И Хаджимурадов, и Мулдашев, немного подумав, ответили положительно:
– Да, Нурпаша, согласны!
Гулаев остался доволен решением заместителей, хотя понимал, что другого выбора у них просто не было. Если кто-то из них не согласился бы, то уже в Чечню не вернулся, оставшись гнить в саду этой усадьбы.
Главарь организации облокотился о столик:
– А теперь, братья, слушайте конкретный план наших совместных дальнейших действий.
Говорил Гулаев около часа. И с каждой минутой его заместители все яснее понимали, насколько коварно и точно рассчитал план начальник.
Вопрос задал Мулдашев:
– Значит, я должен буду выслать своих людей в Некрасовск, зная, что обратного хода им нет?
Гулаев спокойно подтвердил:
– Да. Мы должны пожертвовать исполнителями акции на Волге, а также человеком из Некрасовска.
– Но спецназ вряд ли будет уничтожать их на месте. Напротив, русские наверняка постараются взять их живыми. И тогда пленные наверняка расскажут, кто их послал. Назовут мою фамилию. А спецслужбам известно, что я связан с тобой.
Гулаев продолжал оставаться совершенно спокойным:
– Ну и что? Да, исполнители, если их возьмут живыми, назовут тебя, это несомненно. Но ранее русские узнают, что акцию планировал я. Да, ФСБ будет знать, КТО пытался организовать террористический акт. И это то, что нам нужно. Мало того, после «срыва» нашей операции на Волге я сброшу в российские СМИ информацию о том, что министра заказал Усамбиев. Ведь спецслужбы постараются замолчать несостоявшуюся акцию. Мы же не дадим им сделать это! И весь мир узнает о том, что именно Алимхан – главный организатор покушения на одного из руководителей Российского государства. А то, что им для конкретной работы выбран «Халифат», только повысит наше влияние в регионе, сделает организацию самой мощной силой на современном этапе борьбы с российской оккупацией Ичкерии.
Гулаев взглянул на Хаджимурадова:
– Ты, Азим, до завтра останешься здесь. С утра связываешься с полковником Зинченко и сбрасываешь ему информацию по готовящейся диверсии, в подробности не вдаваясь. Сообщив лишь то, что я намерен забросить в район Некрасовска спецгруппу для подрыва моста, по которому одиннадцатого июня должен проследовать в Приволжье кортеж российского министра обороны. Все! Остальное тебе якобы неизвестно. А сдаешь ты своего босса ради того, чтобы русские взамен помогли тебе выйти из войны. Отметь, что после акции желал бы войти в контакт с руководством ФСБ. Мол, тебе есть что рассказать о силах сопротивления при определенных, естественно, гарантиях и безопасности, и материального вознаграждения. Сейчас эта практика имеет место, вот и выступишь предателем! И не морщись. Ты же выполняешь приказ. Зинченко, скорее всего, потребует свои деньги. Скажешь ему, чтобы нашел повод выбраться в свой штаб округа, поселиться в городе, в гостинице, и ждать вызова для передачи ему гонорара за прежнюю работу. После сеанса связи, ближе к вечеру отправишься в Ростов, получишь у ломбардщика обещанную Алимханом сумму. Утром в субботу встретишься с Зинченко, передашь ему пятнадцать тысяч баксов плюс еще штуку в виде процента за просрочку платежа. Подтвердишь информацию о планируемой диверсии в том же объеме, что и по связи. Передашь Зинченко приказ прощупать армейские каналы перевода денег. Он как-то заикнулся о начфине какого-то корпуса: мол, тот может организовать скрытый канал перекачки в Чечню любых сумм из любого банка. Если это так, то пусть обрабатывает начфина. Нам скоро будет очень нужен левый канал. Пусть Зинченко не торгуется, его доля также будет заложена. Но о ней разговор лично со мной после проведения акции и в случае вербовки начфина.
Глава 3
Суббота, 14 мая 2005 года. Москва
Звонок на сотовом телефоне майора Сургина раздался в десять утра, когда он прогуливался с женой по Пятницкой. Рите скоро предстояло рожать.
Достав из накладного кармана специальную спутниковую станцию, закамуфлированную под сотовый телефон и имеющую режимы как обычной мобильной связи, так и радиостанции, Андрей увидел на дисплее букву «П». Следовательно, звонил Потапов – начальник управления и единственный шеф Сургина с Павловым – и говорить можно было, не включая специальную станцию.
– Да, Николай Викторович?
– Здравствуй, Андрюша!
– Извините, здравия желаю, генерал!
– Как дела? Как Рита?
– Спасибо, нормально, вот сейчас на прогулку вышли.
– Прогулка это хорошо, особенно для супруги. Твоей когда рожать?
– В июне примерно.
– Вы с Павловым словно сговорились. В один год решили отцами стать.
– И что в этом странного?
– Да нет, ничего. Вот только, боюсь, Андрюша, твоей супруге придется рожать в отсутствие мужа. Естественно, управление ее одну не оставит. Надо будет, бригаду медиков на квартире поселим, но тебе придется покинуть Риту.
Майор прекрасно понимал, что Потапов так просто не позвонит.
– В общем, так, завтра в 11–00 быть с Павловым у меня на даче. Вячеслава предупреди сам. Приезжайте на одной машине. Привет Рите, все, Андрей, отбой!
Генерал отключился. Маргарита спросила:
– Кончился твой отпуск?
Андрей вздохнул:
– Ты одна не останешься. Генерал обещал бригаду врачей к тебе прикрепить, так что за тобой будут смотреть как надо, но я-то в стороне, можно сказать, главного события в своей жизни могу оказаться. Вот что обидно!
– Не переживай! И что такое роды? Увезут меня в больницу, куда мужчинам хода нет, потом сообщат, кого я родила, и только через неделю, если все удачно пройдет, разрешат покинуть родильный дом. А так, может, и к лучшему, что ты займешься делом, а то ведь изведешься один. А вернее, будешь торчать под окнами роддома, создавая всему персоналу проблемы. Знаю я тебя!
Рита улыбнулась, но было заметно, что и ее новость о скорой командировке Андрея не обрадовала. Ведь каждый отъезд мужа сопровождался риском для его жизни. Привыкнуть к этому Маргарита, как ни старалась, не могла. И, успокаивая супруга, она пыталась успокоить и себя, зная, что мысли о муже, о том, что он где-то вновь ведет бой с бандитами, будут сопровождать ее постоянно. Но она справится с ними. Ради ребенка справится! Справился бы с заданием Андрей, как он это делал многие годы!
Андрей решил сменить обстановку:
– Слушай, Рит, а почему бы нам в зоопарк не поехать? Чего тут на улице толкаться? А там на зверей посмотрим, в кафе посидим, а?
– Что ж, я согласна!
– Тогда пойдем к стоянке. Заберем «Ниссан» – и на Пресню?
– Пойдем.
Через полтора часа супруги Сургины находились уже в зоопарке. Рита, как маленькая девочка, радовалась проделкам мартышек, удивлялась солидности горилл и шимпанзе.
Супруги устроились на свободной скамейке одной из аллей. День сегодня выдался теплым, солнечным, почти летним.
Андрей достал сотовый телефон, объяснив Рите:
– С напарником свяжусь.
Набрал номер Павлова.
Тот ответил не сразу, видимо, был занят домашними хлопотами:
– Привет, Андрей!
– Привет, Славик! Как дела? Как малыш? Растет?
– Растет. Хотя сейчас это незаметно. Ты просто так решил позвонить или дело какое образовалось?
– Дело, Славик!
И он передал другу суть разговора с Потаповым.
Капитан вздохнул:
– Значит, завтра в 11.00 у него на даче?
– Да! Я заеду за тобой и встану у остановки, чтобы Оксана ни меня, ни машину не видела. В 9-30 выходи.
– Понял.
Сургины, решив не заходить в кафе, переполненное народом, вернулись домой к трем часам. Пообедали. Рита отдохнула. Вечернюю прогулку пришлось отложить, на улице пошел дождь, переросший в майскую грозу. Так остаток дня и провели в квартире.
Воскресенье, 15 мая
Андрей подъехал к месту встречи с Павловым ровно к 9.30. Напарник уже ждал его.
– Так ты знаешь подробности и сроки предстоящего задания? – спросил он.
– Только сроки, и то предварительные. Подробности узнаем у генерала.
Вскоре машина Сургина въехала во двор одноэтажного кирпичного здания – дачи Потапова. Генерал вышел на крыльцо, когда офицеры, затворив ворота, направились к дому.
– Здравствуйте, орлы! Проходите сразу в кабинет. А я кофе приготовлю.
Офицеры устроились в креслах у стола, на котором уже стоял поднос с чашками, ложками, сахарницей и тарелкой с пакетиками, заполненными сливками. Не хватало кофейника с ароматным напитком. Его ждать долго не пришлось. Как и Потапова, внесшего в кабинет этот кофейник.
Генерал, разлив кофе по чашкам, спросил:
– Вы завтракали? Может, бутерброды сделать?
Офицеры отказались, сославшись на то, что скоро время обеда. Потапов сказал:
– Тогда тему одну обсудим. Кое-кто в Чечне планирует грохнуть министра обороны России!
Андрей с Вячеславом переглянулись. Майор спросил:
– Я не ослышался?
Генерал подтвердил:
– Да, ты не ослышался.
– И кто это такой ярый и тупоголовый, если решил, что может провернуть подобное дело?
– Нурпаша Гулаев.
Посуда перекочевала на журнальный столик, ее место заняла оперативная карта Верхневолжского региона. Точная копия той, которой в станице Егорьевской пользовались Усамбиев и главари банды террористов. Практически с теми же обозначениями на ней. Генерал начал оперативный доклад, из которого следовало, что министр обороны Российской Федерации с группой военачальников Генерального штаба одиннадцатого июня сего года планирует посетить так называемый объект № 0216, или НИИ «Конус» и завод «Победа», где разрабатываются и выпускаются переносные зенитные и противотанковые комплексы. В 10.00 самолет с министром на борту должен совершить посадку на резервном военном аэродроме поселка Некрасовска и далее лететь по маршруту Некрасовск – Рачинск – Приволжье, где и находится производство ПЗРК и ПТРК. Маршрут составляет пятьдесят пять километров, срок командировки министра – один день. Вечером того же дня он должен вылететь обратно в Москву.
Генерал взглянул на подчиненных:
– Объект охраняется полком спецназа внутренних войск МВД, и он перекроет подходы к шоссе, а также оцепит всю потенциально опасную территорию, и чеченам Гулаева это прекрасно известно. Поэтому ими решено провести диверсию на мосту.
Сургин проговорил:
– Да, придумано неплохо, но для практического осуществления план сложен.
Павлов поддержал друга:
– Да, как духи могут открыто заминировать мост?
Генерал ответил:
– А вот это мы узнаем, наблюдая за ними. Но, вероятнее всего, минирование будет произведено под водой. Что проще? Нырнул аквалангист с берега, подплыл к опорам и закрепил на них взрывные устройства. Для того чтобы срезать бетонные столбы диаметром четыре метра, много взрывчатки не потребуется.
Сургин заметил:
– Но под водой и сигнал к взрывчатке с дистанционного пульта не передашь. Если только не с самого моста и с прибрежной зоны, которые, как я понял, будут тщательно охраняться.
Потапов согласился:
– Не передашь, ты прав. Следовательно, боевики проявят какую-нибудь хитрость. Но и ее мы просчитаем. А информация по предстоящей диверсии попала в верха от некоего полковника Зинченко Валентина Валентиновича, офицера штаба объединенного командования.
Андрей поднялся, потянулся:
– С этим все понятно, непонятно другое: какую нам с Вячеславом в предстоящей акции вы отводите роль?
– Ваша роль, Андрюша, в том, что вы с Павловым должны произвести захват боевиков, которые попытаются взорвать мост. Взять живыми!
– Но это одиннадцатого июня?
– Да.
– До акции почти месяц?
– Необходимость раннего вызова объясняется просто, Андрюша. Как только в Минобороны стало известно о готовящемся покушении на самого министра, сам понимаешь, какую это вызвало реакцию. Петров сразу же связался с директором Службы. Тот вызвал меня и поручил не только обеспечить безопасность министра обороны, но и, захватив потенциальных исполнителей террористического акта, пробить заказчиков покушения. С последующей, как всегда, их ликвидацией!
– Но мы же знаем, кто готовит покушение?
– Знаем. Однако, как ты думаешь, сам бы Гулаев пошел на такой шаг? Нет, господа офицеры, кто-то Гулаевым манипулирует.
Андрей прикурил сигарету:
– У меня вопрос: как к Зинченко попала информация о готовящейся диверсии? Полковник имеет отношение к разведке?
– Нет, не имеет. Зинченко – связист, а информация, по его словам, попала к нему через обычный мобильный телефон. Тринадцатого мая, то есть позавчера утром, Зинченко позвонил неизвестный кавказец и предупредил полковника о готовящейся террористической акции. Далее неизвестный сказал, что желает войти в контакт с руководством ФСБ, с которым и обговорит условия дальнейшего сотрудничества. Добавил, что имеет непосредственное отношение к планированию деятельности организации «Халифат». Все!
Сургин, задумавшись, проговорил:
– Что-то с нами никто из боевиков не связывается. Взял бы этот информатор и позвонил прямо в ФСБ. Кстати, это гораздо проще сделать, чем выйти на связь с каким-то полковником, не зная, как тот среагирует на звонок. А если бы Зинченко испугался и послал этого «доброжелателя» на три буквы? И никуда ничего не передал? Что было бы вполне естественно. Зачем осложнять себе жизнь? Ведь военная контрразведка в момент начнет крутить Зинченко на предмет связи с боевиками. А от них так просто не отбиться. Нужно было полковнику докладывать о звонке вышестоящему командованию, когда намного проще проигнорировать его. Но Зинченко принимает информацию и передает ее!
Генерал посмотрел на майора:
– Считаешь, что Зинченко выбран для контакта не случайно?
– Ничего я не считаю, Николай Викторович, но и в случайность подобного рода особо не верю. «Доброжелатель» знал номер телефона Зинченко. Не мешало бы установить откуда. Зинченко надо тщательно проверить. И не прямыми допросами особистов, а ненавязчивой работой агентов вашего управления. Если в нашу задачу входит не только пресечение теракта, но и нейтрализация его заказчиков, то работу надо начинать с полковника из ОГВ. Тем более времени у нас предостаточно.
Генерал, выслушав Сургина, перевел взгляд на Павлова:
– Ну а ты что скажешь, капитан?
Вячеслав пожал плечами:
– Что мне сказать? Я согласен с Андреем.
Потапов усмехнулся:
– Ну, ясно, разве подчиненный может быть не согласен с начальником, тем более с другом?
– Не в этом дело, Николай Викторович! Я тоже считаю, что боевики вышли на Зинченко не случайно и требуется тщательная обработка личности полковника. Не исключено, что его могли подставить, но тогда тем более мы должны знать, кто из наших работает на духов. А это опять-таки возможно выяснить лишь в результате прокачки Зинченко.
Генерал повернулся к Сургину:
– По нему уже начали работу вчера вечером. Скоро мы узнаем о полковнике если не все, то очень многое. Но ты, Андрей, не ответил на предыдущий мой вопрос.
Сургин произнес:
– Это насчет того, не манипулирует ли кто Гулаевым?
Потапов утвердительно кивнул головой:
– Да.
Андрей, затушив сигарету, произнес:
– Я думаю, что Гулаевым руководят, вне всякого сомнения, и «Халифат» используется по заказу. Сам Нурпаша на такую акцию не пошел бы. Если только… нас не пытаются развести.
– В смысле?
Сургин погладил подбородок, пытаясь правильнее и понятнее сформулировать ответ:
– В смысле того, что планируемая и сданная нам с потрохами акция является звеном в цепи более серьезной и масштабной операции духов. Операции, о которой нам пока неизвестно. Это во-первых. Во-вторых, факт угрозы немедленно сдается федеральным властям, при том, что подобные операции планируются в узком кругу главарей бандформирований. И вдруг утечка информации. Довольно грубо выполненный сброс замысла противника. В-третьих, акция наверняка финансируется заказчиком из-за бугра, у «Халифата» просто нет стольких средств, чтобы обеспечить организацию и проведение подобного мероприятия. А если и есть, то Нурпаша сам не стал бы выбрасывать деньги на ветер. Финансируется обреченная, хочу подчеркнуть, на полный провал операция. Вот я и задаюсь вопросом: что бы это все значило? Не назрели ли крупные разборки между нашими доморощенными моджахедами и их иностранными спонсорами? Не хочет ли кто-то использовать акцию у Некрасовска в своих целях?