голову выше всех присутствующих.
– Ах, мадам, – вкрадчиво начал он, целуя руку Жасмин, – будь я только лет на десять постарше…
Не всякая женщина была способна равнодушно выдержать взгляд этих горящих глаз.
– А я на шестьдесят лет моложе, ваше величество… – искренне рассмеялась Жасмин. – И все же вы обладаете силой зажигать огонь в моем старом сердце, ибо я всегда питала слабость к Стюартам, свидетельством чему служит мой сын.
– Вижу, вы не потеряли своего остроумия, мадам, – восхищенно заметил король и обратился к герцогине Ланди. – Моя любимица Барбара! – объявил он, целуя ей руку.
– Ваше величество, здесь есть другая дама, которая может претендовать на этот титул, – запротестовала герцогиня.
– Уже нет, – бросил король небрежно, так что окружающие наверняка услышали. – Темно-зеленый идет вам, мадам. А вы, Синара? Добро пожаловать во дворец, моя прелестная кузина. И вы тоже, милая Сирена. Но среди вас есть дама, с которой я еще не знаком.
– Моя племянница, мистрис Френсис Деверс из колоний, сир, – объявил Чарли. – Но те, кто знает и любит, зовут ее Фэнси. Не знаю, встречались ли вы, сир, с моей сестрой Фортейн. Фэнси – ее младшая дочь.
Король взял руку Фэнси в теплые ладони:
– Моя дорогая Фэнси, я рад, что вы вернулись домой, в Англию.
Он поцеловал ее тонкие пальчики, но не отпустил.
– Пойдемте, дорогая, я представлю вас королеве.
Фэнси на какой-то момент забыла о необходимости дышать. Синара сказала, что король очарователен, и оказалась права. Вспомнив об этикете, девушка присела и смущенно пробормотала:
– Ваше величество так добр. Благодарю вас, сир.
Когда он привел ее к королеве, Фэнси снова сделала реверанс:
– Какая честь для меня быть представленной вашему величеству! Я и не мечтала, что увижу когда-нибудь свою королеву.
Она застенчиво улыбнулась.
«Бедное дитя, она еще дальше, чем я, от тех, кого любит…» – подумала королева, протягивая унизанную кольцами руку, которую Фэнси немедленно поцеловала.
– Мы счастливы приветствовать вас в Англии и при дворе, мистрис Деверс, – приветливо кивнула королева и тут же произнесла довольно рискованную фразу: – Надеемся, что скорбь нескольких последних месяцев забудется в обществе родных и друзей. Вы желанная гостья в моих покоях, мистрис Деверс.
Ошеломленная, Фэнси не совсем поняла, что имела в виду королева, но все же у нее хватило ума сообразить, что монаршее одобрение получено.
– Благодарю, ваше величество, и, поверьте, ваша доброта меня сразила.
– И мое благоволение всегда с вами, – тихо прошептал король, целуя ее руку в последний раз, прежде чем выпустить.
С другого конца комнаты за этой прелестной сценкой с кислым видом наблюдала Барбара Вильерс, леди Каслмейн.
– Он уже планирует ее обольщение, – прошипела она стоявшему рядом джентльмену.
– Дорогая кузина, – ответствовал герцог Бекингем, – не могла же ты ожидать его вечной привязанности? Ты и без того удерживала его дольше остальных. Получила богатство и положение для всех своих детей. Чего еще желать? Ты никогда не станешь королевой, Барбара. Даже ты могла бы уже это осознать.
– В последнее время его так и тянет в грязь, – пробормотала Барбара. – Сначала эта шваль из сточной канавы, именующая себя актрисой, теперь волоокая колонисточка.
Джордж Вильерс, герцог Бекингем, только рассмеялся ее досаде.
– Нелл Гвин очень забавна, что же до племянницы Чарли, она только что прибыла, и скандальные слухи тянутся за ней шлейфом. Король просто сгорает от любопытства, и ничего более. Но если даже это не просто любопытство, какое тебе дело, дорогая кузина? Больше это не твоя забота. Взгляни в глаза правде и смирись. Король покончил с тобой.
– Он ищет женщин помоложе, чтобы убедиться в собственных силах и доказать себе, что старость еще далеко. А мне уже двадцать шесть.
– Да, первый цвет юности уже облетел, но ты все еще красива и, стоит лишь пожелать, нашла бы себе богатого мужа.
– Не нужен мне муж, – отрезала она. – Зачем такое бремя? У меня был царственный любовник, и всякий другой в сравнении с ним покажется ничтожеством, стоящим куда ниже! Как могу я стать чьей-то любовницей, после того как спала с королем?! К хорошему быстро привыкаешь, а этот подонок отбил у меня вкус к другим мужчинам! И я ненавижу его за это!
– Тебе необязательно быть любовницей, Барбара. Устрой свою жизнь, как пожелаешь. Сама бери любовников, много и разных. Тогда ни один мужчина не сможет сказать, что ты принадлежишь только ему и только он владеет королевскими объедками.
– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне! – почти взвизгнула Барбара так пронзительно, что стоявшие рядом с ней и герцогом стали оборачиваться.
– Тише, милая кузина, – прошипел он. – Надеюсь, ты не желаешь привлечь внимание придворных сплетников, особенно теперь? Не дай бог тебя начнут жалеть.
– Ты иногда бываешь таким грубияном, Джордж, – тихо сказала она, снова взглянув на короля, продолжавшего следить за кузеном и женщиной в голубом. – Кровь Христова, Джордж! Ты видел драгоценности колонисточки? Я уверена, что все это принадлежит ее бабке. У старой вдовы невероятно богатая коллекция украшений! Помню, я видела ее однажды, когда была ребенком. На ней были рубины величиной с яйцо малиновки! Интересно, кто унаследует ее богатство?
– У нее много родных, – объяснил герцог Бекингем.
– Но есть же такие счастливцы, которым удастся жениться на этих девчонках! – выпалила леди Каслмейн, наблюдая, как предметы ее зависти удаляются от трона.
– Заметила, как он на тебя смотрел? – прошептала Синара Фэнси. – Когда ты присела, его глаза так глубоко нырнули в твой вырез, что я думала, он уже больше не сможет их поднять.
– Честно говоря, его взор опалил меня, – призналась Фэнси. – Он не красив, и все же есть в нем что-то влекущее. Взгляд его просто завораживает, однако я почувствовала в нем и доброту.
– Да, говорят, к своим женщинам он более чем добр, – продолжала Синара.
– И чудесный любовник, – поддразнила ее Фэнси. – Хотя для меня остается тайной, откуда все это может быть известно девице из хорошей семьи.
Она озорно дернула темно-каштановый локон кузины.
– Во всякой сплетне есть доля правды, а я люблю посплетничать, – ухмыльнулась Синара. – Кроме того, у него немало бастардов… сыновей и дочерей. Он признал всех и наделил титулами и деньгами. Женщины, которых он любил, обожают его, если не считать леди Каслмейн, которую он бросил ради актрисы.
– Господи, – рассмеялась Фэнси, – откуда ты все это узнала?
– Я умею слушать, – усмехнулась Синара, но тут же, став серьезной, вздохнула: – Кровь Христова! Дайана уже окружена поклонниками. И ты еще удивляешься, что ее прозвали Сиреной? Между нами тремя почти нет разницы, и все же они летят на нее, как пчелы на мед! Не понимаю, Фэнси! Что в ней такого, чего нет в нас?
– Ну, – задумчиво протянула кузина, – ты славишься гордостью и острым язычком. Меня считают убийцей, и я никому здесь не известна. Наша милая кузина, напротив, отличается невероятным обаянием и идеальным характером.
– Но я Стюарт! – запротестовала Синара.
– Следовательно, почти недостижима, – пояснила Фэнси.
– В таком случае что толку иметь модные платья и бабушкины драгоценности, если никто не обращает на меня внимания? – пожаловалась девушка.
– Не волнуйся, обратят на нас обеих, – пообещала Фэнси. – Мы обе красивы и богаты – качества, которые благородные джентльмены находят наиболее привлекательными в незамужних девушках. – Она вдруг горько усмехнулась. – Но веди игру осторожно и не слишком доверяйся поклонникам, Син, – посоветовала она. – И никогда не верь тому, что говорят мужчины, если не хочешь кончить, как я, и стать навсегда несчастной.
Второй раз за вечер ей захотелось плакать. Она нетерпеливо смахнула слезы с ресниц. Синара заметила это, но ничего не сказала.
– Пойдем, – позвала она. – Нечего отдавать Сирене всех джентльменов. Кроме того, она не слишком хорошо представляет, что с ними делать. Давай разделим ее добычу!
– Договорились, – улыбнулась Фэнси и, взяв под руку Синару, направилась к третьей кузине.
Королевский прием длился до полуночи. Гости сплетничали, танцевали, играли в карты. Так ознаменовалось начало сезона. Кузины договорились, что, когда все закончится, они встретятся с бабушкой в парадном дворе, где будет ждать экипаж, и сейчас вместе шагали через весь дворец к условленному месту. Неизвестно откуда взявшийся джентльмен, вежливо поклонившись, сказал Фэнси:
– Я Уильям Чиффинч, мистрис Деверс. Король приглашает вас к ужину.
Прежде чем Фэнси успела ответить, вмешалась Синара:
– О небо! Вы должны сказать его величеству, что моя кузина, к величайшему сожалению, не сможет принять его приглашения, поскольку мы должны немедленно встретиться с бабушкой, вдовствующей герцогиней Гленкирк.
– Однако, – добавила Фэнси, приседая, – его величество окажет мне огромную честь, если повторит приглашение, принять которое я буду более чем счастлива.
– Разумеется, мадам, – кивнул доверенный слуга короля и, снова поклонившись, отошел.
– Король пригласил тебя на ужин, и ты отказала? – ахнула Дайана, пораженная дерзкой смелостью кузины.
– Глупая гусыня! – поддела Синара. – Когда король приглашает даму на ужин, это означает, что она пойдет на десерт. Сегодня он увидел Фэнси впервые, так что если не получит ее, его пыл разгорится во сто крат сильнее. Многие молодые женщины потеряли честь и репутацию, поскольку, с готовностью приняв первое приглашение, настолько наскучили королю, что не получили второго.
– Странно, что он вообще выбрал меня, – пробормотала Фэнси.
– Ты красива и к тому же вдова, – пояснила Синара. – Королю в голову не пришло бы приглашать невинных девушек вроде меня или Дайаны.
– Судя по тому, какие советы ты даешь нашей кузине, я не раз сомневалась в существовании этой самой невинности, – бросила Дайана. – Откуда тебе столько известно о мужчинах и их повадках?
Синара покачала головой:
– Не знаю, настолько ли я умна, но мне кажется, что в общении с джентльменами большую роль играет здравый смысл. Когда легко получаешь желаемое, сразу теряешь всякий интерес. А мужчины, как я заметила, в душе остаются прежними мальчишками, постоянно жаждущими чего-то волнующего. А что волнующего можно найти в легко доставшейся добыче? Кстати, Фэнси, ты удивила меня, заявив, что примешь приглашение его величества в следующий раз. Это правда?
– Да, – спокойно призналась кузина.
– А я считала, что с мужчинами у тебя покончено, – удивилась Синара.
– Я говорила, что не хочу мужа, – поправила Фэнси, – и предпочитаю быть любовницей короля, чем замужней женщиной. Фаворитка, как мне кажется, сохраняет свободу до тех пор, пока верна любовнику. Кроме того, я бы с большим удовольствием стала любовницей короля, чем обычного человека. Король показался мне добрым.
– А вот тут миледи Каслмейн может с тобой не согласиться, – ухмыльнулась Синара. – Король порвал с ней, и она вне себя от злости.
– Я не знаю всей ее истории, – заметила Фэнси, – но она в постели короля обеспечила будущее свое и детей. Все они богаты и титулованы. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она сама отошла бы в сторону и сохранила дружбу короля, вместо того чтобы злить его, закатывая истерики.
– Но, Фэнси, – встревожилась Дайана, – разве мы не лучше миледи Каслмейн? Неужели тебя больше влечет шаткость положения любовницы, чем достойное место супруги порядочного человека?
– Жена и любовница находятся в одном положении: на спине, – хихикнула Синара.
– Син! – упрекнула Дайана, краснея.
– Не расстраивайся, милая кузина, – утешила Фэнси. – Нет никакой гарантии, что король, получив отказ, снова пригласит меня на ужин.
Они подошли к карете, где уже сидела Жасмин. Ливрейные лакеи помогли им усесться, и дверца закрылась. Колеса экипажа загремели по булыжной мостовой.
– Король пригласил Фэнси на ужин! – выпалила Синара.
– Неужели?
«Должно быть, я старею, – подумала Жасмин, – если ничего такого не приметила».
– И ты, разумеется, отказала ему?
– В этот раз.
– А я думала, что ты когда-нибудь снова выйдешь замуж. У королевской любовницы нет будущего. Во всяком случае, блестящего.
– Я нахожу эту судьбу куда более предпочтительной, чем любое замужество. Король очень привлекателен, и, по слухам, он великодушен к тем дамам, которые сумели ему угодить.
– Это так, – кивнула Жасмин, – а если родишь ему дитя, король его признает. Насколько мне известно, Стюарты никогда не отказываются от своих отпрысков. Твой дядя подшучивал надо мной, но, похоже, был прав, утверждая, что Стюарты питают слабость к женщинам из нашей семьи. Когда-то я была любовницей принца Генри, а твоя тетя Отем пусть и недолго, но все же лежала в постели короля. Ты ничуть ее не напоминаешь, и, значит, привлекательность кроется не в семейном сходстве. Но давай подождем и посмотрим, возбудил или охладил аппетит короля твой отказ. – Она взглянула на двух других внучек и строго наказала: – Вы никому и ничего не скажете, понятно? Дайана, на тебя я могу положиться. Но, Синара, моя маленькая сплетница, если ты распустишь язык, можешь причинить огромный вред не только кузине, но и всему семейству. Надеюсь, понимаешь почему, милая девочка?
– Да, бабушка, я буду молчать, – пообещала Синара, – даже папа с мамой не узнают.
Взгляды бабки и внучки встретились.
– Вижу, ты все поняла, – довольно пробормотала Жасмин и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза. – Я слишком стара, чтобы оставаться на ногах едва не всю ночь, – объявила она. – И поскольку вас представили королю, могу спокойно оставаться дома. Пусть Чарли и Барбара приглядывают за вами. Впрочем, я могу посетить один из маскарадов. Во времена короля Якова давались чудесные маскарады, и я веселилась до упаду.
Она, казалось, задремала, потому что остаток пути не произнесла ни слова.
– Почему бабушка не хочет, чтобы дядя Чарли и тетя Барбара узнали о приглашении короля? – спросила Дайана, когда девушки, сбросив туфли, уселись в гостиной Фэнси.
– Потому что тогда папа поговорит с королем, напомнит о долге перед семьей, и его величество скорее всего больше не пригласит Фэнси, а кроме того, ужасно разозлится на папу за то, что встал у него на дороге, а заодно и на Фэнси за отказ поужинать. А вот если король снова пригласит кузину и та угодит ему, значит, ее судьба здесь, в Англии, будет самой завидной.
– Я рада, что король не заинтересовался мной, – вздохнула Дайана. – Все поклонники ужасно меня смущают, а уж если бы сам король… я не знала бы, куда деваться от конфуза.
– В тот день, когда родители оставили ее здесь с просьбой превратить из неотесанной шотландской девчонки с гор в настоящую леди, она сказала, что больше всего на свете жаждет увидеть короля, – со смехом заявила Синара.