– Но это вышвыривает вас из седла?
– На несколько секунд. Но в любом случае, критика – повод задуматься. Главное, чтобы про вас говорили!
– Вам нравится играть словами?
– Очень! Я стараюсь это делать, но не злоупотреблять. Я ведь плохо говорю по- русски… Один из моих подходов к созданию слогана – поиграть словами. Хотя иногда это не совсем по-русски получается. «Музыкайф» или «Чистота – чисто “Тайд”» и еще такие примеры были.
– У вас есть любимое определение рекламы?
– Что такое реклама? Я думаю, это искусство соблазнения. Обман не работает. Давить на людей тоже не надо. А вот соблазнить… Почему бы и нет?! Мы всегда стараемся соблазнить: муж – жену, вы – меня, я – вас и своих коллег, агентство – клиентов…
– …клиенты – потребителей. И так по кругу.
– Когда я был студентом, мне очень нравилось определение маркетинга. У французов есть такая поговорка: «Не надо продавать шкуру медведя, пока вы его не убили». А наш профессор по маркетингу сказал: «Не надо убивать медведя, пока вы не продали его шкуру». Это и есть маркетинг: сначала вы изучаете потребности, а после создаете товар.
– Реклама – это искусство?
– Нет. Это техника.
– В этом году исполнится 33 года, как вы занимаетесь рекламой…
– И в самом деле 33. Это целая жизнь! Но я ее не чувствую! Каждый новый день, как будто первый день. Я только здесь, в России, понял, что достиг каких-то знаний и чему-то научился. Я каждый день учусь.
– Не кажется ли вам, что реклама – это дело молодых, и вы, Эдуард, в свои 56 лет уже такой креативный динозавр?
– Кажется. Я думаю, что сейчас вообще бизнес – дело 30-летних. Но для опытного человека остается в рекламе только одно место – глава агентства.
– А вы уверены, что чувствуете время, что вы понимаете новое поколение?
– У меня сильная интуиция. Но этого мало. Я постоянно смотрю вокруг, много общаюсь с людьми.
– В России довольно предвзято относятся к иностранцам, которые приезжают сюда работать. Последний пример – реакция российских рекламистов, в массе своей какая-то раздражительная и завистливая, на приглашение поработать в компании «Тинькофф» итальянца Оливьеро Тоскани… А что скажете вы?
– Тоскани – это фотограф, да? А что здесь страшного? Для фотографа главное – образы. Их не надо переводить. Слова – вот это локальная вещь, а фотография не имеет границ. Ее поймут все. Поэтому талантливый итальянец-фотограф в России – хорошая идея.
– Сейчас в России есть много мировых рекламных агентств…
– Почти все.
– Но почему они демонстрируют довольно слабый креативный уровень? Почему не достигают успеха даже своих восточноевропейских коллег?
– Вот это хороший вопрос! Могут говорить, что это неправда, но мы видим факты. Сложный вопрос: почему? Может, проблема клиентов, которые не созрели и не готовы понять, что реклама должна создавать имидж надолго. Клиенты не хотят рисковать. Они убивают самые креативные идеи. Вопрос не в талантах. Хорошую идею, которая может выиграть Гран-при, может придумать и копирайтер-юниор. Еще проблема в позиции менеджмента агентств. Они считают, что должны продать клиенту идею, неважно – сильную или слабую, главное – продать. «Сделаем, как хочет клиент». Но это позиция слабого агентства. Сильные говорят: «Мы думаем так, так и сделаем». Я за то, чтоб приходить к клиенту с одной идеей, а не с тремя или четырьмя. Вы когда идете к врачу, он же не скажет: «У вас может быть три болезни. Первое лекарство такое, второе такое, а третье такое. Какое вы хотите?» Я хочу, чтобы врач мне сказал: «Я сделал диагноз. Вот ваша болезнь, а вот ваше лекарство». В рекламе то же самое. От нас ждут ответы, а не задачи. А часто думают: ну, давайте сделаем три кампании, может, одна понравится. А я заметил, что на всех тендерах, где мы выиграли, от нас была представлена одна кампания. Ведь в нее и направлялась вся энергия.
– Что такое – хорошая идея?
– Это простая идея. На фестивалях выигрывают простые идеи. Помните, последние Канны? Ролик «Лампа»[3]. Это же очень просто. И мало денег на производство. Простая идея выигрывает еще и потому, что она понятна всем членам жюри вне зависимости от их национальности. Ну, и юмор, конечно. Но фестивальные награды – еще не главный критерий хорошей идеи. Хотя призовая реклама продает лучше, чем реклама без призов.
– Когда Euro RSCG Moradpour получит «Золотого льва»?
– Точно, что не в этом году! Я был бы рад и бронзовому. Постараемся через год.
– Ловлю на слове! В 2005 году специально приеду в Канны, чтоб стать свидетелем вашего триумфа[4]. Кстати, Эдуард, вы ходите на рекламные тусовки?
– На коктейли или фуршеты? Нет. Там такая скушнятина… «А, привет, как дела?» Два-три пустых слова. Ну и кому это нужно?!
– С кем-то вы из коллег дружите?
– Нет. Из рекламной среды у меня нет друзей.
– А вообще есть ли в нашей рекламе люди, которые вам интересны?
– Мало. Я никого не вижу. Есть хорошие, милые люди, но нет Жака Сегелы. Нет Сегелы!.. Скажите, может, вы знаете? Есть ли какой-нибудь гуру? Я бы с удовольствием к нему пришел.
– Последний вопрос. Почему вы занимаетесь рекламой, Эдуард?
– Я хочу оставить маленький след. Чтобы сказали: был такой креативный человек…
2004, январь
ИЗ ФОРУМА
ИМХО: Странное отношение к рекламе и к рекламным фестивалям. Почему призовая идея продает лучше? Если сравнить всю последнюю рекламу стиральных порошков, то лучше всего, наверное, продает реклама порошка «Тайд», при этом очень сложно представить себе рекламу «Тайда» в числе призеров какого-нибудь фестиваля.
portos: То ИМХО: ну это же известный факт – призовая реклама по статистике продает лучше. Если память не изменяет, 80 % роликов из списка самых продающих – те, что получили призы. Значит, «чисто Тайд» оказался в 20 %. А «Очень инглиш чай» – очень хорошая работа.
Ник Нейлор: Уж простите меня, дуру грешную, но слоган у колонки хорош разве что для тетради-песенника, куда пишет тексты полюбившихся «Белых роз» девочка- восьмиклассница. Надеюсь, что тексты Васюхина останутся пусть и снобистскими насквозь, но хотя бы взрослыми.
«Чистота – чисто «Тайд» – кошмарный пример уровня культуры языка. Звучит чудовищно, но зато как продает! И для того, чтобы, приехавши из Парижа, придумать именно этот слоган, надо действительно отлично разбираться в маркетинге и особенностях восприятия. Морадпур, действительно, гуру и в этом нет сомнений. Я буду у вас учиться, мсье.
Анатолий Четвериков: Интересно, кто еще из будущих участников «Лиги» скажет о книге «99 франков»: «Обожаю эту книжку! Это все правда»? К сожалению, для Потребителя, «обычные» («простые») трудящиеся отрасли, собравшись в офисе компании «Русская бакалея», в промежутках между поисками канцерогенов в нерафинированном масле живо обсуждают наивное: «Что такое реклама? Я думаю, это искусство соблазнения. Обман не работает».
Шкаф № 2: Не, ну Вы поняли? Этот жучило иранский начинает: нет в России креаторов, ни с кем не дружу, не вижу гуру, поднимите мне веки… Вот ведь шахид! А что будете делать, Эдуард, если в Каннах «бронзового льва» в этот раз не получите? А? Только чур потом от злости ничего у нас здесь в Москве не взрывать! Успехов, Влад, и удачи в поиске российских «чемпионов»! Ждем следующей серии!
shuka: Хороший брендинг!!! На вывеске «RSCG» написано мельче, чем «Moradpour». Что-что, а самопиарщик из Морадпура величайший. Но величайший ли рекламист, а главное – креатор??? Большой вопрос.
Loaf: 2 администрация: Такие посты, как у «шкафа» надо снимать. Это не шутки юмора, а отстой какой-то шовинистический. «Ради красного словца…». Обидно за Влада, что у него такие поклонники:(((
Рад новому начинанию. Это и есть брендинг: тот же продукт под новой маркой – более интересной, по-моему. И интервьюируемым приятно, что они – чемпионы, и Влад весь в звездах на баннере – красиииииво! Еще мне нравится слово «ЛИГА».
Ждем продолжения.
пингвин: Эх, жалко нет ничего про скандал с «Максимой»! Так, вскользь про развод. А говорят, Евстафьева трясет от упоминания фамилии «Морадпур». Для успокоения нервов Владимир Александрович даже в Антарктиду летал на Новый год:)))
Здравствуй ж… Новый год!: Кисло, кисло как-то, нет ощущения красивого начала, Влад. Извини, но это правда.
мека: Друзья, очевидно же, что Эдуард – хороший твердый менеджер, вона сколько агентств поменял. Ну а креатором он себя, как и всяк, называет по душевному порыву. Ибо ничего запоминающегося, даже при наличии порой больших бюджетов, он не сваял. Не спорю, много сделал работы и хорошей, но нет той фишки, которая осталась бы в памяти. Вопрос – зачем такая пафосная позиция по российской креатуре? А менеджер он хороший. Ну что вы! «Каратовская» школа!
Tolyan: Что бы ни говорил Э. М., все РА идут на поводу у клиентов и очень боятся их потерять. Вот и делают всякие непереводимые слоганы. «Онамотоему» е-мое…
old birds: При всей циничности рекламной профессии – существует же русский великий язык…
Народ к месту и не к месту лепит «чисто по жизни», «чисто по понятию». И руку к этому приложил герой интервью.
«Музыкайф» вообще не показатель, для полного кайфа следует посмотреть на руководство «Европы», тоже французы. А вообще у нас сейчас мода на иностранных спецов: тренеры, спортсмены, копирайтеры. Еще пару-тройку лет и не будет здесь для них поляны. Они нас научат, а мы их съедим.
Федот Коврига: Влад! Справедливости ради стоит отметить, что начало положено более чем интригующее. Если каждый Ваш собеседник будет так же интересен, я буду Вас читать и друзьям советовать. Возможно, мой интерес вызван исключительно большим расстоянием до столицы и невеликим опытом, но он есть. Спасибо.
Лиля: Мне лично больше нравится про искусство соблазнения. Это и более логично выглядит, если связать с эпиграфом.
Да, уж очень часто наш герой повторяет: «Креатив… Креатив… Креатив…» Слово ему, видимо, нравится. Не мудрено. Мне тоже нравится.
мЕтр: 2 Лиля: мне тоже… хотя искусство соблазнения тоже во многом технично. Главное – наполнить технику поэзией:). В остальном согласен с Вами полностью:)
Влад, а побольше иностранцев можно? Чтоб они нас поучили… а мы помотаем на ус:)
Александр Алексеев: «Я делаю ставку на людей, которые себя недопоказали…»
Внешность обманчива. Вот Александр Алексеев, креативный директор московского McCann-Erickson, сегодняшний мой герой, на первый взгляд, типичный «ботаник». Очки с плюсовыми стеклами, аккуратная такая прическа – ни кудрей крашеных, ни серьги пиратской в ухе, голос сдержанный, поведение скромное, одежда – глазу зацепиться не за что. И фамилия – Алексеев! Да разве такие креаторы бывают? Неужто я креаторов не видел… Впервые он поразил меня в прошлом году в Портороже, на фестивале Golden Drum, когда вышел представлять свою конкурсную рекламную кампанию и на пару с арт-директором с экзотической фамилией Константин отважно… изобразил полярника из роликов Nescafe! Сидели они на сцене в пуховиках и шумно отхлебывали кофе из красных кружек, не забывая показывать и комментировать. В финале зал взорвался овацией. За «Полярников» McCann-Erickson получил два абсолютно заслуженных «золота».
А второе удивление было пережито недавно – разговор, который вы сейчас прочтете. Нет, не так-то прост этот Алексеев.
Время для интервью он назначил нечеловеческое – 9 утра. Обычно в этот час у меня даже будильник спит. А тут пришлось нестись в особняк на Большом Каретном, не накачавшись ритуальным кофеином и какой-нибудь позитивной музыкой…
– Саш, как строится твой обычный день?
– Это знаменитый принцип McCann’a: вся административная деятельность, весь менеджмент происходит в нерабочее время, потому что в рабочие часы надо заниматься клиентами. В половине девятого открываю e-mail и газеты, прикидываю планы на день. А с десяти начинаются встречи с сотрудниками, общение с клиентами по телефону, а чаще – поездки и презентации. Обычно график очень плотен, и в течение дня бывает несколько таких встреч, что изматывает нереально. Вечерние часы у меня иногда уходят на супервизирование телевизионного производства. Иногда это съемки, но они для меня уже редкость. Как правило, я на площадке не появляюсь, доверяя нашим замечательным творческим командам.
– И много их у вас, этих творческих команд?
– Шесть творческих групп. Выстроены они по принципу крупнейших клиентов. Это не значит, что другие клиенты нами недообслуживаются или мы им меньше внимания уделяем. Просто это удельный вес и объем работы. На Nestle работают две группы, в каждую входит по две команды. Одна группа – на Coca- Cola. При этом обе группы на Nestle сочетают работу с Bon Aqua. Еще есть группа, ведущая несколько табачных брендов JTI. И группа на L’Oreal.
– Где же взять такую прорву творческих личностей?! Ты переманиваешь людей или есть иные способы формирования штата?
– Способы использую все! Все возможные способы сбора кадров. Но чаще я делаю ставку на людей, которые себя недопоказали, которые хотели бы расти. Через агентство проходит поток стажеров, студентов.
– Подозреваю, что сам ты пришел в рекламный бизнес еще в те мохнатые времена, когда никаких отделений и факультетов рекламы не существовало, и нынешние чемпионы отрасли учились, как друг мой Бубнов, в инженерно-строительных институтах…
– А я даже и не технарь. Образование у меня – Московский полиграфический институт, факультет художественно-технического оформления печатной продукции. И специальность в дипломе – «художник-график». Я много чего успел и при советской власти, и при ее смене. А в результате этого образования на курсе у Дмитрия Спиридоновича Бисти…
– Очень хороший был художник!
– Это мой большой, настоящий учитель, объяснивший, как надо жить и работать… И в результате этого образования я поработал художественным редактором в издательстве «Книга», а в свое время оно было топовым в области книжного дизайна. Потом около десяти лет, вплоть до середины 90-х, оформлял книги. В начале – серьезно, ради карьеры, денег и интереса, а после коллапса социалистической системы остались лишь какие-то скромные проекты. Но к тому времени я успел проиллюстрировать Набокова. Это самое заметное из того, что было сделано… Одновременно я очень серьезно занимался современным искусством. И году в 95-м моя фамилия вошла в рейтинг 100 художников России. Получал западные стипендии, участвовал в выставках. И параллельно вел мастерскую визуальной антропологии в Институте современного искусства. Так что и философии успел зачерпнуть… А дальше, начиная с 94-го года, по старой дружбе с Игорем Лутцем, который был в свое время главным художником «Собеседника»…
– Очень хороший был художник!
– А я им рисовал иллюстрации к статьям… И вот по просьбе Игоря, к тому времени перешедшего в BBDO, я с Андрюшей Амлинским сделал первую работу как фрилансер. Это были упаковки для какого-то чая. А вскоре пошел к ним в штат. И работал с такими копирайтерами, как Леша Кортнев и Андрюша Гуваков, с первой генерацией BBDO. После у нас произошла некоторая размолвка с Лутцем, и я перешел в «Адвенту», занимался Nestle…
– Послушай, Саша, это все, конечно, интересно: Исаак родил Авраама, Авраам родил Якова, но как ты сюда попал?
– «Адвента» работала с сетью McCann-Erickson. И нужно было заниматься российским McCann-Erickson, который пришел в состояние глубокого кризиса, стал входить в пике, потеряв несколько клиентов. И практически вся команда «Адвенты» перешла в McCann.
– Ясно. То есть по сути своей ты человек визуальный, а не вербальный?
– Я бы сказал, что я – концептуальный человек, потому что даже в визуальности начал выходить на сферы идей. Хотя, если честно, мне кажется, что я по-прежнему могу еще неплохо рисовать, но совсем уже не уделяю этому времени.
– Тебе, художнику, не скучно заниматься рекламой?
– Как ни странно, чем дальше, тем больше это меня затягивает. Единственное, что меня сейчас расстраивает… ну, я уж не буду сетовать на сокращение всех моих прочих потребностей и интересов… это то, что происходит некое торможение.
– Это кто тебя тормозит?
– Иногда думаешь, что ты уже там, где живые, свежие идеи и решения, которые тебя радуют, и вдруг – торможение… Призы фестивалей – это приятное следствие. Но самое чудесное переживание человека из творческого отдела – это когда приходит такая замечательная идея, что сразу тепло на душе и улыбка на лице. Еще неплохой момент – хорошая презентация у клиента, я бы ее сравнил с удачным спектаклем, когда публика тебя понимает, и ты сам чувствуешь, что хорошо отыграл. И третий момент – реализация идеи, особенно съемки телевизионного ролика, когда видишь, что все оживает, складывается, а при монтаже получается что-то такое, на что ты даже не рассчитывал. Вот это счастье! Ради этого счастья здесь все и работают. Понятно, что труд компенсируется еще и деньгами, но, я уверяю, в рекламном бизнесе деньги – это совсем не те деньги, как в иных сферах.
– Да, ладно!
– Чтобы много зарабатывать, надо идти в другие места, а реклама – это достойно оплачиваемое творчество.
– Все-таки творчество? А не наука и не двигатель? Но творец сам себе ставит задачу или Бог ему, прости за пафос, диктует…
– В рекламе постановка задачи зависит от заказчика. А разве большие голливудские фильмы не зависят от заказа? Просто он выстроен более сложно… И в «замечательное» советское время существовал социальный заказ. Или надо было работать против этого заказа. Знаешь, когда у тебя есть заказ, то и задача фокусируется, решение получается более ясное… Небольшое лирическое отступление. Такие замечательные художники, как, скажем, мой хороший приятель Костя Звездочетов, давно уже находятся в затяжном кризисе. И Костя объясняет это очень просто: «А мне не о чем говорить! У меня был образ врага – совок, грубо говоря. А сейчас о чем рассказывать?»