– Ну, разве можно появляться, как снег на голову? Мужика надо предупреждать о сюрпризах, чтобы чего не вышло! Меньше знаешь – крепче спишь!
Но Томочка давилась рыданиями, утопая в своих трагических переживаниях.
– У двух любящих людей не должно быть тайн друг от друга! – всхлипывала она, пачкая Лизину кофточку слезами, смешанными с тушью.
Ситуация была банальной до зубовного скрежета. Влетев в ординаторскую с горячим жирным борщом в литровой баночке, она увидела своего Мишаню в позе лихого кавалериста. Роль кобылы исполняла молоденькая брюнетистая медсестра. Повернув голову, девица прикрикнула на застывшую в дверях Тамару:
– Больная, закройте дверь с той стороны! У нас совещание!
– Ты сама больная! – взвизгнула обычно тихая и интеллигентная Томочка, метнув в «буденновца» свой сюрприз. Банка с грохотом разбилась о стену, окрасив белый кафель веселыми борщевыми брызгами.
Потрясенная увиденным, она побежала по полутемному больничному коридору и на выходе из отделения наткнулась на Галину, пожилую медсестру, с которой у них в последний год сложились более-менее дружеские отношения. Галя поняла все сразу, но, в своем порыве утешить обманутую жену, она, как неопытный сапер, умудрилась перерезать не тот провод:
– Да не переживай ты, деточка! У нас все врачи так делают, ничего в этом зазорного нет! Ночь же, чем заняться-то?
В ее голосе было столько искреннего недоумения, что Тамара сразу поняла, как проходили частые ночные дежурства любимого мужа, после которых он возвращался абсолютно измочаленный и падал отсыпаться.
Когда утром Миша вернулся домой, его вещи уже стояли на лестнице. Он правильно понял ситуацию и повел себя более чем благородно. Квартиру и имущество они не делили, ушел блудный муж тихо, без скандала, и исправно платил алименты на Сережу, не претендуя на встречи с сыном. Возможно, он не любил мальчика, а может быть, ему просто было стыдно, но факт оставался фактом: отца Сережа больше так и не увидел. Психологическая травма, нанесенная наивной и романтичной Томочке, была настолько глубокой, что она едва не решилась наложить на себя руки. Только здравый смысл и круглосуточные Лизины дежурства у ее постели удержали Тамару от самоубийства. Замуж она так больше и не вышла, посвятив свою жизнь сыну.
И вот теперь пришла пора отдать Сереженьку другой женщине. К огромному облегчению Тамары Антоновны, женщина эта оказалась вполне достойной.
Юлька сидела за столом, напряженно улыбаясь и судорожно притиснув локти к бокам. Тамара Антоновна засыпала ее вопросами, желая выяснить все подробности биографии будущей невестки. Юлька чувствовала себя Зоей Космодемьянской на допросе у немцев. Единственное, о чем она мечтала: чтобы это собеседование как можно скорее закончилось. Тамара Антоновна оказалась милейшим человеком. Она настолько бесхитростно выпытывала информацию о возможных дефектах невесты любимого сынули, что Юльке стало невыносимо стыдно обманывать эту по-детски улыбающуюся пожилую женщину. Она приняла Юльку как родную, смотрела с обожанием и даже сама предложила разъехаться, чтобы не мешать молодым. Тамара Антоновна казалась пугающе идеальной свекровью. Нереальность происходящего напрягала, Юлька ждала подвоха, хотя проблема была в ней самой.
Во время торжественного чаепития Сергей официально объявил матери день свадьбы. Тамара Антоновна закудахтала, разнервничалась, словно весть о свадьбе долетела до нее впервые, и начала судорожно переставлять вазочки на столе.
Когда она закончила рокировку чашек, основательно расплескав их содержимое, сын огорошил ее сообщением о том, что свадьбы как таковой не будет. Они только распишутся, а потом поедут вдвоем в ресторан.
– Вдвоем! – Голос Тамары Антоновны дрогнул, и она покрылась красными пятнами. Юльке впервые захотелось дать Сергею подзатыльник, чтобы он пролил свой чай, который в данный момент с довольным хлюпаньем втягивал в себя, заедая шоколадом. Она была абсолютно солидарна со свекровью: сообщение об отсутствии пышного торжества должно вызывать у нормальных людей именно такую реакцию.
Аккуратно сложив фантик от очередного «Мишки на севере», будущий муж наивно хлопнул глазами и пояснил свою умную мысль:
– Всех знакомых пригласить нереально, а если кого-то не включить в список приглашенных, будет смертельная обида. Зачем нам лишние проблемы? Наша семья – это наше личное дело. Я не хочу, чтобы целая орава народа, перепившись, орала «горько!» и смотрела, как мы целуемся. Тем более что к середине застолья все забудут, зачем пришли.
Огорошенная Тамара Антоновна машинально крошила на блюдечко сдобную булочку, словно собиралась пойти кормить голубей:
– А-а… А ваши родители не обидятся, Юленька? Или они еще не знают? – Голос матери дрожал.
Юлька моментально вспомнила мамину реакцию на то, что ей не удастся похвастаться перед подружками шикарным зятем, прокатиться на лимузине с колечками и рассказать во всеуслышание сытым и довольным гостям о том, как она воспитывала дочь, терпела тяготы и лишения и, наконец, вырастила замечательную красавицу, которая нашла себе достойного супруга.
– Это как понимать? – завопила мама, грохнув кулаком по столу так, что упала салфетница, салфетки из которой белыми чайками спланировали на пол. – Я уже всем рассказала, что ты выходишь замуж!
– Ну и зря, – тихо пробормотала Юлька, пятясь к выходу. – Моя свадьба не повод для пьянки.
– Конечно, а что еще надо для счастья твоей матери-алкоголичке? – Мама уперла руки в бока и обрушила свой гнев на съежившегося в углу супруга: – Боря! Ты слышал? Мы ее растили-растили, а для чего? Все напрасно! Все зря!
– Мама! – Юля попыталась внести коррективы в набирающий обороты скандал. – Мы распишемся, штамп будет…
– И что? Я буду ездить по знакомым и предъявлять им твой паспорт? Да кто мне теперь поверит?
– Галь, – робко вступил отец, – ну, выйдет девка замуж, и хорошо. Мы дома отметим. Какая разница…
– …где напиться! – подхватила его мысль распалившаяся мама. – А что я людям скажу?
– Ты что, уже кого-то пригласила на свадьбу? – испугалась Юлька.
– Как я могу пригласить кого-то, если родная дочь мне даже дату свадьбы не сообщила? Все, мать не нужна! Выросла, понимаешь, и тьфу на вас, родители! Не нужны больше! Я теперь птица другого полета!
– Мама, что ты такое говоришь?! При чем здесь это? Сергей не хочет…
– Если у зятька нет денег, то мы с отцом уж наскребем!
– Он не из-за денег, он просто…
Как объяснить, почему Сергей не хочет веселого гулянья, Юлька не знала по той простой причине, что постеснялась спросить у будущего мужа: а почему, собственно, без гостей? Когда Сережа сказал, что, кроме них, никого не будет, Юлька оторопела до такой степени, что смогла лишь согласно кивнуть и как эхо повторить, что, мол, это он замечательно придумал.
– Моя дочь, как какая-то оборванка, тайком, без свадебного платья, с черного хода забежит в загс и распишется. Можно подумать, что вы собираетесь совершить что-то постыдное!
Юльку отсутствие подвенечного платья тоже напрягало, но, с другой стороны, если они хотят просто поставить штамп в паспорте, то белое платье с фатой в данной ситуации будет выглядеть глупо. Разговор с мамой закончился горькими слезами и полным отсутствием конструктивных предложений.
И вот теперь Тамара Антоновна озвучила те вопросы, которые терзали Юльку:
– Сереженька! Я не совсем поняла, а мне вообще не приходить или как?
Глаза ее заблестели, пальцы, превращавшие булочку в горку мелких крошек, дрожали, а сама она скукожилась, как старая хлебная корочка, олицетворяя абсолютное отчаяние. Юльке захотелось обнять свекровь за костлявые плечики, наорать на Сергея и сделать все по-своему. Но она продолжала таращиться в кружку с чаем, в которой мок забытый пакетик заварки, и молчать. Язык отказывался озвучивать ее чувства и эмоции.
– Почему? – удивился Сергей. И тут он во всей красе показал свою суть, дав изумленной невесте еще один шанс убедиться, что ей достался бриллиант, только сильно запылившийся, а потому не подобранный никем ранее. Оказывается, пока Юлька и близкие друзья и родственники изнывали в полнейшем неведении, Сергей заказал места в ресторане, выкупив небольшой зал. Свадебный ужин предназначался только для двоих, остальные участники праздника отсеивались на стадии фуршета, уже организованного и оплаченного женихом во Дворце бракосочетания. На сам процесс шлепания печатей в паспорт могли прийти все желающие: администратор Рита уже давно составила чудовищный список приглашенных, и вся команда секретарей усиленно трудилась над заполнением пригласительных открыток. Из короткого текста, украшенного завитушками, следовало, что гости смогут надкусить по паре бутербродов на коротком фуршете и ехать дальше по своим делам. Конечно, текст был не совсем таким, но суть от этого не менялась.
– Кстати, – с аппетитом впиваясь в булочку, пробормотал Сергей, – вы тоже дайте мне списки своих гостей.
– Сынок, но люди ведь даже не успеют купить подарки. Это неприлично, приглашать буквально накануне.
– Мам, все, что нам нужно, я куплю сам. Люди приглашены на фуршет и торжественную церемонию, поэтому вполне достаточно цветов. Думаю, что все это поймут правильно.
– А фуршет, это что? – напряженно спросила Тамара Антоновна, тщетно шаря глазами по Юльке и побуждая ее поучаствовать в прениях.
Сергей снисходительно улыбнулся и пояснил:
– Это когда люди быстро едят и пьют стоя, говорят тосты…
– То, что ты описываешь, называется столовка при вокзале, – нахмурилась мама. – Я прекрасно понимаю значение слова «фуршет». Поясни мне, чем ты собираешься угощать людей? Мужчины не умеют организовывать подобные мероприятия правильно. Вы слишком легкомысленно относитесь к соблюдению правил этикета и…
– Мамуля, я с тобой в этом абсолютно согласен! Поэтому я и не занимаюсь фуршетом. Все сделает мой секретарь, она у нас светская львица и не позволит любимому директору ударить в грязь лицом.
– А я?! – наконец-то обрела дар речи окаменевшая от свалившейся на нее информации Юлька. – Почему я об этом ничего не знаю? Ты же сказал, что свадьбы не будет! Что мы просто распишемся!
– Я имел в виду, что не будет гулянки в ресторане, – растерялся Сергей. – Мне казалось, что ты со мной согласилась. Я не люблю пьяных сборищ. Свадьба должна запомниться не дракой и осоловелыми лицами. Только ты и я… Но, если ты против, то все еще можно исправить.
Юлька ничего исправлять не желала. Испугавшись, что под «исправлением» жених подразумевает отмену свадьбы вообще, она затрясла головой и с воодушевлением завопила:
– Нет, все просто замечательно, только я тебя сначала неправильно поняла.
Вот это как раз Сергея ничуть не удивляло. От такой экстравагантной девушки можно было ожидать чего угодно. Юлькина непредсказуемость зашкаливала. И на этот раз будущая жена его не разочаровала:
– Но у меня же нет свадебного платья!
Сергей замер и уставился на нее, пытаясь переварить услышанное.
Положение спасла мама, встряв в затянувшуюся паузу, она возмущенно заметила:
– Твоя бабушка всю жизнь преподавала русский язык, а ты так и не научился нормально формулировать мысли. Я была уверена, как и Юленька, что не будет вообще ничего. Каким образом мы должны были догадаться о твоих планах?
Такого напора Сергей не ожидал:
– Зачем догадываться? Я же сам все рассказал! И потом, даже если ничего не будет, невеста все равно должна быть в платье!
– Я поняла. – Юлька решила внести ясность. – Чтобы мне не путаться под ногами, решим так: я занимаюсь только свадебным платьем, а все остальное на тебе.
– А разве мы планировали как-то иначе? – изумился Сергей.
Юлька возмущенно фыркнула и посмотрела на Тамару Антоновну. Свекровь ответила ей взглядом, подтверждавшим ее полнейшую солидарность с будущей невесткой и глубочайшее возмущение поведением сына. Оставалось только обняться и расцеловаться в знак вечной любви и верности.
– А кольца? – ехидно спросила мама.
– Ой! – ответил Сергей.
– Ага! – хлопнула в ладоши Юлька. – Прокололся, организатор!
Сергей добродушно улыбнулся:
– Завтра вечером съездим и выберем. Заодно и платье посмотрим. У тебя же, наверное, нет денег на нормальное? А у моей жены все должно быть самое лучшее.
Юлька покраснела.
– Возмутительная бестактность, – подскочила Тамара Антоновна. – И это мой сын! Как можно говорить девочке про деньги!
– А что я такого сказал? – перепугался Сергей, пытаясь заглянуть в лицо покрасневшей невесты. – Мы купим хорошее дорогое платье. Что за ханжество? Семейный бюджет у нас теперь общий.
Юлька мгновение поразмышляла и решила, что жених абсолютно прав. Денег на платье у нее действительно нет, а брать у родителей просто неприлично. Она улыбнулась и звонко чмокнула его в щеку. Тамара Антоновна покраснела и суетливо убежала на кухню, громко бормоча про остывший чайник.
Когда чай был допит, булочки съедены, а Юльке были показаны все фотографии не только времен Сережиного детства, но и ясельного периода самой Тамары Антоновны, пришла пора прощаться.
– Как? – изумилась свекровь, растерянно переводя глаза с сына на гостью. – Разве вы не останетесь у нас?
Юлька оцепенела от смущения, а Сергей спокойно сказал:
– Мама, Юля – девушка из приличной семьи. До свадьбы она будет жить с родителями. Согласись, разве может невеста ночевать у жениха? Это ее скомпрометирует.
«Девушка из приличной семьи» внутренне сжалась и осторожно скосила глаза на Тамару Антоновну. Та согласно кивала и улыбалась. Эта дикая доисторическая формулировка ее устроила.
Невеста торопливо попрощалась и буквально скатилась с лестницы, торопясь исчезнуть из поля зрения будущей свекрови.
Милейшая Тамара Антоновна немым укором преследовала Юльку днем и ночью, во сне и наяву. Окажись она скандальной фурией, все встало бы на свои места. Обманывать крайне несимпатичного человека много проще, чем сухонькую доверчивую пожилую женщину, с восхищением смотрящую на тебя и пытающуюся услужить всеми доступными способами. А Юлька обманывала. Коварно и страшно.
Белое платье висело в шкафу, Галина Даниловна с наслаждением засыпала родственников и знакомых подробностями будущего семейного счастья своей непутевой дочери, Борис Игнатьевич пытался выведать подробности меню грядущего фуршета, жених благосклонно принимал поздравления от клиентов и сотрудников, а Юлька ждала возмездия. Чем меньше времени оставалось до дня бракосочетания, тем страшнее были ее сновидения и последующие утренние размышления. Судьба, безусловно, ошиблась. Не мог ей достаться Сергей: его половинка, красивая, молодая и абсолютно небеременная девушка, подлым образом была обойдена на повороте хитрой и пронырливой Юлькой, которая прорвалась в эту реальность из параллельного серенького мирка, где ей было уготовано стать матерью-одиночкой, покорно растящей своего внебрачного отпрыска и ждущей скучной и неизбежной старости. Именно так! Со дня на день наверху спохватятся, наведут порядок, и тогда позор и одиночество до конца дней, потому что никто, кроме Сергея, ей не нужен. Да и она, собственно, тоже не особо кому нужна.
Аня пыталась вправить мозги трагически свихнувшейся невесте:
– Ты, Юль, с жиру бесишься, – строго смотрела на нее подруга, изображая крайнюю степень презрения к Юлькиным домыслам. – Все, что ты получаешь, вполне заслуженно. Сама подумай: тебя, беременную, бросил твой убогий бойфренд. Так? А ты, несмотря на эту дичайшую выходку судьбы, тем не менее, аборт не сделала, а решила осчастливить общество еще одним достойным гражданином.