– Да, но я это скоро исправлю, – поклялся он. – Я собираюсь жениться на тебе.
Мэдлин попыталась укоризненно посмотреть на него.
– Вы поразительно самоуверенны.
– О нет, – возразил Меррик. – Я решительный.
Мэдлин вскинула подбородок.
– А если я не хочу выходить за вас замуж?
– Да, возможно, не хочешь, – мягко согласился он. – Я не знаю красивых слов, чтобы очаровать тебя. У меня ничего нет, кроме пары крепких рук и таланта, но этого достаточно, чтобы у тебя была крыша над головой.
Его искренность поразила Мэдлин.
– И это все?
Меррик пристально смотрел ей в глаза.
– Да, все, – сказал он, крепче сжав ее плечи. – Этого хватит, чтобы завоевать тебя?
Мэдлин застенчиво подняла на него глаза.
– Я не совсем уверена, мистер Маклахлан, – поддразнила она. – Наверное, вам нужно снова поцеловать меня, чтобы помочь мне принять решение.
Его глаза потеплели.
– Черт с ним, с поцелуем, – улыбнулся он. – Я хочу тебя в своей постели.
– Как я понимаю, это очередное ваше достоинство, – прошептала Мэдлин. – Или талант?
– Дерзкая девчонка! – пробормотал Меррик, прижимая ее к груди. – Пусти меня к себе под одеяло и сама узнаешь.
– Я… я не посмею.
Его взгляд стал решительным.
– Посмеешь. Сегодня вечером, – сказал он, – я буду под твоим окном.
– О господи! – зажмурилась Мэдлин. – Отец вас убьет.
– Тогда я умру счастливым человеком, – торжественно объявил Меррик. – Мы можем просто поговорить, Мэдди, если это все, что ты хочешь.
Боже правый, Мэдлин хотела не только этого.
– Мы не станем разговаривать, – прошептала она. – Ведь у нас все серьезно, правда? Даже я это понимаю.
Меррик сильнее прижал ее к себе.
– Я брошу в окно камешек. Ты впустишь меня, милая?
Мэдлин проглотила ком в горле и почти против воли кивнула. Его рот снова припал к ее губам, бросая в дрожь и лишая равновесия…
– Так кто же она, Меррик? – спустя пару часов спросил Уинвуд. Закинув ноги на письменный стол Меррика, он вертел в руках стаканчик крепкого виски. – Или, вернее, была? Я никогда о ней не слышал.
Меррик, поднявшись из-за стола, подошел к буфету. Для родственников и близких друзей его опрометчивый юношеский брак не был тайной. Но, по молчаливому согласию, о нем никогда не говорили.
Сейчас Меррик не особенно хотел распространяться об этом. Но Уинвуд оказался в неловком положении, став свидетелем неожиданной встречи. Он не знал, кто такая Мэдлин. Уинвуд на несколько лет моложе Меррика. К тому времени, когда он стал вращаться в свете, сплетни постепенно утихли. Меррик не желал поднимать эту тему. Праздная болтовня – коварная штука. Она может непредсказуемым образом повлиять на бизнес.
– Ты уклоняешься от ответа, дружище? – Голос Уинвуда вернул его к действительности. – Можешь послать меня к дьяволу. Мои чувства от этого не пострадают.
Меррик выдернул пробку из бутылки.
– Леди Мэдлин Ховард, – бесстрастно ответил он, наполняя свой стакан. – Она дочь графа Джессопа, точнее, была.
Уинвуд нахмурился, потом лицо его прояснилось.
– Дочь старого солдафона-консерватора? – спросил он. – Которого звали Меч Шеффилда?
– Да, потому что он всегда рубил сплеча, – ответил Меррик.
– Не могу похвастаться, что следил за политическими интригами, – признался Уинвуд, – но это имя известно даже мне. Насколько я слышал, Джессоп – отвратительный тип. Теперь уж он умер?
– Умер несколько лет назад во сне.
Хотя этот негодяй заслуживал худшей смерти! Сев в кресло, Меррик медленно потягивал виски. Очень медленно. Ни леди Мэдлин Ховард, ни ее напыщенный папаша не стоили бутылки доброго выдержанного виски, которую пришлось открыть. По совести говоря, она даже не стоила гнева и вожделения, которые сжигали ему нутро уже два часа. Но он покончил с этим, как отрывают голову змее, чтобы не укусила.
Сейчас Меррик не чувствовал ничего, кроме медленно растекающегося по жилам огня, зажженного виски, и нетерпеливого желания заняться чем-нибудь – следующей встречей, новым проектом, чем угодно, что могло отвлечь его от самого себя, увести в мир практичности и рациональности. Но он не мог выставить друга за дверь сейчас, когда они практически дошли до дела.
– Как я понимаю, о твоем браке с ней мало кто знает? – продолжал осторожно расспрашивать Уинвуд.
Меррик, глядя в пространство, кивнул.
– Мы сбежали, – ответил он, – под конец ее первого светского сезона. Аласдэр никогда не рассказывал тебе эту историю?
– Нет. А разве он должен был это делать?
Меррик горько усмехнулся:
– Это было так романтично. Я стащил у Аласдэра двуколку, и мы помчались в Гретна-Грин с тридцатью фунтами в кармане.
– Черт возьми! – Каблуки Уинвуда стукнули об пол. – Никогда не встречал никого, кому бы это удалось. Господи, да как ты это сделал?
От отчаяния. От страсти. Чувствуя, что дьявол дышит в спину.
– Обычным способом, – усмехнулся Меррик. – Записочки, переданные через лакея и служанку. Пара чемоданов. Лестница у окна. И конечно, побег в полночь. Какое же тайное бегство без этого романтического времени?
Уинвуд улыбнулся:
– И старик вас не поймал?
– Не сразу.
– И что тогда?
Меррик приподнял бровь. Хоть они и друзья, разговор зашел слишком далеко.
– Послушай, Куинтин, – проворчал он. – Старые сплетни в карман не положишь. Ты собираешься покупать дом?
Уинвуд странно посмотрел на него.
– Ну, если ты…
Резкий стук в дверь прервал его слова. Вошел Фиппс, дворецкий и по совместительству камердинер Меррика.
– Пришла мисс Бромли. Ей назначена встреча в четыре.
За спиной Фиппса стояла женщина. Она с головы до ног была одета в черный шелк. Черная, украшенная бусинками вуаль, скрывала глаза. На запястье висела маленькая сумочка, обширное декольте выставляло на показ пышную грудь. Мисс Бромли определенно пришла не за тем, чтобы обсуждать покупку дома.
Подняв брови, Уинвуд бросил на Меррика оценивающий взгляд и поднялся на ноги.
– Я зайду завтра, – тихо сказал он. – Не буду мешать твоей… твоей встрече, старина.
Меррик небрежно повел плечом и допил виски.
– Задержись, если хочешь, – пробормотал он. – Я сегодня великодушен.
В глазах Уинвуда вспыхнула тревога.
– Я с этим завязал, дружище. – Он со стуком поставил стакан на стол. – Я лучше пойду. Поговорю с женой и зайду завтра, хорошо?
Фиппс уже исчез. Мисс Бромли насмешливо смотрела вслед Уинвуду, тонкие губы большого рта сложились в странную полуулыбку.
– Ваш друг недавно женился? – Голос у нее был низкий и хрипловатый.
Меррик не ответил.
– Вы от миссис Фарнем?
– Я Бесс, – сказала она, поднимая вуаль и открывая пару темных холодных глаз.
«Отлично», – подумал Меррик. Душевного тепла ему сейчас не надо. Он был очень рад, что избавился от Китти с ее простодушной, почти детской улыбкой.
Заперев дверь кабинета, Меррик прошел в смежную комнату, которую он превратил в спальню, чтобы быть как можно ближе к работе. Женщина последовала за ним.
Встав у окна и скрестив на груди руки, Меррик разглядывал мисс Бромли. Он совершенно забыл, что сегодня четверг. Новая посланница миссис Фарнем была красива мрачной, чувственной красотой. Временами ему такие женщины нравились. Но сегодня его подмывало отправить визитершу обратно. Он был не в настроении заниматься ею.
Или все-таки в настроении?
Меррик снова подумал о Мэдлин, о том, каким ударом было увидеть ее после стольких пустых лет. А чего он ожидал? За тринадцать лет он не получил от этой женщины даже намека на раскаяние и сожаление. Черный гнев вновь вспыхнул в нем, опаляя беспощадным пламенем.
Бесс Бромли, казалось, почувствовала его ярость. Она понимающе посмотрела на Меррика, ее темные глаза блеснули.
Она была на добрых шесть дюймов ниже Мэдлин, с волосами цвета воронова крыла и большим тонкогубым ртом. Трудно найти больший контраст со светлыми локонами и пухлыми губами его жены. Это к лучшему. Действительно к лучшему. После пережитой трагедии Меррик перестал спать с длинноногими блондинками.
Бесс Бромли бросила шляпку с вуалью в кресло и швырнула сумочку на узкую, грубо застланную койку, служившую ему кроватью. Сумочка со стуком упала на бок. Замочек открылся, и тонкий кожаный хлыст черной змеей развернулся на покрывале. В сумке Бесс были и другие предметы. Наметанный взгляд Меррика отметил это. Он не дурак и знает инструменты ее ремесла.
Словно провоцируя его, Бесс шагнула ближе. Обхватив Меррика за шею, она прижалась грудью к его торсу и положила ладонь ему на затылок. Ее взгляд прошелся по шраму на его лице, ресницы затрепетали и опустились.
– Бедняжка Китти! – хрипло прошептала она. – Она не знала, как обходиться с таким мужчиной, как вы.
– Китти прекрасно справлялась со своим делом.
Деликатно, как бабочка крылышком, Бесс Бромли провела языком по его шраму сверху вниз.
– Китти решила, что вам нравится погрубее, Маклахлан, – пробормотала она. – Скажите, она права?
– Временами, – признался Меррик.
Без предупреждения Бесс прижалась горячими губами к его горлу и впилась зубами в кожу. У Меррика перехватило дыхание от боли, но он не дрогнул.
– А ты, дорогуша? – прошептал он, схватив ее за ягодицы и прижимая к себе. – Ты любишь погрубее?
Она не ответила, но задрожала в его объятиях.
Рука Меррика словно по собственной воле опустилась на плечо Бесс, рванув ткань платья. Затрещал шелк, поползли стежки швов. А почему бы и нет? Меррику хотелось сбросить душившую его мрачную энергию, крушить все вокруг. Если одна недосягаема, почему бы не заменить ее другой?
Под платьем Бесс не было ни рубашки, ни, похоже, панталон. Пышная грудь выпрыгивала из черного корсета, покрой которого давно вышел из моды, а тугая шнуровка стесняла дыхание.
Казалось, Бесс корсет совсем не мешал. Под взглядом Меррика ее соски напряглись и отвердели. Круги вокруг сосков были большие и темные. Меррик отвел взгляд. Ему хотелось, чтобы грудь была меньше, светлее. Чтобы под кожей проступали голубые жилки и он водил по ним пальцем. Он хотел, чтобы на месте Бесс была другая женщина.
Меррик резко отстранил ее.
– Снимай одежду, – процедил он сквозь зубы, – и ложись на кровать.
– А если я не захочу? – с вызовом прошептала Бесс, блеснув глазами. – Что, если вам придется меня заставить?
Насмешливая улыбка искривила его губы.
– Твоим черным хлыстом? – сказал он. – Ты этого хочешь?
Взявшись за рукоятку, Бесс медленно провела кожаным жалом по ладони, испытывая почти эротическое удовольствие от каждого бугорка и изгиба тугого жгута.
– Китти говорила, у вас есть шрамы, – послышался хриплый шепот. – Много. Глубокие.
– Китти слишком много болтает.
Бесс облизала нижнюю губу.
– Снимите одежду. – Ее глаза горели желанием. – Мне нравятся мужчины с отметинами. Покажите мне, мистер Маклахлан, сколько вы выдержите.
«Столько, сколько тебе и не снилось», – подумал Меррик. Но будь он проклят, если станет обсуждать это с ней.
– Думаю, милая, ты забыла, кто здесь хозяин.
Бесс шагнула к нему и презрительно скривила ярко накрашенные губы.
– Вы слишком долго имели дело с мягкой, уступчивой Китти. Я знаю ваш тип. И знаю, что вам нужно. Я чувствую запах ярости, исходящий от вас.
Схватив за руку, Меррик дернул Бесс к себе и впился в ее губы. Не выпуская хлыста, она просунула язык в его рот, потом укусила за нижнюю губу.
Гнев ударил Меррику в голову.
– Ах ты, дрянь!
Ее глаза опасно сверкнули.
– Это жестоко, правда? – сказала она. – Вы сердитесь.
Маклахлан осторожно провел тыльной стороной ладони по кровоточащей губе и отступил.
– Черт побери, ты права, я зол.
Бесс фыркнула.
– Вы злились уже тогда, когда я вошла в комнату, – ответила она. – Я просто дала вам возможность разрядиться.
– Замолчи. – Меррик сбросил сумку на пол. Эта девка ближе к истине, чем он хотел признать. – Замолчи и раздевайся. Я хочу быстрого секса. А потом уходи.
Бесс Бромли медленно спустила рукав черного безвкусного платья, открывая плечо и грудь, высоко поднятую туго затянутым корсетом. Когда она повернулась спиной, Меррик заметил, что корсет зашнурован тонким кожаным ремнем. Под платьем у Бесс не было ничего, кроме черных чулок, туго охватывающих молочно-белые бедра. Контраст был поразительным. Эротичным.
Повернувшись, Бесс соблазнительно улыбнулась.
– Я была очень жестока, – повторила она.
Она поставила одно колено на кровать, потом на четвереньках забралась на покрывало.
– Я разозлила вас, – продолжала Бесс, ложась на живот.
– Я начинаю думать, что ты ненормальная, – пробурчал Меррик.
– Возможно. – Ее взгляд метнулся к хлысту, извивавшемуся на ковре. Влажный язык снова прошелся по губам. – Ну же, мистер Маклахлан, поиграйте со мной в мою игру. Воздайте мне по заслугам, – предложила она. – Вам это понравится.
– Понравится?
Бесс сунула руку себе под живот и скользнула ниже.
– Да, – выдохнула она, прикрыв глаза. – Я вас знаю. Идите же. Отделайте меня… О-о…
Бесс наполовину убедила его. Возможно, это то, что ему нужно. Наверное, демоны, которые временами одолевали его, снова вырвались на свободу. Но хлыст… Никогда.
Бесс корчилась и извивалась на кровати. Против его воли, руки расстегнули пуговицы брюк. Черт бы побрал его жену, эту вероломную дрянь! В одно мгновение Меррик рухнул на кровать и навалился на Бесс, раздвигая ее ноги коленом. Он вошел в нее грубым резким движением, сжав руками ее ягодицы, не позволяя избежать его вторжения.
Широко распахнув глаза, Бесс потрясенно вскрикнула.
Меррик не останавливался. Он отдался во власть терзавших его демонов. Долго он утолял свой гнев. Ногти Бесс впивались в подушку, она задыхалась под ним. Как в тумане слышал Меррик ее крики и мольбы о большем.
Меррик угодил Бесс. Судороги экстаза сотрясали ее. Наконец она, последний раз вздрогнув, обмякла на постели. Меррик почувствовал, что приближается к финалу. Потом наступило оцепенение, физическое опустошение и черная бессмысленная пустота. На несколько мгновений пресыщенность тела заслонила муки души. Меррик сделал еще один выпад и почувствовал, что падает.
Глава 5
Чужая душа – потемки
Поездка в деловую часть Лондона заняла почти два часа. Карета медленно ползла вперед в плотном потоке экипажей. Мэдлин, чинно положив руки на колени, старалась сохранять терпение. Похоже, пешком она бы добралась быстрее. Надо было нанять маленький юркий экипаж, как это делают в столице. Но покойный отец внушил Мэдлин, что происхождение и богатство накладывают определенную ответственность. Она должна сознавать это и свято блюсти правила этикета, особенно когда наносит визиты.
Мэдлин удивилась, получив утром приглашение от мистера Розенберга. Последние три дня она ломала голову, стоит ли посетить его контору и если да, то как это сделать, чтобы не вызвать у него подозрений. У нее самой подозрений было предостаточно. Но Розенберг перехватил инициативу. Его письмо принес во время завтрака одетый в ливрею посланник. Письмо было исключительно вежливым, почти льстивым. Мэдлин сгорала от любопытства.
Время от времени она вытягивала шею, вглядываясь в череду экипажей, словно пытаясь взглядом раздвинуть поток уличного движения. Она искала указатель «Флит-стрит». Мэдлин никогда не слышала этого названия, поскольку ездила в восточную часть Лондона всего один раз – подписать контракт на покупку дома. За всю свою жизнь Мэдлин провела в столице только три месяца. Это было в юности. Она не выезжала за пределы Мейфэра и совершенно не знала многолюдного города.
Тогда, тринадцать лет назад, ей позволяли посещать только дорогие магазины на Бонд-стрит. Мэдлин всегда очаровывали узкие и кривые улочки. Но отец и тетя Эмма постоянно твердили, что неприлично появляться в менее фешенебельных местах, чем амфитеатр Эстли, и в районах восточнее книжного магазина Хатчарда на Пиккадилли.