– Вокруг тихо, – сообщил Сорок Два через коммуникатор.
– Спасибо.
– Квартиру не вскрывали.
– О'кей.
Приятно, когда о тебе заботится всезнайка. Сорок Два был превосходным ломщиком, и Вим не раз задавался вопросом, случайно ли его ведет такой серьезный специалист? Впрочем, он не сомневался в том, что был не единственным dd в ведении напарника: Сорок Два наверняка прокручивает значительно больше дел.
Дорадо припарковал мобиль у тротуара, вошел в дом и пешком поднялся на нужный этаж. Пятеро встреченных по дороге человек – трое подростков, дородная тетка и старик – были местными, Вим видел их во время прошлых посещений квартиры. Никто из них с ним не заговорил, никто не кивнул – в Blumenmarkt люди стараются не лезть в чужие дела. Тем более в дела тех, кто приезжает изредка и не снимает наномаску.
Прислушавшись к совету Сорок Два, Дорадо оснастил квартиру по последнему слову техники. Неприметная снаружи дверь была выполнена из монолитного титапластового листа. Замок с виду обычный, но с вложенным в ключ чипом – напарник гарантировал, что уличные воришки еще не научились обходить его схему. Внутри – сигнализация с двойным дублированием, случись проникновение, Вим узнал бы о нем с вероятностью девяносто девять процентов.
– Я буду поглядывать по сторонам, но ты не затягивай сборы, Девятка, договорились?
– Хорошо.
– Двадцати минут хватит?
– Вполне.
Тем более что все уже продумано.
Учитывая, что действовать придется за городом, в уединенной местности, а возможно, и ночью, Вим решил не прибегать к излишней маскировке – взять обычный комбинезон из кевлайкры, удобный и стандартный. Даже если наткнешься на камеру, это ничего не даст: лицо скрыто наномаской, а безликих комбинезонов, одинаково любимых и бандитами, и полицейскими, шьется миллион штук в неделю. Затем в рюкзак легли бронежилет, мягкие ботинки и боевой пояс, вещи недешевые, украденные не с обычных военных складов, а из обеспечения любимого султаном десанта, потому – качественные.
Собирался Дорадо не торопливо, но быстро, однако, открыв оружейный шкаф, ненадолго остановился. Стволы у Вима были разнообразные и в отличном состоянии: «дыроделы», пара «дрелей», дробовик обычный и со спиленным прикладом, штурмовая винтовка, снайперская винтовка и шестизарядный ручной гранатомет. «Дыроделов» семь, начиная от малюсенького «лемура», который легко скрыть даже в рукаве пиджака, и заканчивая автоматической «береттой», которая покидала шкаф всего лишь один раз. Тяжелые пушки Дорадо не любил, хотя в случае необходимости спокойно работал и с «береттой», и со здоровенным и надежным «рудобоем» производства «Науком». Тяжелый «дыродел» требует больше внимания, с ним надо часто тренироваться, поэтому гораздо увереннее Вим чувствовал себя со средними пистолетами.
Изначально Дорадо планировал взять с собой одну из «дрелей» – компактный скорострельный автомат ближнего боя, однако в последний момент передумал, остановив выбор на излюбленной паре «Браунингов Y10» – нетяжелых пистолетов, идеально подходящих для руки Вима. Шутили, что самой увесистой частью Y10 был магазин с четырнадцатью патронами, и в этой шутке была доля правды – по мере расстрела боеприпасов «дыроделы» становились почти невесомыми, что особенно удобно при стрельбе с двух рук. Работать «по-македонски» считалось среди профессионалов пижонством, но у Вима были хорошие учителя, поставившие ему отличную технику.
– Готов?
– Почти.
– «Прибор А» не забыл?
– «Предмет А», – беззлобно пробурчал Дорадо.
– Это я и имел в виду, – хихикнул Сорок Два.
Амулет из коробочки оказался гладким камушком с выгравированными иероглифами. Внутренности без подвоха – подозрительный напарник посоветовал Виму просветить «предмет А» наноскопом и успокоился лишь после того, как сканирование не выявило спрятанных чипов. Находящаяся на мини-диске инструкция настоятельно рекомендовала надеть амулет перед операцией, в противном случае даже не соваться к дому, и этот ее раздел служил источником постоянных шуток Сорок Два.
– Думаю, все дело в гоблинах, Девятка.
– Тогда уж в кобольдах.
– Нет, напарник, китайцы не умели бороться с кобольдами.
– Много ты знаешь о китайцах.
– Я знаю все!
– Рад за тебя.
«Предмет А» смущал Вима, однако во всем остальном инструкция Кодацци оказалась продуманной и выверенной до последней мелочи. Подход, проникновение, расчет времени до прибытия полиции, отход. Варианты отхода на случай, если полицейские окажутся у дома раньше намеченного времени. Варианты отхода на случай начала массированной полицейской операции. Слабых мест в инструкции не было. Во всяком случае, на первый взгляд. Было странное место – «предмет А», и в мыслях Дорадо вновь и вновь возвращался к нему.
«Для чего нужен амулет?»
– Девятка, двадцать минут истекли.
– Понял.
Вим поправил наномаску, закинул рюкзак на плечо и вышел из квартиры.
«В конце концов, я имею дело с исторической реликвией, кто знает, сколько легенд вокруг нее наплетено? Возможно, заказчик верит в эту чушь, вот и решил украсть книгу по всем мистическим правилам».
А сто тысяч динаров – это сто тысяч динаров.
«Адреналин и золото!»
* * *
Территория: Европейский Исламский Союз
Мюнхен, столица Баварского султаната
Кто-то ищет правду
Это был небольшой христианский собор, скромно притулившийся на одной из окраин Мюнхена. Невысокий, совсем невпечатляющий, зато действующий, посылающий весточки Богу, чего нельзя было сказать о главных храмах старого города, давным-давно превратившихся в музеи и «памятники архитектуры».
Орган выдал несколько последних, особенно величавых нот и умолк. Служба закончилась. Редкие прихожане поднялись со скамеек и, после обязательного подхода к священнику, потянулись к выходу. И лишь один человек остался на месте. В самом первом ряду. Невысокий, крепкий на вид мужчина, просидевший всю службу, низко опустив голову, и если бы не периодические движения рукой – мужчина осенял себя крестным знамением, – могло бы показаться, что он спит.
– Я могу помочь, сын мой?
– Да… – Мужчина ответил, не отрывая взгляд от четок с распятием, которые перебирал в руках. – Поговорите со мной, отец.
– Что вас беспокоит, сын мой?
– Моя вера.
Священник коротко вздохнул и присел рядом.
Человек слаб, поэтому его Традиция должна быть сильной. Ее мощь придает силу, укрепляет веру. К Богу каждый идет в одиночку, но если у тебя много попутчиков, ты понимаешь, что выбрал правильный путь. Понимаешь на подсознательном уровне, понимаешь сердцем, понимаешь душой. Если же попутчиков мало, а рядом стоят тысячи тех, кто выбрал другой путь… Если ты видишь их силу и свою слабость… Если ты не веришь в будущее… Тогда твоя вера дает трещину.
Если ты не видишь будущего, прошлое тебя не удержит.
Священник не раз общался с людьми, чья вера покрылась червоточинами сомнений, старался им помочь, приободрить, утешить. Но тех, кто хотел говорить о своих сомнениях, становилось все меньше. Большинство предпочитало молчать, таить в душе, пытаясь справиться самостоятельно, а потом, когда не оставалось сил жить с ощущением поражения, просто уходить.
– Вы потеряли веру в Господа нашего?
– Хуже, отец.
– Вы убедились в существовании дьявола?
Современный мир – не самое комфортное место для жизни, слишком много опасностей, слишком много соблазнов, приводящих к катастрофе. Что случилось с этим человеком?
– Еще хуже, отец, – глухо ответил мужчина.
– Что может быть хуже, сын мой?
– Я был в Новом Орлеане, отец, я видел храм Иисуса Лоа. Я видел миллион людей, что собрались на Пасху. Я видел… Не по коммуникатору, нет – своими глазами. Я стоял рядом с ними, в тени километровой башни…
– Вера – это не только высота соборов, сын мой.
– Я стоял рядом с этими людьми, стоял в толпе. Я видел их глаза и слышал, как повторяют они слова молитвы. Я слышал, как орган сплетался с барабанами Лоа. Я ощущал силу их веры, отец. – Теперь мужчина поднял взгляд и посмотрел на священника. – Я ощущал силу их веры, отец. Я ощущал то, чего не чувствую здесь.
Сила веры устремлена не вверх, к колокольне собора или величественной статуе. Сила веры устремлена вперед, в будущее. Господь дарит надежду, убери ее, и останутся лишь слова.
Может, все началось, когда молитва перед едой из ритуала превратилась в обычай? Когда фраза «Господи, помоги!» превратилась в поговорку? Когда знаменитые соборы, в которых искали утешения, превратились в «памятники архитектуры»? И туристы стали проявлять к ним значительно больший интерес, чем те, для кого они построены? Или еще раньше? В тот миг, когда некий умный человек увидел, что люди без особых проблем относятся к смене правителей, что королей меняют якобинцы, тех – императоры и республиканцы, а общество остается стойким и жизнеспособным. Увидел и понял, что цементирует людей отнюдь не власть человеческая.
– Вас впечатлила мощь еретического учения?
– Очень хорошо, что вы сказали «мощь», отец, и не добавили: «ложная».
Священник мысленно укорил себя за неверно построенную фразу. Похоже, в борьбе за эту душу он только что потерпел первое поражение.
– Вуду извратило Католичество.
– Или придало ему сил?
– В фокусах колдунов нет ничего божественного.
– Но есть сами фокусы, которые адепты считают чудесами. А в нашей церкви давно не случалось чудес.
Высота храма тоже имеет значение. Если ты силен сегодня, легко поверить, что ты будешь силен и завтра. И послезавтра. И всегда.
– Господь – пастырь наш, а не владелец бродячего цирка. Он не должен являть свою силу на каждой воскресной ярмарке, а лишь тогда, когда сочтет нужным, и тем, кто этого достоин.
– Если бы Господь знал, что здесь творится, он бы наверняка посетил пару-тройку воскресных ярмарок.
«Ноль-два». Священник почувствовал, что краснеет. К счастью, в полумраке храма порозовевшие щеки были не слишком заметны, да и мужчина вновь вернулся к изучению четок.
– Вы не задумывались над тем, что данная ситуация ниспослана нам Господом как испытание?
– Думал, – признался мужчина. – Только эта мысль не позволяет мне сойти с ума.
– Стойкость веры, искренность и уверенность в ней всегда являлись одной из добродетелей, – воодушевленно продолжил священник.
– Господь отбирает достойных?
– Ну, если рассматривать данную ситуацию столь узко…
– Значит ли это, отец, что в скором времени нас ожидает день Страшного Суда?
– Замысел Господа нам неизвестен.
– Почему?
– Потому, сын мой, что не придуман еще коммуникатор, способный дозвониться на небеса. И никогда не будет придуман. Потому, сын мой, что вы привыкли находить в сети ответы на любые вопросы, но здесь… – священник обвел руками храм. – Здесь вы должны искать их в себе. А это гораздо сложнее, чем бездумно прыгать с сайта на сайт, доверяя чужим текстам. Здесь вы должны копаться в маленькой, но очень большой сети под названием «ваша личность». Не получать заготовленные ответы, а сомневаться и страдать. И находить в себе силы.
Мужчина с удивлением посмотрел на священника.
«Один-два?»
– Не ожидал услышать подобное от вас, святой отец.
– А вот вы, к сожалению, не сказали ничего нового.
– Неужели?
Кажется, это его слегка покоробило. Каждый сомневающийся мнит, что именно он первым поднял столь важные вопросы.
– Вы считаете себя единственным добрым католиком, который посетил Новый Орлеан на Пасху?
– Будь я проклят! – И тут же прикусил губу: – Извините, святой отец.
«Два-два?»
– Башни построены из камня, но даже самый твердый камень точит время. А вот вера времени не боится.
– Все на свете боится времени, – неожиданно процитировал мужчина старую книгу. – А время боится пирамид.
Священник вздохнул и признался себе, что не сумел разобраться в этом человеке.
– Пирамиды мертвы. А вера живет в вашей душе.
– А моя душа бессмертна.
– Да, сын мой, именно так.
– А что будет, если на Земле не останется душ, в которых живет наша вера? Если вся она уйдет в вечность, переселится к бессмертным душам, которым заказан путь сюда? Что будет, если наша вера покинет Землю? Что будет с Богом?
– Я делаю все, чтобы этого не произошло.
– Но что будет?
– До тех пор пока хотя бы в одной душе горит огонь нашей веры – она жива. В моей душе. В вашей. В душе вашего ребенка. Я верю, а значит, описанный вами сценарий никогда не наступит.
– Но вы умрете.
– На мое место придет другой.
Священник произнес эту фразу с такой убежденностью, что мужчина вздрогнул. И долго, почти минуту, не мигая смотрел на собеседника. А потом, не отводя взгляда, произнес:
– Спасибо, святой отец, вы очень мне помогли.
– Вы уверены?
– Я уверен в вас, святой отец. Я вижу, что вы верите искренне.
– В противном случае я бы не стал священником.
– Но я боюсь за вас. Боюсь, что вы разочаруетесь, подобно мне, и потеряете смысл жизни. Что будет с вами тогда?
– Этого никогда не произойдет.
– А если?
– Идите с Богом, сын мой, – вздохнул священник.
Мужчина покачал головой:
– Надеюсь, Господь заснет ненадолго и не станет подглядывать за моей нынешней дорогой.
– И тем не менее.
Священник поднялся и сделал благословляющий жест. Мужчина опустился на колени и поцеловал ему руку.
– Простите меня, отец.
– В сомнениях нет ничего страшного, сын мой, главное – суметь их преодолеть.
– Не за сомнения прошу я простить, – прошептал мужчина. – Не за сомнения.
Уверенным, отточенным жестом он извлек из-под тонкой куртки пистолет и выстрелил священнику в голову. Пуля прошла снизу, через подбородок, и вылетела из макушки. На камни храма брызнула кровь.
* * *
Территория: Европейский Исламский Союз
Мюнхен, столица Баварского султаната
Отель «Дом Бедуина»
Счастье – это лишь мгновения, иначе бы оно не было счастьем
Она любила быть сверху. Любила сжимать его бедрами и чувствовать на них его руки. Любила, когда он садился и утыкался лицом в ее грудь, сжимал губами твердые соски. Любила в этот момент ворошить его соломенные волосы и, закрыв глаза, обнимать за шею. Любила, когда он становился нетерпеливым, когда руки его начинали требовать от нее активных действий, любила немного подразнить его, наслаждаясь мгновениями спокойной близости, мягкого слияния в одно целое, и только после, уступая все более и более настойчивым требованиям, становилась агрессивной.
И ее любовная ярость была достойна его мощи.
Как и ожидала Каори, встреча с Папой Джезе прошла бурно. А если быть совсем искренней, то слово «бурно» далеко не лучшим образом определяет тот ураган страстей, который охватил любовников. Стремительный секс в лимузине, затем торопливая регистрация в отеле, пара коктейлей на открытой террасе пентхауса «Восток»: «Дорогая, посмотри на этот чудный городишко…» – долгий поцелуй и спешное перемещение в номер. На диван, на кровать, на ковер… Они не виделись слишком долго – почти два месяца, и кто смеет обвинять их в том, что, встретившись, они позабыли обо всем на свете?
О повседневных делах баварского архиепископа. О приказе настоятеля храма Иисуса Лоа. О книге. И даже о Вуду. Обо всем.
Несколько часов полного единения друг с другом.
Несколько часов счастья.
Первым пришел в себя Папа Джезе. Когда Каори выключила в душе воду, до нее сразу же долетело окончание разговора, который архиепископ вел по коммуникатору:
– …Стивен, не притворяйся малышом, это может сделать даже ребенок. – Пауза. – Короче, я занят, поэтому иди и сделай все сам, иначе превращу тебя в зомби, будешь работать с большим рвением, но мозгов у тебя не останется, понял? Я тоже не знаю, зачем они тебе… Вот и умница, не сомневался, что ты примешь правильное решение. – Далее последовало обычное для Папы благословение: – Пусть тебе помогут все духи Лоа, которых встретишь по дороге. Проваливай.