В погоне за бурным сексом - Калинина Дарья Александровна 7 стр.


– Не живет там никто, – спокойно ответила старушка.

Подруги уже успели с ней познакомиться. И знали, что зовут ее Вера Ивановна.

– Померли все.

– Как же так? А квартира пустая стоит?

– Машенька там не живет, – подтвердила Вера Ивановна. – Как Маргарита Федоровна скончалась, так Машенька квартиру закрыла и уехала.

– А Маргарита Федоровна – это была хозяйка квартиры?

– Машина бабушка. Бедная женщина.

– Бедная?

– Не в смысле денег, этого у них как раз хватало. Бедная, потому что обоих своих сыновей похоронила. И двух мужей.

И Вера Ивановна, как и все пожилые одинокие люди, любящая поболтать, принялась самозабвенно выкладывать подробности жизни Машиной бабушки. Подруги слушали молча, не перебивая. Надеясь, что среди пустой шелухи найдется хотя бы одно зерно истины.

– Двое у Маргариты Федоровны мужей было. Двое. И от каждого у нее по сыну родилось. Младшего она следом за мужем схоронила. На кладбище малец простудился, когда отца его хоронили. Да так нехорошо получилось. Вроде бы и температура небольшая, а долго держится. Врачиха у нас тогда на участке молодая была, неопытная. Не смогла понять, что у ребенка воспаление легких начинается. Ну а когда температура уж под сорок подскочила да врачи из больницы приехали, уж поздно было. Сгорел мальчишечка меньше чем за сутки.

– Бедная! – вырвалось у Киры. – Действительно бедная женщина. И что же, она одна осталась?

– Не совсем. Квартира у них тогда коммунальная была. И дружно жили. Это уж потом дети переженились, сами детей нарожали и ссориться начали. Да только тогда второй сын Маргариты – Никита – квартиру выкупил. Соседей расселил, а сам с семьей и матерью тут остался.

К этому времени подруги уже закончили первый слой покраски. И устроились за столом, грызя сушки с маком и запивая их жидким, совсем несладким чаем. А Вера Ивановна продолжала рассказывать:

– Но когда Маргарита в первый раз овдовела, она с соседями еще дружно жила. Трое их было. Ивановы – супружеская пара, они две комнаты занимали. А Тамара – одна жила. Вот она, главным образом, за Маргаритой и ухаживала. Утешала ее. А потом и мужа нового приискала.

– Ну и как? – вырвалось у Леси.

Тема была, что называется, наболевшая. И она инстинктивно впитывала малейшие подробности, как губка воду.

– Неплохой человек был, – сказала Вера Ивановна. – Правда, выпить любил. Через это дело и умер.

– Почему?

– Лампочку ввинчивать полез. А у нас потолки, сами видите, больше четырех метров будут. Вот муж Маргариты сначала стол принес, на него табуретку поставил, а на ту табуретку еще одну, поменьше. Да не досмотрел по пьяни. И только на нее встал, как ножка у верхней табуретки возьми и подломись.

– И что?

– Вниз полетел. Да неудачно. Головой о край буфета ударился. И все.

– Умер?

– Мгновенно.

– Ой!

Подруги даже содрогнулись. Да уж, не везло Машкиной бабушке с личной жизнью, что и говорить. Вера Ивановна тем временем продолжала:

– Плохо, что и говорить. Маргариты в ту пору дома не было. Она на сохранении в больнице лежала. Второй ребенок ей трудно давался. Ну а когда приехала, так ей волноваться нельзя было. Соседи опять же помогли мужа похоронить. Тамара и расстаралась. Она их познакомила, стало быть, свою вину чувствовала. И потом Маргарите, которая мальчика родила, всегда помогала. И как сама умирать собралась, Маргарите и Никите свою комнату завещала.

– А Ивановым?

– А им шиш с маслом! Вот тогда они и обозлились. То есть не они сами, а их молодые. Сын с невесткой в отдельной комнате жили. Да только у них прибавление ожидалось. Тесно им показалось. Хотели третью комнату захапать. А тут им такой облом вышел. С тех пор вражда между ними и поселилась.

Некоторое время прожив в квартире со злобствующими соседями, Никита понял, что нервы у него на пределе. Кто жил в ссоре с соседями по коммуналке, тот знает, на какие «прелести» способны обозленные люди. Тут вам и сгоревшие котлеты, и пересоленный суп, и клей в ботинках, и съеденная деликатесная черная икра, старательно приберегаемая к празднику. И еще много, много всего разного плохого.

В общем, Никита долго раздумывать не стал. И предложил своим соседями отличный вариант раздела жилища. Они получали трехкомнатную квартиру, где могли устроиться с комфортом и даже с ожидающимся внучком. А он с женой, матерью и двенадцатилетней дочкой Машей остается в бывшей коммунальной квартире.

Обмен удался. Парамоновы остались в квартире. Ивановы уехали. Через год Никита отгрохал шикарный ремонт, который тянулся еще почти целый год. По тем временам это было что-то неслыханное. А потом Никита принялся сорить деньгами, скупая старинную мебель, картины и хрусталь.

– Откуда же у него такие деньги взялись?

Вера Ивановна многозначительно поджала губы.

– А то вы не помните, какое время тогда в девяностых годах было! Бандиты прямо на улицах людей убивали! Дня не проходило, чтобы где-нибудь перестрелку не устроили.

– И отец Маши тоже был бандитом?

– Не знаю я ничего, – помотала головой старушка. – Маргарита на этот счет всегда рот на замке держала. Ну, а Никита… Сам он людей, наверное, не убивал. А только ясно, что те деньги нечистые были. Честно работая, такие хоромы хрусталем не обвешаешь и не уставишь.

В этом подруги с Верой Ивановной были согласны.

– Только деньги деньгами, а счастья они в дом Маргарите не принесли. И второго ее сына убили. Вместе с женой в машине взорвали.

– Ой!

– Вот вам и ой! Снова Маргарите похоронами заниматься пришлось. Но в этот раз она лучше держалась. Наверное, понимала, что коли сынок такими деньжищами ворочает, то не сегодня, так завтра его точно не станет. Ну и не стало.

А Маргарита Федоровна зажила с внучкой Машей. Жили они, не роскошествуя. Но и бедность к ним на порог не сунулась. Ничего из своей огромной квартиры из мебели или дорогих вещей не продали. И все возрастающие по мере инфляции счета за свою огромную жилую площадь ежемесячно оплачивали без всяких задержек.

Так Машенька и выросла. Еще при родителях у девочки талант к рисованию выяснился. И хотя сама она особого рвения к художествам не испытывала, но в спецшколу ее отдали. А потом уже в училище. Только она его не закончила.

– Почему?

– Маргарита Федоровна умерла, – сказала старушка, словно это как-то объясняло, почему Маша внезапно бросила учебу.

И Вера Ивановна умолкла. Похоже, источник ее знаний о семье Парамоновых иссяк. Подруги поблагодарили старушку за чай и принялись докрашивать батарею. Во второй раз дело пошло быстрей. Вскоре батарея приобрела нежный оттенок слоновой кости. Вера Ивановна была совершенно счастлива, горда и не скрывала этого.

Подруги даже расчувствовались. Как легко, оказывается, сделать человека счастливым. Какой-то пустяк, а старушка так довольна.

– А зачем вы про Парамоновых спрашивали? – поинтересовалась Вера Ивановна. – Не затопило их?

– В смысле?

– Когда батареи меняли, тут такой потоп был! Я уж думала, что сейчас Машенька ко мне жаловаться прибежит, что затопила ее. Хватилась, где ее искать. И не знаю.

– Понятно. Мы тоже не знаем.

Но Вера Ивановна то ли их последних слов не расслышала, то ли внимания не обратила. И продолжала:

– Хотя стыдно мне должно быть. Хотела бы, так уж давно Машеньку нашла.

– В самом деле? – равнодушно пробормотала Кира.

Интереса в ее голосе не прозвучало – она ожидала, что сейчас Вера Ивановна вывалит перед ними уже знакомую историю с покупкой конюшни. Но отнюдь не бывало.

– Ну да. Я же могла у Ниночки Колокольчиковой спросить, где Машу искать.

Услышав новое имя, подруги насторожились.

– Они подружками были, – говорила Вера Ивановна. – В школе дружили. И потом я их часто вместе видела. Так неужели Ниночка не сказала бы мне, где теперь Машенька живет! Вот какой груз у меня на совести. А все потому, что позавидовала я. Ремонту, который Парамоновы сделали. Завидовала. Сама в грязи жила, а у них такая красота в квартире. Вот когда их с моей батареи затопило, я и подумала – ничего. Мол, так им и надо. Плохо, конечно, сама понимаю теперь.

Судя по всему, новая, цвета слоновой кости батарея подняла Веру Ивановну на новый уровень духовного развития. Во всяком случае, сделала гораздо добрей и лучше. Надо же, какой пустяк иной раз способен привести человека к глубокому раскаянию. Став обладательницей прекрасной батареи, Вера Ивановна мигом прониклась сочувствием к затопленным ею когда-то соседям.

Но подругам было не до философии. Они торопливо попрощались с Верой Ивановной. И, не забыв выяснить у нее адрес Ниночки, помчались к Колокольчиковой.

Глава пятая

К счастью, жила девушка в соседнем доме. Только вот на последнем этаже, а лифта в доме не было.

– Надеюсь, что все же Маша у нее, – пыхтела на ходу Кира.

– А если нет?

Действительно, у Ниночки их подстерегал полный облом. Дверь им никто не открыл.

– Странно. Где же Ниночка?

Леся фыркнула.

– Ты на часы посмотри! Шестой час только! Где в такое время все нормальные люди?

– На работе! – осенило Киру.

– На работе или в пробках по дороге домой парятся.

Чтобы проверить эту версию, подруги вышли на улицу. Там в самом деле стояла мощная пробка. И откуда она тут появилась? Ведь буквально час назад ее и в помине не было. И что обидно, пробка была солидная, уходящая длинным концом далеко за горизонт.

Машины томились, газовали, фыркая выхлопными газами, но толком сдвинуться с места не могли. Особенно тяжко приходилось автобусам и троллейбусам. Все свободные кусочки проезжей части мгновенно занимали более юркие легковушки. И этим гигантам, под завязку набитым потными, проклинающими самих себя и дорогу людьми, оставалось только возмущенно гудеть.

– Вернемся к Нининой квартире и подождем девушку тут, – предложила Кира.

Но это вызвало горячий протест у Леси.

– У меня же дома тетка!

– Ну и что?

– Из Екатеринбурга приехала! Туристка!

Кира не могла взять в толк, что за проблема.

– Мы с ней договорились, что вечером я везу ее на экскурсию по городу.

– Как это? Уже поздно! Пока доедешь до дома, пока она соберется, будет уже поздний вечер. Экскурсий ночью не бывает.

– Это ты так думаешь. А я выясняла, есть экскурсии!

– Ну да? И как же потом с автобусов домой среди ночи возвращаться?

– Во-первых, есть такси!

– Дороговато выйдет среди ночи к нам из центра тащиться.

– А во-вторых, – не обращая внимания на слова подруги, сказала Леся, – мы с тетей собрались на теплоходе кататься. В одиннадцать вечера он нас забирает. И в пять утра высаживает на том же месте у Медного всадника. Метро будет уже открыто.

Кира выразительно посмотрела на часы, намекая, что до одиннадцати еще уйма времени.

– Ну и что? Нам нужно еще успеть собраться, одеться, накраситься.

Последняя фраза заставила Киру насторожиться.

– Зачем это вам краситься? Вы что, на свидание собрались?

– Не совсем чтобы свидание.

– Нет, уж ты договаривай! Вижу, как ты покраснела.

– Ничего я не краснела!

– У тебя даже нос порозовел!

– Нет! Но если хочешь, то я тебе объясню, в чем дело.

– Ну? Объясняй!

– Только это страшная тайна! – предупредила подругу Леся.

– У тебя есть от меня тайны? – обиделась Кира.

– Но это не моя тайна. А тетки Дули.

– И что? Ты думаешь, что я свято сохраню твою тайну, но выдам тайну твоей тетки? – фыркнула Кира. – И кому? Я же не знаю никого из ее знакомых.

– Может быть, ей будет неприятно, что я рассказала о ней тебе, – продолжала смущаться Леся.

– Я буду молчать.

Леся посмотрела на подругу, вздохнула, набираясь решимости, и сказала:

– В общем, тетка Дуля приехала в Питер не просто так. Она ищет себе мужа.

– Мужа?

– Законного мужа. И эта сегодняшняя экскурсия – это не совсем так чтобы и экскурсия.

– А что же тогда?

– Ну, то есть экскурсия, конечно. Но с целью познакомиться. Понимаешь?

– Не очень. С кем познакомиться?

– Господи, с мужчиной, с женщиной, существом противоположного пола, со своей второй половинкой наконец! Если повезет!

– А при чем тут теплоход?

– Потому что на нем вся эта вечеринка знакомств и происходит!

Киру проняло. И, затаив дыхание, она спросила:

– Это, типа, чтобы облюбованному претенденту некуда было подеваться с корабля? Да? Только в воду? Господи, да это же мечта всякой женщины! Леся, и ты молчала!

– Я не знала! Меня саму тетка пригласила!

– А она откуда узнала про эту классную вечеринку?

– Не знаю. Узнала, и все. По радио, может быть, услышала.

Но Киру больше не интересовала весьма странная для иногородней гражданки осведомленность в брачных играх города. Ее интересовало, как на эти самые игры попасть. И если повезет, даже поучаствовать.

– Попасть очень просто. Нужно купить билет на теплоход.

– Где?! – взвыла Кира. – Где его нужно купить? Говори быстро!

– Я могу спросить у тети. Только она мне еще утром сказала, что билетов больше нет.

Ответ нашелся быстро. Оказалось, что билет на теплоход можно купить в любой экскурсионной кассе города. К счастью, подруги находились в центре. И потому долго искать нужную кассу им не пришлось. И билет нашелся. Несмотря на то, что плавучий дом знакомств пользовался дикой популярностью и все билеты раскупались до последнего, буквально за минуту до прихода Киры, его сдала какая-то юная девушка, которая заявила, что уже нашла своего суженого. И всякие вечеринки ей больше не нужны. Она замуж собирается. Ей не до глупостей.

– Очень хорошо, – с удовлетворением рассматривая довольно-таки невзрачный билетик, произнесла Кира. – Значит, вот он, пропуск в замужнюю жизнь. Добрый знак. Та девушка, которая от него отказалась, уже нашла свое счастье. Просто отлично! Вечером отправляемся!

Думать о расследовании в таком взволнованном состоянии было решительно невозможно. Но все же, для очистки совести, подруги еще раз наведались к Ниночке. И хотя было уже около восьми часов вечера, пробка на дороге почти рассосалась, но девушка дома так и не появлялась.

– Наверное, она на свидании или в кино с молодым человеком, – завистливо вздохнула Леся.

И подруги решили, что нечего ждать у моря погоды. А лучше подъехать к Нине завтра часикам этак к шести или в половине седьмого утра. Едва только сойдут с корабля на берег и сумеют отбиться от многочисленных поклонников, которыми обзаведутся, и – сразу к Ниночке. Так сказать, с корабля да на бал.

– Рано утром она точно дома будет. Она же не сумасшедшая, чтобы в шесть утра по городу носиться?!

И хотя с последней Лесиной фразой можно было бы поспорить, но Кира не стала. В самом деле, ранним утром все нормальные люди дома у себя в постельках. Это только они с Лесей, снедаемые брачной лихорадкой, носятся по городу, а теперь вот еще и вплавь пустятся. И не одни, а с теткой Дулей в придачу.

По этому поводу у Киры также возникли сомнения.

– Ты уверена, что стоит брать тетку с собой? Как бы она не отпугнула от нас потенциальных кавалеров.

– Да как тебе не стыдно! Если бы не она, то мы бы с тобой вообще никуда не поехали. Она все организовала.

– Но…

– И потом, как ты себе это представляешь? У нее же билет куплен. Не могу же я его выкрасть?

– Почему?

– Хотя бы потому, что не знаю, где она его прячет!

– А ты поищи.

Леся только фыркнула.

– Думаешь, чем я занималась с тех пор, как узнала про эту экскурсию. Пыталась найти билет!

– И не нашла?

– Нет!

– А ты еще поищи.

– Поищу.

И подруги расстались до вечера.

– Сбор во дворе ровно в десять вечера, – сказала Кира, звонко чмокая подругу в щеку.

Ехать на пристань было решено на Кириной машине. Чтобы потом на ней же ранним утром мчаться к Ниночке. И девушки расстались до вечера. Леся осторожно проникла в дом, надеясь, что тетка принимает ванну, ушла в магазин или гладит платье. Одним словом, страшно занята и не сможет отвлекаться на племянницу, которая вознамерилась порыться в ее вещах в поисках билета.

Но ничуть не бывало. Тетка Дульсинея хотя и была занята, пришивая на красный шелк бисер и золотую тесьму, при виде племянницы мигом отложила рукоделие и засуетилась возле нее.

Назад Дальше