– Е-мое… – пробормотал он.
Их рейсовик теперь еще больше напоминал автобус, сломавшийся и съехавший на обочину трассы. Он был по-прежнему ярок и дико контрастировал с межзвездным пейзажем. Очевидно, его подсвечивали каким-то невидимым внешним источником света. Особенно нелепо выглядело помигивание оранжевых огней по краям: ни дать ни взять – обыкновенные земные «аварийки».
Но вот Лиза на фоне звезд смотрелась потрясающе! Ее не портили даже наручники. Наоборот, придавали какую-то пикантность, что ли…
Из совершенно неуместного озорства Никита попытался сойти с обозначенного стрелками пути. Его немедленно скрутило и буквально вывернуло наизнанку: он упал на колени. Его стошнило.
Наручники пискнули:
– Двигаться по направлению! Не останавливаться!
Лиза подхватила Никиту под мышки и помогла подняться. Они молча двинулись дальше. Увиденное настолько поражало воображение, что разговаривать ни о чем не хотелось.
Когда громада вражеского корабля стала заметно ближе, Никита увидел, что звезды начали двигаться. Это было странно, так как он не ощутил никакого движения. Впрочем, видимо, здесь прекрасно умели играть с гравитацией. Никита оглянулся назад, и его взору предстала невероятная картина: подсвеченная непонятным источником света длинная вереница людей, перпендикулярная чужому кораблю, отошла от рейсовика, будто кто-то принялся водить невидимой веточкой с ползущими по ней муравьями. Одинокий рейсовик недолго оставался без внимания: от громадной тени отделилась яркая черточка и широкой спиралью понеслась к брошенному кораблю. Тот сверкнул так, что померкли звезды. А может, просто сработали какие-нибудь светофильтры «перехода». Но через пару секунд звезды вернулись на место. А рейсовика уже не было.
Они приближались к борту самого настоящего «пиратского» корабля. Тот увеличился уже настолько, что его размеры не находили в голове аналогий.
Подумав об этом, Никита невесело усмехнулся и, ничего не опасаясь, повернулся к Лизе:
– А я-то думал: и когда же начнет проявляться мания преследования у нашего хозяина? Видишь, долго ждать не пришлось…
– Хочу тебя порадовать, – сказала Лиза. – Сдается мне, что это все только цветочки…
Наручники злобно запыхтели, но не нашлись что сказать.
…Неизвестно, чего следовало ожидать от внутренностей пиратского звездолета. Может, криков и хохота вокруг, скрипа такелажа, повешенных на реях и бочек с ромом по всем углам? Одноногих злобных киборгов с лазерными пушками наперевес или еще чего похлеще, о чем воображение даже боится заикнуться? Во всяком случае, не такой подавляющей сознание пустоты и неэкономного использования пространства.
Они входили в колоссального размера ворота, створки которых терялись в темноте. Гулко стукнуло, и вспыхнул свет. Не столь яркий, сколь силен был звук от его включения. Может, он не казался достаточно ярким из-за невероятного объема помещения, куда они попали.
А попали они на самый настоящий стадион. Под ногами, правда, была не трава, а какое-то пружинящее покрытие. Но вот трибуны по сторонам не оставляли никакого сомнения. Это был именно стадион. У него была положенная пара футбольных ворот с обрывками сетки, беговые дорожки, разметка и даже огромные экраны над воротами. Правда, совершенно черные и мертвые. Свет же исходил от высоких ажурных прожекторных башен, установленных по углам над трибунами. Горела только часть прожекторов. Остальные выглядели то ли разбитыми, то ли расстрелянными…
– Господи, где это мы? – поразилась Лиза.
– Надо полагать, на пиратской олимпиаде, – пробормотал Никита. Дурацкая вышла шутка, конечно…
Пассажиры, столпившись ближе к центру, бессильно опускались на синтетическое покрытие. Выглядели все весьма испуганными. Женщины плакали. Одна из них, прижимая к себе ребенка лет пяти, попросту выла от ужаса. Несмотря на неприятность ситуации, такая реакция показалась Никите все же чрезмерной. Видимо, пассажиры знали куда больше них с Лизой.
Никита подошел к бывшему соседу по полету – тощему долговязому «баскетболисту».
– Скажите, а вы в курсе, вообще, что происходит? – поинтересовался Никита.
Тот недоуменно уставился на Никиту.
– Вы что, с луны свалились? – нетвердым голосом сказал он. – Это же бандиты, охотники за живым товаром!..
– Ну, это я понял, – нетерпеливо прервал его Никита. – А отчего такая паника? Нас из-за выкупа взяли? Для обмена? Или политические требования выдвигать будут?
«Баскетболист», несмотря на довольно невеселое настроение, усмехнулся.
– Ну, вы даете, – сказал он. – Какой еще выкуп? Как вы представляете передачу кэша уголовникам? Какой обмен? При чем здесь политика?..
– Ну, мало ли… – пожал плечами Никита. – Всякое может быть…
– Да, нет, – возразил долговязый, – вариантов тут нет. Рабство или… сублимация…
Последнее слово долговязый произнес дрогнувшим голосом.
– Что за сублимация? – спросил Никита.
Долговязый уставился перед собой в одну точку, нервно дергая кадыком. И произнес:
– Экстракт души…
– Что?!
– Они извлекают из пленных экстракт души… Ценнейший товар на черном рынке… Это хуже, чем смерть.
– Нормально… – только и нашелся, что сказать, Никита.
Эта Вселенная оказалась не так проста и благополучна, какой казалась на первый взгляд. Что и неудивительно при хозяине-параноике. Впрочем, не зря ведь говорят, что у всех талантливых людей мозги немного набекрень. Только от понимания этого как-то не становится легче. Может, плюнуть на все – и вынырнуть?..
Он вернулся к Лизе и поделился с ней этими довольно экзотическими новостями. Та как-то странно посмотрела на него.
– Может, пора сматывать удочки? – предложил Никита. – Пока у нас еще есть время…
– Только не говори, что ты струсил, – сказала Лиза и с усмешкой повела бровью.
– Конечно, нет, – обиделся Никита. – Я за тебя больше переживаю. Страшно представить, что эти бандиты могут сделать с симпатичной девушкой. Да, что там – вариантов-то немного…
Лиза усмехнулась:
– О, спасибо за заботу! И за комплименты, конечно! Только что ты скажешь, если я сообщу тебе одну интересную вещь…
Лиза картинно вздохнула и достала откуда-то зеркальце. И принялась смотреться в него, устраняя совершенно невидимые недостатки в макияже. Чем, конечно же, страшно разозлила Никиту.
– Э, мать, ты чо! – насупился он. – Что ты играешься со мной? Что за театральные паузы? Нашла время!
Лиза скосила взгляд на Никиту и с жалостью оглядела его с ног до головы. Ей все было понятно про этого недотепу. Он ничего не понимал в сложившейся ситуации. Что поделать – ребенок… Так по крайней мере воспринимал ее взгляд Никита.
– А что там твой контроллер? Молчит? Ну-ну… – Лиза снова спряталась за зеркальцем.
– Что – контроллер? – прищурился Никита.
Сердце забилось чаще. Никита решительно отобрал у Лизы зеркальце и сделал страшные глаза:
«Ну?!»
«Да», – кивнула Лиза.
Никита, недолго думая, рванул на себе рубашку. Несмотря на неудобство наручников, ему удалось оторвать сначала один рукав, затем второй. Недоумение на лице Лизы сменилось пониманием: он неловкими движениями, но довольно туго, замотал объемную смычку между кольцами Лизиных наручников. Там просматривалось нечто, напоминающее окошко микрофона. Также поступили и с его собственными наручниками. Зачем нужны чужие уши?
– Ну?! – нетерпеливо прошипел Никита.
– Бокс здесь, – совершенно спокойно сказала Лиза. – Так что суета вообще неуместна.
– Но… Как это возможно?! Мы ведь летели почти наугад… Вероятность такой случайности…
– Господи… Какие случайности? Тебя хоть раз Челнок хоть куда-нибудь закидывал случайно? Так, чтобы ты не смог обнаружить нужный тебе бокс через достаточно короткое время?
– Н-нет… Но ведь здесь космос… Он огромен…
– А маршрут рейсовика вполне конкретен. Ладно. Не забивай голову всякой ерундой. Пора за дело…
– Будем раскрываться?
Лиза положила скованные руки Никите на плечо и вдруг поцеловала его в щеку. Довольно чувственно поцеловала – словно ее возбуждала вся эта зловещая атмосфера. Это было весьма неожиданно, и Никита на мгновение потерял дар речи, мысли его путались. Лиза прошептала ему на ухо:
– Подожди… Мне кажется, пока рано…
В их странный разговор ворвался немыслимый по силе писк и скрежет, будто перегрузка динамиков на рок-концерте. Все пленные пассажиры схватились за уши. Писк прекратился, раздалось характерное постукивание по микрофону. Следом заговорил сиплый и недобро-насмешливый голос:
– Э-э-э… Господа пленные! Попрошу вас не покидать центра нашей спортивной арены. В противном случае буду вынужден вас отстреливать. Сейчас к вам выйдет сам кэп Хантер. Не берусь обещать, но, может, кому-то из вас повезет прожить немного дольше остальных, хе-хе… И не надо паники. Наслаждайтесь приятной атмосферой…
Из-под трибуны выскочила вереница самых обыкновенных открытых джипов, битком набитых людьми. Дымя бензиновым перегаром, они подкатили к жавшимся к центру перепуганным пассажирам злосчастного рейсовика.
Никита ожидал увидеть всякое. И команду роботов, во главе со зловещим киборгом, и кучу фантастических головорезов, обвешанных лазерными пушками и сверкающей броней. Да мало ли чего ждать в этом мире безумия высоких технологий. Однако облик того, кого называли кэпом Хантером, поразил его.
Из переднего джипа легко, но с ленцой, полной достоинства и самодовольства, выскочил самый махровый, самый хрестоматийный, самый натуральный…
Пират.
На миг Никитин взгляд подернулся дымкой – и он увидел этого человека, стоящего на мокрой скрипучей палубе в окружении звенящего на ветру такелажа. Все, как полагается – в треуголке, перчатках, в кафтане по колено и огромных ботфортах. Со шпагой и двумя титаническими пистолетами за широченным кожаным поясом. Смуглый, остроглазый, с подобающей имиджу эспаньолкой…
Наваждение прошло. Но остался этот человек, за которого говорили его глаза – огромные, глубоко посаженные и черные. Одет он был довольно просто – в джинсах с широким поясом и белоснежной рубашке с закатанными по локоть рукавами – может, это и вызывало у Никиты полудетские «пиратские» ассоциации.
Впору было посмеяться над собой. Но кэп Хантер не вызывал ощущения комичности. Никита с ужасом почувствовал, что перед ним НАСТОЯЩИЙ звездный корсар, из тех, чье любимое развлечение – раздавать черные метки, пускать в прогулки по доске и вешать на реях. Пусть даже условно.
Это было дико, нелепо, глупо. Но образ кэпа почему-то не давал поводов к сомнениям.
Похоже, смутные ощущения Никиты без всякого удовольствия разделили и остальные пленники.
Свита кэпа была менее колоритна, но все же, несомненно, следовала какому-то общему настроению. Почему-то, несмотря на довольно внушительный вид, все бандиты выглядели какими-то зловещими оборванцами. Возможно, все дело было в выражениях лиц, которые вполне формировали образы изрядных мерзавцев. И надо признать, эти образы были более гармоничны, чем карикатурные кээспэшники, так играючи захватившие рейсовый звездолет.
– Нормально… – пробормотал Никита и обомлел, увидев, что зловещий кэп, скрепя ботинками на толстой подошве, вразвалочку направился прямо к нему.
И улыбнулся, отчего душа моментально ушла в пятки.
Однако кэп неожиданно прошел мимо, больно ударив Никиту по бедру торчащей в сторону большой и тяжелой кобурой, с торчащей в сторону изогнутой рукоятью. И Никита с изумлением увидел, как негодяй обнял за талию его условную «супругу» и страстно поцеловал в губы. Самым диким в этой сцене было то, что Лиза ответила наглецу горячими объятиями и жадно впилась тому в губы.
Обалдевший Никита, не понимая, что происходит, сжал кулаки. Пора было раскрываться и прекращать это безумие.
Ему вдруг дико захотелось домой, к маме.
Однако раскрыться ему не удалось. В голове звонко лопнуло что-то стеклянное. Уже падая, Никита увидел в чьей-то крепкой волосатой руке истекающую красным «розочку» из горлышка бутылки, только что разбитой о его голову…
Глава третья
Стас устало поднимался по лестнице к себе на пятый этаж, волоча кипу огромных пакетов с продуктами. Работа в Конторе не позволяла особо разгуливать по магазинам, поэтому запасаться следовало впрок. Благо, жил он один и ел мало. Если только такую жизнь можно было назвать благом. Жена ушла год назад, не выдержав его постоянного отсутствия и завесы тайны, окутавшей профессиональную деятельность мужа. И ведь Ларису можно понять: врать он толком не мог, да и не хотел, так что тут что угодно заподозришь. Вплоть до того, что спишь в одной постели с маньяком.
Стас никогда не думал, что однажды работа сможет так полно захватить его. Впрочем, он был уверен – то же можно было сказать и обо всех остальных сотрудниках управления. Ведь даже если сравнить их открытие с полетом в космос – значит, не сказать ничего.
Они открыли двери в миллиарды других Вселенных, и никакие полеты к звездам нельзя поставить рядом! Правда, постоянной занозой грыз душу вопрос происхождения того самого Челнока. Все-таки первоначальное открытие сделал кто-то другой. И так хотелось узнать, кто он, этот таинственный гений? Пусть даже он где-то на «другой» стороне, пусть даже на стороне врага. Какое значение это имеет для познания тайн природы? Рано или поздно это открытие все равно станет достоянием человечества.
Ведь когда-то должны наступить такие времена, когда знания и интеллект перестанут быть просто дорогим товаром…
Вяло размышляя таким образом, Стас извернулся, отодвинув мешающие пакеты, достал связку ключей, сунул ключ в скважину…
…И наткнулся на пустоту.
Он поднял глаза.
Дверь была приоткрыта, а из прихожей с приветливой улыбкой смотрел на него незнакомый человек с взлохмаченной шевелюрой над морщинистом лицом, в диком белом костюме.
– Прошу вас, заходите, – широким жестом пригласил Стаса незнакомец.
Все чудеса и приятные сюрпризы в жизни Стаса давно уже произошли. Поэтому прочие неожиданности Стас не без основания относил исключительно на счет неожиданных неприятностей и неприятных сюрпризов. Тем более сейчас, когда находился под постоянным колпаком спецслужб.
Поэтому Стас ничуть не удивился. У него просто испортилось настроение.
Стас сразу же подумал о пистолете, что удобно было бы выхватить из-за пояса правой рукой. Но в руке были пакеты, в пакетах бутылки, и бутылки могли разбиться.
Незнакомец улыбнулся и протянул ему какой-то предмет. Стас глянул и обомлел: незваный гость держал за ствол его собственный «макаров», что выдали ему под роспись, когда Контора только начинала свою странную деятельность.
Вот это номер! Пистолет, надо полагать, сам вылез из-за пояса и просочился сквозь рубашку?! В голове Стаса пронеслось лишь «как?!» и машинальное – «раскрылся?».
Раскрылся?!
Стас, разинув от изумления рот, уставился на человека в белом.
Лучше бы его пристрелили сразу! Лучше бы его похитили и пытали вражеские шпионы, лучше б на нем ставили свои опыты хитроумные изобретатели Челнока! Только бы не сбылся кошмар всех спецов, то, о чем в Конторе не принято говорить вслух…
– Да, – как-то сникнув, сказал человек. – Вы все поняли правильно. Я не из вашего мира…
Они сидели друг напротив друга – резидент этой Вселенной по имени Стас и гость из куда более обширного мира, в котором мирок Стаса был сравним с крохотной элементарной частичкой.