– А в чем, собственно, дело?
– Я хотела с вами поговорить. – И полезла в сумку за удостоверением, которых у меня, кстати, было много, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Тут я с печалью взглянула на свою тачку, и рука моя бессильно повисла в воздухе, ни к одному из документов «Феррари» не подходил. Я вздохнула, прикидывая, что бы эдакое придумать, и мысленно чертыхнулась. – У вас есть дом в Радужном. Там дача у моей подруги, дом номер девятнадцать, почти напротив вашего. Вот я и хотела узнать: не думаете ли вы продать свою собственность.
– Не думаю, – покачал он головой, приглядываясь ко мне.
– Да? Я готова заплатить хорошие деньги.
– Я же сказал, нет.
По неведомой причине я его очень раздражала, и чем больше он раздражался, тем любопытнее мне становилось.
– Там сейчас мужчина живет. Ваш знакомый?
– Слушайте, какое вам дело до того, кто там живет?
– Ну… – пожала я плечами. – Одинокий мужчина да еще с ребенком. Мне, как женщине, небезынтересно…
– Так у вас есть муж, – хмыкнул он. То, что он меня узнал, в общем-то, не удивило. Физиономия моя мелькает то здесь, то там, да и машина приметная, а вот тот факт, что мужику известно, что я замужем… об этом точно в газетах не писали.
– Я совершенно одинока, – выдала я свою лучшую улыбку. – И не против помочь человеку, оказавшемуся в трудной ситуации, а ему сейчас должно быть нелегко…
– Может, и так, но это не ваше дело.
– Но сказать-то вы можете, кто он, откуда, или это страшная тайна?
– Спросите у него. Если он с вами разговаривать захочет. Извините, мне работать надо.
Сухов вернулся в будку и громко хлопнул дверью. «Я ему не понравилась», – с печалью констатировала я, садясь в машину. На этом можно было и закончить. Осторожно сдав назад, я развернулась, намереваясь ехать домой, но вместо этого достала мобильный и позвонила Тимуру.
– Я сегодня задержусь, – предупредила я.
– А в чем дело?
– Работы полно.
– Не засиживайся долго, я тебя жду.
Сама себе удивляясь, я направилась к выезду из города в сторону поселка Радужный. Я понятия не имела, зачем это делаю. Впрочем, зачем, более-менее понятно, я хочу увидеть парня, что живет в том доме. Но как я намерена объяснить ему свое появление? Да и будет ли возможность объяснять? Очень может быть, что, как и в прошлый раз, я постою перед закрытой дверью. Но эти соображения меня не остановили, и через полчаса я была в Радужном. Бросила машину возле Риткиной дачи и обратила внимание, что ни в одном окне строения номер двадцать три свет не горит, хотя в домах напротив его уже включили.
Не успела я выйти из машины, как появилась Людмила Васильевна в наброшенном на плечи пальто.
– А я смотрю, машина ваша, вот, иду узнать, в чем дело. Риты нет…
– Я знаю. Мобильный где-то потеряла, – соврала я. – Думаю, может, здесь оставила?
– Так давайте посмотрим, – достав ключи из кармана пальто, предложила женщина.
Мы вместе вошли в дом, я для убедительности заглянула в гостиную, на кухню и в спальню, где мы с Сашкой провели ночь.
– Видно, оставила в другом месте, – пожаловалась я.
– Вы не беспокойтесь, если вдруг на глаза попадется, я Рите позвоню.
– Соседа своего сегодня не видели? – решилась я. – Из двадцать третьего дома?
– Как же, видела. В город он с ребенком поехал. На маршрутке. Я в магазин ходила, а они как раз в маршрутку садились часа в три. Видно, еще не вернулись, свет не горит.
– У него девочка или мальчик?
– Сын. Александр Сергеевич. Самого-то Сергеем зовут, мне соседка сказала.
– А возраст у ребенка какой? – спросила я, чувствуя неприятный холодок внутри.
– Да я толком-то и не знаю. Маленький совсем ребеночек. Года нет.
– Что ж, я, пожалуй, поеду.
Мы простились, Людмила Васильевна заперла дом, а я села в машину, поглядывая на двадцать третий дом. Так и подмывало туда отправиться. Людмила Васильевна считает, что сосед не вернулся. Чего я вообще прицепилась к этому соседу? Какое мне до него дело? Ребенок… моему ребенку было бы сейчас пять месяцев. Александр Сергеевич… Чепуха. Надо прекращать все это. Я ехала по дороге с твердым намерением выбросить неизвестного мужчину из головы, но вместо этого свернула к магазину, где была остановка маршрутки. Как раз одна из них показалась из-за поворота и притормозила. Из нее вышли человек пять, но мужчины с ребенком среди них не было. Он может вовсе сегодня не вернуться, у него, скорее всего, родственники в городе. И все-таки полчаса я терпеливо ждала, за это время пришла еще маршрутка, но нужный мне человек так и не появился. «Зря теряю время», – решила я и поехала в город.
Сворачивая на улицу, где теперь жила, я увидела Тимура, они с Сашкой отправились на прогулку. Тимур махнул мне рукой, останавливаясь, а я, приоткрыв окно, крикнула:
– Подождите меня!
Загнала машину в подземный гараж и припустилась за своим семейством. Сашка весело бегал за мячиком, Тимур с улыбкой наблюдал за его выкрутасами.
– Привет, – он поцеловал меня, и мы побрели в сторону парка. Тимур мне рассказывал, как прошел день, признаться, я мало что слышала, занятая своими мыслями. Мужу надоело говорить в пустоту, и он спросил: – Какие-то проблемы?
– Что? Нет, так… Ты слышал о парне по фамилии Корзухин? Корзухин Владимир Сергеевич?
– Да, а что? – слегка удивился он.
– Вы знакомы?
– Как-то пару раз пересекались.
– И каково твое впечатление?
– Ну… – Тимур пожал плечами. – По-моему, дельный мужик. Почему он вдруг тебя заинтересовал?
– Не меня, Деда. У Корзухина жена погибла. Несчастный случай. Завтра похороны.
– А Деду какое дело до его жены? – нахмурился Тимур.
– Он, как всегда, забыл сказать.
Тимур замер на месте и сурово посмотрел на меня.
– Что за несчастный случай?
– Представь, женщина утонула в собственном бассейне. – Муж продолжал молча меня разглядывать, я тоже молчала, и он наконец спросил:
– И что?
– Ничего.
– Ясно. А я гадаю, отчего у тебя такое отсутствующее выражение лица. Опять за старое? Мы договаривались: ты его пресс-секретарь, а все эти расследования в прошлом.
– Да нет никакого расследования, – я повисла на его руке. – Просто несчастный случай.
– Скажи это своей собаке, – буркнул Тимур. – Но и Сашка вряд ли поверит.
– Уверяю тебя, все так и есть. Завтра сообщу работодателю, что тревога ложная…
– Только посмей опять во что-нибудь ввязаться. А этому старому идиоту следовало бы подумать…
Я поднялась на цыпочки и запечатлела на губах Тимура поцелуй. Подействовало. Он усмехнулся и милостиво позволил мне виснуть и дальше на его руке. Если честно, Корзухин в тот момент занимал меня мало. В голове настойчиво билась мысль о пустом доме и его куда-то исчезнувших обитателях. «Никуда они не исчезли, – призвала я себя к порядку. – Рассказать о них Тимуру? Что рассказать? Что мне не дает покоя незнакомый человек, живущий со своим сыном? Тимур решит, что при одном упоминании о ребенке я теряю голову. И будет прав. Все. Надо выбросить Риткиного соседа из головы».
Утром, ожидая, когда Дед освободится и уделит мне свое драгоценное время, я еще раз прочитала анкетные данные Корзухина. Теперь я знала их наизусть, вот только понятия не имела, зачем мне это. Потом сняла трубку и позвонила Вешнякову.
– Сделай доброе дело, узнай об обстоятельствах смерти первой жены Корзухина.
– Дался он тебе, – фыркнул Артем. – Или это Дед угомониться не хочет?
– Я его сегодня даже не видела.
– Значит, самой неймется?
– Значит. Сделаешь?
– От черта молитвой, а от тебя, как известно… сделаю, конечно, – вздохнул он.
– Быстро сделаешь?
– Ольга, имей совесть.
– А как же наша любовь?
Артем хмыкнул и повесил трубку. Дед к себе меня не требовал, Артем не звонил, я изнывала от безделья, хотя дел было невпроворот, но они вызывали у меня непонятное отвращение. Наконец уже после обеда позвонила Ритка.
– Он велел зайти.
– Бегу, – ответила я. И в самом деле припустилась едва ли не бегом. Вот тут и зазвонил мобильный.
– С тебя причитается, – заявил Артем.
– Все, что угодно, милый. Ну, так что за болезнь была у дамы?
– Не болезнь. Несчастный случай. Попала под машину. Водитель с места аварии скрылся, личность его установить не удалось.
– Вот как? – нахмурилась я, умерив свой бег, а потом и вовсе остановилась.
– А что, такого не бывает? – съязвил Артем. – Произошло это зимой, было скользко… Сейчас, подожди… вот… семь часов вечера, в переулке, свидетелей не было. Тело обнаружили менты на патрульной машине. Никто ничего, как говорится.
Простившись с Вешняковым, я затопталась на месте, пытаясь собраться с мыслями. Их было много, но ни одной стоящей. Чертыхнувшись, я вошла в приемную, Ритка предупредила:
– У тебя десять минут.
– Мне и двух за глаза хватит.
Я открыла дверь кабинета и обнаружила Деда стоящим у окна в излюбленной позе, руки в карманах брюк, взгляд устремлен вдаль – надо полагать, в наше светлое будущее, – рот сурово сжат.
– Можно? – пискнула я, чувствуя, что отрываю человека от размышлений государственной важности, и добро бы дело у меня было серьезное.
– Ну, что? – не очень любезно произнес Дед.
– Если одним словом – «ничего», – с сиротским видом заявила я.
– Не юродствуй, – осадил меня Дед, поворачиваясь.
– Нет причин сомневаться в том, что это несчастный случай, – посерьезнела я.
Дед прошел к столу, но в кресло не сел, предпочел стоять в досягаемой близости от меня, буравя взглядом. Когда он вот так смотрел на собеседника, казалось, что он видит тебя насквозь. Мало кто мог это выдержать. Даже я, хотя за долгие годы могла бы привыкнуть.
– Что тебе не нравится? – после некоторой паузы задал он вопрос.
– Его первая жена погибла в результате несчастного случая. Ее сбила машина, водитель с места преступления скрылся, личность его не установлена. – Дед кивнул, а я заподозрила: это для него не новость. – Возможно, парню просто не везет, но…
– Но? – поторопил Дед.
– Но меня такое невезение настораживает.
– Меня тоже, – кивнул он. – Разберись. Будущий мэр должен быть безупречным человеком.
«С чего бы вдруг?» – едва не брякнула я. Нашего нынешнего мэра, веселого оптимистичного толстяка, назвать безупречным можно было лишь в припадке буйного славословия. У меня бы пальцев не хватило, возьмись я перечислять все его грехи, и это особо в подробности не вдаваясь. А уж если покопаться… Хотя у мэра был безусловный дар: он умел заражать своим оптимизмом окружающих, по крайней мере, журналистов точно. Если верить средствам массовой информации, дела в городе обстояли прекрасно, кое-какие недостатки мэр признавал, но считал их несущественными. «Недостатков в работе нет у того, кто ничего не делает», – любил повторять он с такой лихой улыбкой, что всякие сомнения в этом отпадали. Две общеизвестные страсти мэра: к бабам и халявным деньгам, Дед явно в упрек ему не ставил. Впрочем, в вопросе баб и денег Дед тоже был не безгрешен, так что, вполне возможно, грехом сие не считал. Разумеется, свои соображения я оставила при себе и согласно кивнула.
– Я могу идти? – Подозреваю, мои слова он не услышал, погрузившись в раздумья. Мне пришлось повторить свой вопрос.
– Да, иди, – буркнул Дед, и я выпорхнула из кабинета, не скажу, что окрыленная, скорее озадаченная.
Я отправилась в бар, выпила кофе, размышляя над словами Деда. Вряд ли его выдвиженец воспылает к нему признательностью, когда узнает, что я копаюсь в его белье, а он непременно узнает. Но Деду, похоже, наплевать на это. Допустим, его волнует не безупречность будущего мэра, а кое-что другое. Луганский характеризовал своего приятеля как человека приличного, дельного и даже возлагает на него определенные надежды. Деду инициативный товарищ ни к чему. Сильных личностей рядом с собой он не терпел, справедливо видя в них потенциальных соперников. Но мэр, который смотрит ему в рот и спешит выполнить все, что от него требуют, по какой-то причине устраивать его перестал. И Дед остановил свой выбор на Корзухине. Способен тот реально ему противостоять или нет, еще вопрос, но Дед, вполне естественно, хочет быть уверенным в обратном. Следовательно, не прочь заполучить некий компромат на выдвиженца. И странные события в его семейной жизни такую возможность могли ему предоставить.
– И нет ничего нового под солнцем, – как всегда в таких случаях, в досаде пробормотала я, отодвигая чашку. Скорее всего, моя задача проста: нарыть для Деда нечто, позволяющее ему диктовать свои условия Корзухину. Мне вдруг очень захотелось послать свою работу к черту. Но после второй чашки кофе я успокоилась. Покопаюсь немного, наживу еще одного врага, и еще не факт, что Дед останется доволен.
Вскоре я покинула стены родного учреждения, у меня была назначена встреча. Отъехала от здания администрации метров на пятьсот и почувствовала: что-то с моей машиной не так. Остановилась, вышла и с досадой обнаружила спущенное колесо. Машинально потянулась за мобильным, с намерением позвонить Тимуру, но моя женская гордость вдруг взбунтовалась: это что же, я с такой ерундой сама справиться не смогу? Я пнула колесо, убрала мобильный, прикидывая, как половчее решить проблему, и тут рядом с моей машиной притормозил красавец «Лексус», дверь его распахнулась, и приятный мужской голос произнес:
– Помощь нужна?
– Еще как, – отозвалась я. Вслед за этим очам моим предстал хозяин «Лексуса». Парень лет тридцати с небольшим, среднего роста, подтянутый, с иссиня-черными волосами, зачесанными назад. На нем был скромный костюм, вместо рубашки легкий свитер. В целом все выглядело вполне симпатично. С его точки зрения я, скорее всего, тоже выглядела неплохо: блондинка в дорогих тряпках, с улыбкой от уха до уха да еще рядом с ярко-желтым «Феррари». Его желание помочь было вполне понятным, и мое принять помощь тоже.
– Классная тачка, – улыбнулся он и приступил к делу, поглядывая на меня с большим интересом. – Чей-то подарок?
– Я сама зарабатываю себе на жизнь, – ответила я. – Правда, на такую тачку еще не заработала.
– Любовник, муж? – продолжал он, наглея.
– Отец родной, – я соврала совсем чуть-чуть.
– Повезло, – кивнул он.
– Мне или вам? – не удержалась я.
– Надеюсь, и мне тоже. Если мужа нет. Хотя и это не помеха.
– Помеха, да еще какая.
– Вы самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
– Вы тоже мужчина хоть куда.
Он звонко засмеялся, закончил работу, вытер руки тряпкой, а я протянула ему влажные салфетки, которые он принял с благодарностью.
– Меня Олег зовут. А вас? Нет, постойте, я угадаю. – Он смотрел на меня, улыбался и явно не спешил проститься. – Юля… нет, Оля. Точно, Оля. Угадал?
– Угадали, – кивнула я, следя за тем, чтобы улыбка с моей физиономии не исчезла, но теперь приглядывалась к парню внимательнее. – Спасибо, что выручили.
– А если я наберусь наглости и предложу вам выпить кофе… вон там кафе, видите? – кивнул он через дорогу.
– Вижу. Что ж, идемте.
Он достал из машины куртку, я подхватила его под руку, и мы отправились через дорогу. До назначенной встречи оставалось еще полчаса, и я была уверена: этого времени хватит, чтобы понять, кого мне бог послал. Или черт?
Внутри кафе было отделано с большим шиком, цены тоже впечатляли, но это обстоятельство вовсе не занимало Олега. Он смотрел на меня так, точно нежданно-негаданно получил подарок, о котором всю жизнь даже мечтать боялся, и изо всех сил старался меня развлечь, то есть трещал практически не переставая. В основном о том, как расчудесно я выгляжу, какой ум сквозит в моих глазах, и как он обожает людей с чувством юмора, который у меня, безусловно, есть. Поняв, что пятнадцатью минутами не обойдешься, я достала телефон и позвонила человеку, с которым собиралась увидеться, перенеся встречу на час.
– Спасибо, – просиял Олег, когда я захлопнула крышку телефона. – Хотя… вряд ли это из-за меня, угадал?
– Не угадал, – ответила я. – А теперь будь любезен сказать, что тебе от меня надо.