– На дне рождения Князева кто-то убил стриптизершу, и его обвиняют в убийстве.
– Юля, убийство – это тяжкое преступление, и без веских причин никто не станет обвинять в нем первого встречного. Что ты конкретно можешь сказать в оправдание Князева?
– Пока ничего, но это ничего не значит. Черт, как же жалко, что я не могу из офиса свалить, – посетовала Юля. – Приехали бы мы с Катей к тебе, и в спокойной обстановке, за круглым столом, за чашечкой твоего фирменного кофе все обсудили бы. Не могу я рассказывать, когда не вижу собеседника. Телефон не может передать всех ощущений трагичности ситуации, – вздохнула она.
– Смехова, хватит демагогию разводить, говори дальше, – велела Алиса. – Чего ты хочешь конкретно от меня?
– Ты разве не поняла? Я хочу, чтобы ты взяла дело Князева в свои руки и стала его адвокатом, – заявила Юля.
– У тебя как с головой? – ахнула девушка.
– Полный порядок. А что?
– Тебе прекрасно известно, что я уголовными делами не занимаюсь – после того, как моего коллегу убил ненормальный брат одного подзащитного. Мне как-то спокойнее гражданские дела вести. Хочу дожить до старости, вырастить сына и увидеть своих будущих внуков.
– Не волнуйся, увидишь ты внуков! Будем надеяться, что родственники Князева тебя убивать не пожелают. Потом, когда мы докажем, что он невиновен, можешь опять заняться бракоразводными процессами, наследствами и всей прочей мишурой. Алиса, неужели тебе неинтересно за такое дело взяться? Ведь ты же профессионал, я уверена, что ты его вытащишь, иначе не стала бы тебе звонить, – решила польстить подруге Юлька.
– Ну, не знаю, – неуверенно пробормотала Алиса. – Для того чтобы прогнозировать, я должна сначала изучить дело.
– Это совсем другой разговор, – обрадовалась Юля. – А знаешь что? Приезжай-ка, Скуратова, в офис, здесь все и обсудим, – почти приказала она.
– Разбежалась! – возмутилась Алиса. – Бегу и спотыкаюсь, тапочки по дороге растеряла. Вам нужен адвокат – вы и приезжайте, а мне некогда в пробках торчать. Мне еще за сыном в детский сад бежать, Володя не может, у него дела.
– Так всего двенадцать дня, а сад до семи работает, насколько мне известно?
– А может, мне ребенка вообще на круглые сутки в садике бросить ради вашего Князева? – окрысилась Алиса. – Сказала, что не поеду, значит, не поеду! Если надумаете сами заявиться, милости прошу, я всегда гостям рада. Ой, у меня молоко убежало, – на ходу сочинила Алиса и отключилась.
– Вот зараза! – Юлька посмотрела на пикающую трубку. – Видно, придется самим к ней ехать. Ладно, если Магомет не идет к горе, значит… Вот только что мне Чугункиным сказать, чтобы без ущерба для их нервной системы свалить из офиса? – задумалась она.
– Так и скажи, как на самом деле, – дала наивный совет Екатерина. – Я все равно буду договор с ними заключать, чтобы они расследовали это дело.
– Договор ты, конечно, заключишь, ясный перец, только… – сморщила Юля носик. – Только сообщать им о том, что я тоже пытаюсь твоему Князеву помочь, думаю, не стоит.
– Почему? – удивилась Катя.
– Долго объяснять, – отмахнулась девушка.
– И все же?
– У меня с Чугункиными имеются разногласия по некоторым… гм… аспектам, – попыталась объяснить Юлька, с трудом подбирая слова, но не выдержала. – Слушай, Катя, что ты мне голову морочишь всякой ерундой, а? Тебе не все равно, почему я не хочу ничего говорить близнецам? Нечего совать свой нос в чужие дела!
– Юля, ты что? – Катя вытаращила глаза. – В какие дела я нос сую? Я пришла, чтобы Дмитрию помочь, поэтому… Я его люблю и не считаю его чужим!
– Да я совсем не об этом. Я о себе и о Чугункиных говорю. У меня с ними идет негласная конфронтация.
– В каком смысле?
– Я им пытаюсь доказать, что тоже могу быть детективом, а они не хотят с этим согласиться! Считают, что женщине мозги не для того даны, а для рассуждений о тряпках и удачном замужестве. А я с этим категорически не согласна, я докажу, что женщина может не только детей рожать и у плиты стоять. Поэтому не хочу, чтобы они раньше времени узнали, что мы тоже принимаем участие в судьбе Дмитрия.
– Но ведь они все равно об этом узнают. Если она станет адвокатом Дмитрия и они начнут расследование, с Алисой они столкнутся рано или поздно.
– Лучше поздно, здоровее будем, – выпалила Юля. – Чугункины страсть как не любят, когда я… а если уж вместе со Скуратовой! Они почему-то считают, что мы с Алисой представляем опасность для общества.
– В каком смысле?
– Я тебе потом объясню… может быть. А вообще-то, лучше тебе об этом не знать.
– Почему?
– Все, звоню братьям и говорю, что… Что же им сказать? – задумалась Юля, оставив без ответа вопрос Екатерины. – Думай, Смехова, шевели мозгами!
– Скажи, что у тебя внезапно живот заболел, – подсказала Катя.
– Нет, этот номер не пройдет, было уже, – отказалась Юлька. – Мне нужно было срочно сбежать, пришлось выдумать несварение желудка.
– Тогда, может…
– Ангина у меня тоже уже была… и понос, и туберкулез, и эпилепсия. – Юля рассмеялась. – Чего мне только не приходилось сочинять! Близнецы меня как облупленную знают – не поверят ни единому слову.
– И что же делать?
– О, кажется, придумала, – оживилась Юля и, схватив телефонную трубку, набрала номер Данилы. – Врут люди, говоря, что хорошая мысля приходит опосля. У меня все мысли приходят, когда нужно! Алло, Чугункин, привет, дорогой! Как ваши дела? – непринужденным тоном спросила Юля.
– Нормально, сидим в засаде, – ответил тот, что-то жуя.
– Ты опять ешь? И когда ты только остановишься? Скоро в двери не пролезешь без мыла, – хихикнула Юлька. – На весы давно вставал?
– Не твоего ума дело, – проворчал сыщик. – Почему звонишь? В офисе, надеюсь, все в порядке?
– Почти.
– Что значит – почти? – заволновался Данила и поперхнулся. – Что случилось, кхе-кхе?
– Ничего особенного, если не считать того, что я закрываю двери и ухожу, – спокойно ответила Юля.
– Это почему еще?
– В подъезде морят тараканов, здесь дышать нечем, меня уже тошнит.
– Тебя тошнит? – хохотнул Данила. – Да тебя ни одна зараза не возьмет, скорее сама загнется – от бессилия.
– Хватит ёрничать, а то схлопочешь! Я не могу дышать этой гадостью.
– Смехова, ты не можешь просто все бросить и уйти, – забеспокоился сыщик. – Кто будет на телефонные звонки отвечать? Сиди на месте!
– Чугункин, ты соображаешь, что говоришь? – взвилась Юля. – Ты хочешь приехать и увидеть, как я валяюсь на полу с поднятыми кверху лапками вместе с тараканами? Я знала, что ты толстокожий, но не думала, что до такой извращенной степени. Тебе совсем на мое здоровье наплевать, да? Отвечай немедленно! Наплевать?
– Юля, хватит глупости говорить, – пробурчал тот. – Ты же прекрасно знаешь, что не наплевать.
– Очень тебе признательна! Если ты не врешь, я закрываю офис и временно испаряюсь!
– Что, все так плохо? А если окна открыть и проветрить? – попытался остановить девушку Данила.
– Я ухожу, – твердо повторила Юля. – Целую вас с Кириллом, не скучайте. Ничего не случится, если один день никого в конторе не будет. Кстати, я в вашу сумку пирожки с клубникой положила. Надеюсь, вы их нашли? – Юля поторопилась сменить тему, чтобы отвлечь Данилу.
– Давно нашли, еще в десять утра. Очень вкусные, передай своей матери от нас огромное мерси.
– Хорошо, передам.
– Когда будешь уходить, не забудь включить автоответчик, а то с таким рабочим распорядком секретарши мы всех клиентов растеряем, – напомнил сыщик.
– Мели, Емеля, твоя неделя, – хихикнула Юля. – Включу, не волнуйся. Пока, Дань, звоните на мобильник, если что.
– Ты домой?
– Нет, к Скуратовой хочу заскочить.
– Зачем? – насторожился сыщик.
– А тебе не все равно? Она моя подруга, если ты забыл, – ответила Юля, ругая себя за то, что вовремя не откусила свой язык. – Сто лет с ней не виделись, а раз уж такая выпала оказия, хочу восполнить пробел. Посидим, посплетничаем. Иначе я скоро в офисную крысу превращусь! Никаких развлечений, никакой личной жизни с этой работой! Все, Чугункин, гуд бай, а то еще немного – и я задохнусь, – Юлька быстренько отключилась. – Ну, вот и все, а ты боялась! У Смеховой всегда найдется запасной кролик в цилиндре. Осталось провернуть кое-какую фишечку, и можно спокойно отчаливать.
– Какую фишечку? – спросила Катя. – Нужно что-то еще?
– А как же? Не признаваться же мне братьям, что я им снова по ушам вагонеткой проехалась? Мои слова не должны расходиться с делом.
Юлька взяла телефон, набрала номер и сделала строгое лицо. Как только ее соединили с абонентом, она властно проговорила:
– Это санэпидемстанция? Добрый день, вас беспокоят из департамента здравоохранения, Лукашкина Елена Афанасьевна. С кем я говорю? – Выслушав ответ, Юля продолжила, еле сдерживая смех: – Очень приятно, Людмила Петровна. К нам поступила жалоба на вас, завтра мы направляем комиссию по адресу… При чем здесь именно вы? Жалоба не на вас лично, а на вашу санэпидемстанцию. Вы вовремя не реагируете на сигналы! Если не хотите крупных неприятностей, советую сегодня же отправить группу для проведения санобработки подъездов. Безобразие – тараканы кишмя кишат, крысы спокойно гуляют! Вам же присылали коллективное письмо! Почему вы не отреагировали? Что? Приезжали и обрабатывали? Значит, плохо обработали! Пора бы уже научиться добросовестно исполнять свои прямые обязанности! Простите, но мне некогда с вами полемизировать. Короче говоря, если завтра комиссия увидит хоть одного таракана… о крысах я вообще молчу, это разговор отдельный… тогда я вам не завидую. Всего хорошего!
Юлька положила телефонную трубку на место, и ее прорвало:
– Ой, не могу, – пробормотала сквозь смех она. – Ты бы слышала, как эта Людмила Петровна заикалась от страха, как она оправдывалась!
– Юля, а если она проверит, звонили из департамента или нет? И о Елене Афанасьевне может спросить, – забеспокоилась Екатерина.
– Не переживай, Лукашкина Елена Афанасьевна существует на самом деле, работает в департаменте здравоохранения – это приятельница моей матушки, – объяснила Юля. – А насчет проверки – туда невозможно дозвониться, все время занято, – усмехнулась она. – Да и не будут они перезванивать, им сейчас не до этого. Максимум через час сюда приедет бригада – морить тараканов и крыс. Можем отчаливать со спокойной совестью. Считай, убили сразу двух зайцев. И к Скуратовой съездим, обсудим дальнейшие действия, и санобработку еще раз сделают. Они уже были здесь пару месяцев назад, тараканы вроде бы пропали, но вчера я одного в раковине поймала. Так что я не соврала, все сделала правильно. Если их не поморить, не пройдет и недели, как они расплодятся в неимоверном количестве.
– Смехова, ты такая веселая, неунывающая, мне иногда кажется, что тебе все нипочем, – заметила Екатерина. – Что бы ни происходило, ты все равно смеешься.
– Недаром же я такую фамилию ношу! Катя, хватит трепаться, время напрасно терять, поехали, – поторопила Юля подругу. – Нам бы еще избежать пробок, и можно считать, что жизнь удалась.
Через час с небольшим девушки входили в элитный дом, расположенный в комплексе «Алые паруса». Там жила Алиса Скуратова со своим мужем Марковым Владимиром и сынишкой Вовкой. Муж Алисы был очень богатым бизнесменом, он долго ворчал по поводу того, что его жена работает. Та не обращала на это внимания и продолжала носиться по судам, адвокатским конторам и прочим заведениям, связанным с ее профессией.
– Не хочу носить штамп жены нового русского, – объясняла она свое упрямство. – Я не для того училась почти шесть лет, получала юридическое образование, чтобы плюнуть на него и похоронить себя в рутине домашних дел. График у меня свободный, сидеть от звонка до звонка в душном кабинете меня никто не заставляет, так что все в порядке. И потом, мне не нравится все время просить у тебя денег – на колготки и так далее. На такие мелочи я как-нибудь и сама сумею заработать, и вообще, я свою работу люблю, этим все сказано.
Вопрос был закрыт, Владимир махнул на жену рукой:
– Делай что хочешь, лишь бы тебе было хорошо.
– Живут же люди, – вздохнула Катя, оглядывая шикарное помещение подъезда. – А мы с мамой всю жизнь прожили в пятиэтажной хрущевке, на последнем этаже, без лифта. Кухня со спичечный коробок, прихожей практически совсем нет, комнаты смежные. Лампочки в подъезде вечно не горят или вообще выкручены, почтовые ящики сломаны, стены исписаны нетленными: «Саша + Маша», «Спартак – Чемпион» и так далее. Не жизнь, а «сказка», – усмехнулась она. – Только на даче человеком себя и чувствую. У нас дом большой, спасибо деду за наследство. Слава богу, что хрущевки под слом идут. Говорят, что и наш дом в этом году сломают, мы переедем в новую квартиру. Уж скорей бы, так хочется по-человечески пожить, в нормальных условиях. Как приятно в такой подъезд входить, – обвела она взглядом просторное чистое помещение. – Глаз радуется от такой красоты.
– Добрый день, девушки. Вы к кому? – окликнул девушек секьюрити. – В какую квартиру?
– Здравствуйте, молодой человек, мы в тридцать седьмую, к Марковым. Наши фамилии – Смехова и Сафронова, – ответила Юля. Охранник занес их фамилии в журнал и позвонил Алисе. Она уже привыкла к заведенному в этом доме порядку, не выказала никакого недовольства. А вначале Юля недоумевала, возмущалась, даже ругалась и чуть ли не дралась с секьюрити, когда те ее останавливали и учиняли допрос.
– Вы, наверное, новенький? – спросила Юля у охранника. – Я вас раньше здесь не видела.
– Да, неделю тому назад устроился, – охотно ответил тот, набирая номер квартиры Марковых. – Сегодня второе дежурство, но я уже привыкаю… Добрый день, вас беспокоит охранник. К вам пришли две дамы, Смехова и Сафронова. Да-да, уже пропускаю, всего доброго. Проходите, пожалуйста, вас ждут, – приветливо улыбнулся он девушкам. – Лифт направо.
Глава 4
– Юля, тебе прекрасно известно: чтобы меня пропустили к подследственному в тюрьму, я должна иметь официальный документ. Эта бумажка называется разрешением, и подписана она должна быть самим прокурором, – объясняла подруге Алиса.
– Ну, начинается, – фыркнула Юля. – Не будь занудой, Скуратова!
– А для получения этой подписи требуется, чтобы кто-то из родственников Князева нанял меня в качестве его адвоката, то бишь защитника, – Алиса продолжала гнуть свою линию, не обращая внимания на реакцию подруги. – Только после того, как будет заключен официальный договор между мной и нанимателем, я смогу зарегистрироваться и получить разрешение на свидание с подследственным.
– Официальный договор, говоришь?
– Ну да.
– А что, собственно, нам мешает? – беспечно пожала плечами Юля. – Давай заключим, можно его жену попросить, чтобы она тебя наняла. Катя, у тебя есть ее телефон? – обратилась она к Екатерине.
– Есть, только я сомневаюсь, что она согласится, – заметила Катя.
– Почему?
– Мне следователь сказал, что она даже от свидания с Дмитрием отказалась, а тут – адвокат…
– Даже так? – удивилась Юля. – А вот это уже интересно! Алиса, кроме родственников, кто-нибудь может нанять адвоката? – спросила она у подруги.
– Почему нет? – Алиса пожала плечами. – Очень часто это делают друзья или сотрудники, если они платежеспособны, конечно. Адвокатские услуги недешево стоят.
– Отлично, – повеселела Юлька. – Тогда сейчас тебя наймут!
– Кто? Ты, что ли? – усмехнулась Алиса.
– Зачем я? Катя наймет. Она – сотрудница компании, личный секретарь Князева, так что все нормально. Надеюсь, денег на счету компании достаточно, чтобы шефа из тюрьмы вытащить? – спросила Юля у Екатерины.
– Средств, естественно, хватит, но… Мне кажется, сначала все же стоит с женой Дмитрия поговорить. Мало ли, а вдруг она согласится? – неуверенно ответила Катя. – Что люди подумают, узнав, что я… в общем, Юля, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? А уж если она откажется, мне можно будет это сделать. Тогда этому никто не удивится.
– О, господи! Тоже мне, принцесса-недотрога! Тебе не все равно, кто что подумает?
– Нет, не все равно, – буркнула Екатерина. – Я не хочу, чтобы… не хочу, и все!
– Ладно, давай номер телефона этой жены, – велела Юлька. – Не будем тянуть кота за хвост, у нас времени – раз-два и обчелся.