Виктор покачал головой.
– Нет, это не выход. Она сдаст нас в следующий раз. Не можем же мы отказываться от всех заданий подряд! Не проще ли тогда покончить с этим гнилым занятием вовсе? Повеселились, и хватит. Найдем более цивилизованный способ зарабатывать деньги. И все. И баста.
Андрей бросил на друга иронический взгляд.
– В итоге у нас отрастут крылышки. Мы, благодаря, им воспарим в поднебесные сферы и больше никогда-никогда не столкнемся с суровой действительностью этой страны? Бред. Старик, мы живем в уголовном государстве, то есть в государстве, где преступниками является добрая часть населения, а те, кто ими не является, частенько сами об этом не подозревая, живут по уголовным законам, согласно уголовной психологии. Мы живем в стране, где мерилом справедливости и чести является кулак, и отличаемся от многих и многих так называемых честных людей только тем, что можем сами себе не врать. Поскольку четко представляем, чем зарабатываем на хлеб. Между прочим, на хлеб с маслом. И вообще что ты умеешь делать, кроме как убивать себе подобных? Причем тех, от ухода которых государство, а значит, и народ ничего не теряет?
Виктор почесал затылок и широко улыбнулся.
– Нет, старик, ничего.
– Тогда хорошенько подумай над тем, что мы будем делать дальше. А я подожду. Думай, думай. Как скажешь, так и будет. Если ты решишь, что мы завязываем, то так и будет. Если нет, тогда предлагай какое-то решение.
– Хорошо.
Виктор кивнул. Глаза его сузились, губы едва заметно шевельнулись. Сейчас он здорово напоминал бухгалтера, который пытается в уме свести какой-то очередной баланс.
Чтобы не мешать, Андрей вышел из машины, прошелся по переулку, глубоко, всей грудью, вдыхая пропахший пылью и плесенью запах. Облезлая кошка перешла к следующей куче, через минуту откопала в ней полупротухший кусок рыбы и, с урчаньием вцепившись в него, стала есть. Андрей прислонился к ободранной стене и стал ждать.
Наконец дверца машины хлопнула.
Виктор подошел к нему и, едва слышно напевая какую-то мелодию, стал покачиваться с пяток на носки.
– Ну? – спросил Андрей.
– Решил, – как можно безразличнее ответил Виктор.
– И?..
– Да ладно, чего ты… – Дегин хлопнул его по плечу. – Надулся, как бука! Мы едем!
– К Маме?
– Ага!
– Почему ты так решил?
– Почему? – Виктор усмехнулся. – В древнем японском труде «Сокрытые в листве», на котором воспитывались самураи, говорится: «Те, кто держится за жизнь, умирают, а те, кто не боится смерти, живут».
– Ну это как-то туманно, – проворчал Андрей.
– Хорошо, могу и более конкретно, – сказал Дегин. – Все очень просто. Ты прав в одном – мы такие, какие есть, и изменить себя уже не сможем. Нам нравится то, что мы делаем, потому что мы в этом деле профессионалы. А штучки Мамы… Думаю, это просто очередной жизненный ухаб. Либо мы вырулим, либо завалимся в кювет. Если мы сдадимся, то завалимся обязательно. Думаешь, Мама позволит нам завязать? Сомневаюсь. Слишком уж многое мы знаем. Поэтому единственным выходом является принять ее заказ и попытаться вырулить. Может быть, то, что он выездной, даже лучше.
– Ну конечно, – сказал Андрей. – Это несомненно лучше. В городишке, в который мы поедем, нам придется столкнуться с совершенно неизвестными людьми. Но ведь и они не будут знать, что мы из себя представляем. Игра почти на равных.
– Ну да, – проворчал Виктор. – Если не считать, что нас двое, а их будет наверняка несколько десятков.
– Так это же лучше. Когда тебя пытается отлупить целая куча врагов, они обязательно будут друг другу мешать. Наша задача отбиться от них и не дать себя подставить. Действовать придется по обстоятельствам.
Они бок о бок пошли к машине.
– Стало быть, мы принимаем бой? – еще раз спросил Андрей.
– Принимаем, – подтвердит Виктор. В глазах у него загорелись мрачные огоньки. – И думаю, тем, кому Мама попытается нас сдать, может и не поздоровиться.
Они сели в машину и захлопнули дверцы.
– И все-таки это чистой воды бред, – пробормотал Виктор, запуская мотор.
– Думаешь, у нас есть какой-то другой выход? – серьезно спросил Андрей.
– Думаю, нет.
– И ты прав. Тем более, что потом, когда мы вернемся, Мама трижды подумает, прежде чем повторить этот фокус еще раз.
– Я думаю, она может все же проверить данные твоего паспорта. И довольно скоро убедится, что такого гражданина, как Петр Трифонович Хмылев, в городе Астрахани просто не существует.
– Правильно. А проверить она это должна. Не будь она Мамой, – согласился Андрей.
Машина медленно выезжала из переулка. Андрей откинулся поудобнее на спинку сиденья и сказал:
– Ну-ка, вспомни еще что-нибудь из той японской книги.
– А что, и вспомню. – Виктор задорно ухмыльнулся. – «Путь воина – означает смерть. Когда для выбора имеется два пути, выбирай тот, который ведет к смерти!»
Андрей пожал плечами.
– И все-таки все эти японские самураи были слегка чокнутые.
– Точно, – согласился Виктор. – Именно поэтому они так дорожили своей независимостью.
Глава шестая
Здание было небольшим, двухэтажным, аккуратным. На первом этаже находился магазинчик, который назывался так же, как и фирма, которой он принадлежал, – «Феникс». Весь второй этаж занимал офис. Именно там было логово Мамы, именно туда приходили за заказами ее ребята.
Друзья оставили машину на стоянке, расположенной метрах в двухстах за углом, и не спеша пошли на встречу с Мамой. Каких-либо сомнений они не испытывали, поскольку, приняв решение, как правило, следовали ему до конца, но все же не торопились, посчитав, что это было бы несолидно.
Входы в магазин и на второй этаж были в разных подъездах. Более того, в том подъезде, который вел в офис, висела табличка «Магазин в соседнем подъезде», которую повесили, чтобы оградить от особо непонятливых покупателей.
Войдя в подъезд, Андрей и Виктор одновременно посмотрели на табличку. Виктор, как обычно, хмыкнул, Андрей едва заметно улыбнулся.
Виктор сказал то, что он говорил и в прошлый раз:
– Однако Мама, как всякая женщина, довольно предусмотрительна.
– И не говори… – согласился Андрей.
Они стали подниматься по лестнице, закончившейся резной, украшенной всякими деревянными финтифлюшками дверью. Создавалось впечатление, что высадить эту дверь не составит большого труда. Только это было обманчиво. С обратной стороны дверь была железной и по крепости, пожалуй, не уступала двери квартиры Виктора.
«Мы живем во время железных дверей, – подумал Андрей. – Вот так – мой дом, моя крепость. Самое смешное состоит в том, что от серьезных неприятностей подобные двери не спасают. Скорее, служат для успокоения самих хозяев квартир».
В центре двери был глазок, и в этот глазок их сейчас разглядывали.
– Эй ты, открывай! – Виктор легонько саданул по двери ладонью. – Своих, что ли, не узнал?
– Свои, они знаешь, где? – послышалось из-за двери, но все же защелкали запоры, и через несколько секунд два друга оказались в прихожей.
За дверью их поджидал Чуня – здоровенный качок, личный телохранитель Мамы. Был он жутко сильный, невообразимо тупой, преданный, как собачонка, и страшно любил сладкое. Вот и сейчас, входя, Андрей заметил, что большой и средний палец у него на правой руке чем-то запачканы.
«Опять какой-нибудь „сникерс“ лопал», – подумал Андрей.
– Стоять, – приказал им Чуня. – Вас приглашали?
– А то как же? – ухмыльнулся Виктор. – Что, думаешь, мы пришли бы просто так?
Чуня окинул их подозрительным взглядом. Андрей отметил, что в этом взгляде сегодня чувствовалось больше враждебности, чем обычно, и восхитился.
«Все-таки, – подумал он. – Телохранитель – это не профессия, а состояние души».
Он был уверен, что Мама сегодня не сказала ему про них ни слова, но Чуня каким-то своим сверхъестественным чутьем почувствовал, что их отношения с хозяйкой стали несколько иными, чем, например, вчера. И уже успел отреагировать, успел поместить их на другую полочку в табели рангов посетителей. Еще не враги, но уже и не совсем свои. Вот так-то.
– Ладно, – наконец промолвил Чуня. – Сейчас спрошу. Он снял с пояса «уоки-токи», нажал нужную кнопку и стал сообщать, что вот пришли двое… Да, именно Андрей и Виктор… да, да, понятно….
И это было не совсем по правилам. Раньше Чуня пропускал их к Маме беспрекословно.
«Впрочем, – подумал Андрей, – не слишком ли я обращаю внимания на все эти мелочи? Все это вполне может быть объяснено совсем другими причинами, не имеющими ничего общего с устроенной возле дома Виктора проверкой документов».
Виктор и Андрей обменялись выразительными взглядами.
– Ладно, проходите, – сказал Чуня, убирая рацию на пояс. – Таисия Васильевна вас ждет.
– А мы и пройдем, – ослепительно улыбнулся Виктор. – Мы за этим и явились.
Андрей помалкивал. Так получилось, что у Мамы он все больше помалкивал, добросовестно играя роль «темной лошадки». Говорил в основном Виктор. Это у него получалось.
Они прошли коротким коридорчиком, стены которого были по последней моде обтянуты каким-то неживым, слегка поблескивающим материалом. Миновали две двери, одна из них вела в ванную, вторая в туалет, и оказались в небольшой комнатке, в которой сидели Наташка, исполнявшая при Маме роль секретарши, и один из ее ребят, по кличке Никсон, невысокий, похожий на худощавого подростка, явно не очень сильный. Впрочем, сила ему большая была ни к чему. По слухам, Никсон был отменным стрелком, в свое время на соревнованиях, не ниже республиканских, показывавшим совсем неплохие результаты.
В комнате было жарко, и Никсон снял пиджак. Под мышкой у него висела кобура, из которой торчала полированная рукоятка револьвера. Покуривая сигаретку, он слушал Наташку, которая рассказывала:
– Нет, все-таки раньше было лучше. Подъезжаешь к магазину, берешь у знакомой продавщицы ящик кур, и порядок. До конца месяца тебе их хватало выше крыши.
– Приветик, большой приветик, – продолжая улыбаться, проходя мимо них, проговорил Виктор.
Топавший за ним Андрей солидно сказал:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, здравствуйте, – ответила Наташка, делая серьезное лицо, и, достав из лежавшей на столе пачки «Мальборо» сигарету, стала ее прикуривать. Никсон же только повернул в их сторону голову и пробормотал что-то, что вполне могло быть как пожелание доброго здоровья, так и «чтоб вы провалились».
Тут все было в норме. Наташка и Никсон вели себя как обычно.
Виктор с Андреем прошли мимо них и вступили в апартаменты Мамы. Первая же комната являлась гостиной, в которой принимались посетители. Дальше, собственно, начиналась квартира, в которой Мама и жила. Как она обставлена и что в ней есть, оба друга представления не имели, поскольку туда Мама не пускала никого. Она там жила, и это было очень удобно. Во-первых: для того чтобы попасть на работу, ей требовалось всего лишь перейти из одной комнаты в другую, во-вторых: при такой системе она почти не выходила из дома, и тем самым значительно уменьшались шансы тех, кто по своей глупости захотел бы по той или иной причине ее убить. Андрей точно знал, что Мама не выходит даже за покупками. Это ей было ни к чему. Для этого существовала Наташка, закупавшая все необходимое и тащившая, случалось, в «берлогу» Мамы аж по две битком набитые сумки.
Короче, «контора» Мамы совсем не походила на те, которые когда-либо видели Андрей и Виктор. Ну, на то она была и «контора» Мамы.
Сама Мама – Таисия Васильевна Топоркова – ждала их, удобно устроившись в огромном кожаном кресле, покуривая коричневую тонкую «дамскую» сигарету. Длинная сухая женщина лет пятидесяти, со все еще прямой стройной спиной и вполне интеллигентным выражением лица.
– Ага, мальчики, – слегка улыбнулась она. – Пришли, значит?
– Ну конечно, как мы могли не прийти? – весело проговорил Виктор.
Они с Андреем дальше порога не прошли, ожидая, когда их пригласят. Таков был ритуал. И соблюдался он неукоснительно.
– Ну, проходите, садитесь, нам надо поговорить, – сказала Мама. – Тут для вас задание есть одно. Надо бы его выполнить, причем так, чтобы комар носу не подточил. Аккуратно, в срок и очень, повторяю, очень чисто. Короче, работа именно для вас. Вы ведь у меня специалисты.
Она как-то непонятно усмехнулась, и Андрей еще больше насторожился. Что-то не было раньше со стороны Мамы таких усмешечек. Нет, точно, в «конторе» Мамы к ним теперь, относились немного по-другому. И чем дальше, тем это было заметнее.
– Ну конечно, конечно, – важно покивал головой Виктор. – Вы же знаете, все прежние задания…
– Знаю, – коротко сказала, как отрубила, Мама. – Поэтому и говорю. Это задание несколько необычное. Действовать вам придется, так сказать, на свой страх и риск. Попрошу все учесть и хорошенько обдумать. Самое сложное будет появиться и исчезнуть так, чтобы не засветиться. Поедете вы в город Азинск. Объектом будет один из местных авторитетов. Не самый большой в этом городе, но все же и не самый маленький. Все данные вот здесь… – Она протянула им тоненькую, в кожаной обложке папочку. – Советую внимательно ознакомиться прямо здесь. Вам придется рассчитывать только на свою память.
– А оплата? – забирая папку, поинтересовался Виктор.
– Оплата будет выше, чем обычно, так что не волнуйтесь.
– Все же… – Виктор деликатно кашлянул. – Хотелось бы знать конкретную сумму. Прежде чем приступать к изучению материалов.
– Хорошо. – Мама пожала плечами. – Если вам так хочется… Пятьдесят тысяч баксов хватит?
Андрей и Виктор переглянулись.
Оплата и в самом деле была достаточно высокой. По крайней мере за прошлые дела им платили едва ли не в два раза меньше.
– Хватит, – коротко кивнул Виктор и открыл папку, подвинув ее так, чтобы Андрею тоже было хорошо видно все, что в ней лежало: несколько листочков отпечатанной на принтере бумаги и пара фотографий.
– Кофе будете? – совершенно по-будничному спросила Мама.
– Будем, – сказал Виктор, внимательно читая лежавшие в папке листочки. Не отрывая от них взгляда, он протянул Андрею фотографии. Тот стал их внимательно рассматривать, стараясь запомнить как можно лучше.
Фотографии были стандартные, скорее всего, переснятые с какого-нибудь лежавшего в милицейском архиве дела. Вид фас, вид профиль. И все. Лицо у изображенного на них
человека было несколько напряженное, в уголках губ складочки, присущие властным натурам, привыкшим командовать другими людьми. Было ему лет сорок пять. Лысоватый, видимо, мощного сложения мужик, уверенный в себе и в том, что он хозяин этой жизни.
Покойник. Пока будущий. Впрочем, все мы рано или поздно умрем. Некоторые – раньше других. Так устроено.
Виктор изучил первый листок и передал его Андрею. Листок за листком. Внимательно прочитывая информацию, стараясь запомнить каждую мелочь.
Мама сходила куда-то в глубь своих апартаментов и вскоре принесла поднос, на котором уже стояли три чашечки, три маленькие, изящные чашечки, наполненные до краев ароматным кофе.
Машинально, не отрывая взгляда от того листка, Андрей протянул руку и подхватил чашечку, которая стояла к нему ближе. Через несколько секунд Виктор взял свою. К этому времени Мама уже медленными неторопливыми глотками выпила половину своей. Она молчала, хорошо понимая, что Наумов и Дегин работают и отвлекать их не стоит.
Наконец Виктор, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз, вздохнул, передал последний листок Андрею и стал внимательно изучать фотографии.
Мама, давно уже поставившая на поднос свою пустую чашечку, все так же неторопливо закурила очередную сигарету. В этот момент она чем-то походила на паука, который терпеливо ждет, когда в его паутину попадет очередная муха.
«Может быть, уже попала, – на секунду бросив на нее взгляд, подумал Андрей. – И не одна, а целых две, большие вкусные мухи. Только слопать их будет не так-то просто. Мухи намерены защищаться».