– Товарищи, но ведь надо как-то... – растерянно начал объясняться водитель.
– Ты, видно, не знаешь, что такое московская Чека? – суровым тоном перебил его Кирьян. – Мы тебе это можем растолковать в подвалах Лубянки.
– Хорошо, – поспешно закивал шофер.
Уже примирительным тоном, глядя прямо в растерянные глаза парнишки, Кирьян продолжал:
– Понимание нужно иметь, товарищ! Контра голову поднимает, продохнуть не дает честным гражданам. А ты саботажем занимаешься.
– Да я вовсе не саботажник! – в возмущении воскликнул парень. – Но сейчас электростанцию нужно запускать, а я провода должен срочно подвезти. А вы у меня грузовик забираете. Что же в таком случае я товарищу Земцову скажу?
– Правду надо говорить, товарищ, – назидательно вещал Фартовый. – Без правды мы никогда не построим наше светлое будущее. Помещики нам врали, попы нам врали! Царь нам тоже постоянно врал. Никому веры нет! Оглянуться – так все построено на сплошном вранье... И вы хотите им уподобиться?
– Нет, но...
– Вот видите, товарищ. Вы сознательный гражданин. Именно с такими, как вы, мы контре хвост и прижмем! Вы согласны со мной?
– Согласен, но...
– Загружайтесь, товарищи чекисты, – повернулся Кирьян к жиганам.
Первым в кузов взобрался Гаврила.
– Чего встали? Давайте сначала грузить улики, а потом все остальное.
Бережно подхватив мешки с деньгами, жиганы аккуратно уложили их в кузов. Кряхтя, втащили в кузов диван. После чего расторопно взобрались сами.
– Вы мне напишите какую-нибудь бумагу, что я чекистам помогал, – робко обратился водитель к Кирьяну, по-детски шмыгнув носом. – А то, сами понимаете, начальство у нас строгое, уволить может.
Изобразив понимание, Кирьян согласно кивнул головой:
– Сделаем все как положено, дорогой мой товарищ. Для кого мы контрреволюционную гидру душим? Для таких вот честных и понимающих людей. Чтобы жилось нам всем лучше. Я правильно говорю, товарищи? – серьезно спросил Курахин у жиганов, разместившихся в кузове.
– Все так, товарищ Сарычев, – бодро поддержал его Егор Копыто.
Вытащив листок бумаги с карандашом, Кирьян быстро написал на нем несколько строчек.
– Можешь смело передать эту бумагу товарищу Петерсу. Тебе еще и деньги дадут за помощь чекистам, товарищ. На много, конечно же, не рассчитывай, но рабочий день оплатят полностью. Тебе все понятно?
– Как не понять, – отвечал повеселевший шофер, бережно укладывая в карман сложенный вчетверо листок бумаги. – Счастливой дороги.
– Николай, – обратился Фартовый к Кольке-шоферу, – давай садись за руль!
Глава 11
ПАЛАЧ ДЛЯ САРЫЧЕВА
– Яков Христофорович, это какая-то ошибка! – кричал в трубку рассерженный Сарычев. – Я не имею никакого отношения к обыску у академика Сереброва. В это самое время я был совершенно в другом месте... Своих людей я тоже туда не направлял. Просто кто-то из бандитов прикрылся моим именем и сыграл со мной злую шутку... Да, товарищ Петерс, я уже в курсе... На этот кирпичный завод уже отправилась оперативная группа... Хозяин завода сейчас находится у меня... На станции мы обнаружили труп мужчины. Хозяин завода узнал в нем одного из грабителей. Именно этот налетчик был в составе конвоя, когда отбивали Фартового. Скорее всего утечка информации проходила через него... Что между ними произошло, не совсем понятно. Чего-то не поделили... Я думаю, что это дело рук банды Кирьяна Курахина. Вот именно, мой старый знакомый. Только ему могла взбрести в голову такая идея – скомпрометировать меня. Мы принимаем самые серьезные меры. Учту, товарищ Петерс.
Положив трубку, Сарычев глубоко вздохнул:
– Уф!
Строго посмотрев на хозяина кирпичного завода, продолжавшего неловко топтаться около стола, добавил:
– Да вы садитесь!
– Спасибо.
– А вы говорите, вернуть деньги... Вам еще повезло!
– В чем же, разрешите вас спросить, повезло?
– В том, что вы еще остались живы. И богу должны молиться! – Махнув безнадежно рукой, Игнат добавил: – Хотя в наше время в бога не очень-то верят. Вот что я вам хочу сказать, где бы Кирьян ни появлялся, он обязательно кого-нибудь прихлопнет. Поезд грабил – три трупа. В мануфактурную лавку заглянул – еще пара! На кирпичном заводе вроде бы без жертв обошлось, но зато потом одного зарезал. Правда, своего... Но это черт с ним! Нам только от этого лучше будет, меньше всякой поганой твари по земле будет ползать.