– Нет, – спокойно возразила девушка. – Это я решаю сама.
Пришлось спешно вызывать Юлиного лечащего врача. Та, конечно, ахнула и чуть ли не закрестилась – полукоматозная больная пришла в себя, сама исцелила почти все свои ожоги да еще и требует выписки!
– Зачем я вам? – капризно сказала Юля доктору. – Я здорова!
– Поймите, Юля, ваше состояние… теперешнее состояние также может быть проявлением стресса. Допустим, мы вас выпишем. Вы придете домой, а там вам снова станет плохо. Нет, я не могу так рисковать вашим самочувствием!
– Рискните, – тихо и непреклонно потребовала Юля. – Рискните, иначе я превращу вас в жабу. Или тритона. Я это действительно могу.
– Юля, что за нелепые шутки! – возмутилась Анна Николаевна.
– Я не шучу, – ответила Юля. – Выпустите меня.
И глаза ее снова опасно засветились.
– Хорошо, – сдалась доктор, напуганная этим глазным сиянием. – Я подготовлю документы на выписку.
– И одежду, – напомнила Юля.
– Девушка, вас привезли полуобнаженной! – взорвалась врач. – На вас вместо одежды были лохмотья.
– Одежду я немедленно принесу, – торопливо сказала Анна Николаевна. – Юленька, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – ледяным тоном произнесла девушка. – Я только хочу поскорее выйти отсюда. Если угодно – вылечу в простыне и на швабре.
Юля произнесла это, ничуточки не улыбнувшись. Ее лицо, и без того испорченное шрамами, казалось каменной маской. Раньше лицо Юли так красила улыбка, она словно освещала лицо изнутри теплым и ярким фонариком. А теперь… И Данила вдруг со стыдом почувствовал, что его девушка некрасива и холодна, как февральский лед. И что ему больше не хочется оставаться с нею наедине и читать вслух Крапивина.
Данила упрекнул себя за такие недостойные мужчины и влюбленного мысли и сказал Юле, что отправляется вместе с Анной Николаевной за одеждой. И что вернутся они очень быстро – у Данилы всегда наготове его верный байк.
Анна Николаевна, не стесняясь своего возраста, села с Данилой на мотоцикл. Взревел мотор, и «хонда» помчалась к дому Анны Николаевны Гюллинг.
В доме наших героев встретила кошка по имени Мадлин. Мадлин тоже когда-то была ведьмой, сожженной на костре, а потом, со временем, волею судьбы превратилась в кошку. Мадлин была первой помощницей Анны Николаевны во всех вопросах, касаемых хозяйства.
– Добрый день, – сказала нашим героям Мадлин, когда те слезли с «хонды» и прошли в дом. – Как дела в больнице?
– Юля очнулась, – почти в один голос сообщили Данила и Анна Николаевна.
– Слава святой Вальпурге! – тоненько мяукнула Мадлин.
– Это еще не все. – Анна Николаевна говорила с кошкой, одновременно поднимаясь в комнату, где жила Юля. – Мадлин, с девочкой что-то произошло. Она изменилась.
– Исчез ведьмовской дар?
– Нет, нет! Дар у нее, похоже, проявляется с еще большей силой. Она стала… холодной. Даже какой-то высокомерной. И еще: она просто с ума сходит, если при ней кто-то смеется или улыбается. Вот что странно. Смех всегда был спутником ведьмовства, и я не понимаю…
Тут Анна Николаевна замолчала и принялась вынимать из шкафа подходящие для Юли вещи. Нашла белье, уложила его в полиэтиленовый пакет. Потом обнаружила кофточку с длинным рукавом (нынче на улице было прохладно) и расклешенную юбочку-миди. Сложила все в сумку, спустилась вниз, к Даниле.
– Данила, я поеду за девочкой на своей машине, – сказала она парню. – Все-таки она еще не совсем здорова, чтобы на мотоциклах раскатывать.
– Вы правы. А что мне делать?
– Вот что, Даня. Сделай-ка ты доброе дело, съезди в чайную господина Чжуань-сюя. Попроси, чтобы он приготовил травяной сбор номер шесть. Не перепутаешь?
– Травяной сбор номер шесть. Я запомнил.
– Вот и хорошо. Привезешь эти травы, я Юле особый чаек заварю. Для поправки здоровья и настроения.
Данила умчался в чайную «Одинокий дракон», а Анна Николаевна снова поехала в больницу. По дороге она завернула в собственный цветочный салон, где выбрала большой букет лилий и роз для лечащего Юлю врача – все-таки надо было и отблагодарить и снять стресс. Как это Юля посмела – «превращу в жабу, в тритона»! После болезни у девочки просто все тормоза отказывают, похоже. Надо будет дома обо всем побеседовать…
…Юля со скучающим видом сидела на кровати, а врач самолично мерила девочке давление. Завидев Анну Николаевну, груженную букетом, врач смешалась и покраснела:
– Не понимаю. Это феноменально. Она выздоровела буквально за какие-то минуты. Весь организм в норме!
– Прекрасно, доктор, – мягко сказала Анна Николаевна и вручила женщине букет. Мысленно она приказала доктору уйти – и та поднялась с грацией заведенной куклы и вышла за дверь.
– Одевайся. – Анна Николаевна положила возле Юли пакет с одеждой.
– О! Мерси! – воскликнула девушка и разворошила пакет. Тут же на ее лице обозначилось негодование пополам с брезгливостью. – Что это? Чье это?
– Юля, что за глупости? – возмутилась Анна Николаевна, подуставшая от выкрутасов очнувшейся племянницы. – Это твоя собственная одежда. Не волнуйся, я ее не на распродаже купила.
– Какая гадость! – заявила Юля. – Я этот отстой не надену.
Анна Николаевна три секунды подышала по системе даосских мудрецов, а потом спокойно сказала:
– В таком случае поедешь домой в простыне. Больше я ничего не привезла.
Юля поворчала с минуту, а потом все-таки принялась одеваться, хотя на лице ее было написано живейшее отвращение. Наконец она оделась и сказала:
– Я чувствую себя бездомной кошкой. Надеюсь, мы поедем на машине?
– Да. Идем.
В машине Юля безучастно уставилась в окно и молчала до самого дома. А когда вошли, то оказалось, что их уже ждет Данила с травяным составом.
– Я приготовлю чай, – сказала Анна Николаевна. – Нам он сейчас будет очень полезен.
Данила сел около стола в ожидании чая, а Юля заявила:
– Я пойду к себе в комнату, переоденусь. Не могу таскать на себе это барахло.
Юля поднялась наверх. Данила помолчал и сказал:
– С ней что-то не то. Вы тоже это чувствуете?
– Да от нее просто фонит негативной магией! – воскликнула Анна Николаевна. – Не понимаю, откуда она этого набралась! Будто ее обучали в Ложе Магистриан-магов…
Анна Николаевна быстро приготовила чай из травяного сбора номер шесть, разлила по кружкам, положила в вазочку печенье, зефир и конфеты:
– Ну, где наша законодательница мод?
– Вы это обо мне? – раздался капризный голосок.
Юля предстала перед нашими героями, и те ахнули. Анна Николаевна точно знала, что в гардеробе Юли не было такой одежки, значит, девушка сотворила ее сама. Со всем отпущенным ей минимумом вкуса.
Юля натянула на себя красно-черный купальник из лакированной кожи, такие же перчатки (длинные, до локтя) и ботфорты на высокой шпильке. Пространство между низом купальника и ботфортами заполняли красные чулки в сеточку. Мало того. На голове у Юли чудом держались маленькие алые рожки все из той же лаковой кожи.
– Ужас, – прошептал еле слышно Данила.
– Кому не нравится, может не смотреть, – немедленно отозвалась Юля и села за стол, закинув ногу на ногу. – Ну, где же чай?
Анна Николаевна протянула ей чашку. Юля отхлебнула травяного чаю, сначала поморщилась, а потом выпила все содержимое чашки и сказала:
– Тетя, зачем вы это делаете? Вам всякие травки не помогут, ерунда все это – истинный облик. К тому же вот он, мой истинный облик. Кстати, вы знаете такого типа по имени Сидор Акашкин?
– Да, а в чем дело?..
– Я должна его убить, – просто сказала Юля. – Еще чайку налейте, пожалуйста.
Глава 2
Тайные комнаты Дворца Ремесла
– А-а-а-а-а… А-а-а-а-а… А-а-а-а-а-а…
Небритый человек в полосатой пижаме с зашитыми рукавами бессмысленно скреб ладонями по стене, обитой мягкой резиной, и издавал эти бессвязные звуки.
За человеком по камере видеослежения наблюдали две женщины: одна в форме врача, а другая в длинном роскошном платье, не скрывающем уже заметного живота.
– Никаких изменений? – спросила дама в роскошном платье. – Он постоянно так себя ведет?
– Если его связываешь снотворным заклинанием – спит. А просыпается – все начинается снова. Его разум затерян так глубоко, что вернуть его пока не получается ни медикаментами, ни магией.
– Но вы все-таки постарайтесь.
– Да, Госпожа Ведьм.
– Я буду у себя в кабинете, – сказала врачу Госпожа Ведьм Дарья Белинская и вышла из мониторной. Врач поклонилась ей вслед.
Госпожа Ведьм медленно шла по Дворцу Ремесла. Взгляд ее был задумчив. Задумаешься тут… Через несколько месяцев рожать, а сестрица повесила ей на шею этого… сумасшедшего. Как его зовут-то? Сидор Акашкин? Да, кажется, так. И что ей прикажете делать с этим безумцем? На него не действуют ни трифтазин с пиразидолом, ни магические формулы! И главное – чего ради они должны скрывать во Дворце Ремесла этого жалкого человечишку?!
Когда Дарья вошла в кабинет, этот вопрос озвучил ее муж – маг времени и сиятельный Герцог Ведьмы.
– Что вы носитесь с этим жалким мужичонкой? – спросил маг. – Не проще ли его усыпить?
– Проще, но это будет негуманно, – сказала Дарья, тяжело садясь в кресло. – Ох, я сегодня себя просто отвратительно чувствую!
– Погода, – кратко ответил Герцог. – Ты очень метеозависима, дорогая. Хочешь, я поколдую?
– Не стоит. Лучше я приму таблетку анальгина – голова раскалывается.
– Не испорть таблетками наше будущее дитя, – вроде бы в шутку сказал маг времени, а вроде бы и всерьез.
– Не испорчу. У меня анальгин собственного производства. Ты что, забыл про нашу ведьмовскую фармацевтическую фабрику?
– Не забыл. Просто был не в курсе. У вас, ведьмочки, столько тайн…
– Жизнь такая, – ответствовала Дарья Белинская. – Располагает к тайнам и загадкам. А фармацевтическая фабрика у нас появилась недавно. У людей выкупили. Один крупный коммерсант погорел на производстве поддельного валидола и настойки боярышника. Вот и продал поскорее эту фабрику. Чтоб в тюрьму не загреметь.
– Но все равно загремел?
– Само собой. Я уж постаралась. А не уходи от ответственности перед обществом. Если каждый будет уходить от ответственности перед обществом, это что же получится? Бетономешалка, а не цивилизация.
– Высоко и нравственно, звучит, как хорал… Ладно. Вернемся к тому, с кого начали. Что за тип этот Сидор Акашкин?
– Уроженец города Щедрого, есть такой захолустный городишко на моей родине. Прославился этот Сидор написанием довольно негодяйских статеек, поскольку является журналистом. Но не это странно. Странно то, что Сидором весьма интересуются в Ложе Магистриан-магов. И вот еще что. Сидора хотят убить.
– Кто?
– Некая юная ведьма по имени Юля Ветрова. Тут вообще все запутано и неясно. Вроде бы в Щедром имел место костер, и инициатором этого костра оказался именно Сидор Акашкин. А жертвой – Юля.
– Но костер под силу лишь… Лишь сама знаешь кому. Что-то не сходится.
– И тем не менее. Говорят, когда девочка попала в костер, журналистик спятил. И до сих пор не может прийти в норму.
– А девочка?
– Выжила. И по последним данным очнулась. Причем очнулась с целью убить именно Сидора Акашкина.
– Мило.
– Еще как. Если учесть, что потенциал ведьмовства у этой Юли просто огромный, то становится ясным, почему Сидора от нее спрятали во Дворце Ремесла. Она его с лица земли сотрет и не заметит. Сдует, как пылинку с рукава. Согласись, такое обращение нежелательно даже с очень плохим человеком. Тем более этот свихнувшийся Акашкин просто жалок.
В этот момент кристалл внутренней связи сверкнул зеленоватой вспышкой.
– Да? – подошла к кристаллу Госпожа Ведьм и коснулась его ладонью.
– Госпожа, это лечащий врач Сидора Акашкина.
– Я вас слушаю.
– Кажется, наш больной приходит в норму. Он заговорил.
– И что же он говорит?
– Он просит защиты и также просит беседы с высшим руководством, то есть с вами, Госпожа.
– Зачем это ему?
– Этого он не сказал. Просит конфиденции.
– Хорошо, приведите его в Малый зал Ремесла. Я сейчас буду.
Кристалл погас.
– Ты пойдешь со мной? – спросила ведьма у своего мужа.
– Да, вдруг этот Акашкин агрессивен. Я буду спасать тебя от него, если понадобится.
– Ты забываешь, что я тоже агрессивна, – скупо усмехнулась Дарья. – Особенно в моем теперешнем положении.
Малый зал Ремесла был уютным, хоть и претендующим на неброскую роскошь. Стены здесь были обиты бархатом, мебель стилизована под вычурную эпоху рококо, полы устелены мягкими коврами. Уютно потрескивали дрова в большом мраморном камине; на лакированном столе красовалась роскошная фарфоровая ваза с фруктами. Рядом сверкал хрустальными гранями графин с вином и два бокала. Госпожа Ведьм и ее супруг прибыли в Малый зал раньше беспокойного пациента. Дарья с комфортом разместилась на софе, Герцог налил было вина в бокал, но тут дверь открылась, и санитарка ввела неприятного обликом и манерами мужчину по имени Сидор Акашкин. Он оглядел помещение и задрожал. Дарья посмотрела на его потерянное лицо и еще острее почувствовала жалость. Но быстро одернула себя. Главной ведьме не подобала жалость, ей подобала объективность.
– Прошу вас, проходите, присаживайтесь, – сказала Дарья, стараясь говорить так, чтобы ее голос не напугал жалкого человечка. – Мы не причиним вам никакого вреда. Мы те, кого вы хотели видеть.
И тут человечек отколол штуку: бухнулся на колени и так и пополз к Дарье по ковру, однообразно скуля:
– Ма-а-а-атушка, не погуби!
Дополз до кончиков Дарьиных туфель и принялся их лобызать.
– Успокойтесь! – напрасно увещевала болвана Дарья. – Вам не сделают ничего плохого. Да сядьте же вы наконец и оставьте в покое мои туфли!
Приказ возымел действие. Санитарка помогла больному встать и усесться в кресло напротив Госпожи Ведьм. Тут подсуетился Герцог:
– Разрешите, милейший, э-э, Сидор, налить вам вина. Исключительно для поддержания разговора.
Сидор что-то мемекнул в ответ. Герцог наполнил его бокал, собственноручно подал. Дарья видела, как вместе с бокалом ее муж передает в руки трясущегося человечка успокаивающее заклинание Трех Камней. Теперь Сидор, выпив вина, будет чувствовать себя спокойнее и увереннее.
Сидор припал к бокалу с вином, как младенец к материнской груди. Когда бокал опустел, в глазах его появилось осмысленное выражение, да и нервная дрожь прекратилась.
– Б-благодарю, – хрипло пробормотал он.
– Не за что, не за что, – игриво ответил Герцог, отставляя бокал. – Как себя чувствуете?
– Гораздо лучше, спасибо, – ответил Сидор и снова обратил взор на Дарью: – Госпожа, я уповаю только на вашу защиту и поддержку.
– Вы получите то, о чем просите, – сказала Дарья. – Но с одним условием. Вы должны все мне рассказать.
– Ничего не утаю! – клятвенно воздел руки Сидор. – Как на духу, госпожа, как на духу!
– Слушаю вас, – кивнула Дарья.
– Я журналист, – заговорил Сидор, и эти его слова прозвучали с некоторой гордостью. – Я всегда старался держать руку на пульсе событий родного города.
– Это Щедрого?
– Да, Щедрого. Если вам известен этот маленький российский городок…
– Известен вполне. Продолжайте.
– Когда она приехала к ней, я поначалу не обратил на это событие внимания. И только потом догадался: да ведь это они, они!..
– Погодите. Кто такие эти ваши таинственные «они»? Внесите ясность, Сидор.
– Да ведьмы! Молодая – Юля Ветрова, постарше – наша известная колдунья Анна Гюллинг. Юля Анне Николаевне племянницей вроде бы приходится, ну я и стал за ней наблюдать…
– Зачем?
– Так интересно же! Молодая ведьмочка, симпатичная, приехала в наш город. Что она будет делать, чем займется. Как ее ведьмовство проявится… Я, – добавил журналист с тихой горечью, – книгу хотел написать. О российском оккультизме.
– Ну и что же, – сказала Дарья. – Писали бы свою книгу, сейчас все пишут, такое поветрие…
– Так ведь бес! – взвизгнул Сидор Акашкин.
– Какой бес?