Бернгард пожал плечами.
– Сторожа – чтобы нести стражу. Стоять в дозоре. Хранить границу миров.
Бред! Полный бред! Полнейший!
– Черный Князь стережет рудную черту? От кого?
Всеволод ловил, впитывал и запоминал каждое слово магистра, но не расслаблялся ни на миг. Нельзя было потому что. Сейчас – нельзя. Он уже продумал свой следующий ход. И он осуществит задуманное, что бы там ни говорил Бернгард. Всеволод просто пользовался передышкой. Восстанавливал дыхание и усыплял бдительность врага, неторопливо погружая в ножны клинок. Один из двух. Второй – по-прежнему держал наголо. Для задуманного одного будет вполне достаточно.
– От кого ты ее стережешь, Бернгард?
– От прочих Пьющих-Властвующих, – ничуть не смутившись, ответил магистр. – И вообще – от новых Набегов. Ваш мир слишком хорош, чтобы впускать в него обитателей нашего.
– Ну да, конечно! – фыркнул Всеволод. – Хорош, удобен и сытен для того, кто проник сюда первым. Людское обиталище дает тебе теплую кровь и вольготную жизнь. А ты попросту не хочешь пускать к кровавому пирогу тех, кому повезло меньше, кто не успел, кто остался по ту сторону Рудной черты. Так?
– Так тоже можно сказать, – не сразу, но все же признал Бернгард. – А можно сказать и иначе. Зачем пускать под нож все стадо, которое выгоднее оберегать и брать из него по чуть-чуть. По мере необходимости. И жить в нем, и жить с ним в мире. Долго, очень долго жить. Поверь, русич, я не менее вас, людей, заинтересован в том, чтобы Набеги не повторялись. Это – разумно… В этом польза и для меня и для стада.
Разумно?! Польза?! Для стада?! О, с каким бы наслаждением Всеволод располовинил бы эту циничную нелюдь надвое. А после – разрубил бы на четыре части. А затем и вовсе искрошил бы в капусту! Но в одиночку не выйдет. Значит, следует поступить иначе.
Глава 9
Он сорвался с места так же внезапно, как и в прошлый раз. И мечом взмахнул так же сильно. Даже еще сильнее, ведь теперь на одной рукояти лежали обе руки.
Всеволод рубанул мечом как секирой. Просто, тупо и бесхитростно. Сверху – вниз. Конечно, Бернгард был начеку. Конечно, Черный Князь успел отпрянуть в сторону. Конечно, столь неразумно-сокрушительный удар не стал парировать даже он. И, конечно же, Бернгард не воспользовался уймой возможностей напороть Всеволода на свой клинок.
И все прошло так, как было просчитано.
Вовсе не Бернгарду предназначался этот богатырский размах с плеча. Не на него вовсе обрушивал свой меч Всеволод. Видимость была такова, что на него, на самом же деле…
Шаг, другой, еще один – по инерции. Злой посвист разрубаемого серебренной сталью воздуха. И…
Тр-р-р…
Хр-р-р…
…-реск.
…-руст.
Внутренний дверной засов – деревянный брусок, вовсе не хлипкий, но ведь и не стальной все же, разлетелся, развалился…
Бах! Тяжелый сапог впечатался в толстые доски. Всеволод пинком распахнул дверь, разделявшую два склепа. Ввалился в узкий низкий проем.
Несколько прыжков вперед. И на ходу, не теряя ни секунды…
– Фе-е-едор! Илья-а-а!..
… крикнул в голос, в темноту длинной подземной галереи, уставленной десятками каменных гробов. Где-то далеко впереди – в противоположном конце усыпальницы едва угадывалась размытая красноватая черта. Факельный свет, слабо сочившийся из-за побитой взрывом двери – прикрытой, но не запертой.
Дружинники были здесь!
– Дмитрий! Лука! Иван!..
Всеволод звал верных десятников, что ожидали воеводу у входа в общий склеп.
– Ко мне! Все ко мне!
И – вновь повернулся к Бернгарду.
Тот стоял в дверном проеме. Темный силуэт, освещаемый сзади пламенем факела, всаженного в шипастую решетку. Черный Князь неодобрительно покачивал головой и поводил клинком из стороны в сторону. Словно перечеркивал что-то. А за спиной Всеволода уже грохотали сапоги и звенел металл. За спиной метались огненные блики. К Всеволоду спешила подмога.
– Напрасно ты так, русич, – с сожалением вздохнул магистр. – Мне казалось, мы сможем договориться сами, с глазу на глаз. Ведь наша беседа еще не окончена. Мы не все еще с тобой обсудили.
Разве? Всеволод считал иначе. Он уже вытащил из ножен второй меч. Засов-то срублен, а с двумя клинками обоерукому драться все же привычней, чем с одним. А новой драки с нечистью в тевтонском плаще не избежать. Как без этого теперь? Теперь уж – никак.
Впрочем, на этот раз Всеволод старался быть благоразумным. Сам не атаковал. Наоборот – медленно отходил назад по широкому проходу между саркофагов. Тянул время, ждал дружинников. Но при этом готов был вступить в бой в любую секунду. Однако Князь-магистр нападать пока тоже не спешил.
Внимание пятившегося Всеволода, привлекла сдвинутая крышка одной из гробниц. Даже в скудном свете загороженного Бернгардом факела, даже без помощи ночного зрения видно было: тяжелая деревянная крышка вышла из глубоких пазов. Крышка лежит наискось, так, что можно схватить за край, приподнять, открыть… А ведь прежде, когда Всеволод проходил по замковой усыпальнице, ничего подобного он не замечал. Да, он точно помнил: все крышки были забиты плотно и закрывали нутро тесанных из камня домовин надежно – не подлезть. А на пустующих гробницах их и вовсе не было. Эта же…
Так, может быть, ее открыли изнутри? И, быть может, это и не гробница вовсе? А что, если…
Зародившуюся смутную еще догадку Всеволод не удержался – проверил-таки. Не отводя глаз от Бернгарда, подцепил крышку острием меча. Ковырнул. Поднял.
Мельком глянул внутрь.
Ага… Ничего. И никого в этом саркофаге. Ни покойника, ни даже дна нет. Вернее, дном его являлась массивная, но подвижная каменная плита – в данный момент приподнятая и сдвинутая потаенным механизмом в сторону. Получалось не дно, а что-то вроде второй крышки.
Из распахнутого темного зева торчал край мощной пружины. Рядом – рычаги, переплетенные друг с другом толстые ремни и распорки, что снизу удерживают немалую тяжесть на весу. Как приоткрытую дверь. Или, уж скорее, люк. И ведь не очень глубоко. Через край саркафага, пожалуй, и дотянуться до того механизма можно. Не рукой – так мечом.
А там, ниже, под плитой, под ворочающей ее тайной машиной…
Ход? Лаз?
Небольшая лестница в несколько ступенек. А что дальше – Бог весть. Может, ход уводит во внутреннюю цитадель, может, на крепостной двор, а может, и вовсе за внешние стены, а то – и за замковую гору.
Ну что ж, по крайней мере, выяснилось, каким образом Бернгард объявился в склепе, не встретившись с ратниками у входа. Видать, весь тевтонский замок пронизан потаенными ходами, о которых не подозревает даже однорукий кастелян. И ведь до чего хитро придумано! Кому придет в голову, что под закрытым саркофагом покоятся не останки доблестного орденского брата, павшего в боях с нечистью, а спрятан потаенный лаз. Ну, даже если и придет… Весь механизм, ворочающий многопудовый каменный люк, укрыт под плитою, внизу. А как опустится плита, да как ляжет на место – ничего, кроме махонькой щелочки, куда и кинжального острия не просунуть, не останется. По всему видать, снизу только эта дверца и открывается. А сверху, снаружи, из склепа – никак. Потому-то, небось, и оставил ее магистр приподнятой – чтобы ускользнуть, ежели что. Так же быстро, тихо и незаметно, как он сюда и проник.
Да, умен и хитер Бернгард. С таким нужно держать ухо востро. Даже сейчас. А то, вон, уже подбегают кликнутые Всеволодом бойцы, а Черный Князь в тевтонском одеянии отчего-то спокоен и невозмутим, словно и не тревожится ничуть.
А ну как, в самом деле, не тревожится? А ну как предусмотрел Бернгард все заранее и обезопасил себя? А ну как в тайном ходе под саркофагом ждут его зова верные подельники? Преданные рыцари. Или нечисть какая-нибудь… Другие – неведомые еще Всеволоду замковые упыри…
Что ж, пусть ждут.
Всеволод оскалился. Нет, мастер Бернгард, нет, тварь поганая, не надейся на помощь. И сам ускользнуть не рассчитывай.
Резко перегнувшись через край открытого саркофага, Всеволод что было сил, обрушил меч вниз. Молниеносный и страшный рубящий удар, каким проламывают и шлемы, и черепа, пришелся по механизму, расположенному под приподнятой плитой-люком.
Клинок достал пружину, выбил подпорку. Закаленная сталь в серебряной насечке рассекла что-то еще – сухое деревянное. И упругое кожаное. Податливое.
Звон и треск. Грохот упавшей каменной глыбы. Стук захлопнувшегося люка. Облачко пыли в пустом саркофаге.
Есть! Получилось!
Путь, которым проник сюда Бернгард, теперь отрезан. Тайный ход – захлопнут и запечатан намертво. И не подцепить уже с этой стороны тяжелую плиту, не поднять нипочем. Теперь выход из склепа только один – через длинную галерею между гробницами, по которой спешат к Всеволоду его спутники. И кто отсюда выйдет живым – большой вопрос.
Что? Не ждал такого поворота, Бернгард?
– Напрасно! Ох, напрасно, русич…
В голосе Черного Князя слышалось недовольство, переходящее в угрозу. А вот страха по-прежнему не было.
Всеволод отступил еще чуть дальше. И еще чуть. Не нужно сейчас переть на рожон. Сейчас нужно дождаться своих ратников и навалиться сообща. Всеволод настороженно следил за противником. И гадал, захочет ли Черный Князь, прикрывающийся тевтонским плащом, теперь, когда все… когда много чего открылось, убивать носителя сильной крови? Станет ли понапрасну проливать драгоценную кровушку Изначальных на плиты усыпальницы? Или повременит?
Секунды летят. Время, когда еще можно настичь и сокрушить противника в скоротечном бою один на один – уходит.
Но магистр все не нападает. Не идет за отступающим Всеволодом, не преследует.
Бернгард не спешит. Только головой качает. И обнаженный клинок в руке тоже: туда-сюда.
Призванные десятники – уже совсем близко. Топот, звон. И факельный свет, разгоняющий тьму склепа…
– В чем дело, воевода?! – это пробасил над ухом подоспевший первым Федор.
– Мастер Бернгард?! Что случилось?! – а это через плечо Всеволода кричит своему магистру однорукий Томас.
Кричит, лезет вперед.
Всеволод не мешает – пропускает.
Ну, конечно… Вместе с русскими дружинниками прибежали и прочие. Все, кто ждал у входа в склеп. Тевтонский кастелян. И шекелисы – Золтан с Раду тоже здесь. И татарский юзбаши Сагаадай. И волох Бранко с факелом. Да, все в сборе… Толпятся между саркофагами. Не понимают ничего. Таращат глаза.
– Мастер Бернгард, как вы здесь оказались?!
Бернгард молчит. Бернгард даже не взглянул на кастеляна, Бернгард сверлит глазами Всеволода. Томас же, очутившись между воеводой союзников и орденским магистром, растерянно вертит головой, смотрит то на одного, то на другого. На обнаженные мечи в руках одного и другого. Бледнеет. Тянет из ножен свой клинок. Поворачивает к Всеволоду искаженное лицо.
– Русич! Ты посмел поднять руку на магистра?!
– В самом деле… – озадаченно шепчет Федор. – Ты в своем уме, Всеволод? Это ж их старец-воевода. Убрал бы мечи от греха подальше, а?
– Это Черный Князь!
Голос Всеволода звучит глухо и жестко. Таким голосом отдают приказы в лютой сече. Приказы, которым принято подчиняться, не обсуждая. Но сейчас…
Сейчас не сеча. Сейчас просто двое стоят друг против друга с мечами наголо. И ждут. Чего-то. И даже верный десятник Федор сейчас сомневается. И своим сомнением выражает общее настроение.
– Ты чего говоришь такое, воевода? Тебе что, девчонка твоя рыжая вконец голову заморочила?
Надо ответить. И Всеволод отвечает:
– Нет, Федор. У Эржебетт нет больше власти надо мной. Я ее нашел, и она тоже умрет. Но только после Бернгарда. Первым будет он.
– Погодь-погодь, воевода! – Всеволод чувствует руку Федора на своем плече. Пальцы десятника крепко вцепились в наплечник. – Может, ошибка какая?
– Это Черный Князь, – повторил Всеволод. – Князь! Черный! Никакой ошибки нет.
А вот таким голосом говорят люди, полностью уверенные в своей правоте. Таким голосом заставляют верить других.
Федор поверил. Убрал руку с плеча воеводы. Положил на меч. Прочие десятники тоже потянули из ножен серебренную сталь. Русичи привычно становились за спиной Всеволода. Строились для боя. Будут! Теперь его дружинники будут драться, отложив все расспросы на потом.
Остальные же…
Всеволод окинул остальных быстрым взглядом.
Шекелисам, пожалуй, можно доверять. Татарскому юзбаши – тоже. А вот тевтонскому кастеляну и волоху…
– Золтан, Раду, возьмите на себя Томаса, – распорядился Всеволод. – В сторонку оттесните, чтоб не мешал.
Двух угорских бойцов должно хватить, чтоб придержать однорукого кастеляна.
– Сагаадай, присмотри за Бранко.
Юзбаши, даст Бог, справится с волохом, если возникнет такая необходимость.
– Вы… – Всеволод кивнул своим проверенным десятникам, – все – за мной! Федор, Илья – прикроете справа, Дмитрий, Лука – слева. Иван, держись сзади. Поможешь кому и когда понадобится. Только прикрывать меня, ясно?! Сами вперед не лезьте и под меч Бернгарду не суйтесь. Это опасный боец.
Глава 10
Секунду, две или три они так и стояли. Неподвижный Бернгард в дверном проеме. Прижавшийся спиной к ближайшему саркофагу однорукий Томас – ошарашенный неожиданным развитием событий, но явно не собиравшийся подчиняться без боя. Шекелисы, подступившие к кастеляну с двух сторон. Сбившиеся в кучку русичи. Чуть поодаль – Бранко с факелом в одной руке, с саблей – в другой. Возле – Сагаадай, преграждавший волоху дорогу.
Секунду, две или три они выжидали, как водится перед серьезной битвой, когда враги стоят лицом к лицу, когда нельзя уже атаковать неожиданно, когда в последний раз изучаешь противника, прежде чем пустить ему кровь.
По количеству воинов и мечей несомненное преимущество было на стороне Всеволода. Но численное превосходство сейчас не являлось решающим и перевес был не столь очевиден. Всеволод уже прочувствовал, на что способен Черный Князь в бою. И ведь в том бою Бернгард только оборонялся, не стремясь нанести смертельного удара. А как будет теперь?
Время вдруг замедлило бег. Мгновения текли бесконечно долго. Воины в серебрённых доспехах стояли между каменных гробов. И – тишина. Лишь тяжелое дыхание. И треск факелов.
И – колышущиеся тени по стенам.
Они смотрели друг на друга. Секунду. Две. Три.
Быть может, все четыре.
Или пять.
А после Бернгард вдруг бросил меч в ножны.
И…
– Ладно, – вновь заговорил магистр, обращаясь к одному лишь Всеволоду. – Раз уж ты, русич, призвал свою подмогу, то позволь и мне тоже призвать свою.
И…
Князь-магистр шагнул в общий склеп.
И…
Воздел к сводчатому потолку обе руки. В которых уже не было оружия. Но растопыренные пальцы его боевых перчаток скрючились, будто силясь удержать что-то, более важное и более страшное, чем просто оружие. Удержать или наоборот – открыть, выпустить. Впустить?
И…
– Ко мне! Все – ко мне! – под сводами склепа прозвучал тот же призыв, которым Всеволод скликал своих дружинников.
Тот, да не тот…
– Пришла пора просыпаться! – громогласно провозгласил Бернгард. – Пора выходить! Ко мне, мои верные рыцари! Все – ко мне!
Гулкое эхо заметалось по склепу, не находя выхода. Казалось, от зова Бернгарда дрогнуло даже факельное пламя.
В первый миг Всеволод не понял, кого именно призывает Черный Князь нелюдского обиталища. Кого вообще можно звать на помощь в этом скорбном месте? Но уже в следующее мгновение…
Скрежетнуло справа.
Звякнуло слева.
Стукнуло сзади.
Скользнула вниз и упала с саркофага первая крышка, выбитая из глубоких пазов. Снизу выбитая, из закрытого каменного гроба.
В котором…
Нет, здесь не было еще одного потаенного хода. Здесь было только то, чему надлежало быть. Кому надлежало… лежать. Покойник. Орденский брат, павший в бою с нечистью и погребенный в замковом склепе. Облаченный в латы мертвый тевтонский рыцарь.