– Нет, – возразил Уильям, – на это у меня уже сил не хватит. Так есть хочется, что ни минуты больше не смогу терпеть.
Тролль просунул свою руку под елку и выволок оттуда Гэндальфа.
– Ба! Да он уже успел развязаться! – воскликнул он.
– А я ему сейчас раздавлю голову! – подхватил Том. – Чтобы она затрещала как орех. И выпью мозг.
– Это почему это ты выпьешь мозг? – вдруг возмутился Берт. – Такого уговора у нас не было. Всегда мозги доставались мне.
– А сейчас я первый вспомнил про мозги! – закричал Том. – Значит они мои. К тому же я его схватил.
Тут в разговор вмешался Уильям.
– Что вы за олухи? Забыли, кто здесь старший? Я. А раз так, то и выбирать мне.
И тролли стали спорить вокруг Гэндальфа, который лежал у их ног ни жив ни мертв. Он не пытался что-то предпринять. Посоха у него все еще не было, а читать заклинания было бессмысленно. Как только он произнесет первое слово, тролли тут же прикончат его.
Долго спорили тролли, и никак не могли договориться. В конце концов, Гэндальфу это надоело.
– Послушайте, – обратился он к ним. – Не лучше ли вам просто-напросто посчитаться, и выяснить с помощью счета, кому что?
– А ведь он верно говорит, – хлопнул себя по голове Уильям. – Давайте считаться!
И он стал произносить известную среди троллей считалку:
Выпало конечно ему. Что очень не понравилось остальным.
– Ты специально выбрал такую считалку, чтобы выпало тебе! – закричал Том. – Дайте, я посчитаю.
Теперь выпало Тому. Тут возмутился Берт.
– Вы оба жулики! – сказал он. – Теперь моя очередь. И он прочитал самую короткую считалку, которая сразу указала на него.
– Это когда это ты нашел суму? – воскликнули Том и Уильям.
– Так это так в считалке говорится, – стал оправдываться Берт. – Для рифмы.
– Черта с два, для рифмы! Это ты нам специально решил мозги запудрить.
И тролли снова стали спорить, кому что достанется от Гэндальфа. И хотя они смотрели на него все время и следили, чтобы он не удрал, они не заметили, как между башмаков Берта пролез посох и аккуратно лег рядом с Гэндальфом. Тот взял его в руки и прижал к себе. Незаметно для троллей он стал посохом распиливать веревки на ногах. Тролли спорили еще час, наконец, устали и решили, что когда расколют голову волшебника, то каждый сделает по глоточку. После этого они склонились над Гэндальфом, который приготовился к отчаянной борьбе и думал, в кого из троллей он ударит белым лучом.
Но тут из-за деревьев со свистом что-то пролетело и ударило Тома по уху. Это была короткая буковая дубинка Бильбо Бэггинса, которую он использовал на охоте на птиц.
– Кто это в меня кинул? – удивился Том и стал тереть пострадавшее ухо.
Уильям и Берт посмотрели на него и вдруг к удивлению для себя обратили внимание на сорочье гнездо, которое короной сидело на голове их приятеля. Этим украшением птицы наградили тролля в то время, когда он был каменным истуканом и стоял, совершенно не двигаясь. Но тролли и ведать не ведали, что целых шесть лет они были всего лишь навсего камнями, которых не опасаются даже глупые и трусливые птицы, и теперь очень удивились.
– Ну, ты и болван, Том, – сказал Берт. – Носить на голове сорочье гнездо! Какой позор на весь род троллей.
Том очень удивился. Он ощупал свою голову и обнаружил на ней гнездо, в котором даже лежали три яичка.
– Что это? – спросил он.
Уильям захохотал:
– Пока мы искали гномов, на твоей глупой башке сороки не только свили гнездо, но и высидели яйца! Какой же ты дурень после этого!
– Я себя так обзывать не позволю! – вскипел Том и с размаху заехал Уильяму в ухо.
Только Уильям тоже был не промах. Он успел присесть, и удар пришелся прямо в ухо Берту. Уильям захохотал еще громче.
– Что ты хохочешь? – возмутился Берт. – Я из-за тебя в ухо получил.
И он пнул Уильяма ногой, но тоже промахнулся и попал в колено Тома. Уильяма просто согнуло от смеха.
Тут тролли рассердились и набросились на него с двух сторон.
– Ах, вы так! – закричал Уильям, тут же переставший смеяться.
И он тоже стал драться. Тролли вскипели не на шутку, и драка между ними завязалась серьезная. Они уже и не соображали, кто с кем дерется, и дрались каждый сам за себя. Синяки и шишки со скоростью белки стали появляться на их физиономиях. Не воспользуйся этим Гэндальф и не отползи в сторону, они его просто бы растоптали.
Под елкой друга уже ждал Бильбо.
– Бежим! – шепнул он Гэндальфу.
И они побежали. Побежали изо всех сил. Потому что только так и надо бегать от троллей. Через несколько минут Гэндальф крикнул хоббиту:
– Они заметили мое исчезновение и теперь бегут за нами. У тебя с собой твоя фляжка с водой?
Бильбо очень удивился, что Гэндальф в такую минуту вдруг захотел пить. Но он слишком хорошо знал своего друга, чтобы противиться его желанию. Снял с пояса флягу с водой и на бегу протянул ее волшебнику.
Гэндальф остановился. Бильбо тоже остановился, хотя ему было очень страшно это сделать, потому что деревья трещали совсем недалеко под ногами троллей, которые приближались сюда с огромной скоростью.
– Что ты хочешь делать? – спросил Бильбо Гэндальфа. Вместе со страхом его разбирало любопытство.
Но маг ничего не ответил, потому что был занят. Он читал заклинание. Громко и быстро повторял странные непонятные слова и отвинчивал крышку фляги. Затем он подбросил фляжку в воздух, и она улетела высоко-высоко в небо. После этого Гэндальф поднял свой посох и тоже направил его в небо.
– Армандри! – громко крикнул Гэндальф. – Ра Мирроррр!!!
В ту же секунду из посоха вырвался столб голубого пламени и взвился в небо. Там он попал прямо в Бильбову фляжку и разорвал ее на куски. Выплеснувшаяся из фляжки вода брызнула во все стороны и вдруг превратилась в огромное круглое зеркало. Оно повисло очень высоко в небе и смотрело отражательной стороной вниз.
Тут на наших друзей и выскочили тролли.
– Ага! – завопили они. – Вот вы где? И вззхоббит здесь! Отлично. Съедим обоих!
– Сначала помойте руки! – ответил с издевкой в голосе Гэндальф. – Посмотрите, какие грязные у вас физиономии.
И он показал пальцем в небо, где висело гигантское зеркало. Глупые тролли уставились на свое отражение, и в эту же секунду выплывшее из-за горизонта солнце пустило свои первые лучи в зеркало. Зеркало поймало их, собрало в единый пучок, и большущий солнечный зайчик упал прямо на Уильяма, Тома и Берта. Тролли зажмурились, стали закрывать лица руками, Том даже присел от страха, но было уже поздно. Через мгновение они снова окаменели.
Созданное магией Гэндальфа зеркало еще несколько мгновений оставалось на прежнем месте, затем жалобно звякнуло и мельчайшими золотыми каплями просыпалось на землю.
– Уф! – сказал Гэндальф и вытер с лица пот. – Подумать только, меня великого чародея, почетного члена Великого Совета Светлых Магов схватили и связали как барана какие-то грязные тупые тролли. И все, между прочим, из-за вас, мистер Бэггинс. Из-за вас я испытал одно из величайших унижений в жизни!
И столько недовольства было у него в голосе, столько упрека в адрес хоббита, что Бильбо просто не знал, куда ему деваться. Так ему было стыдно.
– Одно можно сказать, – немного успокоившись сказал волшебник, – что Взломщик вы Что Надо. Сноровка не утрачена; смелость есть; ум – несомненно; находчивость. А значит, нашему предприятию суждено иметь благоприятный исход. Продолжим наше путешествие. Из только что случившегося ясно, что оно не будет усыпано розами. Впереди нас ждут опасные приключения.
Глава шестая
ГОРЕЛЫЕ ГОРЫ
И началась для Бильбо новая жизнь. Или лучше сказать, он вернулся к старой жизни? Это уж как вам будет угодно. А только вместо того, чтобы жить и благоденствовать в своем великолепном жилище в Хоббитауне, качаться в кресле с трубкой в зубах, наш хоббит снова стал путешествовать и испытывать приключения. Да-да приключения. Потому что путь его лежал к Горелым горам, а это очень далекий и опасный путь. Ничуть не менее далекий и опасный, каким был когда-то путь до Горы, где жил Смог. Снова пришлось ему пройти чуть ли не через все Средиземье, увидеть множество удивительных мест и еще более удивительных обитателей тех мест. А уж сколько было приключений у них с Гэндальфом на этом пути, просто и сказать нельзя, так много их было. Не раз пришлось мистеру Бэггинсу вынимать из ножен свой знаменитый кинжал. Не раз приходилось пускать его в ход. Да и Гэндальф тоже, бывало, вступал в драку. Все было. Дорога, есть дорога. И времени друзьям понадобилось достаточно, чтобы пройти весь этот путь. Не раз и не два одна неделя сменяла другую, месяц сменялся месяцем, кончилось лето, прошла зима, и только к концу зимы увидели наши друзья перед собой черные, словно обугленные после пожара, верхушки Горелых гор. На них не лежал снег, отражающий солнечные лучи; розовые и белоснежные облака не витали над ними, словно овцы, пасущиеся на голубом лугу, только совершенно серое небо без единой тучки составляло фон этого неприглядного пейзажа.
– Вот мы и пришли, – сказал Гэндальф, по стариковски щуря глаза.
– Кто пришел, а кто и приехал, – ответил ему Бильбо.
Сказал он это, сидя на коне у волшебника за спиной. И голос его был при этом не очень любезен.
Надо сказать, что волшебник вообще странно вел себя во время этого путешествия. Впрочем, не более странно, чем во время первого их совместного предприятия. Он постоянно куда-то отлучался, по каким-то там неотложным делам, которые без него не могут быть сделаны. Не раз он при этом оставлял Бильбо одного, и тот попадал в довольно опасные передряги, из которых ему приходилось выкручиваться самому и доказывать, что он не зря получил прозвище Взломщик. На свое счастье в Туманных горах он встретил своего старого друга гнома Балина, и тот сопровождал его добрую половину путешествия.
– Не ворчи, Бильбо, – сказал Гэндальф. – Иначе тебе и дальше придется идти пешком. Я и так оказал тебе великую услугу, позволив сидеть у себя за спиной. Больше всего на свете не люблю делить седло с кем-либо, даже если это хоббит.
– Мог бы позаботиться о пони для меня, – проворчал Бильбо. – Думаешь мне самому нравиться сидеть у тебя за спиной и не видеть ничего вокруг кроме буквы «Г» на твоем плаще?
– Тогда можешь радоваться, потому что мы дальше пойдем пешком. Конь нас только задержит. Слишком много щебня на дороге. Он переломает ноги. Оставим его здесь на попечение глондры.
Гэндальф щелкнул языком, и из-за ближайшего камня показалась лохматая голова с большими круглыми глазами и синим вытянутым носом. Это был глондра, один из жителей Горелых гор. Существо доброе и безобидное, всегда готовое услужить.
– Чего изволите? – спросил глондра.
– Присмотри за моим конем, Музес, – сказал глондре Гэндальф и кинул ему пару золотых монет, после чего спрыгнул на землю и помог спуститься хоббиту.
Глондра поклонился до самой земли.
– Буду смотреть, буду ухаживать.
С этими словами он повел Гэндальфового коня в небольшую пещерку, в которой он жил со своим семейством. Оттуда выглядывали три маленьких глондрика и их мать. Все они улыбались и приветственно махали нашим друзьям.
Бильбо и Гэндальф закинули за плечи свои походные мешки и пошли пешком. Дорога оказалась еще более худшей, чем предсказывал Гэндальф. Можно сказать, что ее вообще не было. Да и откуда ей быть, если Горелые горы, пожалуй, самое безлюдное место во всем Средиземье. Кроме глондр и всяких зверей и птиц здесь никто не селился. Да и то только у подножия. Изредка, правда сюда наведывались отряды гномов разведчиков, которые все надеялись найти здесь золотоносные породы или залежи драгоценных камней. Но в последние годы не было и их. Не зря Балин только махнул рукой, когда Бильбо предложил ему пройтись с ним по Горелым горам.
А вот что здесь было по настоящему самым отвратительным, так это воздух. Он был тяжелым и горьким, как будто действительно пропах гарью.
– Лучшего места для драконов не сыщешь, – сказал Гэндальф. – Никто сюда не заглянет. Никто не сможет пройти Дымное ущелье и добраться до Ока Дракона.
– Что это еще за Дымное ущелье? – всполошился Бильбо. – Ты ничего про него не говорил.
– Горелые горы представляют собой непроходимое кольцо, в центре которого в Лабиринте Подземелий как раз и спрятано где-то Око дракона. Единственный путь к центру идет через ущелье, которое наполнено густым дымом, который поднимается из серных источников. В некоторых местах этого дыма так много, что невозможно дышать.
– Как же мы преодолеем это препятствие?
– Не волнуйся, – успокоил хоббита Гэндальф, – на этот случай у меня кое-что есть. Эге, а вот и Уинстон!
Хоббит поднял голову и увидел летящего прямо на них крупного филина с горящими желтым огнем глазами. Филин камнем спикировал вниз и сел на плечо Гэндальфа.
– Здравствуй, Уинстон! – сказал Гэндальф и пальцем почесал птице грудку. – Что ты нам скажешь?
Филин что-то загудел волшебнику в ухо, опасливо косясь в сторону Бильбо. Гэндальф внимательно выслушал его, затем нахмурил свои лохматые брови и сказал:
– Кажется, нам надо торопиться.
– А в чем дело? – удивился Бильбо. – До сегодняшнего дня мы не особенно торопились.
– А сегодняшний день все меняет! – отрезал Гэндальф. – Так что давай поторопимся.
И волшебник прибавил шаг. Бильбо заковылял за ним. Ему было тяжело идти. Несмотря на то, что его ноги имели прочные и толстые подошвы, которые избавляли хоббитов от нужды иметь обувь, что вносило большую экономию в их хозяйствование, идти по щебенке все же было трудно; острые камешки все время норовили впиться поглубже. И хотя за время путешествия ноги Бильбо стали и без того крепче вдвое против других хоббитовых ног, он был в отчаянии.
– Когда кончатся мои мучения? – стонал он, ковыляя за Гэндальфом.
Но волшебник не обращал на него внимания, даже не оглядывался. Очень скоро он намного опередил своего друга, и хоббит, видя, что он безнадежно отстал, наконец, плюнул и сел на ближайший камень и задрал свои ножки к небу.
– Отдохните мои милые, – ласково сказал он им, – пусть кровь отольет от вас обратно и даст покой перетружденным жилам. Вот отдохну минуту другую и нагоню этого волшебника, который всегда, чтобы он не делал, думает только о себе.
Бильбо очень сильно рассердился на Гэндальфа. Рассердился и обиделся.
– Хотя бы объяснил, к чему такая спешка, – ворчал он, сидя на камне. – А то только командовать умеет. Мы же хоббиты не любим, чтобы нами командовали. Сейчас вот возьму и лягу спать.
Но тут рядом с ним на камень опустился Уинстон, филин Гэндальфа.
– Сидишь? – ухнул он, вращая круглыми глазищами.
Бильбо покраснел.
– Сижу. Устал малость. Ноги натер. А что?
– Гэндальф послал меня проверить, все ли с тобой в порядке.
Бильбо покраснел еще сильнее. Ему стало стыдно, что он говорил про друга такие злые и несправедливые вещи. А тот оказывается вовсе про него не забыл и даже проявил заботливость. И все же он проворчал:
– Что же мне и отдохнуть нельзя? Ведь с самого Хоббитауна не отдыхал.
– Отдыхай, – согласился с Бильбо Уинстон и бесцеремонно уселся ему на левое плечо и стал чистить клювом перья на крыле, – и я тоже отдохну вместе с тобой. К тому же Гэндальф сказал, что ты можешь не торопиться. Все равно черланы еще спят. И круды тоже не проснулись.
И филин продолжал, как ни в чем, ни бывало чистить крылья. Бильбо замер.
– А кто такие черланы? – спросил он. – Что-то я ничего раньше про них не слыхивал.
– Черланы? – спросил филин и поежился. – Горные, ночные вороны. Ростом больше орла, а клювы у них стальные. Одним ударом сбрасывают рыцаря в пропасть вместе с конем. Что им маленький хоббит? Может они тебя и не заметят.
Бильбо тут же вскочил на ноги и побежал в ту сторону, куда ушел Гэндальф. Филин полетел над ним и продолжал говорить:
– Черланы опасны, но глупы. Мозг у них меньше макового зернышка. А вот круды, эти действительно могут доставить неприятностей. Они похожи на змей, только у них еще есть лапы. Они умеют не только ползать, но и прекрасно бегают за добычей. Ростом они не большие, но охотятся всегда стаей. Хитры как лисы, а зубы у них как кинжалы.
Бедный Бильбо уже не бежал, а прыгал с камня на камень. Ему чудилось, что вот-вот с неба на него налетит черлан, а в ноги вцепятся острыми клыками десятки круд.
За скалой его ждал Гэндальф. Он сидел на камне и с хохотом смотрел на пыхтящего Бильбо.
– Что это ты так спешишь? – спросил он сквозь смех. – Словно за тобой кто-то гонится.
– Мне показалось, что ты меня позвал, – пропыхтел Бильбо. – Потому что тебе понадобилась моя помощь.
Уинстон снова сел на плечо Гэндальфа и насмешливо посмотрел на хоббита. Но ничего не сказал. Только подмигнул одним глазом. Или может быть, это Бильбо только показалось? Одно он понял, что лучше ему не отставать от друга, потому что только он может защитить его, если что.