Валентина села к столу и раскрыла альбом с фотографиями. Первым снимком, на который она наткнулась, был тот, где вся их семья находилась на отдыхе в Крыму. На фоне бескрайнего Черного моря все четверо стояли по щиколотку в воде, а лучи заходящего солнца играли на их загорелых плечах. Сама Валентина в оранжевом бикини и с мокрыми волосами стояла слева рядом с мамой, слегка обнимая ее за талию. Сережка был в середине. Состроив озорное выражение лица, он выставил перед собой оттопыренный большой палец правой руки. Что он хотел этим показать и какие мысли в этот момент роились у него в голове – оставалось загадкой. И отец. Отец улыбался, а его рука лежала у Сережки на плече. Отец выглядел очень счастливым. Да он, собственно говоря, таковым и был, когда все они проводили время вместе, а не по отдельности.
Валентина перевернула снимок и прочла надпись на его противоположной стороне: «Отдыхаем, как душой, так и телом». Это написал отец, и в свое время по этому поводу было множество шуток в его адрес. Особенно со стороны мамы. Валентина вставила фотографию обратно в уголки и перевернула страницу альбома.
– Валя, – дверь в ее комнату бесшумно отворилась, и на пороге возникла тетя Нина в темном длинном халате.
Валентина поспешно закрыла альбом и обернулась:
– Да?
– Ты не сходишь в аптеку? Марине нужны лекарства, а до Владислава я так и не дозвонилась. Ты не знаешь, где пропадает твой отец?
– Нет, я его сегодня с утра еще не видела, – Валентина раскрыла верхний ящик стола и убрала в него альбом. Затем встала. – Но в аптеку я схожу, тетя Нина. Что нужно купить?
– Вот, – тетка протянула ей лист бумаги, на котором крупными буквами было написано длинное и непонятное название препарата.
Находясь в своей комнате, девушка слышала, как час назад приезжал врач и осматривал маму. Логичным было предположить, что после этого осмотра понадобятся новые медикаменты.
Надев плащ, но не застегивая его, Валентина вышла из квартиры. Спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Аптека была в конце квартала, но, прежде чем направиться туда, Валентина по пути завернула в продуктовый магазин и купила маме еще и фруктов. Только сейчас ей пришло в голову, что в последнее время все трое – и она, и мама, и отец – очень мало уделяют друг другу внимания. И такое положение вещей надо в корне менять. Общее горе должно не разводить близких, а, наоборот, сплачивать. С папой тоже надо поговорить на эту тему, как только он появится.
Купив необходимое лекарство, Валентина пошла к дому. У самого подъезда она обернулась, и на мгновение ей показалось, что в арке мелькнула фигура Егора. Это могло быть и ошибкой, но в связи с этим мимолетным обстоятельством мысли девушки вновь вернулись к персоне ее бойфренда.
* * *
Решение созрело у Елизарова не сразу. Отдельные варианты проносились в голове, но упорно не желали складываться в целостную картину. И даже какое-то время после того, как он определился со своими действиями, Владислав продолжал колебаться. Насколько он вправе брать на себя такую ответственность? Но ведь государственное правосудие дремлет. А значит, кто-то должен взять на себя его функции. Так почему бы тогда не он, Владислав Елизаров, скромный профессор кафедры иностранных языков? На эту роль сойдет любой, как в том фильме, который Елизаров мельком видел в ночь крушения самолета. Но не каждый на это отважится. А он… Он готов. Готов сам стать правосудием. Или, вернее, его тенью. Его оборотной стороной.
Владислав закурил очередную сигарету и почувствовал, как к горлу подкатил тошнотворный ком. В последнее время он очень мало ест и слишком много курит. С этим надо завязывать. Теперь, когда у него обозначилась цель… Нужно хотя бы есть.
С этой мыслью Елизаров прошел на кухню и обследовал холодильник на предмет съестного. Свет включать не стал. Не хотел будить никого из родных. Им и так сейчас нелегко. И Марине, и Вале. Так зачем же им еще задаваться вопросом, почему глава семьи бродит каждую ночь по квартире, словно привидение?
Отыскать в холодильнике удалось немного. В последнее время ходить в магазин за продуктами было некому. Обычно этим занималась супруга, но она вот уже несколько дней не выходила на улицу. Да и куда ей в ее нынешнем состоянии?
Нарезав заветренной колбасы, Владислав сделал бутерброды, сдобрил их горчицей и майонезом и в таком виде сунул в микроволновку. Недокуренную сигарету пристроил на краешке пепельницы.
Оружие?.. Вопрос номер один, требующий разрешения. Достать пушку так, чтобы при этом не засветиться, – дело непростое. Если не сказать больше – невыполнимое. Любой грамотный оперативник в первую очередь зацепится за этот след, и он уже неминуемо приведет сыскаря к преступнику. Этого Елизаров допустить не мог. Тогда что? Нож? Слишком ненадежно и слишком много крови. А значит, опять рискованно.
Микроволновка издала негромкий звук, извещая Владислава о том, что импровизированные сэндвичи готовы к употреблению. Елизаров в две-три глубокие затяжки докурил сигарету, а затем принялся есть. Он и сам не предполагал, что так зверски проголодался. Что ж, это нужно. Если все пойдет по плану, то силы ему еще очень пригодятся.
Озарение пришло в тот момент, когда Елизаров дожевывал последний бутерброд. И снова, как это ни странно, из области кинематографа. Владиславу вспомнился старый фильм, который он смотрел лет десять, если не больше, назад и название которого успел запамятовать. Но в нем герой как раз тоже решал вопрос с оружием и решил его нехитрым, но весьма эффективным способом…
Поднявшись с табурета, Елизаров вернулся в гостиную и выгреб из висящих на спинке кресла брюк всю мелочь. Взвесил ее на руке. Этого ему показалось недостаточно, и Елизаров проследовал в прихожую. Той же самой экзекуции подверглись карманы плаща и всех его курток, какие только нашлись на вешалке. Для гарантии Владислав выгреб всю мелочь и из карманов жены. Снял с левой ноги носок и высыпал в него собранный «капитал». Завязал узлом. Усмехнулся. Да, именно таким оружием и пользовался герой в том фильме. Просто, надежно и эффективно. Главное – знать, в какую точку ударить, а Елизаров имел об этом кое-какое приблизительное представление.
Спрятав носок с монетами в карман плаща, Владислав снял второй с правой ноги и выбросил его в мусорное ведро. Одним вопросом стало меньше. Теперь следовало решить, где и когда. К делу он намеревался подойти детально и продуманно. Осечки быть не должно. В противном случае он и себя погубит, и не успеет осуществить задуманного. Непростительная оплошность для оборотной стороны правосудия.
Елизаров подошел к стоящему у окна компьютеру и включил его. Тяжело опустился в кресло. Экран осветился и озарил его бледное осунувшееся лицо. Елизаров щелкнул левой кнопкой «мыши», активируя подсоединение к Интернету.
* * *
– Ну, чего ты теперь уставился в телевизор? – недовольно проворчал Кулемин, постучав указательным пальцем по горлышку пол-литровой бутылки. – Я думал, мы собирались выпить. Отметить, так сказать, начало новой вольной жизни, тем более что водочка у нас классная – «Русский Размер». Сколько ее пью – ни разу не пожалел. Чистая, мягкая – и никакого похмелья. Так что давай выпьем. Ты без работы, я без работы. Ты без семьи, я без семьи. Абсолютное раздолье. Гуляй – не хочу. Есть предложения, старик?
Лерайский никак не отреагировал на пылкую речь своего недавнего коллеги. Он действительно пришел в гости к Кулемину для того, чтобы выпить и таким образом сбросить напряжение. Но новости занимали его еще больше. А в этот момент как раз транслировался очередной выпуск. Лерайский с особо пристальным вниманием отслеживал каждое сообщение, в надежде на то, что кто-нибудь что-нибудь скажет еще про ту самую чертову катастрофу. Но этого так и не происходило.
– Ее словно и не было, Дэн.
– Кого не было?
Выпуск новостей завершился, и Лерайский выключил телевизор. Вместе со стулом, на котором сидел, он развернулся к стоящему по центру журнальному столику, где хозяин расставил выпивку и закуску. Кулемин к этому моменту уже скрутил пробку с бутылки и аккуратно разлил водку в миниатюрные пузатые рюмочки. Лерайский потянулся к той, которая оказалась ближе к нему.
– Я говорю про катастрофу, Дэн, – пояснил он, зачем-то принюхиваясь к водке. – О ней не говорят ни слова. Я смотрю новости уже не первый день.
– Далась тебе эта катастрофа, – Кулемин в отличие от приятеля был настроен совсем на иной лад. Ему хотелось тупо нажраться и забыться. А может, и отчудить что-нибудь этакое. – Забудь о ней. Что было, то было. Для нас это уже дело прошлое. И скажи спасибо, что мы так легко отделались…
– Вот это и настораживает, – негромко проворчал Лерайский.
– В каком смысле?
Ответ последовал не сразу. Лерайский, не чокаясь, отправил в рот рюмку водки, и Кулемин незамедлительно последовал его примеру. Некоторое время они сидели молча, тупо глядя в одну точку. Лерайский взял с плоской тарелочки четвертинку соленого огурца и захрустел им.
– Смотри сам, Дэн. – Тепло разлилось по организму уже после первой рюмки, и Лерайский почувствовал себя значительно уютнее. Да уж, «Русский Размер» никогда не подводит. Он даже позволил себе вольготно откинуться на спинку стула и вставить в рот сигарету. – По их словам получается, что вся вина за произошедшую катастрофу целиком и полностью на нас с тобой. Хотя… Уже изначально мы знаем, что это было не так. Или не совсем так. Верно?
– Верно, – Кулемин кивнул.
Слушая рассуждения товарища по несчастью, он снова наполнил рюмки и, не дожидаясь Лерайского, залпом опорожнил свою. Мысленно Денис уже прикидывал дальнейшие планы на сегодняшний день. В отличие от Лерайского, сидеть на квартире и пить до захода солнца ему совершенно не улыбалось. Стоящая перед ним бутылка водки – это всего лишь разминка. А дальше надо куда-то подрываться. К друзьям, к знакомым… Все равно куда. Или лучше всего по бабам. У Кулемина имелась пара надежных вариантов на этот счет. Там, где ему всегда будут рады и никогда не откажут. Он иронично называл их «службой 01».
– Там был военный самолет, – не унимался тем временем Лерайский, выпуская дым через ноздри. – Ты его видел, и я его видел. Был диспетчер базы ВВС, голос которого ты слышал, а я, к сожалению, нет… Но это не важно. О самолете даже говорили в новостях. Первое время. А потом что? Ничего! – Владислав сам спрашивал и сам отвечал, не находя отклика в лице собеседника. – Нас уволили, и дело закрыли. А как же жертвы? Их родственники? Там были дети, Дэн.
– Я помню, – Кулемин скривился. – Ты пить будешь? Или как?
– Буду.
Лерайский взял свою рюмку, опять зачем-то понюхал ее содержимое, а затем выпил. Поморщился. Под глазами Владислава появились красноватые пятна – верный признак алкоголизма. Он шмыгнул носом и потянулся за долькой огурца. Прикуренную сигарету Лерайский держал в левой руке.
– Короче, дело нечисто, – резюмировал он после продолжительной паузы. – Ты же это понимаешь?..
– Да забей! – Кулемин махнул рукой. – У тебя другие темы для разговора есть?
Он снова разлил водку по рюмкам и призывно поднял свою. Мужчины опять выпили. Кулемин поднялся и продефилировал в соседнюю комнату. Отсутствовал он минут пять, а когда вернулся, в руках у Дениса красовалась небольшая записная книжечка ярко-бордового цвета. Он сел на свое прежнее место и, закинув ногу на ногу, принялся методично перелистывать грязные замусоленные странички с загнутыми краями. «Служба 01» Тамара и Ирина – дело хорошее, но Кулемин решил придержать их напоследок. Для начала можно пошерстить старых знакомых и, если ничего не обломится, вернуться к этим двум дурам.
– Чего ты ищешь? – Лерайский загасил сигарету в пепельнице и слегка подался вперед.
– Телок, – Кулемин сместился с буквы «к» на букву «л», и палец его медленно пополз вниз по страничке. Ничего стоящего он пока не находил. Были либо те, с кем он расстался не на самой мажорной ноте, либо подруги подруг, которые, как знал Денис, с ним и по телефону-то общаться не станут, не то что при личной встрече. И зачем он хранит в записной весь этот мусор? – Рванешь со мной по телкам? Чудно время проведем. Есть отличные варианты. Верняковые! Или у тебя свои?
Лерайский с мрачным выражением на лице пожевал нижнюю губу, затем с вожделением покосился на ополовиненную бутылку водки и негромко изрек:
– Нет, своих у меня нет, – в его голосе промелькнула то ли грусть, то ли досада. – Откуда, Дэн? Я – женатый человек. Или, вернее, был им не так давно.
– Не так давно? – Кулемин оторвался от записной книжки и презрительно усмехнулся. – Ты развелся почти год назад, Влад. Или я что-то путаю? Как ее звали? Лариса?
Лерайский кивнул.
– Ты говорил, что она уже успела вторично выйти замуж.
Снова кивок.
– Ну, а ты что же? В монахи записался?
– Да никуда я не записался, – огрызнулся Лерайский. Дотошность приятеля начинала вызывать в нем раздражение. – Просто… Не успел адаптироваться, что ли… И вообще, что за тема такая пошла? Давай лучше бухать! Собирались же, как люди…
Теперь он сам разлил водку, но Кулемин не поддержал его призыва. Денис захлопнул записную книжку с явным осознанием того, что ничего толкового он в ней все равно не найдет, и бросил ее на столик рядом со своей наполненной рюмкой. Его взгляд безотрывно буравил лицо сидящего напротив собутыльника.
– Эй, постой-ка! – осмысление приходило к Кулемину постепенно. – Что же это получается, Влад? Выходит, что ты после своей Лариски не был ни с одной женщиной. Да? Я прав?
– Это так важно?
– Черт возьми! Конечно! Еще как важно! – Кулемин вскочил так, что едва не опрокинул столик. Лерайский едва успел подхватить обе рюмки. Все волнение Дениса, смешанное с праведным негодованием, было написано у того на лице. – Мы теперь просто обязаны исправить эту вопиющую несправедливость. Сегодня же! Сейчас!
– Сядь. Чего ты завелся? – охладил пыл товарища Лерайский, и рука его невольно потянулась за новой сигаретой. – Ничего я не собираюсь исправлять. Тем более сегодня. Мне и так отлично живется, Дэн. Мы посидим, выпьем…
– Посидеть и выпить мы можем в любой день. У нас для этого теперь масса свободного времени. А вопрос с тобой надо решать немедленно.
– Нет, не надо.
– Ты сам не знаешь, о чем говоришь. – Кулемин взял мобильный телефон и принялся набирать номер, который он отлично помнил наизусть. – Есть две потрясающие подруги. Пальчики оближешь. Сейчас мухой договоримся с ними и…
Лерайский попытался было в очередной раз выразить протест, но Кулемин категорично выставил перед собой ладонь с растопыренными пальцами, а затем показал на телефон. В следующую секунду он уже общался с невидимой Лерайскому собеседницей.
– Иришка! Здравствуй, солнце мое. Еще не забыла? Что?.. Ну, польщен, польщен, – Кулемин буквально расплылся в улыбке, услышав что-то приятное для себя. – А как насчет того, чтобы встретиться? Сегодня, конечно. А ты занята, что ли?.. Ну, а какие проблемы тогда? Отлично… Ну, не знаю. Придумаем что-нибудь по ходу. Что нам, впервой, что ли?.. Слушай, Ирунчик. Только я как бы не один. Да… Хотелось бы. Парень что надо. Свой в доску. Ты бы звякнула сама Тамарке, и вчетвером бы застолбились. Да, без проблем… Мне всегда нравился твой деловой подход. Заметано! Я перезвоню через десять минут. Да… До связи.
Кулемин отключил телефон и заговорщицки подмигнул Лерайскому.
– Порядок, – гордо сообщил он, словно только что оформил некую многомиллионную сделку. – Договорился. Можешь меня не благодарить. Во всяком случае, пока. Все скажешь потом… А теперь можно и выпить.
Он потер руки, проворно подхватил со стола рюмку и опрокинул ее в рот. Лерайский выпил более степенно и вместо закуски глубоко затянулся сигаретой. В принципе, идея Дениса казалась ему недурной. Общество хорошеньких девочек будет совсем нелишним. Особенно с учетом того, что у Лерайского действительно давно уже ни с кем не было физической близости. До сегодняшнего дня он вроде и не обращал на это существенного внимания, но раз подворачивается удобный случай, к чему отказываться?.. Глупо. Однако, скорее для того, чтобы поддержать марку, он все же сказал: