Планета Ка-Пэкс - Джин Брюэр 3 стр.

– Абсолютно то же самое. Представьте себе, что женщины на КА-ПЭКСе не очень-то стремятся к оргазму.

– Если опыт настолько ужасен, как же вы размножаетесь?

– Вроде ваших дикобразов – с неимоверной предосторожностью. Что и говорить, перенаселенность нам не грозит.

– А как насчет хирургической имплантации?

– Вы неправильно понимаете сам феномен. Надо ведь учесть то, что продолжительность жизни у наших жителей тысячу ваших лет, так что нет особой нужды в рождении детей.

– Понятно. Хорошо. А теперь давайте вернемся к вашему собственному детству. Расскажите мне, пожалуйста, как вы росли. Какими были ваши родители?

– Это не очень просто объяснить. Жизнь на КА-ПЭКСе сильно отличается от жизни на ЗЕМЛЕ. Для того чтобы вам понятнее было мое прошлое, я расскажу вам о нашей эволюции. – И тут он смолк, точно раздумывая, интересно ли мне будет услышать то, что он собирался мне поведать. Я взглядом попросил его продолжать. – Что ж, пожалуй, лучше всего начать с самого начала. Жизнь на КА-ПЭКСе, начавшаяся около двух с половиной миллиардов лет назад, намного древнее, чем жизнь на ЗЕМЛЕ. Homo sapiens существуют на вашей ПЛАНЕТЕ всего несколько десятков тысяч лет, ну, плюс-минус пару тысячелетий. На КА-ПЭКСе жизнь началась почти девять миллиардов ваших лет назад, когда ваш ЗЕМНОЙ ШАР все еще был газовым облаком. Наши жители уже существуют пять миллиардов этих же лет, значительно дольше, чем ваши бактерии. Кроме того, эволюция пошла у нас в совсем другом направлении. На нашей ПЛАНЕТЕ, в отличие от ЗЕМЛИ, очень немного воды – у нас нет ни океанов, ни рек, ни озер, поэтому жизнь у нас началась на суше, вернее даже, под землей. Ваши прародители – рыбы, а наши – нечто вроде ваших червей.

– И тем не менее со временем вы стали похожи на нас.

– Мне кажется, я уже объяснил это в нашей предыдущей беседе. Вы можете посмотреть ваши записи…

– Это все очень интересно… э… прот, но какое отношение палеонтология имеет к вашему детству?

– Самое прямое, такое же, как и на ЗЕМЛЕ.

– Почему бы нам сейчас не поговорить о вашем детстве, а к этой взаимосвязи мы можем вернуться и позднее, если у меня будут вопросы. Подходит?

Он снова склонился над блокнотом.

– Разумеется.

– Очень хорошо. Во-первых, давайте поговорим о самом существенном, вы не против? Например, как часто вы видитесь со своими родителями? Живы ли ваши дедушки и бабушки? Есть ли у вас сестры и братья?

– Джин, джин, джин. Вы меня невнимательно слушали. На КА-ПЭКСе все совсем не так, как на ЗЕМЛЕ. У нас нет «семей» в вашем смысле этого слова. Само понятие «семья» на нашей ПЛАНЕТЕ, как и на большинстве других, просто нелогично. Детей не растят их биологические родители, их растят все. Дети вращаются среди всего населения, учась то у одного существа, то у другого.

– Будет ли тогда справедливо заметить, что, когда вы были ребенком, у вас фактически не было родного дома?

– Совершенно верно. Наконец-то вы поняли.

– Другими словами, вы так никогда и не были знакомы с вашими родителями?

– У меня были тысячи родителей.

Я сделал себе пометку: то, что прот не признает своих родителей, подтверждает мои прежние подозрения, что он в глубине души ненавидит или одного из них, или обоих, возможно, из-за того, что его били, или из-за того, что о нем не заботились, а может быть, они его даже бросили.

– Вы могли бы сказать, что у вас было счастливое детство?

– Очень счастливое.

– А можете вспомнить какой-либо неприятный эпизод из вашего детства?

Прот зажмурил глаза, как часто делал, когда пытался сосредоточиться или что-нибудь вспомнить.

– Пожалуй что нет. Ничего такого необычного. Пару раз меня стукнул ап, раз или два опрыскал мот. И еще у меня было нечто вроде вашей кори и вашей свинки. Всякие такие мелочи.

– Ап?

– Это существо наподобие маленького слона.

– Где это случилось?

– На КА-ПЭКСе.

– Да, но где именно на КА-ПЭКСе? В вашей собственной стране?

– У нас на КА-ПЭКСе нет никаких стран.

– Так что, слоны там у вас бегают где хотят?

– Там все бегают где хотят. У нас нет зоопарков.

– А есть у вас животные, представляющие опасность?

– Только если вы станете им помехой.

– Скажите, а на КА-ПЭКСе вас ждет жена? – Это был еще один провокационный вопрос, чтобы посмотреть, как он среагирует на слово «жена». Если не считать того, что он едва заметно подвинулся в кресле, прот был совершенно спокоен.

– У нас на КА-ПЭКСе нет супружества: нет ни жен, ни мужей, ни семей – понятно? Или, выражаясь точнее, все население – это одна большая семья.

– А у вас есть ваши родные дети?

– Нет.

Есть немало причин, по которым человек решает не заводить детей. Одна из них связана с тем, что родители этого человека били или издевались над ним, и ребенок их ненавидит.

– Давайте вернемся к вашим родителям. Вы часто их видите?

Прот вздохнул, явно потихоньку выходя из себя.

– Нет.

– Они вам нравятся?

– Вы все еще бьете вашу жену?

– Не понимаю, о чем это вы?

– Вы задаете вопросы с точки зрения ЗЕМНОГО существа. На КА-ПЭКСе они бессмысленны.

– Мистер прот…

– Просто прот.

– Давайте установим для наших бесед некоторые основные правила, вы не против? Я уверен, что вы простите меня за то, что я задаю вопросы с точки зрения земного существа, потому что я и есть земное существо. Я не могу задавать вам вопросы с точки зрения капэксианина, даже если бы хотел, потому что я незнаком с вашим образом жизни. Так что прошу вас: сделайте мне одолжение – потерпите мои вопросы. И попробуйте ответить на них настолько, насколько вы в состоянии, пользуясь земными выражениями, с которыми, по-моему, вы совсем неплохо знакомы. Как вы считаете, при подобного рода обстоятельствах такая просьба законна?

– Очень рад, что вы это сказали. Вполне вероятно, что мы сможем друг от друга чему-то научиться.

– Вы рады, и я тоже рад. Теперь, когда вы готовы, может быть, вы расскажете мне немного о ваших родителях. Например, знаете ли вы, кто ваша мать и кто ваш отец? Встречались ли вы с ними когда-либо?

– Я виделся со своей матерью. Но отец мне пока не встретился.

Он все-таки ненавидит отца.

– Не встретился?

– КА-ПЭКС – большая ПЛАНЕТА.

– Это конечно, но…

– Даже если я его встречал, никто мне не указал на него и не объяснил, что это мой отец.

– На вашей планете много людей, которым неизвестно, кто их отцы?

Он усмехнулся, мгновенно почувствовав двусмысленность вопроса.

– Большинству неизвестно. Это для нас неважно.

– Но вам известно, кто ваша мать?

– Чистая случайность. Общий знакомый как-то упомянул о нашем биологическом родстве.

– Земному существу это трудно понять. Может быть, вы все-таки объясните, почему ваше «биологическое родство» для вас неважно?

– А почему оно должно быть важно?

– Потому… э… давайте пока вопросы буду задавать я, а вы будете отвечать, хорошо?

– Иногда вопрос – это лучший ответ.

– Полагаю, вам неизвестно, сколько у вас братьев и сестер?

– На КА-ПЭКСе мы все братья и сестры.

– Я имел в виду биологических братьев и сестер.

– Я бы удивился, если бы они у меня были. По причинам, которые я уже объяснил, почти у всех на нашей ПЛАНЕТЕ только один ребенок.

– Неужели общество не оказывает давления в этом вопросе? И неужели правительство не поощряет деторождение, заботясь, чтобы ваши жители не вымерли?

– На КА-ПЭКСе нет правительства.

– Как это так? Там анархия?

– Что ж, это определение не хуже других.

– Но кто же строит дороги? Больницы? Руководит школами?

– Честное слово, джин, это не так уж трудно понять. У нас каждый делает то, что надо делать.

– А что, если никто не заметит, что какое-то дело надо сделать? А что, если кто-то знает, что какое-то дело надо сделать, и откажется его сделать? А что, если кто-то решит вообще ничего не делать?

– Такого на КА-ПЭКСе не бывает.

– Никогда?

– А с какой стати?

– Ну, например, выразить неудовлетворенность оплатой труда.

– У нас на КА-ПЭКСе нет «оплаты труда». И нет никаких денег.

Я сделал об этом пометку в блокноте.

– Нет денег? А как же протекает торговля?

– Мы не «торгуем». Вам, доктор, надо научиться внимательно слушать своих пациентов. Я уже говорил: если что надо сделать – ты это делаешь. Если кому-то надо что-то, что есть у тебя, ты ему это отдаешь. Таким образом мы избегаем множества проблем, и на нашей ПЛАНЕТЕ такая система прекрасно работает уже несколько миллиардов лет.

– Хорошо. А какого размера ваша планета?

– Размером примерно с НЕПТУН. Если вы прочтете запись нашей беседы на прошлой неделе, вы это там тоже найдете.

– Спасибо. Каково ваше население?

– Около пятнадцати миллионов таких существ, как я, – если вы это имели в виду. Но есть и многие другие существа, помимо нас.

– Какие такие существа?

– Самые разные. Некоторые напоминают ваших ЗЕМНЫХ животных, некоторые – нет.

– А животные эти дикие или домашние?

– Мы не «одомашниваем» никого из наших существ.

– Вы не выращиваете домашних животных для употребления в пищу?

– Никто на КА-ПЭКСе ничего не «выращивает» ни для какой цели и, разумеется, не выращивает с целью употребления в пищу. Мы не каннибалы.

Я вдруг почувствовал в его ответе неожиданные ноты гнева. Интересно, почему.

– Давайте сейчас заполним некоторые пробелы в вашем рассказе о детстве. Насколько я понял, вас растило множество суррогатных родителей, правильно?

– Не совсем.

– Кто же о вас заботился? Укладывал вас спать, заправлял одеяло?

– На КА-ПЭКСе никто не «укладывает вас в постель и не заправляет одеяло»! – воскликнул он, полный негодования. – Когда тебе хочется спать, ты спишь. Когда ты голоден, ты ешь.

– Кто же вас кормит?

– Никто. Еда всегда под рукой.

– В каком возрасте вы пошли в школу?

– На КА-ПЭКСе нет школ.

– Что ж, меня это не удивляет. Но вы явно человек образованный.

– Я не «человек». Я существо. Все жители КА-ПЭКСа образованны. Но образование мы получаем не в школах. Источник образования в желании познавать. И когда есть такое желание, не нужны школы. А без него все школы ВСЕЛЕННОЙ бесполезны.

– А как вы учитесь? У вас есть учителя?

– На КА-ПЭКСе мы все учителя. Если у тебя возник вопрос, спроси любого, кто окажется поблизости. И конечно, у нас есть библиотеки.

– Библиотеки? А кто ими руководит?

– Джин, джин, джин. Никто ими не руководит. Ими руководят все.

– А эти библиотеки созданы известным нам, земным людям, способом?

– Пожалуй. Там есть книги. Но и многое другое тоже. То, что вам будет незнакомо или непонятно.

– А где находятся эти библиотеки? В каждом городе есть своя библиотека?

– Да, но наши «города» скорее напоминают то, что вы называете «деревнями». У нас нет огромных метрополий вроде той, в которой мы в настоящее время находимся.

– А у КА-ПЭКСа есть столица?

– Нет.

– Как вы добираетесь из одной деревни в другую? У вас есть поезда? Автомобили? Самолеты?

Глубокий вздох, за которым последовало нечленораздельное бормотание на непонятном языке (пэксианский, как он объяснил мне впоследствии). И снова он что-то записал в своем блокноте.

– Я ведь уже объяснял это прежде, джин. Мы перебираемся с места на место с помощью энергии света. Почему вам так трудно понять эту концепцию? А может, вам она кажется слишком простой?

Опять он за свое. И, учитывая то, что времени у нас оставалось совсем мало, я решил, что не дам ему отклониться от темы.

– Последний вопрос. Вы сказали, что у вас было счастливое детство. А была ли у вас возможность играть с другими детьми?

– Почти никакой. На КА-ПЭКСе, как я уже говорил, очень мало детей. К тому же на нашей ПЛАНЕТЕ нет различия между «работой» и «игрой». На ЗЕМЛЕ детей все время поощряют играть. И это потому, что вы верите: дети должны как можно дольше оставаться в счастливом неведении о предстоящей взрослой жизни явно оттого, что она такая противная. А на КА-ПЭКСе дети и взрослые – одно целое. На нашей ПЛАНЕТЕ жизнь приятна и интересна. И нет никакой нужды находить отдушину в телесериалах, футболе, алкоголе и всяких других наркотиках. Было ли у меня на КА-ПЭКСе счастливое детство? Да, конечно. И счастливая «взрослость» тоже.

Я просто не знал, радоваться или печалиться этому беспечному ответу. С одной стороны, этот человек казался искренне довольным своей воображаемой судьбой, но, с другой стороны, он явно отрицал не только существование своей семьи, но и свои школьные годы и вообще свое детство. Отрицал даже свою страну. Отрицал все. Все аспекты своей жизни, которая, скорее всего, была просто омерзительной. Я почувствовал к этому человеку необычайную жалость.

Под конец интервью я спросил прота о его «родном городе», но и этот вопрос не привел ни к чему. Похоже, капэксиане перемещались с места на место как кочевники.

Я отпустил прота, и он пошел к себе в палату. Я был настолько поражен полным его отрицанием всех человеческих аспектов жизни, что забыл даже позвать сопровождавших его обычно санитаров.

Прот ушел, а я вернулся в свой кабинет и заново пересмотрел его историю болезни. Никогда прежде у меня не было пациента, к которому я совершенно не мог подобрать ключа. За тридцать лет работы, может, был один сходный случай, но тот, другой пациент полностью утратил память. В конце концов одному из моих учеников удалось проследить его прошлое – помог в этом вновь проснувшийся в нем интерес к спорту; но на поиски ушло около двух лет.

Я записал в блокноте все, что мне до сих пор удалось узнать о проте:

Я взглянул на свои записи и вспомнил, как мой коллега Клаус Виллерс не раз вещал: «Особые случаи требуют особых мер». Я стал раздумывать о тех редких эпизодах, когда человека незаурядного ума, воображавшего себя кем-то иным, удалось убедить в том, что он не тот, за кого себя выдает. Наиболее известным был пример, когда известный комедиант, за которого себя выдавал пациент, милостиво согласился встретиться с больным лицом к лицу, что и привело к чудесному излечению (но лишь после того, как оба они дали будь здоров какое представление). Если б только я мог доказать проту, что он обычный земной человек, а не пришелец с другой планеты…

Я решил подвергнуть прота более тщательному физическому и умственному обследованию. В частности, мне хотелось узнать, действительно ли он был так чувствителен к солнечному свету, как он утверждал. Потом я считал важным проверить его способности и определить широту и глубину его знаний, особенно в области физики и астрономии. Чем больше мы о нем узнаем, тем легче нам будет распознать, кто же он есть на самом деле.

Когда я учился в старших классах школы, наш школьный консультант по вопросам выбора будущей профессии посоветовал мне взять тот курс физики, который предлагался у нас в школе. Очень скоро я понял, что у меня к физике нет никаких способностей, правда, благодаря этим занятиям необычайно возросло мое уважение к тем, кто все-таки мог разобраться в этом материале, доступном лишь немногим посвященным, в том числе и моей будущей жене.

Мы с Карен были соседями со дня ее рождения и всегда вместе играли. Каждое утро я выходил во двор, где тут же видел ее, улыбающуюся, готовую ко всем радостям жизни. Одно из самых нежных воспоминаний связано с нашим первым днем в школе: я сижу в классе позади нее и вдыхаю аромат ее волос, а потом иду вместе с ней домой и вдыхаю запах сжигаемых листьев. Конечно, в том возрасте мы еще не были настоящими влюбленными, мы стали ими, только когда нам исполнилось двенадцать, в год, когда умер мой отец.