– Все верно, попал по адресу. Только…
Он сделал паузу, словно рассчитывая, что я спрошу: «Что только?» Не дождался и добавил:
– Только работы для тебя пока что нет.
– В смысле?
– В смысле, что строительство дороги, прокладка линий и подготовка опорных пунктов еще не начата. В Самак только прибывают техника, специалисты, материал…
– Но мне сказали…
– Знаю. Поспешили кадровики.
Он побарабанил пальцами по столу и опять уткнулся в бумагу. Я почувствовал раздражение. Столько времени и сил потрачено, и впустую! С тем же успехом можно было искать работу здесь.
– И что теперь?
Хозяин кабинета вместо ответа снял трубку телефона, крутанул несколько раз диск, потом произнес:
– Мне Тарсат. Двенадцать, сто сорок.
Пока на коммутаторе соединяли с Тарсатом, он смотрел на стену. Потом вызвал какого-то Володю. И в течение нескольких минут разговаривал, выясняя, почему присылают людей на должности, которых нет в его заявке. И почему вообще не согласовывают с ним график привоза рабочих.
Что отвечал невидимый собеседник, я не слышал, но судя по недовольному виду хозяина кабинета – говорил нечто неприятное.
Знакомая ситуация – неразбериха в руководящем звене, ошибки при исполнении приказа и как следствие – лишние затраты. Ресурсов, людей и нервов.
Закончив разговор, хозяин кабинета бросил трубку, посидел молча несколько секунд, потом вздохнул и посмотрел на меня.
– Бардак! Никто ничего не знает, никто не виноват. Ладно. Что нам делать?!
Вопрос скорее риторический, но я, уставший от тягомотины и неопределенности, спросил:
– Мест совсем нет?
– Есть. Места всегда есть. Рабочие руки нужны позарез. Строители, каменщики, путейцы, ремонтники, машинисты, электрики, наладчики. И с десяток других специальностей. Но ты-то…
Он опять посмотрел на направление.
– Во-ди-тель. Гм!.. Водители нужны. Цемент, материалы, людей, технику возить будешь?
Я скривил губы.
– То-то. Записан в службу снабжения. Мы ее даже создавать не начали. Некого пока снабжать. Не знаем толком, в каком состоянии находятся те пути, что были проложены до войны. Вряд ли уцелели стрелки, рельсы, семафоры, подстанции, провода… Не знаем, в каком состоянии мачты… В Самак только начали свозить технику, стройматериалы, только-только собираем рабочих. Даже бойцов в отряды самообороны не набрали.
– Зачем же тогда давали объявление? Зачем народ набираете? В Тарсате мне сказали, что работы уже идут.
– Идут!.. – сердито повторил хозяин кабинета. – На бумаге. И по докладам. А на самом деле – стоят. Здесь должны быть начальники служб, их заместители, персонал, бухгалтера, секретари, прорабы, мастера… А пока я один. И начальник, и секретарь, и отдел кадров в одном лице!
– Ладно, я понял. Накладка вышла. Не буду мешать.
Я встал, сделал шаг к двери. Начальник недовольно фыркнул, пристукнул ладонью по столу.
– Погоди. Сядь.
Он вышел из-за стола, присел на диван.
– Ситуация такова. В скором времени начнутся работы на магистрали. Одновременно с этим районы южнее магистрали будут взяты под контроль специально создаваемыми отрядами самообороны. Они займут некоторые населенные пункты, особенно те, рядом с которыми расположены промышленные объекты. Это ты, наверное, уже знаешь?
– Н-нет… не все.
– Понятно. Так вот служба снабжения и будет заниматься обеспечением этих отрядов, а также опорных пунктов охраны магистрали.
– Разве это не задача военных?
– У них просто нет резервов. Ни людских, ни технических. На совещании центрального штаба обороны было решено возложить эту обязанность на нас…
Судя по тону, начальник управления был не рад такой чести, но в силу сложившихся обстоятельств ничего изменить не мог.
– Ладно, ближе к делу. Так вот прежде чем начнутся все работы, необходимо провести разведку местности. Проверить состояние железной дороги, линий электропередач, техники. Посмотреть, что вообще происходит там. Понятно, что уцелеть все не могло… Это работа специалистов, но пока даже их нет. А время не ждет…
Я уже понял, куда он клонит, но не спешил показывать это. Пусть скажет все.
– Честно говоря, у нас даже нет точной информации о том, кто сейчас контролирует те районы. Войска каганата отошли, но могут шастать отдельные отряды и группы. Да и какие-то банды Харальского каганата могут быть. И другая шелупонь. Словом, нужны сведения.
Начальник пытливо посмотрел на меня.
– Я планирую создать небольшую группу из двух-трех человек и отправить на машине по маршруту предполагаемой линии. В общем, если ты не против – я тебя привлеку. Как?
Как я? Этот хитрый мэн хочет послать меня к черту на рога. Неизвестно, что там, кто там, скока их там… Вдвоем-втроем съездить посмотреть… А уцелевший принесет информацию. Ну и как после этого я? Впрочем…
В случае отказа я буду сидеть в городе, ожидая вакансии неизвестно сколько. С одной стороны, это здорово – вроде как есть легальное прикрытие и можно делать свое дело. С другой стороны – такое положение хорошо, когда знаешь, что ты тут ненадолго. А если подобной уверенности нет, то лучше иметь прикрытие. Гарантировать, что в течение ближайших дней или недель меня вытащат отсюда, нельзя. Так что придется рискнуть и выполнить задание. Это будет большой плюс мне в глазах потенциального руководства. А кроме того, есть шанс получить информацию по каганату. Поэтому…
– Согласен!
– Отлично! – Хозяин кабинета с чувством пожал мне руку. – Не думал, что ты согласишься, в твоем направлении стоит отметка «не привлекать к военным операциям».
– Ну, это не совсем военная. Кстати, у меня две просьбы.
– Какие?
– Первая – мне нужно оружие.
– Хорошо. У нас есть небольшой запас. Выбирай на свой вкус.
– Второе – я еду один.
Начальник моргнул и удивленно посмотрел на меня.
– Что?
Следующие пять минут я потратил на втолковывание хозяину кабинета, почему именно надо сделать так, а не иначе.
– Две группы вместо одной быстрее справятся с делом. И будут менее заметны со стороны. Больший район проверим.
– А если налетите на кого? – не сдавался тот.
– Если налетим, то на одного больше, на одного меньше – уже не имеет значения. А так больше шансов привести информацию.
Хозяин кабинета задумчиво тер переносицу, недоверчиво хмыкал и все смотрел на меня.
– Не страшно? Ты ведь отказался идти на службу, а тут прешь на рожон.
– Не стоит путать две разные вещи. И потом, на рожон я не пру. И изображать из себя героя не собираюсь. Осторожно съезжу, посмотрю, проверю и вернусь.
– Ладно, – сдался он. – Убедил. Давай свои бумаги. Оформим тебя пока как… водителя. А там видно будет. Согласен?
– Да.
– Зовут тебя… Артур Томилин. А я Степан Андреевич. Голыбин. Исполняю обязанности начальника управления, которого еще нет. Будем знакомы.
И он протянул мне руку.
Через полчаса я был зачислен в штат сотрудников управления в качестве водителя существующей пока только на бумаге службы снабжения, поставлен на довольствие и определен на проживание.
– На выбор. Комната в общежитии управления – это через дорогу, двухэтажный особняк, бывший дом отдыха. Или квартира в любом из домов на соседней улице.
Я выбрал квартиру.
– Тогда так. Сегодняшний вечер тебе на решение жилищной проблемы. Вставай на учет у коменданта, получай ключи. Перевози вещи. Словом, осваивайся. А завтра с утра приходи. Будем решать, как и когда приступать к работе. И с кем. Понял?
– Да.
– Тогда до завтра, – сказал Голыбин. – Поздравляю с принятием на работу!
– Благодарю…
Несомненный плюс малонаселенности города – обилие свободного жилья. Квартиры во всех районах на любой вкус, любого размера. Кто желает, может заполучить частный особняк. Правда, только в том случае, если нет информации о прежних хозяевах или известно, что они погибли.
Коменданта мне помогли найти сотрудники другого отдела. Пожилой мужчина, с сильными залысинами, в непомерно больших очках, выслушал меня, прочитал направление и достал огромную книгу учета. Поминутно вздыхая и утирая пот платком, он медленно переворачивал страницы, шевеля губами, читал текст, потом сравнивал данные с данными в другой книге. И… опять листал. Такая манера слегка раздражала, но я терпел молча. Дяде явно стукнуло семьдесят, и прожитые годы не прибавили ему резвости. Пусть уж копается сколько нужно.
…Вообще, как я заметил, очень много ответственных лиц в гражданских организациях занимали мужчины пожилого и даже преклонного возраста и женщины, причем тоже не из молодых. Тенденция понятная и знакомая. Вся молодежь и люди среднего возраста сейчас либо на фронтах, либо вкалывают на производстве. А те, кто в силу возраста уже не может держать автомат или стоять у станка, работают комендантами, начальниками служб, сидят в отделах кадров, во всевозможных комитетах. Словом, тащат на себе тыловую, второстепенную нагрузку. Важную и нужную, но далеко не самую активную.
* * *
– Магистральная, дом семь, квартира шестнадцать, – наконец сказал комендант. – Одна комната – двадцать девять метров, кухня – пятнадцать метров. Ванная комната – семь метров, туалет, подсобная комната, прихожая. Лоджия – десять метров. Устроит?
– Конечно! – кивнул я. – Отличный вариант.
– Вода холодная есть, в квартире установлена нагревательная колонка. Электричество уже подали. А вот с отоплением пока проблемы. На улице еще не холодно. В крайнем случае включите обогреватели. Мы их выдаем бесплатно.
– Там мебель есть? Хоть какая-нибудь?
Комендант огорченно вздохнул и покачал головой.
– Плита, ванная, унитаз… Может быть, шкаф. Остальное посмотрите сами. Лампочки можно купить в магазине. Мебель… на рынке. Там торгуют подержанным. Выберете.
Я кивнул. Судя по всему, в квартире нет не только мебели, но и стекол в окнах, дверей в комнатах, обоев на стенах и прочих… мелочей. Ладно, переживем. И так презентовали хорошее жилье, чего еще ждать? Надо будет – обустрою квартиру сам. Не надо – обойдусь.
– Ключи?
– Значит, берете?
– Да.
– Тогда подождите. Я впишу вас в ордерную книгу. И внесу в реестр.
Вздохнув, я опять кивнул и приготовился ждать. Бюрократия – дело скучное, но… обязательное.
«Перетаскивать тайник ближе к новому месту жительства нет смысла. Брать оттуда нечего, да и незачем. Установка с собой, сканер, другая техника… Так что пусть лежит в подвале. А вот то, что при мне, – надо спрятать. Уже здесь. На этой самой Магистральной. Судя по всему, часто дома я бывать не буду. А таскать с собой полный набор нельзя. И опять же – незачем. Главное – найти подходящее место для тайника…»
Так я рассуждал по пути к новому жилищу, таща на себе баул с установкой по пустеющим улицам Самака. И хотя солнце еще не покинуло небосвод и было довольно светло, но праздных прохожих не видно. Все либо на заводах и в мастерских, либо на своих земельных участках. Только редкие машины или велосипедисты спешат по своим делам. Транспорта настолько мало, что не работают светофоры. Регулировать движение просто нет смысла.
Несколько раз встречались патрули. Дружинники – мужчины в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет – по трое неторопливо фланировали по тротуарам, бдительно глядя по сторонам. За плечом у каждого либо самозарядный карабин, либо охотничье ружье. На левом рукаве широкая трехцветная повязка, сверху вниз: серый, зеленый, красный.
У одного патруля я уточнил дорогу. Дружинники внимательно прочитали мои документы, задали пару вопросов и указали верное направление. Даже предложили помочь донести баул, но я отказался. А про себя отметил – бдительность у этих ребят на уровне, но пренебрежения или высокомерия нет. Это хорошо.
Искомый дом спрятан от дороги за двумя соседними. Четырехэтажка серого цвета. Три подъезда, палисадник под окнами и небольшой сад перед домом. Плюс детская площадка, спортгородок… Все, конечно, разорено, разбито. Сохранились остовы лавок, железные каркасы каруселей, горки. Уцелел турник, брусья, шведская стенка. Металл покрыт ржавчиной, погнут, поцарапан.
Дверь подъезда на диво цела. Только обгорела малость. Лестничная клетка в относительном порядке. Даже лампочка под потолком горит. Надписей на стенах, на удивление, нет. И еще – лифт. В четырехэтажном-то доме! Круто. Жаль, не работает.
Три квартиры на каждом этаже. Моя – на втором. Странно, но все двери на месте. Я думал, в городе растащили на топливо все доступное дерево. Ан нет. Даже замки работают. Целых два.
Открыв дверь, я зашел внутрь, нащупал на стене выключатель и щелкнул им. Впустую. Лампочки в патроне нет. Ладно, обойдемся…
Худшие опасения не подтвердились. В квартире уцелела не только кое-какая мебель, но и стекла в окнах и на балконе, зеркало в ванной. И даже роскошный раскладной диван. Ну и стандартное оборудование – газовая плита, сантехника.
Беглый осмотр окончательно убедил меня, что выбор сделан верный. Конечно, обстановка была далека от идеальной, но… Дареному коню в зубы не смотрят.
Спрятав баул в подсобной комнате и завалив его листами картона, старыми газетами и обломками досок, я проверил электричество, газ, воду. Газа не было. Остальное в наличии.
– С новосельем, странник!
Вечер и часть ночи прошли в домашних заботах. Ввернуть лампочки, почистить ванну, вынести собранный мусор, поставить дополнительный засов на входную дверь, осмотреть лоджию, прикрутить новые шпингалеты на окнах… Ни инструментов, ни чего другого в доме не было, но неподалеку почти круглосуточно работал небольшой хозяйственный рынок. Некий оборотистый делец первым сообразил, что надо новым жильцам, и выложил на прилавки богатый ассортимент товаров.
Уже во втором часу ночи наскоро перекусил, принял душ, благо колонка работала, и лег на диване. Закрыв глаза, прокрутил в голове события последних двух дней, прикинул, не совершил ли какой ошибки. Так, оценивая произошедшее, и заснул…
В восемь часов утра я был у Голыбина. Тот уже с кем-то ругался по телефону. Буркнув напоследок что-то нелицеприятное, бросил трубку, кивнул мне и указал на диван.
– Здравствуй! Садись. Жди. Сейчас остальные подойдут.
– Кто – остальные?
– Увидишь. Мне еще позвонить надо, можешь пока ознакомиться с картой.
Голыбин ткнул пальцем в большой рулон, лежащий на краю стола, и опять схватил трубку. Насыщенный у него денек…
Разложив рулон на диване, я быстро отыскал Самак и углубился в изучение карты, перестав обращать внимание на шум и крики хозяина кабинета.
Чуть позже в кабинете появились еще два человека. Первый – молодой парень среднего роста, сухощавый, со скуластым лицом и стрижкой под горшок. Второй – постарше, лет сорока, высокий, плотный, плечистый. Лицо вытянутое, мрачное. Губы крепко сжаты. Волосы совершенно седые и видно, что не от возраста. Видимо, многое пережил и многое видел.
– Леонид Хабарин и Петр Кутуршин, – представил их Голыбин. – Леонид – техник-электрик, Петр Викторович – мастер-путейщик.
Я пожал обоим руки, представился сам и получил два цепких внимательных взгляда. Знакомые взгляды. Так смотрят бывалые, опытные солдаты на новичков. Мол, не знаем, что ты за птица, посмотрим и еще подумаем, принять ли тебя как равного. Пока ты ничем себя не проявил. Ясно, что оба воевали, правда, где и когда – пока вопрос.
Ладно, как говорил знаменитый техник из не менее знаменитого фильма, – споемся…
– Вам предстоит провести разведку района, определить степень и характер повреждений железнодорожных путей, оборудования и линий электропередач. А также проверить, есть ли кто-нибудь в населенных пунктах, расположенных вдоль железной дороги. Задача сложная и довольно опасная. По последним сведениям, отдельные банды и небольшие диверсионные группы противника стремятся проникнуть как можно дальше на нашу территорию с целью проведения разведки и совершения диверсий. Район, куда вы едете, по большому счету, нейтральный. Наших войск нет. Контроль не установлен. Так что смотрите сами… Не рискуйте понапрасну.
Голыбин обвел нас внимательным взглядом и ткнул карандашом в карту.
– Начнете с этого участка. Ступицино, Уштобер. Посмотрите, что в Илидоме. Он в стороне от дороги, но от него идет ветка. Дальше ни на шаг. Хватит на первый раз. Ясно?