Стемнело. Море почти успокоилось, простираясь до края земли сплошным зеркалом, только кое где возникали проплешины зыбкой ряби, разбивая лунный свет на тысячу бликов. Вода еле слышно плескалась в борта, навевая спокойствие, но дохлый тритон, валявшийся в луже слизи и крови, изрядно портил эту идиллию. Константин запалил медную лампу, повесив ее на крюк возле мачты.
– Выкиньте за борт это страшилище! – приказал он гребцам слегка приходя в себя. – И садитесь на весла, черт вас возьми! Парус спущен, а они прохлаждаются…
Тритонье тело ушло в воду почти беззвучно, словно море не противилось его возвращению, но куски чешуи и лужа водянистой крови на палубе, навевали нехорошие мысли. Десять гребцов расселись вдоль бортов, тяжелые весла, надрывно скрипнув, погнали кораблик к прятавшейся во тьме цели. С каждым взмахом широкие лопасти оставляли за собой светящийся след – вода полыхала зеленым, как это бывает летом в лунные ночи, а густые запахи моря буквально окутали все кругом. Это единение света, звука и запаха вызвало странное чувство, будто вот-вот случится нечто страшное, против чего человечьи силы без толку. На суше все не так, все иначе… Но хуже всего становилось от мысли, что ближайшая твердь находится не ближе, чем в версте под ногами.
– Это как полет… – прошептал Волк. – Мы скользим в версте над загадочным миром, куда свет не проникает даже самым ясным днем, где водятся такие твари, которые и в самом страшном сне не приснятся. Нам там нет места… Разве что мертвыми.
– Заткнись! – рыкнул воевода. – Не хватало еще со страху портки замарать. Смотрите в оба, чтоб эти жабы чего не выкинули.
Сершхан взялся за носовую балку, перегнулся через борт и опустил руку в черноту бездны. Ладонь сразу окуталась потоками зеленого пламени.
– Глядите как светится. – прищурившись молвил он. – Значит неожиданным напуск не будет, этот зеленый огонь в черной воде хорошо видать, будем знать с какой стороны опасность.
Друзья расположились у носа, чтоб не мешать гребцам и кормчему, вперили взгляды в неверное марево угасающего за кормой света и в блестящую смоляную черноту впереди. Луна медленно поднималась, проложив по воде сверкающую дорогу, ведущую в неизвестность.
Гребцы с хриплым выдохом налегали на весла, стараясь проскочить опасное место, корабль набрал ход, то и дело проклевывая от мощных гребков.
– Глядите! – указал влево Волк. – Что-то светится в глубине…
– Поперли, гады… – Витим потер руки и ухватил рукоять меча. – Ратибор, встречай их по своему, а мы будем сечь тех, кто прорвался. Кормчий, ход не сбавляй и правь на полуночь, глубина не нам на руку.
– Три десятка шагов. – прикинул расстояние стрелок. – Догоняют, заразы. Больно плотной кучей идут, но на воздух пока не суются. Ничего, погодим…
Далеко позади в лунном свете взметнулись белые фонтаны пены, выпустив из пучины четырех всадников.
– Вон еще! – крикнул Сершхан, перебегая к корме. – Эти вынырнули!
Ратибор примерился, но стрелять не стал – слишком далеко, пару сотен шагов, не меньше.
Что-то насторожило Волка. Он присел, провел ладонью по борту, а потом и вовсе распластался в проходе, приложив к палубе ухо. Витим открыл рот, но Волк остановил его поднятым пальцем.
– Что-то огромное прет сквозь воду… – поднявшись сообщил витязь. – Я его СЛЫШУ.
Все замерли, только гребцы мерно кряхтели, заливаясь потом.
– Морской Змей? – Сершхан заметно побледнел, но сжатые скулы показывали непоколебимую решимость бороться.
– Или Кит-Рыба… – потер бородку Витим. – Одно другого не лучше. Эти полужабы с перепугу спустили своего цепного пса и кем бы он ни был, нашей сброи на такое не хватит. Я слышал, что от морских тварей гоже идут крепкие копья с булатом, лучше всего зазубренные. Я сам видал, как аримаспы такими тягали страшилищ из студеного моря. Но у нас их нет, а мечами с морским Змеем не переборешься.
Светящееся пятно быстро приближалось и вскоре друзья разглядели сквозь воду объятое холодным пламенем чудище. От его мощи холодела кровь, но в своей первородной стихии оно выглядело настолько совершенным, что глаз оторвать не было сил. Это мчался сквозь черную пучину Кит-Рыба, такой огромный, что корабль запросто уместился бы в разверзнутой пасти. Огромные зубы, больше похожие на корявые пики покрытых лишайником скал, рвали воду сотней светящихся в глубине нитей, жаберные крышки неустанно колотили в тело, как створки окованных сталью ворот, а длинные мясистые усы извивались двумя толстыми белыми змеями. Десяток угрожающих шипастых плавников и огромный хвост отбрасывали назад целые потоки струившейся холодным светом воды, выпуклые глазищи величиной с пивной котел пылали красным, а покрытое костяными пластинами тело мерно продавливало воду на глубине десяти шагов.
Кит-Рыба прошел под днищем и корабль качнуло в вихрящихся бурунах, друзья еле устояли на ногах, а гребцы в ужасе вскочили с мест, выкрикивая проклятия и поминая своего бога. Одно из весел выскочило из уключины и словно щепка завертелась в водовороте света.
От второго удара хрустнуло днище, выдавив из себя пару фонтанчиков теплой воды, накалившаяся лампа сорвалась с крюка и покатилась в проходе, разливая горящее масло.
– Ууууу…. Леший! – отпрыгнул от смрадного огня Витим. – Тушите, Ящер вас задери!
Волк сорвал с плеча меч, сбросил кожаную куртку и принялся остервенело сбивать ей гудящее пламя. Корабль потерял ход и завертелся на месте, луна от души веселилась, прыгала как сумасшедшая, одноглазо взирая на эту дикую пляску.
– Они его гонят! – непонятно выкрикнул Ратибор.
– Что ты несешь? – удивился Сершхан.
– Тритоны гонят Кит-Рыбу на нас, заставляют идти в напуск!
Волк остался бороться с огнем, а остальные дружно бросились к борту. Чудище начало крутой боевой разворот, показав белесое брюхо и стал виден накрепко привязанный к брюшному плавнику тритон, то и дело коловший рыбу трезубцем.
– Вот оно что! – грозно зарычал воевода. – Убью гада… Если достану.
Ратибор замер, словно мелькнувшая мысль ощутимо шарахнула в голову, сорвался с места и ухватил опешившего Константина за грудки.
– У тебя есть тонкая веревка? – выкрикнул стрелок. – Не канат, а тонкий пеньковый шнур! Так давай, чего головой трясти понапрасну!
Поймав брошенный моток бечевы, он выдернул из ножен меч, подхватил толстенное весло и накрепко связал то и другое. Гигантское копье тяжко легло в крепкие руки, а веревка полетела под ноги опешившего Витима. Тот не долго думая сорвал весло с уключины и привязал к нему меч, изведя почти весь шнурок.
– Да помогите же залить огонь! – злобно крикнул на гребцов Волк. – Расселись как за дармовой трапезой.
– Так они и сунут ведро за борт, размечтался! – презрительно сплюнул Витим. – Обмочатся ведь со страху.
Он отложил наспех состряпанное оружие и собрался уже зачерпнуть черную воду, но Сершхан пинком вышиб деревянную кадку, с грохотом отлетевшую до самой кормы.
– Нельзя горящее масло водой заливать! Тогда огонь вообще ничем не остановишь.
Он расстегнул пояс, сабля грохнула ножнами в палубу, а халат помог добивать умиравшее пламя. Угарным дымом заволокло все вокруг, разрозненные языки огня прятались, перепрыгивая с одной доски на другую, пляска света так завораживала, что друзья на миг отвлеклись, чуть не прозевав напуск.
Могучий всплеск ударил в уши, выпуская из воды шипастую морду Кит-Рыбы, а крутая волна с пенным гребнем чуть не опрокинула суденышко. Ратибор пришел в себя первым. Он расставил ноги и так крепко упер их в палубу, что они словно корнями вросли в просмоленные доски, лопатистый конец весла уперся в покатый борт за спиной, надежно подпирая и без того крепкое тело. Булатное острие копья хищным клювом разбрызгивало вокруг лунные отсветы и казалось, что этот клюв вот-вот исторгнет из себя зловещую песню смерти.
Чудище перло на кораблик, взбивая хвостом ворох бушующей пены и казалось, что время превратилось в густую смолу, стало тягучим и липким, оттягивая решающий миг. Кит-Рыба надвигался неумолимо и страшно, бушующие волны ревели как водопад, короткие роговые шипы вокруг морды розгами рассекали ночной воздух. В бескрайности ночи казалось, что это не чудище прет, а кораблик страшным течением несет на ревущие, безжалостные скалы.
Ратибор метил в глаз, но руки соскользнули, всадив булат между костяными пластинами носа, Кит-Рыба дернулся и чуть отклонился, от жуткого удара весло изогнулось дугой, в щепы разнесло лопасть и вышибло из верхушки борта пару толстых досок. Витим тоже подхватил копье и с разбегу всадил под боковой плавник, заставив Кит-Рыбу выпрыгнуть из воды на две трети. Чудище плюхнулось обратно всем телом, взметнув к звездам их отражения в черной воде, но все же свернуло, разорвав волны вдоль борта. С неба падали и падали целые потоки воды, залив корабль почти по колено, последние лужицы горящего масла брызнули за борт искрами желтого света, растворились в бездонной пучине.
– Надо сменить древко. – затягивая на палубу расщепленное весло, крикнул Витим. – Следующего напуска эти копья не сдюжат.
Он разрезал узел, размотал бечеву и принялся прилаживать меч к другому веслу. Рядом за таким же занятием пыхтел Ратибор.
– Это нам не поможет! – Волк откинул мокрые волосы назад. – Ну отгоним еще пару раз, а дальше? Нужно прибить тритона, который им правит, то есть поднять Кит-Рыбу на хвост, заставить показать брюхо. Тогда Ратибор не промахнется… Давайте копье!
– Выронишь… – затягивая узел буркнул стрелок. – Берите вдвоем с Сершханом.
Светящаяся дуга показывала путь мчащегося в глубине чудовища, оно широко развернулось и снова пошло в напуск, быстро набирая ход. Лук скрипнул в руках Ратибора, нехотя позволяя оттянуть тетиву до самого уха, он ждал терпеливо, уверенно, не сводя взгляда с полосы зеленого пламени, направленной в левый борт. Словно лохматая зеленая комета неслась в черноте моря среди отражений звезд.
Наконечник стрелы замер, отливая добротной синевой закалки и даже статуя не стояла бы неподвижней, даже мертвец не выглядел бы спокойней, чем отрешенный от мира стрелок, всей душой и телом которого стал единственный точный выстрел.
– Бейте в бороду. – напряженно шепнул он. – Это заставит его показать брюхо.
Кит-Рыба наконец высунул морду, раскинув по воде хлещущие бичами усы, острые шипы взрывали воду, как орало взрывает землю, даже борозды оставались в бушующих волнах. Он разверзнул пасть, сверкнув многорядьем зубов, трубно взвыл, так что уши заклало и сделал последний рывок.
Острия ударили зверя в подбородок, булат скользнул, лязгнув в костяные пластины, но сыскав щели жадно впился в податливую плоть. Копье Витима сломилось по дереву у острия, отбросив витязя в море, но Сершхан с Волком чудом не выпустили древко, встретив спинами покатые доски борта. Зверь дернулся, будто пораженный Перуновой молнией, вздыбился из пучины, задрав морду навстречу лунному свету. Вой боли и ярости надорвал ночь, море швырялось волнами и пеной, заливая метавшихся в ужасе мореходов и только Ратибор стоял средь взбесившейся воды как скала, с ледяным спокойствием на лице.
Лишь на единый миг показался белесый подбородок Кит-Рыбы, на миг столь краткий, что витязи с ужасом поняли – Ратибор не успеет пустить стрелу, это просто не в человеческих силах. Но стрелок не растерялся… Время для него привычно сжалось, заставив все кругом двигаться с размеренной предсказуемостью, глаза терпеливо ждали цель, уже зная где и когда она явится. И когда из ревущей пучины показалось привязанное тело тритона, он хладнокровно подправил прицел, разжал пальцы и тяжелая стрела впилась в цель, войдя по самое оперение. Тритон мелко затрясся и выронил блестящий трезубец, а освобожденное от злой власти чудовище ушло в глубину, оставив теряющийся в пучине след.
Гребцы повскакивали, не веря в чудо, но тут же один выгнулся в дугу, пытаясь схватить вонзившийся меж лопаток трезубец, а другой свалился за борт, заливаясь кровью из разорванного секущим ударом горла. Четверо всадников прошли вдоль бортов так близко, что в нос ударил мощный запах мокрой чешуи и водорослей, базальтово-черные дельфиньи тела ушли в глубину, взметнув фонтаны белесой пены.
Злой как сто аримаспов Витим ухватился за борт и с трудом влез на корабль, плюхнувшись в воду, залившую палубу.
– Ящ-щ-щер… – мокро откашлялся он солеными брызгами. – Эти твари сдаваться не думают.
Не подымаясь с колен он пошарил по палубе, разгоняя качавшиеся в воде обломки и куски бечевы, под резкими взмахами жилистых рук вылетали за борт щепки, доски, чья-то обувь и прочая плавучая мелочь.
– Где мой меч?! – надсадно ревел он. – Это Чернобогово отродье, карась шипастый… Утащил в пучину оконечье копья вместе с булатом! Ратибор, гляди в оба! С этими жабами шутить не стоит. И не стой у борта, чтоб тебя… Не хватало нам еще стрелка потерять.
Он в отчаянии шарахнул кулаком, разбрызгивая смешанную со свежей кровью жижу и шатаясь побрел к носу, где друзья ощетинились сверкающей сталью.
– Ну где вы, твари? – заискивающе прошептал он, опираясь о край борта. – Я же вас теперь голыми руками передушу…
– Успокойся, Витим! – Ратибор ухватил воеводу за плечо и взглянул в бешено метавшиеся глаза. – Мир не перевернулся, понимаешь? Все самое главное в тебе! Не в булате, пусть даже и колдовском.
– Это знаменье Богов… – Витим склонил голову, тяжко вздохнув. – Все идет как-то криво, заметил? У нас под носом был Камень, а мы прошли мимо, мы не словили Громовника, пришлось его убивать, и мы ни хрена не узнали про свое предназначение. Так, обрывки старинных баек… Куда идти, за кем гнаться?
Гребцы стали вычерпывать воду, с опаской озираясь и стараясь не вставать во весь рост, Константин пробовал ветер наслюнявленным пальцем.
– Осторожно! – воскликнул Сершхан рубанув по метнувшейся из воды руке с трезубцем. – От бортов!
Ратибор дважды стрельнул, но толща воды упорно отводила стрелы от цели.
– Заразы… – прошипел стрелок, мотая зашибленным тетивой пальцем. – До чего же быстры!
– Справа еще!
Волк рубанул в темноту сверкнувшим клинком и на палубу полетели окровавленные куски мяса с прилипшей к ним чешуей, но тут же с другой стороны мелькнула перепончатая тень и плечо Витима разорвал тяжелый трезубец. Ратибор успел пустить стрелу вслед уходящей цели, в этот раз не промазав, хотя верткость и скорость противника просто поражали воображение.
– Есть! – радостно воскликнул Сершхан. – Их теперь только двое осталось!
Витим выдернул торчащий в борту трезубец, тройное острие плавно качнулось в руке, ловя каждый и звук и малейшее изменение света. Море вспучилось у самого борта, выпустив всадника на прыгнувшем через всю ширину корабля дельфине, но рука воеводы не дрогнула, широким взмахом посылая точеную бронзу в цель. Оружие попало в брюхо дельфину, тонкая кожа лопнула, размотав сизые кишки по всей палубе. Тритон беспомощно плюхнулся в воду, словно лещ с обрыва, а дергавшаяся туша животного окровила море на много шагов вокруг.
Друзья обернулись от отчаянного звона, это Сершхан сцепился с вылезшей из пучины тварью, но помощь не потребовалась – юркая сабля располосовала тритона накрест.
– Жабры в одну сторону. – усмехнулся Ратибор. – Перепонки в другую.
– Кто-нибудь этих тварей считал? – тяжело дыша спросил Витим.
Кровь широко выплескивалась из его плеча, драная рубаха мокро дрожала обрывками ткани.
– Один остался. – брезгливо вытирая саблю молвил Сершхан. – Без дельфина.