– Тимур!
– Ты добрая, я знаю. Не надо на меня так смотреть. Ведь она сама туда поехала. Сама, понимаешь? Слава богу, нам с тобой повезло. Мне не пришлось сбрасывать ее в пропасть или душить. Она, как-никак, женщина. Хоть и тварь. А тут… Несчастный случай. И все. Мне очень хотелось поскорее сесть в самолет! Но надо было держать марку. По легенде, я ее безумно любил.
– Пойдем в спальню, Тимочка. Ты устал. Тебе прилечь надо.
Она опять сжалась в комок. Господи, на ее маленьком острове счастья и так почти не осталось кислорода! Дышать нечем. Зачем они здесь? Неужели же сейчас придут сюда?!
– Только не туда. Марина, не надо. Ты что, не понимаешь?!
– Чего я не понимаю?
– Тут все ее. Ради этого я столько мучился! Ради ее квартиры, денег, фирмы, но теперь я все это ненавижу. Не стоило оно того. Я альфонс. А теперь еще и убийца. Я и себя ненавижу. Мне надо как-то пережить этот день. И… не здесь. Поедем куда-нибудь. Хотя бы в гостиницу. А лучше к тебе. Мне надо прийти в себя.
– Мои родители уехали. К родственникам в гости.
– Здорово! Когда вернутся?
– Завтра.
– Опять повезло. Одного дня мне хватит. Я соберусь с силами, и… В общем, поехали!
Люся услышала, как повернулся ключ в замочной скважине, и наконец наступила тишина. Поздно: от маленького острова счастья не осталось и следа. Его затопило, он исчез с карты Земли. Что теперь делать? Надо выбрасываться на материк, благо, что он уже открыт. Туда, где живут все остальные люди.
Какое-то время она сидела неподвижно, без света и, казалось, без воздуха, оглушенная и почти слепая, и постепенно начинала прозревать. Слова мужа ее оглушили, но теперь все выстроилось в стройную картину, сознание прояснилось. Тимка хотел ее убить! И он бы это обязательно сделал! Если бы она в тот день, когда сошла лавина, к нему вернулась, муж стал бы ее душить, сталкивать в пропасть, топить. Он ясно выразился: я повез жену в горы, чтобы убить. Но почему? Что она Тимке сделала?!
«Прелестная девочка!» – проскрипела огромная кровать, когда Люся встала с нее и сделала первый шаг к двери.
– Вы врете! – крикнула она. – Вы все постоянно врете!!!
Муж выразился вполне конкретно: эта тварь. Она, Люся – тварь. Ненавистная жена.
Неужели все ее ненавидят? Абсолютно все? С Мариной понятно, она любовница мужа. Но остальные?
Она решила проверить, насколько прав Тимур. Выяснить наконец всю правду. Всех своих врагов. Чтобы знать потом, кому мстить. Поэтому она поправила покрывало на кровати, вытерла тряпкой грязные следы на полу, саму тряпку аккуратно положила на прежнее место, к входной двери. Она помнила, что где-то в спальне есть заначка, маленький тайничок от мужа. Деньги, спрятанные ему же на подарок ко дню рождения. Подальше, чтобы случайно не потратить. Она ведь транжира. Была. Денег немного, но на первое время хватит. Тимка же так хотел, чтобы она умерла! Вот пусть и думает, что это случилось. Людочки Сальниковой больше нет.
Мертвым мстить обидчикам проще, их ведь никто не берет в расчет. Она решила, что выгоднее пока оставаться мертвой.
Из вещей она ничего не взяла. Надела куртку, в которой приехала, те же ботинки и взяла лишь деньги, о которых Тимур не знал. Да еще ключи от квартиры бывшей сокурсницы, своей подружки, той самой, что назвала ее мужа плебеем (о, как она была права!). Подружка недавно уехала в длительную командировку за границу и просила присматривать за квартирой, это сейчас оказалось как нельзя кстати. Есть время, чтобы как следует подумать обо всем. К объяснению с любимым мужем Люся сейчас не готова. План мести еще не созрел.
…Несколько дней она находилась в состоянии глубокого стресса, сначала плакала, потом просто лежала с сухими глазами, ничего не ела и не выходила из квартиры. Она чувствовала, как стремительно худеет, а заодно и стареет. На гладком прежде личике появились морщинки, но ее это мало волновало. Она и в самом деле любила Тимура. И была уверена, что эта любовь взаимная. А он сказал: тварь. И еще: ее ненавидели все. Ее, это Людочку Сальникову, прелестную девочку.
Наконец она не выдержала и позвонила домой. Нет, не любимому мужу, а папе Сальникову. Трубку взяла синеглазая акула.
«Меня же нет», – вспомнила Люся и вдруг спросила:
– А Людочку можно позвать к телефону?
Она очень надеялась, что голос узнают и начнутся ахи и вздохи. «Какая радость, моя дорогая, что ты жива!»
– Милая, вы куда звоните? – холодно спросила мачеха.
– Ей домой, – растерялась она.
– Это мой дом, – подчеркнула синеглазая акула. – Вы, должно быть, не в курсе. Институтская подруга, да?
– Что-то вроде того.
– Тогда можете завтра прийти на похороны.
– Как на похороны? – растерялась Люся.
– Мы решили предать земле символический прах моей падчерицы. Тело еще не нашли, а моему супругу нужна показательная пиар-акция. Его рейтинг падает, а народ наш, как известно, жалостливый. Мы решили обнародовать факт трагической гибели его дочери именно сейчас.
– Какая еще акция? Какой пиар? – она совсем растерялась.
– Ваша подруга каталась на горных лыжах и попала в лавину. Несчастный случай. Ее тело, должно быть, вмерзло в ледник. Или лежит где-нибудь на дне глубокой пропасти. Спасатели решили поиски больше не продолжать. Дорого. А мы люди небогатые. Ха-ха! Решили экономить народные деньги. Так что завтра милости прошу. На похороны. В час дня.
– А где…
– Рядом с ее матерью. На…
Она так испугалась, что, не дослушав, бросила трубку. Какие еще похороны?! Понятно, что акуле не терпится от нее избавиться, но папа! Неужели он так легко сдался?! Почему?!!
…Следующий день оказался для нее настоящим кошмаром. Задумано было следующее: дождаться на кладбище, когда урну якобы с ее прахом будут опускать в могилу, выйти вперед и громко сказать:
– Вот она я.
И конец шутке. Папа Сальников счастлив, подчиненные тоже, Тимка… Этот пусть убирается обратно в грязную лужу, из которой его вытащили. С любовью можно справиться на берегу ласкового моря, в шикарном отеле, где загорелый мачо приносит к белоснежному шезлонгу обжигающие коктейли. В таком случае все очень быстро проходит. Тимур Муратов не единственный красивый мужчина на белом свете. Можно обойтись вообще без мужа, если жить в свое удовольствие, не думать о деньгах и до старости оставаться прелестной девочкой. Она согласна на все, лишь бы вернуться в прежнюю жизнь, на свой остров счастья. Для избранных. Довольно бедности. Эта прическа, так же, как и эта жизнь, никуда не годятся.
Но случилось ужасное. Измученное существо, притащившееся на кладбище, изможденное, изуродованное крайне неудачной стрижкой, уже не было Людочкой Муратовой. К тому же солнце светило слишком ярко, а глаза так сильно болели, что снова пришлось надеть дешевые солнцезащитные очки. И никто ее не узнал, хотя Люся и не пыталась спрятаться. Она стояла и ждала: вот сейчас кошмар закончится. Папа узнает ее, закричит от радости и кинется обнимать.
Синеглазая акула все обставила должным образом. Скорбящий отец – это же так человечно! Так трогательно! На кладбище было полно журналистов. Люди должны почувствовать, что он свой, родной, такой же, как и все они, уязвимый. Человек, стоящий возле свежей могилы единственной дочери, не способен думать о том, как набить за счет государственной казны свои собственные карманы. Он страдает, он плачет. И его молодая жена тоже в черном, держит кружевной платочек у скорбных синих глаз. Она страдает. Любимому мужу плохо. В семье Сальниковых глубокий траур. Саму героиню никто не замечал. Все смотрели на свежую могилу.
По лицу мачехи Люся читала: как удачно все получилось! Назревает громкий коррупционный скандал, но кто теперь посмеет бросить камень в скорбящего отца? Люся стояла так близко, что услышала, что именно сказала мачеха отцу в тот момент, как оркестр заиграл траурный марш:
– Ну, слава тебе, избавились!
Она замерла, ожидая, что ответит папа. От его слов зависело все. Но он молчал. А синеглазая акула не унималась:
– Она бы так и тянула из тебя деньги. На фирму, работу которой сама же и разваливала, на дорогие тряпки, на побрякушки. Или выкинула бы такое, что ославила бы нас на всю страну. Взбалмошная, глупая, никчемная девчонка!
И тут он наконец сказал свое слово:
– Потише, Варя. Как-никак, кладбище. А в целом ты права.
Люся все поняла. Жена молода, ей еще рожать и рожать. Есть уже долгожданный сын, возможно, скоро появится на свет и другой. А там и дочка. У депутата Сальникова будет большая счастливая семья. А первая дочка и впрямь получилась неудачная. Балованная. Эгоистка.
– Эгоистка, – услышала она уже с другой стороны.
Бывшие подчиненные обступили Тимура. Сотрудники туристической фирмы старались держаться вместе. Ближе всех к нему стояла, разумеется, Марина. Она, кстати, была единственной, кто плакал. Но как же Люся ее ненавидела! Она еще смеет оплакивать Людочку Муратову! Тварь! Воровка! Украла мужа! И ревет она от страха: а вдруг выяснится, что он убийца? И правильно, что ревет! Пусть боятся! Она их всех разоблачит!
Остальные же просто отрабатывали номер. Аттракцион «похороны начальницы». Люся видела, как потом за воротами кладбища они откровенно радовались. Она шла следом, не чувствуя, что ноги промокают, а кто-то из сотрудников ее фирмы, не стесняясь, говорил:
– Теперь и работать нормально можно.
– Тише ты! – пытались его одернуть другие. – Помолчи!
– Дома отпразднуем. То есть в офисе.
– Мужики, это лучшие поминки в моей жизни! Давно так не радовался!
– Т-с-с! Тише!
– А что? Если откровенно, то ее шуточки давно меня достали.
И вдруг та, которая не раз умильно, виляя хвостиком, говорила, что без начальницы все они погибнут, высказалась еще откровеннее:
– Как здорово все-таки, что она умерла! Просто класс! Вот повезло, так повезло!
– А чего стесняться? – поддержали ее остальные. – Ей ведь все покупал папаша. Сама-то она ничего не умела. Только орать и ногами топать. Одно слово: Сальникова!
– Да чтоб они все сдохли, эти Сальниковы!
…Она так и осталась стоять на автобусной остановке. Все разъехались на машинах, а ее никто не позвал. Подумали, что пришла институтская подруга покойной, сама как-нибудь доберется, нечего ей слушать, как народ радуется.
Важно уселся в свой лимузин отец, рядом с ним счастливая Варька. Поняв, что ничего интересного больше не будет, повалили с кладбища журналисты. Люся опомнилась и хотела было бежать к ним с криком:
– Э-э-э! Постойте! Это я! Я здесь!
Но ноги словно примерзли к земле. Это был шок. Не нашлось ни одного человека, который почувствовал, что со смертью Людочки Сальниковой из его жизни что-то ушло. Что ее смерть – это потеря. Напротив, все сказали: как классно, что ее больше нет! Вот счастье-то привалило! Она им всем, оказывается, только мешала. Ее никто не любил. Даже папа. Вот тебе и узнала правду!
«А у кого-то на даче павлина съели», – горько подумала она, залезая вслед за старушкой в черном платке в грязный рейсовый автобус.
Впервые пришлось задуматься о том, что такси – это безумно дорого, и придется все-таки потихоньку обживать неизвестный материк, открытый в поезде дальнего следования бывшей Людочкой Сальниковой. Материк под названием Россия, а в ее конкретном случае, Москва. Враждебный город, который не верит ни слезам, ни даже, как выяснилось, пролитой крови. И который придется завоевывать заново. Потому что от маленького острова счастья, на котором раньше жила Людочка Сальникова, совсем ничего не осталось. И воздух там вдруг разом взял да и закончился.
3
Первые ее поступки оказались детскими, хотя она и не была больше прелестной девочкой. «Я им всем докажу!» Но она так мало знала о городе, в котором жила, о людях, вообще о жизни, что была уверена: стоит только ей захотеть… Об этом говорилось во всех любимых ею фильмах и прочитанных книгах, жизнеутверждающих, об этом кричали глянцевые журналы, желтая пресса: о победителях, которым принадлежит мир. Главное, захотеть, и всего добьешься. А она всерьез считала себя победительницей.
«Вот стану звездой, и тогда они все узнают!»
Оставалось определиться с карьерой: где именно ее делать? Людмила Муратова была уверена, что таких, как она, ждут везде. Итак, проанализируем ситуацию.
Сначала она задала себе вопрос: «Неужели же все так безнадежно плохо? Ведь кто-то меня любил? Хотя бы не ненавидел, как все остальные». С Тимкой все понятно. Этот альфонс сразу положил глаз на фирму, в которую устроился на работу, и стал обольщать ее владелицу. Он потому и домработницу не нанимал, чтобы не было свидетеля, лишней пары глаз и ушей. Убийство было задумано давно, оставалось дождаться удобного случая. Не умерла бы жена в горах – подложил бы ей в ванну включенный фен или устроил короткое замыкание. Он же умный. Предприимчивый. Лживый. Картинка сложилась.
Подружки? С этими тоже все понятно, дочка депутата – ходовой товар. Вечно со своими просьбами, а точнее, с просьбами родителей, которые засылали отпрысков к младшей Сальниковой, со льстивыми комплиментами. На похороны пришли порисоваться, как же! Столько прессы! Это единственное, что их занимало, никто даже не всплакнул. Стервы!
Отец? Влюбленный болван! Седина в бороду – бес в ребро, вот как это называется! Варька из него веревки вьет! Тоже стерва! Вот кто главный виновник! Вот кого надо наказать! Отсюда ноги растут, из Варькиной жадности!
Но остальные? Что она им сделала? Относилась вроде бы нормально, зарплату вовремя платила. Никого не кинула, увольняла только за серьезные проступки. Разве что не замечала их, относилась как к мебели. А как иначе?
Ее родители относились к людям точно так же. И она, Люся, бывшая Людочка, прелестная девочка, разве не добрая? Она ведь никогда не испытывала к людям ненависти, не гадила им откровенно (розыгрыши не считаются), она их просто не замечала. Кто замечает обслугу? Официанта в ресторане, швейцара в гардеробе, портье в отеле? Это же мебель! Чаевые дали – и будьте довольны! Главное, вовремя платить по счетам, и все будут тебя любить, вот что она усвоила с раннего детства.
Она уже сто раз пожалела, что придумала глупую шутку со смертью под лавиной. Надо было как-то иначе. Без потерь, по крайней мере, столь ощутимых. Без двух ночей в плацкартном вагоне на верхней полке, без потери волос, и вообще имиджа, без переезда в другую квартиру, где все чужое. Но теперь обратной дороги нет. Пьесу «чудесное воскрешение Людмилы Сальниковой» надо доиграть до конца. Муратовой она больше не будет никогда. Фамилию обязательно надо сменить. Будь он проклят, Тимур!
Надо во что бы то ни стало доказать, что она, Людмила Сальникова, и сама собой что-то представляет. Без всесильного папы. Вернуться с триумфом, что называется, на коне. Пусть все они поймут, как были неправы. Как ошибались в ней. Она не эгоистка и не тунеядка. И уж конечно, не дурочка. Ха-ха! У нее есть диплом о высшем образовании и опыт руководства крупной туристической фирмой. И вообще она умница и красавица, пре… Хватит! Только не это!
Она твердо знала: все Золушки рано или поздно становятся принцессами. Надо только взять в руки метлу, махнуть ею пару раз, а дальше уже остается ждать добрую фею. Награда непременно последует. Значит, ей, Люсе, надо только определиться с карьерой и найти себе достойную работу. Каких-нибудь пару лет – и она миллионерша! Звезда! Она на первых полосах глянца – преуспевающая бизнес-леди Людмила Сальникова, журналисты наперебой берут у нее интервью, Варька истекает слюной от зависти, отец рыдает от счастья. Вот так дочка! Не посрамила!
Всего лишь надо найти подходящий объект для применения своих талантов. Говорили, их у нее много, и все – блестящие! А дальше уже все пойдет как по маслу: блестящая карьера, огромная зарплата, предложение партнерства и как итог – собственная фирма. Не купленная на папины деньги, а заработанная честным трудом. Прекрасный принц тоже будет весьма кстати. Красивый, богатый, владелец роскошной машины и загородного особняка. А может, даже самолета и яхты. Пусть Тимка не думает что он – нечто особенное. Вон их сколько ходит по улице, этих мужчин! Она заполучит лучшего! Она всегда получает все самое лучшее!