– Девушка, вы не видели здесь моего мальчика? Рыженький такой, с большими ушами, ошейник коричневый, – торопливо начал говорить мужчина, шаря по сторонам совершенно безумными глазами. – Гоша, Гошенька, где ты, противный мальчишка? – закричал он. – Нет, не видели? – снова обратился он к Анжелике. – Гоша, Гоша, куда ты спрятался от папы? Иди немедленно сюда! Девушка, ну что же вы молчите, вы видели или не видели? Неужели так сложно ответить? Гоша, Гоша, иди немедленно ко мне. Ну, попадись мне только на глаза, я не знаю, что с тобой сделаю! Вы его не видели? Он должен был здесь пробежать, больше негде, – беспорядочно и возбужденно говорил он, не переставая крутить головой, как пропеллером. – Рыженький, с большими ушами. Господи, ну, куда же он подевался?!
– Нет, никакого лопоухого мальчика в ошейнике я не видела, – прошипела Лика и с ненавистью посмотрела на «папашу». – Вы что же это, уважаемый, держите своего ребенка на цепи? Почему это на мальчика надет ошейник?! Вы что, садист? Я сейчас в милицию позвоню, извращенец, – с угрозой произнесла она и достала из кармана мобильный телефон. Она и в самом деле уже собиралась набрать «02», как увидела радостную улыбку мужчины, который, похоже, был настолько взволнован, что даже и не слышал, о чем она сейчас говорила.
– Мальчик мой, радость моя, иди сюда, малыш, иди к папочке, – засюсюкал он.
Анжелика оглянулась и увидела, что в их сторону со всех лап несется кокер-спаниель небольшого размера, уши которого разметались по сторонам, точно паруса и неслись вместе с ним, только где-то позади остального туловища. Он прямо с разбега запрыгнул на руки своего «папочки» и начал облизывать его лицо.
– Мальчик мой, Гошенька, как же ты напугал меня, милый мой малыш, – ласково говорил хозяин кобелька, прижимая его к себе, как бесценное сокровище. Лика посмотрела на эту идиллию и расхохоталась от всей души.
– Надо же, а я подумала, что вы своего ребенка потеряли, – вытирая слезы, которые выступили от смеха, проговорила она.
– Это и есть мой ребенок, если можно так выразиться, – улыбнулся мужчина. – Он у меня уже четыре года, я его сам из соски выкармливал. Вы не представляете, какой он умница, все понимает, только говорить не может. Ой, а я вас знаю, – с удивлением глядя на Лику, сказал он. – Вы к нашей соседке часто приходили, Наташе Ремизовой. Вас, кажется, Анжеликой зовут? А вы меня разве не помните? Постойте, постойте, так вы же вроде…
– Вы ошиблись, уважаемый, – резко перебила его девушка. – Меня зовут Марина, и в Москве я не живу, я сюда в гости к сестре приехала. Простите, мне пора идти.
– Но я не мог ошибиться, – не сдался мужчина. – У меня прекрасная память на лица.
– На этот раз она вас подвела, – развела Анжелика руками и поторопилась завернуть обратно за угол, из-за которого только что вышла. – Черт побери, этого мне только не хватало, – чертыхалась она. – Откуда он только взялся? Я его совсем не помню, между прочим. Не дай бог, Наташке скажет, тогда будет полный «антракт». У той язык что у сороки хвост, сплетни – это ее хобби. Нет, так дело дальше не пойдет, нужно срочно что-то делать со своей внешностью.
В это время мимо Анжелики, покачивая бедрами, прошла девица, гордо вскинув голову, на которой дыбом стояли волосы цвета взбесившегося апельсина.
– Во, такой парик я себе и куплю, – тут же пришла к выводу Лика. – Все будут таращиться только на него, а лица просто не заметят.
* * *
Марина отправила няню с Димой на отдых, а потом, когда почти через три недели они вернулись, попросила Розу Яковлевну, чтобы недельку мальчик побыл у нее. Няня с радостью согласилась, а мамаша ежедневно носилась туда, чтобы посмотреть, все ли у них в порядке.
– Я это сделала потому, что знаю: тебе сейчас нужен полный покой, мне доктор так сказал. У тебя гастрит плюс нервное истощение, а Димка такой шумный, что никакого покоя ты не увидела бы, как своих ушей без зеркала, – объясняла она Лике отсутствие Димки и няни.
– Напрасно ты, Марина, из-за меня это делаешь, – хмурилась Лика. – Ни к чему это, совсем ни к чему. Еще не хватало, чтобы по моей милости маленький ребенок скитался где-то. Немедленно вези его домой, иначе я сама уйду отсюда!
– Да не кипятись и не переживай ты так, – махнула Марина рукой. – У Розы Яковлевны очень хорошие условия. Знаешь какая она чистюля? У нее в квартире чистота, как в операционной в больнице, – улыбнулась она. – Поэтому я за Димку совершенно спокойна. Уход она обеспечит по высшему разряду, и Слава мне разрешил так сделать, не волнуйся, – успокоила Марина девушку. – Он сам тоже там бывает каждый день, как и я, продукты им привозит, игрушки Димке. Так что не переживай, все в полном ажуре. Через недельку они уже снова сюда переберутся, так что отдыхай, пока есть такая возможность, – засмеялась она. – Димка кого хочешь на уши поставит. Удивляюсь, как с ним Роза Яковлевна справляется.
И вот, несколько дней спустя, утром Лика проснулась оттого, что по квартире с гиками и криками кто-то носился мимо комнаты, где она спала.
– Димка, наверное, – улыбнулась девушка и, накинув халат, выглянула в коридор. Как она и предполагала, мимо двери тут же пронесся маленький пухлый ребенок с пузырями на губах. Ходунки, в которых он сидел, издавали по паркету страшный грохот.
– Дима, пойдем кушать, уже пора, – произнесла Роза Яковлевна по-английски, и Лика с удивлением сообразила, что прекрасно ее понимает.
«Надо же, я, оказывается, английский язык знаю? Видно, не совсем все я вспомнила и, наверное, меня еще ждут сюрпризы?» – подумала она и улыбнулась малышу.
– Ррр, – прорычал Димка и поехал дальше.
– Доброе утро. Извините мальчика, что разбудил вас, это он у нас так играет, – проговорила няня. – Если бы я вздумала его остановить, то вы проснулись бы тогда от оглушительного рева. Он у нас, видите ли, заядлый автомобилист и считает себя таким же водителем, как его папа за рулем, – почти дружески улыбнулась она Анжелике. – Его Вячеслав Иванович часто с собой в машину сажает, за руль, и мальчику это очень нравится.
– Нужно ему детский автомобиль купить, чтобы было почти по-настоящему, – предложила Лика, с улыбкой глядя на пухлого ребенка. Тот, доехав до поворота, ловко развернул свою «машину» и, продолжая издавать рычащие звуки, подъехал к женщинам.
– Еще рановато, вот исполнится года два, тогда можно будет, а сейчас пусть на этом катается, – возразила Роза Яковлевна. – Да и мне спокойнее: здесь шесть колес по кругу, не перевернется, – покачала она головой.
– Как отдохнули? – спросила у нее Лика.
– Замечательно, я, можно сказать, за десять лет впервые так хорошо отдохнула, несмотря на то что со мной был Димочка, – ответила женщина и снова улыбнулась. – Он прекрасно себя вел.
– Очень хорошо, я за вас рада. Ну что ж, Дмитрий Вячеславович, пойдем с тобой на кухню, вместе позавтракаем, спать уже совсем расхотелось, – сказала Лика малышу и протянула ему руку. Тот проигнорировал дружеский жест и снова зарычал. – Хорошо, тогда я пойду, а ты поедешь. Договорились? – улыбнулась она и подмигнула мальчику. Тот издал еще один рычащий звук и понесся в сторону кухни. Роза Яковлевна усадила мальчика к столу на специальном стульчике и обратилась к девушке:
– Что будете пить – чай, кофе?
– Мне лучше кофе, он меня сейчас взбодрит, я вчера читала допоздна.
– Хорошо, – сдержанно ответила женщина и включила кофеварку.
– Марина еще спит? – поинтересовалась Лика.
– Нет, Марина уехала рано утром по делам. Позвонила мне, мы как раз с Димой уже собирались сюда ехать. Но она обещала часам к одиннадцати вернуться.
– Хорошо, – пробормотала девушка и приняла из рук женщины чашку с кофе.
– Может, что-то желаете покушать? – поинтересовалась та.
– Нет, нет, спасибо, есть мне пока не хочется, – торопливо ответила Лика.
Няня принялась кормить малыша и, кажется, совершенно забыла о девушке. Мысли Лики потекли по нужному ей руслу.
«Как бы мне уйти из дома, чтобы не вызвать ненужных вопросов? План у меня уже есть, пора начинать его осуществление, для этого я вполне окрепла. Одежды, правда, у меня никакой нет. Но это не беда, сейчас посмотрю, что там у Марины имеется в шкафу, может быть, что-то удастся подобрать. Росточком она, правда, маловата, и одежда ее мне, естественно, коротка. Но как я буду в этом выглядеть, для меня сейчас совершенно неважно. Важно совсем другое. Мне пора начинать действовать, а для этого нужно выходить из дома, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Я не имею права подводить под монастырь людей, которые столько для меня сделали», – размышляла Анжелика, неторопливо отпивая кофе из чашки.
– Не имею права, – тихо повторила она и, поняв, что начала говорить вслух, бросила испуганный взгляд в сторону Розы Яковлевны.
Та была полностью поглощена кормлением ребенка и не обращала никакого внимания на девушку. Поняв это, Лика облегченно вздохнула. Она не была уверена в том, что произнесла вслух только последнюю свою мысль. Она давно заметила, что очень часто, лежа на кровати у себя в комнате, разговаривает вслух, беседуя то с родителями, то с невидимыми врагами, то просто сама с собой.
Послышался шум открывающейся двери, и через минуту в дверях кухни показалась Марина.
– О, ты уже проснулась? Привет, сын, – улыбнулась она Димке и чмокнула его в щечку. – Очень хорошо, что ты уже проснулась, мне посчастливилось освободиться от дел пораньше, поэтому теперь я свободна практически целый день. Славка меня попросил выполнить сегодня его поручение, и мне удалось справиться с ним в мгновение ока. А раз времени у нас теперь много, сейчас поедем в магазин, – как всегда лучезарно улыбаясь, объявила Марина.
– Зачем? – вскинула Анжелика брови.
– Нужно же тебе что-то из одежды купить. Сколько же можно только по вечерам гулять в моей короткорукой курточке? Ты видишь мой рост? Метр с кепкой, и тот на шпильке, – засмеялась девушка. – А в тебе не меньше метра семидесяти, – протараторила Марина с завидной скоростью. Она будто прочитала то, о чем совсем недавно думала Лика.
– Метр семьдесят два, – растерянно уточнила девушка.
– Тем более, давай завтракай по-быстрому и поедем, – поторопила Анжелику девушка и, схватив из вазочки, которая стояла на столе, печенье, прямо целиком засунула его в рот. – Как дела, Роза Яковлевна? Как ведет себя мой сорванец? – тут же переключилась Марина на няню и сына.
– Хорошо ведет. Видишь, мамочка, как мы замечательно кашу кушаем? – улыбнулась та и засунула в рот малышу следующую порцию.
– Умница, сынок, будешь хорошо кушать кашу – вырастешь такой же большой, как твой папка, – сказала Марина и потрепала сынишку по щечке. – Лен, давай быстрее завтракай, и пошли, – снова повернувшись к девушке, поторопила она.
– Я только кофе сейчас выпью, и можно будет собираться, есть мне не хочется совсем, – махнула рукой Лика.
– Есть нужно, тебе еще сил надо набираться, – возразила Марина и тут же добавила: – Впрочем, как хочешь, можно будет потом в кафе куда-нибудь заскочить, там и перекусим. Я на Маяковской такое местечко знаю, закачаешься. Готовят – пальчики оближешь, – закатила глаза под лоб Марина. – Если действительно есть не хочешь, пошли ко мне в комнату, не будем терять времени. Сейчас подберем тебе одежду, пока из того, что есть, а уж в магазине купим то, что нужно. – И девушка, схватив Лику за руку, потащила ее к себе в спальню. Она распахнула шкаф, до отказа набитый всевозможными вещами, и начала их перебирать.
– Так, это не пойдет, это никуда не годится, это давно устарело, а вот это, по-моему, именно то, что нужно, – не закрывая рта, стрекотала Марина.
Она бросила Лике шерстяное платье черного цвета с серебристой отделкой.
– Оно мне по самые пятки, а тебе будет как раз. Сейчас достану нижнее белье и колготки. А вот с обувью я не знаю, что делать, – задумалась она, постукивая себя указательным пальчиком по носу. – Не поедешь же ты в тех сапогах, которые в кладовке откопала? Я в них ходила, когда беременная была. Ноги очень отекали, вот и пришлось на три размера больше покупать. У тебя, кстати, какой размер?
– Тридцать седьмой, те сапоги мне тоже велики, – улыбнулась Лика.
– Правда, что ли? – недоверчиво спросила Марина.
– А что тут удивительного?
– Я всегда думала, что у высоких и размер не меньше сорокового, – засмеялась Марго. – Тогда у нас все как надо, я тоже тридцать седьмой ношу. Куртку придется пока легкую надеть, остальное тебе маловато будет, а потом купим. Думаю, до магазина не замерзнешь – в машине поедем. Давай, быстренько одевайся. – И Марина упорхнула из комнаты, оставив после себя аромат французских духов. Лика втянула носом до боли знакомый запах, и на ее глаза навернулись слезы.
– Этот аромат любила моя мама, моя Аленушка, – прошептала девушка. Она прикрыла глаза, стараясь вспомнить лицо своей матери.
* * *
– Доченька, посмотри, как сидит на мне это платье? – кружась вокруг своей оси, спросила Елена. – Тебе нравится?
– Ой, мамусик, супер, – закатила глаза под лоб Анжелика и прищелкнула язычком. – Упасть и не подняться. Ты на этом вечере затмишь всех своих «ненаглядных подруг», – захохотала она. – Вот «порадуются» они за тебя!
– Это ты точно сказала, еще как «порадуются», – засмеялась вместе с дочерью Елена. – А как мне сделали макияж? Визажист целый час над моим лицом колдовал. – И Елена подошла к окну, чтобы Лика могла рассмотреть ее лицо.
– Здорово, мамочка, у тебя такое лицо молодое, ни одной морщинки. Недаром нас с тобой за сестер принимают. Ты у меня вообще красавица. Как же плохо, что я не на тебя похожа, а на папу, – вздохнула Анжелика.
– Какая же ты у меня еще дурочка, дочь, – засмеялась Елена и прижала голову девушки к своей груди. – Ты только посмотри, какой у нас папа красавец! Радуйся, что ты на него похожа, значит, счастливой будешь. – Она взяла Лику за руку и подвела ее к зеркалу. – А теперь посмотри на себя, какая ты у нас чудесная. Я очень тобой горжусь. Умница, красавица…
– Спортсменка, – добавила Анжелика и весело расхохоталась. – Одного только и не хватает – не комсомолка, – развела она руками.
– Ты у меня лучше всех, – сказала Елена и нежно поцеловала дочь в лоб. – Такой всегда и оставайся. Я тебя люблю, родная.
– Я тебя тоже люблю, мам, – сказала девушка. – Очень, очень, – добавила она…
Из воспоминаний Анжелику вывела Марина, влетевшая в комнату, как торнадо. Увидев, что Лика еще даже не начинала одеваться, она всплеснула руками.
– Лена, ну ты что? Почему до сих пор не готова?
Анжелика тряхнула головой, чтобы прогнать свои грустные мысли, и, улыбнувшись Марине, сказала:
– Извини, я просто задумалась. Через пять минут буду готова, честное слово.
– Давай быстрее, нужно много успеть. Шопинг – дело серьезное, к нему нужно подходить со всей ответственностью, – протараторила Марина и скрылась за дверью так же стремительно, как и появилась.
Когда девушки спустились в гараж, Лика обратилась к Марине с просьбой:
– Марина, я тебе очень благодарна, что ты меня решила приодеть, у меня действительно ничего нет, а ходить в чем-то нужно, только у меня одно условие.
– Какое еще условие? – насторожилась девушка и вопросительно посмотрела на Лику.
– Одежду будем покупать не в магазине, а на рынке.
– Еще чего придумала, – фыркнула девушка. – Там же сплошной Вьетнам и Китай, это носить невозможно.
– Я же сказала, это мое условие, иначе я никуда не поеду, – твердо проговорила Лика и посмотрела на Марину очень серьезным взглядом. – Поверь, мне так удобнее.
– Ну, хорошо, хорошо, как скажешь. В конце концов, тебе ходить в этих тряпках. Я хотела как лучше, – обиженно ответила Марина и надула свои пухлые губки.
– Да не обижайся ты, – улыбнулась Лика. – Я же сказала, что мне так удобнее.
На самом деле девушка боялась встретить кого-то из знакомых, если они поедут по дорогим бутикам. Да и не нужна ей была сейчас дорогая одежда, у нее были совершенно определенные планы, в которых «упаковка» могла сыграть свою роль всего только один раз, ну, два от силы. Но это мероприятие она отложила на потом, нужно сначала сделать основное дело. Своих денег у Анжелики пока не было, а пользоваться добрым расположением только что приобретенных друзей она не хотела. Вернее, деньги-то у нее были – в тайнике, целых восемнадцать тысяч долларов, но пока они были недоступны. Нужно было еще крепко поломать голову, чтобы придумать, как их достать без ущерба для своего здоровья. По этой причине она решила обойтись на первое время только самым необходимым и не очень дорогим, чтобы не очень обременять людей, и так сделавших для нее слишком много.