Телефон в моем номере зазвонил в три часа ночи. Директор зоопарка, путаясь от волнения, сказал, что такан совсем плох. Я крикнул в трубку, что сейчас буду. Я включил настольную лампу и никак не мог попасть в рукава рубашки.
Такану стало плохо еще вечером, до закрытия зоопарка, но директор не позвонил мне, надеясь вылечить его сам. Он не хотел, чтобы я подумал, будто кто-то из сотрудников зоопарка виноват в болезни зверя.
Я долго бежал по ночным улицам, спотыкаясь о трещины в мостовых, скользя в лужах, распугивая ящериц и слепунов. У ворот меня встретил служитель, средний глаз его был закрыт – служителю хотелось спать. Я не понял, что он говорит, и побежал в гору, мимо клеток с червяками и загонов, где, разбуженные моими шагами, возились черные тени.
Такан лежал в кабинете директора. Директор в белом халате сидел у стола, заставленного бутылками, ампулами, коробочками. Директор был смущен, но мне некогда было его утешать.
Глаза такана были затянуты белыми пленками, словно у птицы. Он редко, со всхлипом дышал, и порой по его шкуре пробегала дрожь. Тогда он мелко стучал по полу белыми копытцами.
Я подумал, что перед смертью такан видит сизые горы, но я не успею увезти его обратно.
Шерсть у меня под ладонью была такой же мягкой и теплой, как всегда, но я знал, что она остынет до рассвета. Я не мог пристрелить его, потому что он был моим другом.
Вдруг такан, будто захотев попрощаться со мной, открыл глаза. Но он смотрел мимо меня, на дверь. Там стояла дочка старосты.
– Я приехала, – сказала она. – Я поняла по письму, что такану плохо. Я привезла горную траву. Когда длинноноги болеют, они едят эту траву.
Девушка сняла с плеча мешок, от которого по комнате распространился тонкий аромат горных лугов и ветра.
Такан сказал ей что-то, и девушка достала из мешка охапку сизых, как горы, цветов…
Дочь старосты пришла проводить нас на космодром. За те два дня, что мы просидели с ней у больного такана, мы подружились, и она поверила мне, что такану стоит поехать на Землю.
Такан был еще слаб, но когда стюардесса «Ориона» увидела, как мы втроем выходим на поле, она взвизгнула от восторга, а я сказал такану:
– Вот видишь, я же тебе говорил.
– Я разбужу пассажиров, – предложила стюардесса. – Они обязательно должны удивиться. А он умеет летать?
– Будет летать, – сказал я. – Не надо будить пассажиров. Они еще успеют на него наглядеться.
Мы с таканом проследили, как идет погрузка нашего зверинца, а потом проследовали в каюту, где нас ждал капитан, который сказал, что это нарушение правил, но он не имеет ровным счетом ничего против.
Мы прилетели на Землю через три недели. За это время такан успел познакомиться с пассажирами, он гордился тем, что оказался в центре внимания. Крылья у него настолько отросли, что он мог летать по длинному коридору корабля и даже возил на спине одну десятилетнюю девочку.
У этой девочки оказалась нужная нам книга, и я прочел ее такану. Такан повторял за мной некоторые стихи и рассматривал картинки, удивляясь, до чего похож он на книжного героя.
Мы договорились, что появление такана на Земле будет обставлено как можно более театрально. Девочке мы сшили красные сапожки и красную рубашку с пояском. И полосатые штаны. Это оказалось нелегким делом. Три дня ушло на поиски материала, и если штаны и рубашку сшили потом стюардесса с матерью девочки, то сапоги пришлось тачать мне самому. Я исколол до ногтей пальцы и перевел несколько метров красного пластика.
Такан попросил, чтобы девочку одели, и остался доволен результатом.
Последнюю ночь перед приземлением он не спал и нервно постукивал копытом о переборку.
– Не беспокойся, – говорил я ему. – Спи. Завтра будет трудный день.
Когда «Орион» приземлился и телевизионные камеры подъехали поближе, такан подошел к люку и сказал девочке:
– Держись покрепче.
– Я знаю, – сказала девочка.
Капитан приказал открыть люк. Зажужжали камеры, и все, кто собрался на громадном поле, смотрели на черное отверстие люка.
Я никак не мог подумать, что весть о нашем прилете вызовет такое волнение на Земле. Десятки тысяч человек съехались к космодрому, и телеспутники, встретившие нас на внешней орбите и проводившие почетным эскортом до поля, кружили рядом, словно толстые жуки.
Такан легко прыгнул вперед, взлетел над полем и медленно поплыл к широко открытым глазам телевизионных камер. Крылья его, тонкие и прозрачные, были не видны. Казалось, что всадника прикрывает легкое марево. Девочка подняла приветственно руку, и миллионы детей закричали:
– Лети к нам, конек-горбунок!
Конек-горбунок позировал перед камерами. Он несся к ним, тормозил неподалеку, поводил длинными ушами и снова взмывал к облакам. Девочка крепко держалась за гриву и пришпоривала конька-горбунка красными пластиковыми сапожками.
– Он не устанет? – спросила стюардесса.
– Нет, – ответил я. – Оказывается, он не лишен тщеславия.
Сказки
Мне хотелось представить, как выглядели бы всем известные сказки, если бы их придумали писатели-фантасты, которые умеют самым невероятным вещам найти почти научное объяснение.
Условия игры понятны? Тогда начинаем. Первая сказка называется…
Репка
Старик закатал рукава тельняшки, повесил на березку телетранзистор, чтобы не упустить, когда начнут передавать футбол, и только собрался прополоть грядку с репой, как услышал из-за забора из карликовых магнолий голос соседа, Ивана Васильевича.
– Здравствуй, дед, – сказал Иван Васильевич. – К выставке готовишься?
– К какой такой выставке? – спросил старик. – Не слыхал.
– Да как же! Выставка садоводов-любителей. Областная.
– А что выставлять-то?
– Кто чем богат. Эмилия Ивановна синий арбуз вывела. Володя Жаров розами без шипов похвастаться может…
– Ну а ты? – спросил старик.
– Я-то? Да так, гибрид есть один.
– Гибрид, говоришь? – Старик почувствовал что-то неладное и в сердцах оттолкнул ногой подбежавшего без надобности любимого кибера по прозванию Мышка. – Не слыхал я, чтобы ты гибридизацией баловался.
– Пепин шафранный с марсианским кактусом скрестил. Интересные результаты, даже статью собираюсь написать. Погоди минутку, покажу.
Сосед исчез, только кусты зашуршали.
– Вот, – сказал он, вернувшись. – Ты отведай, дед, не бойся. У них аромат интересный. А колючки ножичком срежь, они несъедобные.
Аромат старику не понравился. Он попрощался с соседом и, забыв снять с березы телетранзистор, пошел к дому. Старухе он сказал:
– И на что это людям на старости лет колючки разводить? Ты скажи мне, зачем?
Старуха была в курсе дела и потому ответила не задумываясь:
– Ему эти кактусы с Марса в посылке прислали. Сын у него там практику проходит.
– «Сын, сын»! – ворчал старик. – У кого их нет, сыновей? Да наша Варя любому сыну сто очков вперед даст. Правду говорю?
– Правду, – не стала спорить старуха. – Балуешь ты ее только.
Варя была любимой внучкой старика. Жила она в городе, работала в Биологическом институте, но деда с бабкой не забывала и отпуск всегда проводила с ними, в тишине далекой сибирской деревни. Вот и сейчас она спала в солярии скромной стариковской избушки и не слышала, как ее старики нахваливали.
Дед долго сидел на лавке, пригорюнившись. Слова соседа его сильно задели. Соперничали они с ним давно, лет двадцать, с тех пор, как оба вышли на пенсию. И все сосед его обгонял. То привезет из города кибердворника, то достанет где-то электронный грибоискатель, то вдруг марки начнет собирать и получит медаль на выставке в Братиславе. Неугомонный был сосед. И теперь вот этот гибрид. А что у старика? Только репок грядка.
Старик вышел в огород. Репки тянулись дружно, обещали стать крепкими и сладкими, но ничем особенным не отличались. Такие и на выставку не повезешь. Дед так задумался, что не заметил, как подошла к нему, потягиваясь, заспанная внучка.
– Что невесел, дедушка? – спросила она.
– Опять Жучка киберу ногу отгрызла, – соврал дед. – Стыдно перед людьми за такое бессмысленное животное.
Деду не хотелось сознаваться, что причина расстройства зависть. Но внучка и так догадалась, что дело не в собаке Жучке.
– Из-за кибера ты бы расстраиваться не стал, – сказала она.
Тогда старик вздохнул и вполголоса рассказал ей всю историю с выставкой и соседским гибридом.
– Неужели у тебя ничего не найдется? – удивилась внучка.
– Не в том дело, чтобы на выставку попасть, а в том, чтобы призовое место занять. И не с марсианскими штучками, а с нашим, земным, родным фруктом или овощем. Понятно?
– Ну а репки твои? – спросила внучка.
– Малы, – ответил дед, – куда как малы.
Варя ничего не ответила, повернулась и ушла в избу. Ее фосфоресцирующий комбинезончик-туника оставил в воздухе легкое приятное благоухание.
Не успело благоухание рассеяться, как она уже вернулась, держа в руке большой шприц.
– Вот, – сказала она. – Тут новый биостимулятор. Мы над ним три месяца в институте бились. Мышей извели видимо-невидимо. Опыты еще, правда, не завершены, но уже сейчас можно сказать, что оказывает он решающее влияние на рост живых организмов. Я как раз собиралась его на растениях опробовать, вот и случай подвернулся.
Дед в науке немного разбирался. Как-никак проработал тридцать лет шеф-поваром на пассажирской линии Луна – Юпитер. Взял старик шприц и собственной рукой вкатил в золотой бочок ближайшей к нему репки полную дозу. Обвязал листочки красной тряпочкой и пошел спать.
Наутро и без тряпочки можно было узнать уколотую репку. За ночь она заметно подросла и обогнала своих товарок. Дед обрадовался и на всякий случай сделал ей еще один укол.
До выставки оставалось три дня, и надо было спешить. Тем более что сосед Иван Васильевич ночей не спал, настраивал электропугал, чтобы вороны урожай не склевали.
Еще один день прошел. Репка уже выросла размером с арбуз, и листья ее доставали старику до пояса. Старик осторожно выкопал остальные растения с грядки и вылил на репку три лейки воды с органическими удобрениями. Потом окопал репку, чтобы воздух свободнее к корневой системе проходил.
И никому эту работу не доверил. Ни бабке, ни внучке, ни роботам.
За этим занятием его и застал сосед. Иван Васильевич раздвинул листья магнолии, подивился и спросил:
– Что это у тебя, старик?
– Секретное оружие, – ответил дед не без ехидства. – Хочу на выставку попасть. Достижениями похвалиться.
Сосед долго качал головой, сомневался, потом все-таки ушел. Ворон отпугивать от своих гибридов.
Утром решающего дня старик поднялся рано, достал из сундука мундир космонавта, надраил мелом почетный знак за десять миллиардов километров в космосе, почистил ботинки с магнитными подковками и при полном параде вышел в огород.
Зрелище, представшее перед его глазами, было внушительным и почти сказочным.
За последнюю ночь репка выросла еще вдесятеро. Листья ее, каждый размером с двуспальную простыню, лениво покачивались, переплетаясь с ветвями березы. Земля вокруг репки потрескалась, будто старалась вытолкнуть наружу ее громадное тело, верхушка которого достигала старику до колен.
Несмотря на ранний час, на улице толпились прохожие, и они встретили деда бестолковыми расспросами и похвалой.
За забором из карликовых магнолий суетился пораженный сосед.
«Ну, – сказал сам себе старик, – пора тебя, голубушка, вытягивать. Через час машина придет из выставочного комитета».
Он потянул репку за основание стеблей.
Репка даже не шелохнулась. На улице кто-то засмеялся.
– Старуха! – крикнул дед. – Иди сюда, подсоби репку вытянуть!
Старуха выглянула в окошко, ахнула и через минуту, сопровождаемая внучкой и собакой Жучкой, присоединилась к старику.
Но репка не поддавалась. Старик тянул, старуха тянула, внучка тянула, даже собака Жучка тянула, – из сил выбились.
Кот Васька, который обычно в жизни семьи не принимал никакого участия, сиганул с крыши солярия деду на плечо и тоже сделал вид, что помогает тянуть репку. На самом-то деле он только мешал.
– Давай Мышку позовем, – сказала старуха. – Ведь в ней как-никак по инструкции семьдесят две лошадиные силы.
Кликнули кибера по прозвищу Мышка.
Репка зашаталась, и листья ее с шумом зашелестели над головами.
А тут и сосед Иван Васильевич перепрыгнул через забор, и зрители с улицы бросились на помощь, и подъехавший автомобиль-платформа выставочного комитета подцепил репку автокраном…
И вот так, все вместе: старик, старуха, внучка, Жучка, кот Васька, кибер по прозвищу Мышка, сосед Иван Васильевич, прохожие, автокран, – все вместе вытащили из земли репку.
Остается только добавить, что на областной выставке садоводов-любителей старик получил первую премию и медаль.
Теремок
Астероид был маленький. На нем умещалась только автоматическая станция-маяк, чтобы на него случайно не налетел рейсовый корабль. Раз в год к астероиду подлетал Рустем Севорьян, делал маяку профилактику и отправлялся к следующему маяку, за несколько миллионов километров. А уж больше, разумеется, никто к астероиду не причаливал.
И надо же было так случиться, что, когда Рустем прилетел туда в прошлом году, он при посадке повредил горизонтальный руль – авария редкая, но несложная. Кислорода и воды у Рустема было достаточно, и он спокойно принялся за ремонт.
Часа через три, притомившись, сел Рустем на уступ астероида и поглядел на звездное небо. Смотрел и думал: «Вот живу среди такой красоты, а все некогда полюбоваться!» И даже порадовался поломке.
Тут он обратил внимание на одну из звезд. Она увеличивалась в размерах, приближалась. «Уж не ракета ли» – подумал Рустем. И правда, это была ракета.
– Астероид И-34, астероид И-34! – трещало радио. – Иду на посадку!
– Вы кто? – спросил Рустем приближающуюся ракету.
– На астероиде люди? – удивилось радио. – Отвечаю: геологическая партия. Поисковый полет по поясу астероидов. А ты кто?
– Смотритель космических маяков Севорьян. У меня вынужденная посадка. Добро пожаловать.
Рустем спустился в маленький бункер под маяком, специально оборудованный на случай, если кто-нибудь случайно забредет на астероид, и принялся готовить кофе для гостей. Он был очень рад, что поговорит с живыми людьми, – ведь как-никак второй месяц в одиночном полете.
Геологи оказались славными, веселыми ребятами. Их было трое. Они носились по поясу астероидов и искали ценные металлы. Вчетвером жители астероида еле уместились в бункере.
У одного из геологов была с собой гитара, и перед сном они хором пели новые марсианские песни.
Проснулся Рустем от сильного толчка. Из-за того что тяготения на астероиде не было, обитатели бункера взлетели в воздух и долго не могли опуститься на пол.
– Что случилось? – волновались геологи, паря над столом.
– Мы столкнулись с кем-то?
– Нет, – сказал Рустем, – не думаю. Наверное, у нас гости.
И он включил систему внешней связи.
– Ой-ой! – услышали обитатели бункера. – Это же должен быть необитаемый астероид. А тут две ракеты к нему привязаны. Колька, что теперь делать?
– Вы кто такие? – спросил Рустем грозным голосом. – Швартоваться в космосе не умеете?
– Нет, не умеем! – услышал он. – Мы школьники из Юпитерска. А вы кто?
– Я смотритель маяков Рустем Севорьян. Со мной еще геологи-разведчики. Спускайтесь с корабля и заходите в бункер.
Через несколько минут дверь тамбура отворилась, и в помещение втиснулись два мальчика – один лет тринадцати, другой чуть постарше. Их со всем пристрастием допросили, и оказалось, что Коля и Жак угнали у завхоза в школе ракету и отправились искать необитаемый астероид, чтобы пережить настоящие приключения.
– Сейчас же отправляйтесь обратно, – сказал сердито главный геолог. – Ведь родители с ума сойдут.