Словно услышав ее мысли, водитель произнес:
– Я ни на что не стану претендовать. По крайней мере, сегодня, в первый же вечер. Я знаю, что у вас, у девушек, есть правило третьего дринка …
– Что за правило? – переспросила Татьяна, хотя, конечно же, прекрасно его знала. Однако ей хотелось, чтобы ее нечаянный спутник побольше говорил. Тогда она сможет лучше понять его. А понять – значит наполовину победить.
– Ну, согласно данному правилу, девушка может отдаться мужчине только после третьей совместной выпивки. Тогда она вроде как уже узнает его получше. Чепуха, конечно, на постном масле. А если любовь накрыла в первый же вечер? Так сказать, нахлынула?
– В первый же вечер любовь нахлынуть не может, – убежденно сказала Садовникова. – На меня, во всяком случае.
– Хорошо, – мирно ответствовал водитель. – Тогда мы просто поедим. А потом я постелю вам на диване. Или, хотите, на диване лягу я, а вам предоставлю свою кровать.
«Врешь ведь, гад, – подумала Таня. – Обязательно станешь ко мне приставать…»
– Мы, кстати, так и не познакомились, – продолжал водитель. – А меня Володей зовут. Как Ленина, как крестителя Руси и нынешнего премьера. А вас, красивейшая незнакомка?
– Татьяна.
– Прекрасное имя. «Итак, она звалась Татьяной…» – приятным баритоном пропел мужик.
«Ну, да где наша не пропадала! – залихватски подумала Садовникова. – Раз я сегодня справилась с двумя извергами-ментами, неужели не разберусь с одним интеллигентным Володей?»
– Ладно, – сказала она. – Поедем к вам. Только с одним условием. Мы принимаем правило третьего дринка и спокойно ложимся спать в разных комнатах. Я ужасно устала, а уже скоро утро.
– Я не дотронусь до вас и пальцем! – с фальшивым энтузиазмом воскликнул Володя.
Он пришпорил своего железного коня, и иномарка понеслась по пустынному проспекту еще шибче.
Глава 3
Жилище Владимира находилось в Сокольниках. Совершенно незнакомый Тане район.
Они подъехали к одной из безликих башен. Вокруг, как по всей Москве в столь поздний или ранний час: темные окна, сонные авто, припаркованные у подъезда. Владимир остановил свою иномарку. Вышел, распахнул перед Татьяной пассажирскую дверцу и только потом, несмотря на ночной осенний холод, надел пиджак и накинул сверху пальто.
Затем он открыл Тане дверь подъезда, пропустил ее вперед – словом, вел себя как галантный кавалер. При этом все происходило абсолютно молча.
Таня исподволь изучала своего спутника. Высокий, представительный, широкоплечий. Красивые руки, мужественное лицо. Словом, кандидатуру вполне можно было рассмотреть.
Только не сейчас.
Сейчас Татьяне хотелось одного: забиться куда-нибудь и отключиться. И все забыть. Все, что с нею происходило и происходит. Хотя бы на время.
– Прошу! – Спутник открыл перед ней дверь своего жилища.
Квартира у Володи оказалась небольшая и не слишком обжитая. Сразу видно, что холостяк. Довольно старая мебель, телевизор советских времен. Странно, у него новая иномарка, хорошие часы – и совершенно беспонтовая квартирка. И никаких примет, что это жилище принадлежит ему, – ни фотографий: его любимых и родственников, ни какой-нибудь дурацкой коллекции. Все усредненно, словно в гостинице.
Володя подошел к ней вплотную и попытался обнять.
Таня отшвырнула его ударом кулачка.
Прошипела:
– Мы как договаривались?! Я сейчас уйду.
Он шутливо поднял руки.
– Хорошо-хорошо. Сейчас попьем чайку и баиньки. В смысле, ляжем на разных кроватях.
Его глаза смеялись.
– Сделай мне кофе, – скомандовала Садовникова. – Лучше растворимый. И пару бутербродов с колбасой. И покажи, где у тебя можно помыть руки.
Володя продемонстрировал Татьяне, где находятся удобства.
Дверь в ванную, слава богу, запиралась. В случае чего можно отсидеться здесь. Не будет же он среди ночи взламывать дверь в собственную ванную. Если не удастся, конечно, договориться по-хорошему. Если он наконец не поймет: не нужен ей никакой секс, а нужно хотя бы часов пять сна.
Таня пустила воду на полную катушку. Стала осматривать ванную. Пара зубных щеток – интересно, кому принадлежит вторая? На вешалке – мужской халат, а рядом женский. Вполне возможно, что ее новоявленный ухажер женат, а квартиру использует для интимных встреч. Вот и новую, случайную, жертву сюда привез… Но вряд ли ему в этот раз что-нибудь обломится…
На стене у зеркала – аптечка. Татьяна открыла ее. Стандартный набор лекарств. Аспирин, алка-зельцер, аскорбинка. Таблетки от кашля, левомицетин, имодиум. Средство от инфекций, передающихся половым путем. Да-а, игрун… А вот сюрприз: феназепам. Снотворное. Неплохо. Дозировка небольшая, один миллиграмм, но…
Садовникова посмотрела на себя в зеркало. В нем отражалась красивая, усталая, но совсем незнакомая ей девушка.
Преступница.
«Ну, а раз я преступница, – подумала она, – значит, мне надо идти до конца, чтобы выпутаться из переделки».
Таня вытащила из облатки феназепама три таблетки. Подумала и добавила еще одну.
Извлекла из стаканчика зубные щетки. Бросила внутрь таблетки. Стала их разминать черенком одной из щеток.
Вода все лилась и лилась.
В дверь постучал Володя. Прокричал:
– У тебя там все нормально?
– Да-да! Я сейчас.
Таблетки довольно быстро превратились в порошок. Говорят, кофе скрадывает вкус всяких посторонних добавок. Ну что ж, сейчас проверим. Ты, товарищ Владимир, не согласился добровольно просто поспать, придется мне тебя убаюкать.
Куда девать приготовленную смесь – не в карман же?
Татьяна выкинула таблетки из пузырька с аспирином прямо в унитаз. На их место засыпала растолченное в порошок снотворное. Сунула пузырек со снадобьем в карман джинсов.
Вышла из ванной. Вымученно улыбнулась Володе:
– Умираю, как спать хочу.
На столе в кухне уже был сервирован кофе. Крупно, по-мужски, нарезан хлеб, колбаса – Танина любимая, сырокопченая. И еще бутылка коньяка (початая) и бутылка шампанского.
Старомодные ходики над холодильником показывали половину шестого.
– Не буду я пить, – капризно сказала Таня. – Давай так: быстро поели, разбрелись по комнатам, а за это я завтра пойду с тобой куда хочешь: хоть в кино, хоть в клуб, хоть в парк. Куда пригласишь. О’кей?
– Ладно-ладно, договорились. Садись.
– А где у тебя салфетки?
– Ах да, сейчас.
Владимир исчез в комнате.
Лучшего момента не придумать.
Таня высыпала сонный порошок в кофе хозяина. Пузырек сунула обратно в карман – как раз в тот момент, когда Владимир возвратился в кухню.
Уселась перед другой чашкой. Чтоб у хозяина не возникло никаких сомнений, сделала оттуда пару глотков. Несмотря на то что есть не хотелось, приготовила себе бутерброд и стала жевать – и тут поняла, что чертовски проголодалась.
Владимир уселся напротив.
И вдруг перед глазами Тани все поплыло. Руки отяжелели. Глаза стали закрываться сами собой.
Она пробормотала:
– Ох… Как спать захотелось…
И опустила голову прямо на стол.
* * *
Таня проснулась в ужасе. Подскочила на кровати. Где она? Что с ней?
Она лежала в незнакомой квартире. Одетая, укрытая пледом.
Всхлынули воспоминания о вчерашнем дне. Они прокрутились в голове в обратном порядке: она пьет кофе на чужой кухне… Входит в незнакомую квартиру… Рядом с ней в иномарке сидит мужчина… Она несется сквозь березовую рощу… Ей стреляют в спину… Она летит из окна ментовки… Менты пытают ее… Находят наркотики в багажнике «Пежо»…
О, как бы Тане хотелось, чтобы это был просто сон!.. Но нет, это был не сон! Совсем не сон!
Садовникова встала. За плотными шторами билось солнце. Часы «Полет», висевшие над телевизором «Рубин», показывали половину одиннадцатого.
Голова казалась ватной. Все тело ломило.
Таня заглянула в другую комнату. Там спал Володя. Голый, но до пояса прикрыт простыней. Была видна его мощная мускулатура и беззащитное во сне лицо. Дышал он мощно и ровно. На стуле аккуратно висели рубашка, брюки и пиджак.
Интересно, попробовал он вчера кофе с феназепамом? Или просто спокойно лег спать – после того, как она отрубилась? Главное: он к ней не приставал. Как джентльмен, отнес в комнату, уложил на диван и прикрыл пледиком.
Почему она, кстати, вчера так скоропалительно заснула – практически на ходу? Может, перепутала чашки и хлебнула кофе из той, что со снотворным? Да нет, она точно помнила, куда ссыпала сонный порошок… А может, это организм дал такую реакцию на все перипетии ночи? Все равно странно. Раньше за ней ничего подобного не водилось.
Но раньше ты никогда не убивала милиционеров!
На тумбочке рядом с Володиной кроватью лежали его часы, бумажник, документы. Таня осторожно подошла и заглянула в паспорт. Владимир Чехов, надо же! Имя государственного деятеля и фамилия писателя. Не женат. Детей нет. А прописан совсем не здесь, в Сокольниках, а на улице Мусы Джалиля.
Володя вздохнул. Таня замерла.
Он, не просыпаясь, повернулся на другой бок и укрылся простыней с головой.
Садовникова продолжила изыскания. В бумажнике – триста пятьдесят рублей с мелочью. И еще, в секретном отделении, – сто пятьдесят долларов. И пропуск. Место работы – ТОО «Лесдревзагранпоставка». Должность – начальник отдела.
Татьяна вытащила из кошелька хозяина триста рублей. Сейчас совсем не время для чистоплюйства. Ей надо спасать свою шкуру.
Она свернула купюры и сунула их в секретный карманчик джинсов. Нужно поскорее бежать отсюда, пока Чехов не проснулся. Однако Таня все-таки зашла в ванную.
Выглядела она вполне ничего. Царапина на щеке от хлестнувшей ветки почти прошла. Сейчас бы загримировать ее, но некогда, да и нет у холостяка Чехова никакого грима.
Таня умылась. Почистила зубы указательным пальцем. Наскоро причесалась. Отмыла от грязи свои ботинки.
Все время прислушивалась: не проснулся ли Володя? Но в комнате было, слава богу, тихо.
Садовникова выскользнула из ванной. Уходить, не прощаясь, неудобно. Да и расставаться со своим спасителем почему-то было жаль. На кухне она нашла карандаш и листок бумаги. Написала:
Володя,
спасибо за приют. Извини – взяла у тебя в портмоне 300 рублей. При случае верну. Еще увидимся!
Целую,
Таня.
Положила записку на стол в кухне, среди грязных чашек и заветренной колбасы – пардон, но наводить порядок ей некогда, – и покинула квартиру, ставшую ей убежищем.
Жилище Чехова охранял тривиальный английский замок, и, уходя, Садовникова просто захлопнула дверь.
…Татьяна не могла видеть, что, как только она вышла из квартиры, Володя немедленно открыл глаза, улыбнулся и вскочил на ноги.
* * *
В сущности, на свете был только один человек, который может ей сейчас помочь. И который будет готов ей помочь. Который сделает все, чтобы попытаться ее выручить, и не потребует взамен никакой награды.
Она дошла пешком до метро «Сокольники». Оказалось, это недалеко.
На аллее, ведущей от метро по направлению к парку, толпилось множество людей. Кто направлялся гулять в Сокольники, кто пришел сделать покупки. Все-таки воскресенье. Сотни ларьков под полосатыми тентами торговали тысячью разнообразных мелочей.
В одной из палаток Таня прикупила солнечные очки – благо, небо оказалось ясным. Солнце, что необычно для осени, распоясалось вовсю и даже пригревало.
Затем Садовникова вышла на обочину и подняла руку. Остановился один частник, следом за ним – другой и тут же – третий. После прошлогоднего кризиса очень многие приличные люди, пострадавшие от дефолта, подались в частные извозчики.
Таня помнила, как отчим рассказывал ей о шпионской уловке: никогда не садиться в первое же такси, и потому погрузилась в третье. Третью машину она выбрала и потому, что водитель там оказался самым симпатичным. Сторговались доехать до «ВДНХ» за сто рублей.
Частника Таня отпустила за квартал от дома полковника Ходасевича.
Дом, в котором он проживал, – сталинская пятиэтажка – был одним из четырех, образовывавших каре. Они замыкали двор с четырех сторон. Во дворе росли деревья, имелась детская площадка, стояли лавочки и сушилось белье.
По случаю воскресенья в песочнице и вокруг качелей тусовалось множество детишек. Их родители составили своего рода клуб и покуривали, гордо следя за своими чадами.
Таня не спеша прошлась вдоль дома, находящегося напротив Валериного. До подъезда отчима по прямой – через детскую площадку – метров сто. Вокруг вроде бы ничего подозрительного. Никто не торчит неподалеку от его парадной, за квартирой не наблюдает. Форточка на кухне открыта – значит, Ходасевич дома.
Однако Татьяна решила не спешить. Один из подъездов дома напротив оказался не заперт. Кодовый замок напрочь выломан.
Таня вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. Отсюда обзор за Валериным парадным оказался еще лучше.
По периметру всего двора стояли машины. Многие из них были Тане знакомы – по прошлым визитам к отчиму. Вот разваленная, ржавая красная «четверка». Старинное «Вольво». Перекошенный на один бок «Москвич». Новенькая бордовая «девяносто девятая».
Один автомобиль привлек ее внимание. Раньше Таня его никогда в окрестностях дома отчима не видела. (А ведь она бывала у Валерочки довольно часто – раза три в месяц как минимум.)
Танино подозрение вызвала черная «Волга».
Садовникова внимательно присмотрелась к тачке. Из-под багажника у нее поднимался парок. Дымок был хорошо заметен в прозрачном осеннем воздухе. Значит, мотор у «волжанки» работает. Стало быть, внутри кто-то есть. Греется.
Но кто там, в салоне «Волги», не видно. Стекла тонированы. И стоит машина так, что вход в Валерочкин подъезд из нее виден как на ладони. Возможно, именно оттуда за парадным отчима ведется наблюдение.
И те, кто в машине, ждут ее. Сердце екнуло.
Нет, рисковать ни в коем случае нельзя. Бросаться к Валере наобум явно опасно. Надо ждать.
Постепенно у Тани созрел план.
По воскресеньям отчим обычно ходит на рынок: запасается на неделю продуктами, видеокассетами и, главное, сигаретами. Пенсионеры своих привычек не меняют. Наверное, он отправится на базар и сегодня. Таня поймет, когда он соберется выходить, по тому, как он закроет форточку на кухне. Она последует за ним и улучит момент, чтобы подойти к Валерочке… А там пусть уж решает и думает он…
Однако замечательному плану не суждено было осуществиться. Вверху хлопнула дверь. Из квартиры на четвертом этаже вышла тетка с пустыми сумками – видно, тоже решила подзаправиться на рынке. Заметила стоящую у подъездного окна Татьяну и с места в карьер обрушилась на нее:
– А ты что это тут делаешь?! А, шалава?! Куришь? Пьешь? Колешься?!
Еще вчера Таня быстренько отбрила бы сварливую – мало б той не показалось. Но сейчас ей решительно не нужны были скандалы. Ни с кем, никакие.
– Я подружку жду, – кротко проговорила она.
– Какие такие тут тебе подружки?! Нет здесь, у нас, для тебя подружек! Я всех наших жиличек знаю! А ну-ка, давай отсюда, поворачивай оглобли! А то милицию вызову!
Вот уж что было решительно противопоказано Тане, так это встреча с милицией.
Она, не сказав ни слова, отвернулась от окна и сбежала по ступенькам.
Вышла из подъезда, а затем стремительно покинула столь многообещающий Валерин двор.
* * *
Адреналин заставил мозги Тани работать в гораздо более высоком темпе, чем обычно.
Не успела она покинуть двор, как у нее уже сложился план «Б» – запасной.
Он был далеко не столь прост, как первоначальный, и далеко не на сто процентов гарантировал успех, но рискнуть стоило. А иного выхода у нее, пожалуй, и не было.
Садовникова знала, где обычно отоваривается отчим – на рынке, разбитом возле одного из входов на ВДНХ (кажется, он назывался «Северным»). Она туда пару раз сама с ним ходила, и Ходасевич рекламировал ей местную дешевизну и качество товаров.