Что же касается мисс Уотсон, если она и почувствовала жар его взгляда, то ничем себя не выдала. Грегори было бы приятно думать, что она игнорирует его излишне старательно: это свидетельствовало бы о том, что она знает о его чувствах, – но когда понаблюдал, как она безучастно обводит взглядом зал, то и дело склоняясь к леди Люсинде и шепча что-то ей на ухо, он со всей отчетливостью понял, что она его отнюдь не игнорирует. Если бы она игнорировала, это означало бы, что замечает его.
А она не замечала. И в этом не было никаких сомнений.
Грегори стиснул зубы. Хотя он ни на минуту не усомнился в добрых намерениях леди Люсинды, давшей ему совет, совет как таковой оказался ужасным. Ведь он теряет драгоценное время – до отъезда гостей остается пять дней!
– У тебя скучающий вид.
Грегори повернулся. На стул рядом с ним опустилась его невестка. Она говорила тихо, чтобы не мешать зрителям.
– Сокрушительный удар по моей репутации хозяйки, – сухо добавила она.
– Вовсе нет, – так же тихо возразил Грегори. – Ты, как всегда, великолепна.
Кейт устремила взгляд вперед и, помолчав некоторое время, сказала:
– Она довольно красива.
Грегори не счел нужным делать вид, будто не понял, кого она имеет в виду: Кейт была слишком умна для этого, – однако это не значило, что был склонен поддерживать разговор.
– Красивая, – согласился он, тоже глядя вперед.
– Подозреваю, что ее сердце уже кому-то отдано, – продолжала Кейт. – Она не поощряет ничьих ухаживаний, и джентльмены уже устали от этого.
Грегори напрягся.
– Я слышала, что это тянется всю весну, – не унималась Кейт. Она прекрасно понимала, что раздражает Грегори, но ее это не останавливало. – Девочка не показывает никаких признаков того, что хочет сделать хорошую партию.
– Она влюблена в секретаря своего отца, – сказал Грегори.
Какой смысл держать это в тайне? Кейт все равно нашла бы способ выяснить это. Не исключено, кстати, что она сможет оказать ему какую-нибудь помощь.
– Серьезно? – Она произнесла это чуть громче и тут же принялась шепотом извиняться перед гостями. – Серьезно? – повторила уже значительно тише. – Откуда ты узнал?
Грегори уже открыл было рот, но Кейт опередила его, ответив на собственный вопрос:
– Ах да, конечно, леди Люсинда. От нее ничего не ускользает.
– Ничего, – согласился с ней Грегори.
Кейт несколько мгновений обдумывала эту новость, затем констатировала очевидное:
– Вряд ли ее родители рады этому.
– Не знаю, известно ли им.
– О боже! – Судя по возгласу, Кейт была сильно шокирована этим известием, и Грегори посмотрел на нее. Глаза невестки были широко распахнуты и ярко блестели.
– Постарайся сдержаться, – сказал он ей.
– Да я за всю весну не слышала более потрясающей новости.
Грегори устремил на нее суровый взгляд.
– Тебе надо занять себя чем-нибудь, придумать какое-нибудь хобби.
– Ах, Грегори, – сказала Кейт, слегка ткнув его локтем, – смотри, как бы любовь не превратила тебя в зануду. У тебя слишком живой характер. Ее родители никогда не позволят ей выйти за секретаря, а она не из тех, кто может решиться на бегство. Тебе нужно только немного подождать.
Грегори раздраженно вздохнул.
Кейт утешающе похлопала его по руке.
– Знаю, знаю, ты хочешь получить все сразу. Такие, как ты, никогда не отличаются терпением.
– Такие, как я?
Она опять шлепнула его по руке, решив, что этого достаточно для ответа.
– Поверь, Грегори, – добавила она, – все это к лучшему.
– Что она влюблена в кого-то другого?
– Не сгущай краски. Я имела в виду, что у тебя появится время убедиться в прочности своих чувств к ней.
Грегори вспомнил, как начинал задыхаться, будто ему дали под дых, каждый раз, как смотрел на нее. И особенно тогда, как это ни странно, когда видел ее затылок. Он просто не представлял, на какие еще раздумья может понадобиться время. Ведь его любовь была именно такой, какой он ее представлял: всеохватывающей, внезапной и чрезвычайно ободряющей.
И одновременно почему-то сокрушительной.
– Я удивилась, когда ты не попросил посадить тебя с ней за ужином, – призналась Кейт.
Грегори бросил взгляд на затылок леди Люсинды.
– Если хочешь, я посажу вас вместе завтра, – предложила Кейт.
– Посади.
Кейт кивнула.
– Да, я… Ну вот. Концерт окончен. А теперь прояви внимание и покажи, что ты имеешь представление о вежливости.
Грегори вместе с Кейт встал и принялся аплодировать.
– А тебе хоть один концерт удалось прослушать молча, без болтовни? – спросил он, продолжая смотреть вперед.
– У меня какое-то странное отвращение к концертам, – ответила Кейт. Неожиданно ее губы сложились в озорную улыбку. – И какая-то ностальгическая любовь.
– Вот как? – На этот раз Грегори действительно стало интересно.
– Вспомни, – тихо проговорила она, упорно не глядя на него, – ты когда-нибудь слышал, чтобы я появлялась в опере?
Грегори почувствовал, как у него брови полезли на лоб. Ясно: значит, в прошлом его брата была какая-то оперная певичка. Кстати, а где же он сам? Кажется, Энтони выработал в себе удивительную способность отлынивать от большинства светских обязанностей хозяина дома. Грегори видел его лишь дважды, если не считать их беседы по его прибытии.
– А где наш блистательный лорд Бриджертон? – спросил он.
– О, где-то здесь. Не знаю. Главное, что мы найдем друг друга к концу дня. – Кейт повернулась к нему и одарила его лучезарной улыбкой. Подозрительно лучезарной. – Мне пора к гостям, – сказала она, продолжая улыбаться так, будто ничто на свете ее не заботило. – Развлекайся. – И она ушла.
Грегори слонялся по залу, переговариваясь со знакомыми и тайком наблюдая за мисс Уотсон. Она беседовала с двумя молодыми джентльменами – двумя напыщенными хлыщами! – а леди Люсинда скромно стояла рядом. Хотя признаков того, что мисс Уотсон флиртует с ними, не наблюдалось, она все равно оказывала им больше внимания, чем ему.
А эта леди Люсинда маячит рядышком и мило улыбается!
Грегори задумчиво прищурился. Неужели она обвела его вокруг пальца? Нет, она не из таких. Хотя они знакомы менее суток. Ведь он ее практически не знает. Не исключено, что у нее для этого были скрытые мотивы. Вполне возможно, что она замечательная актриса и под ее невинной внешностью прячутся мрачные, непостижимые тайны…
Проклятье! Так недолго и с ума сойти. Он готов спорить на последний пенс, что леди Люсинда не солжет, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. Она солнечный и открытый человек без всяких непостижимых тайн. Она действительно желает ему добра, в этом нет сомнений.
Но вот совет она дала мерзкий!
Грегори поймал ее взгляд. Ему показалось, что на мгновение она сконфузилась и даже слегка пожала плечами.
Пожала плечами? Что, черт побери, это может означать?
Грегори пошел вперед.
Остановился.
Затем собрался сделать еще один шаг.
Нет.
Да.
Нет.
А может?..
Проклятье! Да что же ему делать? Он в растерянности. Ужасно неприятное ощущение.
Грегори снова посмотрел на леди Люсинду. Взгляд его был отнюдь не ласковым и доброжелательным. Ведь это она во всем виновата!
Но леди Люсинда, естественно, на него не смотрела.
Грегори продолжал сверлить ее взглядом.
Она обернулась. Ее глаза расширились. Встревоженно, порадовался Грегори.
Отлично. Хоть какой-то успех. Если уж у него нет возможности блаженствовать от взглядов мисс Уотсон, пусть тогда леди Люсинда помучается под его грозными взглядами.
Бывают случаи, когда следует забывать о правилах приличия и тактичности.
Грегори, стоявший недалеко от стены, наконец-то стал получать удовольствие от вечера. Было довольно забавно представлять леди Люсинду маленьким беззащитным зайчиком, не знающим, когда придет его конец.
Нет, естественно, Грегори не отводил себе роль охотника. С его «меткостью», ставшей уже предметом разговоров, он не смог бы попасть в движущийся предмет, так что хорошо, что ему не приходится самому добывать себе пищу!
Представить же себя лисой он мог без проблем.
Грегори улыбнулся, и впервые за весь вечер его улыбка была радостной.
А потом, когда леди Люсинда, извинившись, по каким-то своим делам удалилась через дверь в оранжерею, он понял, что судьба повернулась к нему лицом. Он стоял в дальнем конце зала, поэтому никто не заметил, что он вышел через другую дверь.
Когда леди Люсинда шла мимо библиотеки, он схватил ее за руку и бесшумно затащил внутрь.
Глава 5, в которой наши герой и героиня ведут довольно занимательную беседу
Всего секунду назад Люси – она глубоко задумалась, пытаясь вспомнить, где ближайшая туалетная комната, – шла по коридору – и вдруг какая-то сила оторвала ее от пола, и она со всего маху врезалась в большое и теплое человеческое тело!
– Не кричите, – прозвучал голос. Знакомый.
– Мистер Бриджертон?
Господи, это на него не похоже! Люси даже не знала, стоит ей пугаться или нет.
– Нам нужно поговорить, – сказал он, выпуская ее руку, но дверь запер, а ключ спрятал в карман.
– Сейчас? – удивилась Люси. Комната была освещена слабо, но, оглядевшись, девушка поняла, что находится в библиотеке. – Здесь? – Затем она задала более уместный вопрос: – Наедине?
Мистер Бриджертон нахмурился.
– Я не собираюсь домогаться вас, если именно это вас беспокоит.
Люси стиснула зубы. Она и не думала, что он на такое способен, просто его обещание вести себя достойно прозвучало скорее как оскорбление.
– Тогда в чем дело? – недовольно осведомилась она. – Если меня застанут в вашем обществе, будут большие неприятности. Я же практически обручена, как вы знаете.
– Знаю, – ответил мистер Бриджертон специфическим тоном, как будто его тошнило от ее упоминаний о помолвке, хотя Люси точно помнила, что говорила об этом только один раз. Ну, может, два.
– В общем, я обручена, – пробурчала она, сознавая, что остроумный и колкий ответ у нее найдется только через два часа.
– Что происходит? – сердито спросил мистер Бриджертон.
– Что вы имеете в виду? – проговорила Люси, хотя прекрасно поняла его.
– Мисс Уотсон, – ответил он.
– Гермиону? – Как будто существовала другая мисс Уотсон! Но этим вопросом она выигрывала время.
– Ваш совет, – заявил мистер Бриджертон, сверля ее взглядом, – оказался идиотским.
Конечно, он был прав, но тогда она надеялась, что он этого не заметит.
– К сожалению, – сказала Люси, обеспокоенно глядя на него.
Мистер Бриджертон сложил на груди руки. Жест был не очень располагающим, однако Люси вынуждена была признать, что исполнил он его мастерски. Она слышала, что мистера Бриджертона считают веселым и общительным человеком, но сейчас в нем этих качеств не наблюдалось. Хорошо еще, что он не злится. Ведь не только женщины испытывают потрясение, когда понимают, что в перспективе их ждет безответная любовь.
Люси внимательнее вгляделась в его лицо, и неожиданно до нее дошло, что у мистера Бриджертона нет опыта в том, как справляться с безответной любовью. Действительно, кто из женщин мог бы сказать «нет» такому мужчине!
Никто, кроме Гермионы. Но она говорила «нет» всем. Поэтому он не должен принимать ее отказ близко к сердцу.
– Леди Люсинда? – окликнул ее мистер Бриджертон, не дождавшись ответа.
– Да, это так, – проговорила она, пытаясь не обращать внимания на то, что в запертой комнате он кажется ужасно большим. – Конечно.
Мистер Бриджертон вопросительно вскинул бровь.
– Вот именно.
Взгляд Люси стал затравленным. Мистер Бриджертон произнес это слово с отеческой снисходительностью, как будто она забавляла его, но не стоила особого внимания.
Люси ненавидела этот тон.
Сделав над собой усилие, она сказала:
– Я согласна, что мой план не привел к желаемым результатам, но, признаться честно, я сомневаюсь, что что-нибудь другое могло вам помочь.
Ясно, что это было совсем не то, что желал услышать мистер Бриджертон. Люси откашлялась. Дважды. И еще раз.
– Я ужасно сожалею, – добавила она. Ей действительно было неловко, а по опыту она знала, что извинения спасают всегда, когда не знаешь, что сказать. – Я на самом деле думала…
– Вы посоветовали мне, – перебил ее мистер Бриджертон, – чтобы я игнорировал мисс Уотсон…
– Я не советовала вам игнорировать ее!
– Вы именно это и советовали.
– Нет-нет, ничего подобного. Я посоветовала вам немного умерить активность. Попытаться не показывать так явно свою одержимость.
Слово было неподходящим, но Люси это не заботило.
– Отлично, – проговорил мистер Бриджертон. Его тон из снисходительного стал покровительственным. – Если я не должен был игнорировать ее, то что конкретно, по-вашему, я должен был делать?
– Ну-у…
У Люси засвербело в затылке так, будто туда залетел целый рой агрессивных пчел. А может, это просто нервы? Она предпочла бы, чтобы это были пчелы.
Пока она размышляла над приемлемым ответом, в желудке появился и стал разрастаться ледяной ком, и это ощущение ей совсем не нравилось.
– Только не предлагайте то, что я уже сделал, – добавил мистер Бриджертон.
– Я не знаю, – пробормотала Люси. – У меня нет большого опыта в подобных делах.
– И все же ответьте мне.
– В общем, мой план стоило бы попробовать, – наконец сказала она. – Господь свидетель, ваш собственный план успеха вам не принес.
Губы мистера Бриджертона сжались в тонкую линию, и Люси, догадавшись, что задела его за живое, позволила себе удовлетворенно улыбнуться. Она никогда не была склонна к злорадству, но нынешняя ситуация была особенной, и она не смогла отказать себе в удовольствии поздравить себя. Держи себя королевой – и, возможно, с тобой станут обращаться как с королевой.
– У вас есть еще какие-нибудь блестящие идеи?
– Ну, – начала Люси, убеждая себя, что мистер Бриджертон задал вопрос специально для того, чтобы услышать ответ, – думаю, суть проблемы заключается не в том, что делать, а в том, почему не помогло то, что вы делали.
Он ошеломленно моргнул.
– Еще никто никогда не разочаровывался в Гермионе, – пояснила Люси с некоторым нетерпением в голосе. – Видя ее безразличие, мужчины только удваивают усилия. Честное слово, это лишь усложняет дело.
На лице мистера Бриджертона появилось выражение обиды.
– Прошу прощения?
– Это не о вас, – поспешно заверила его Люси.
– Это для меня огромное облегчение.
Люси следовало бы обидеться на его сарказм, но она не смогла, потому что ей очень нравилось его чувство юмора, так похожее на ее собственное.
– Как я уже говорила, – продолжила она, так как никогда не любила уходить в сторону от главной темы, – никто ни разу не признал поражения и не переключил свое внимание на более достижимую даму. Когда мужчины понимают, что ее добиваются все, они буквально сходят с ума. Как будто она выигрышный приз.
– Но не для меня, – тихо проговорил мистер Бриджертон.
Люси внимательно вгляделась ему в лицо и вдруг осознала, что именно он имеет в виду: Гермиона для него гораздо больше, чем приз, она очень много значит для него, он действительно любит ее. Люси не понимала, почему так произошло и каким образом: ведь он был едва знаком с ее подругой. А Гермиона не проявляла особой тяги к общению – она всегда так вела себя с джентльменами, которые ухаживали за ней. Но, как выясняется, для мистера Бриджертона важен внутренний мир женщины, а не привлекательная внешность. Во всяком случае, ему кажется, что это так.
Люси медленно кивнула, анализируя только что сделанное открытие.
– Я полагала, что, если кто-нибудь по-настоящему прекратит увиваться за ней, ее, вероятно, это заинтригует. Дело не в том, – поспешно заверила она мистера Бриджертона, – что Гермиона воспринимает внимание джентльменов как должное. Как раз наоборот. По большей части это для нее досадная неприятность.
– Ваша лесть не знает границ. – Он улыбнулся – чуть-чуть, – когда произнес эти слова.
– Я никогда не была искусным льстецом, – призналась Люси.