– Ладно, – вздохнула Мариша. – Завтра с утра позвоним и узнаем, куда положили твоего Цветикова Михаила.
Честно говоря, мне не очень-то и хотелось тащиться в больницу к этому типу. Может быть, тетка Света и права. Ведь действительно, сначала он всучает мне своих мерзких рыбок. Потом убивают его приятельницу, а мы оказываемся на подозрении. Нет, от этого Михаила следовало бы держаться подальше. Но когда я попыталась довести эту мысль до разума Мариши, то наткнулась на глухую стену непонимания.
– Ты сдурела! – завопила она. – Как можно прятаться в кусты, когда на наших глазах, можно сказать, убили человека? Нет, мы должны разобраться в этом деле.
Напрасно я пыталась ее вразумить, что Алена была нам совершенно незнакома. И мы вовсе не обязаны расследовать ее смерть. На это есть органы милиции. Но Мариша была неумолима. От волнения густая грива ее пышных светлых волос растрепалась, и моя подруга стала ужасно похожа на Бабу-Ягу из мультика про «Летающий корабль», где эти самые Бабы-Яги водят веселые хороводы на болоте.
– Я просто не смогу уснуть и вообще жить не смогу, если мы не разузнаем, какого черта убили эту женщину! – возбужденно твердила мне Мариша.
В этом же ключе она говорила примерно полтора часа. И наконец я сдалась. Выставить из моей квартиры Маришу не удавалось, равно как и переубедить ее, поэтому оставалось смириться.
– Ладно, мы найдем Михаила, спросим, что все это значит, и на этом все! – наконец сказала я.
– Так этого же я от тебя и добиваюсь! – обрадовалась Мариша, и мы наконец-то смогли лечь спать.
Перед сном Мариша позвонила своей маме и предупредила, что остается ночевать у меня.
– Господи, опять вы во что-то влипли! – простонала в ответ Тамара Ильинична. – Другие девушки в вашем возрасте уже семьи имеют, мужей. А у вас все не как у людей. Вместо того чтобы перед мужиками юбками крутить, вы все какие-то трупы находите. Что за странность у вас такая?
– Мама, с чего ты взяла про труп? – недоуменно спросила Мариша. – Кто тебе рассказал?
И она метнула на меня негодующий взгляд. Я в ответ пожала плечами и затрясла головой. Ни о каком трупе я Тамаре Ильиничне не рассказывала. Да у меня сегодня и вообще не было времени пообщаться с мамой Мариши.
– Да чего уж там не знать! – кричала в трубку Тамара Ильинична. – Мне и знать нечего. Я тебя за двадцать с лишним лет хорошо изучила. Где ты, там жди какой-нибудь истории. Кстати, тебе твой Карл из Вены звонил. Волновался, где это ты в такое позднее время бродишь.
– Да ну его! – отмахнулась Мариша. – Скажи, если еще будет звонить, что я куда-нибудь уехала. В деревню к больной бабушке, например.
– Но у тебя нет бабушки, – растерялась Тамара Ильинична. – Тем более в деревне.
– Но Карлу ведь об этом необязательно знать, – сказала Мариша. – Скажи, пусть успокоится.
И на этом разговор окончился.
– Повезло тебе, Дашка, с мужем, – сказала Мариша, ложась спать. – Смотался в Португалию и звонками с дурацким беспокойством не тревожит.
– Почему дурацким? – спросила я.
– Да потому что! Ну скажи, какой толк Карлу волноваться обо мне, если он в Вене, а я тут, в Питере, и между нами тысячи километров. Чем он может мне помочь, если со мной что-нибудь случится? Да ничем. Так что и волноваться ему обо мне бесполезно.
– Конечно, лучше как у меня, – усмехнулась я. – Ни телефона я его не знаю, ни адреса. Случись чего, не буду даже знать, где его и искать.
– Вот и я о том! – обрадовалась Мариша. – И поэтому никакого беспокойства. Все равно ведь ничего поделать не можешь. И через наше посольство в Португалии тебе его не разыскать. Он ведь в Португалии наверняка без вида на жительство живет. А это значит, что от всех властей он прячется. Он, наверное, и тебе своего адреса не дает из конспирации.
– Ага, – кивнула я. – И денег на воспитание ребенка не шлет по этой же причине. Из конспирации.
Мариша ничего не ответила. Она думала.
– Как только закончим это дело, – наконец сказала она, – вплотную займемся твоим пропавшим мужем. Это ведь очень загадочно, что он пропал. Он ведь так радовался, когда родилась Сашка. Прямо весь сиял, когда из роддома примчался. Всем позвонил и сказал, что у него родилась дочка – голубоглазая брюнетка. И потом, я помню, он ей все время песенки пел и сказки рассказывал. Другие мужики к ребенку, пока тот говорить и бегать не начнет, и подойти боятся.
– Слушай, хватит о моем муже! – не выдержала я. – Честное слово, даже твоя неуемная страсть к расследованиям убийств не так невыносима, как твое стремление покопаться в личной жизни твоих подруг.
– Но вы же мои друзья? – удивилась Мариша. – Должна же я знать, что у вас в личной жизни происходит.
Я ей не ответила, сделав вид, что уже сплю. Хотя честно сказать, после Маришиных пересоленных котлет уснуть было трудновато. Все время хотелось пить. Приходилось по сто раз вскакивать и мчаться на кухню за холодной водой. Наконец, уже под утро, я уснула.
Глава 2
Следующий день начался для меня тоже не самым приятным образом. Вчера, как я уже сказала, мне удалось уснуть очень поздно. И к тому же, не успела я уснуть, как почти сразу же мне показалось, что меня будят.
– Вставай! Нам к десяти нужно к Жихареву на допрос. А ты все спишь, – слышала я Маришин голос, ощущая толчки в плечо.
– А который час? – сонно пробормотала я.
– Уже почти девять! Вставай.
– Можно, я еще полчасика посплю, – пробормотала я. – Я только под утро уснула.
– Молчала бы уж! – возмутилась Мариша. – Я из-за тебя всю ночь почти не спала. Только засыпать стану, как ты бум-бум-бум – на кухню за водой побежала. Потом бум-бум-бум – обратно прибежала. Через полчаса все по новой. Разве в такой обстановке уснешь? Ты бегаешь, как стадо слонов.
– А я вообще не понимаю, чего твой Карл беспокоится, вернешься ты к нему или нет! – парировала я. – Если ты его кормишь такими же котлетами, которые вчера нам приготовила, я бы тебя лично навсегда из дома выгнала.
– В Австрии все в полуфабрикатах, – мечтательно сказала Мариша. – Ничего добавлять не надо. Плюх на сковороду, и жарь себе.
– И чего тебе там не живется? – спросила я, надеясь выгадать минутку и еще понежиться в теплом гнездышке.
– Так скучно же! – воскликнула Мариша. – Котлеты всегда идеальные. Их даже сжечь невозможно, потому что у Карла такой специальный прибор в плиту вмонтирован, он начинает пищать, когда что-то пригорает или концентрация пара превышает норму.
– Специально ради тебя, я думаю, Карл этот приборчик вмонтировал, – ехидно сказала я.
Но Мариша на мою уловку больше не поддалась.
– Вставай! – крикнула она, сдергивая с меня одеяло.
Все тепло разом улетучилось, и пришлось вставать. За окном была обычная для нашей осени картина: серое небо, какое-то мелкое водяное крошево с неба и пронизывающий ветер. Мариша сидела на телефоне и пыталась кому-то дозвониться.
– Звоню в ту страховую компанию, которая увезла вчера твоего соседа, – сказала она. – О! Дозвонилась!
После этого я ушла умываться, оставив Маришу беседовать со служащей страховой компании. Когда я вернулась, Мариша снова набирала чей-то номер.
– Футболят меня от одного клерка к другому! – пожаловалась она.
Но наконец она попала на нужного человека. И ей сказали, что Михаил Цветиков действительно у них в компании застрахован. И отправлен по «Скорой помощи» в больницу Святой Елизаветы. Узнав адрес и телефон этой больницы, Мариша повесила трубку и с торжествующим видом помчалась к дверям.
В милицию мы с ней приехали вовремя. Но выяснилось, что Жихарев еще занят. Он лишь на минутку выглянул из кабинета, сделал нам жест рукой, что, мол, помнит о нас и примет. Но поздней. Потом какая-то девушка-следователь предложила нам посидеть в коридоре. Мы послушно уселись на жесткую кушетку и начали изучать висящий напротив нас плакат, призывающий всех оказывать первую помощь при отравлении газами.
– Интересно, – внезапно сказала Мариша, – а с кем это Жихарев занят? Уж не с нашим ли Михаилом?
И она вскочила с места и помчалась к тому кабинету, где сидел Жихарев. Кабинет находился в таком узеньком аппендиксе, где помещался, кроме него, всего еще один кабинет. И двери двух кабинетов находились напротив друг друга. Я помчалась следом за Маришей, чтобы прикрывать своим телом эту единственную дверь, из-за которой нам могла грозить опасность разоблачения. Воспользовавшись моим попустительством, Мариша приникла к замочной скважине в двери и вся обратилась в слух.
Я тоже слушала. Но преимущественно шаги, которые раздавались в главном коридоре. Как только шаги приближались, я напрягалась. Но пока все шло хорошо. Мариша слушала уже минут десять, как вдруг я ощутила в спину вполне явственный толчок. Кто-то пытался выйти из кабинета, дверь в который я прикрывала собственной спиной. Пнув Маришу, я почувствовала, как человек у меня за спиной буквально рвется из кабинета, трясет ручку двери, ругаясь, что снова заело.
– Отступаем! – прошептала я Марише.
Мы с ней только успели благополучно скрыться за углом, как вдруг одновременно отворились двери обоих кабинетов. Из того, который я прикрывала своим тылом, показался светловолосый высокий парень, который озабоченно принялся крутить ручку на двери.
А из двери кабинета Жихарева вышел крепкий мужчина лет тридцати с накачанными плечами и торсом. Одет он был в явно дорогой кожаный плащ, который спадал с его плеч царственными складками. Под плащом просматривался не менее дорогой костюм. На правой руке у мужчины сверкал перстень с огромным алмазом. А запястье украшали часы, явно очень дорогие.
– Посмотри на его ботинки, – восхищенно шепнула мне Мариша. – Я такие же в Вене в бутике видела. Они там пятьсот евро стоили.
Но я смотрела не на ботинки, сколько бы они там ни стоили. Мое внимание привлекло к себе лицо вышедшего из кабинета Жихарева мужчины. Оно было смуглым, чисто выбритым, с тяжелыми чертами. Глаза смотрели настороженно. И вообще складывалось впечатление, что мужчине в отделении милиции все хорошо знакомо, но от этого еще более неуютно. Он прошел мимо нас, и я почувствовала, как что-то властно влечет меня следом за этим мужчиной.
«Должно быть, это любовь!» – подумала я и тут же обнаружила, что меня тащит за рукав куртки Мариша.
– Быстрей за ним! – шептала она мне на ухо. – Мы должны выяснить номер его машины.
– Зачем он тебе понадобился? – немедленно взбунтовалась я, почувствовав в Марише соперницу. – Ты что, в него влюбилась? Это из-за него мы вчера весь ужин солеными котлетами давились?
– Не мели ерунды, – сурово возразила мне Мариша. – Этот парень – бывший любовник Алены. Ты что, не помнишь его фотографий у ее дома? Менты подозревают его в убийстве бывшей любовницы. Да что тут еще объяснять.
– Но… – попыталась возразить я, но у меня не получилось.
– Ладно, давай быстро за ним! – скомандовала Мариша. – Подробно я тебе потом все объясню.
Мы выскочили из отделения следом за мужчиной. Он так торопился, что даже не проверил, нет ли за ним слежки. Сел он в новенький, поблескивающий синими боками «Мерседес-600». Сел на заднее сиденье, впереди явно находился шофер.
Минуту спустя в машину юркнул какой-то маленький человечек с пронзительными черными глазками и кожаной папкой под мышкой. Человечек вышел из отделения милиции следом за обладателем супердорогих ботинок. И машина тронулась.
Мы запрыгнули в Маришин «Опель» и попытались следовать за «Мерседесом», но уже через десять минут на втором перекрестке потерпели неудачу. Водитель «Мерседеса», должно быть, заметил нашу слежку и ушел от нас по встречной полосе. Мариша проделать этот же маневр не смогла, потому что навстречу ей разворачивалась многотонная фура, которую водитель «Мерседеса» успел вовремя миновать.
– Вот черт! – простонала Мариша. – Ты хоть номера машины запомнила?
Номера я запомнила, даже записала для верности.
– А кто этот парень? – спросила я.
– Говорю же тебе, он любовник убитой Алены, – объяснила мне Мариша. – Зовут его Артем. У него какая-то охранная фирма и еще несколько солидных предприятий. И все совершенно легально. Я это подслушала у дверей.
– Любовник Алены? – пораженно переспросила я, вспоминая толстенького и лысенького Михаила, которого мы с Маришей тоже считали любовником Алены.
– Правда, этот парень все отрицает, – сказала Мариша. – Говорит, что у них с Аленой произошел разрыв. И уже больше двух месяцев они с бывшей любовницей вообще и не встречались. Мне как раз удалось подслушать ту часть разговора, когда Артем говорил, что с Аленой у них произошло обоюдное охлаждение. И они расстались как добрые друзья.
Мариша помолчала, переводя дыхание.
– Но Жихарев считает, – продолжала она, – что это Алена сама сбежала от Артема. И этот тип замочил ее из ревности. Кстати, тот дом, в котором ее убили, начинал строиться на деньги Артема. И участок был оформлен на его имя. А пару месяцев назад, еще перед тем, как они расстались, он сделал Алене подарок: оформил дарственную на участок и, следовательно, на незаконченный дом на Аленино имя.
– А после этого они вскоре расстались! – воскликнула я. – Странно, мне мои мужчины при расставании подарков не делали.
– Мне тоже, – призналась Мариша. – Хотя, по логике вещей, если хочешь, чтобы женщина о тебе вспоминала если не хорошими словами, то по крайней мере без проклятий, перед расставанием подарочек в качестве утешительного приза не помешает.
К этому времени мы вернулись в милицию, поднялись на второй этаж. И навстречу нам выбежал Жихарев.
– Где вы болтаетесь? – гневно спросил он у нас. – Вы должны были быть здесь уже час назад.
– Мы и были, – ответила я. – Но вы отказались нас принять.
– Я был занят! – нагло заявил нам Жихарев.
– Мы так и поняли, – сказала Мариша. – Поэтому решили немного прогуляться.
– Ну как? – подозрительно посмотрел на нас Жихарев. – Прогулялись? Подловили этого Делона?
– Кого? – удивились мы.
– Алениного любовника, – ответил нам Жихарев. – Можете мне мозги не парить. Вы сидели как паиньки в коридоре, а как только этот тип вышел из моего кабинета, вы испарились следом за ним!
– Какой Делон? – продолжали недоумевать мы.
– Кличка у этого парня такая, – сказал Жихарев. – Ален Делон. А сокращенно Делон. Он ее еще на малолетке заработал. В юности красавчиком был. Потом возмужал, заматерел. А кличка осталась. Так вот что я вам, девочки, скажу, вы этого человека не вздумайте трогать. Он очень опасный зверь. Ему человека убить, все равно что высморкаться.
– Так вы думаете, что это он убил Алену? – спросила Мариша. – А нас, значит, больше не подозреваете?
– Ваше алиби подтвердилось, – не очень охотно признался Жихарев. – Мадам в массажном салоне вас помнила. И ее шофер тоже вспомнил, что вы про Алену у него спрашивали. А по времени вы с ним разговаривали, как раз когда Алена прощалась с жизнью.
– Слушайте, а чего вы не арестовали этого Делона? – спросила Мариша. – Если подозреваете его в убийстве Алены?
– А как мне к нему подобраться? Одних подозрений мало, – вздохнул Жихарев. – К тому же он для беседы со своим адвокатом явился. А при адвокате и не попугаешь особенно. Хитрый, сволочь, и осторожный.
– Значит, прямых улик, что Алену убил Делон, у вас нет? – спросила я.
Только тут Жихарев опомнился, что перед ним стоят вовсе не его коллеги, а бывшие подозреваемые, и закричал:
– А ну-ка, брысь отсюда! И помните, что я вам сказал: не суйте нос в это дело! И главное – не приближайтесь к Делону ближе чем на километр!
И он повернулся, чтобы уходить.
– Простите, – остановила его я.
– Что еще? – страдальчески посмотрел на меня Жихарев. – Что еще не ясно?
– Зачем вы нас вызывали? – спросила я. – Только чтобы сообщить, что вы нас больше не подозреваете?
– В общем, да, – кивнул Жихарев. – И еще я хотел у вас спросить, не встретили ли вы кого-нибудь возле дома Алены? Или, может быть, даже в самом доме?