– Ясно… В общем, можешь на меня раcсчитывать. – Голос Варяга звучал спокойно, уверенно, и Ростовский почувствовал, что не ошибся в выборе столичного покровителя.
Больше за этот день Ростовский не сделал ничего особенно полезного. Поездка в министерство по запасам вышла не слишком удачной, нужного ему человека он не застал, зато ему встретился один тип, с которым приходилось сталкиваться немного раньше. Бережно попридержав Ростовского за локоток, он начал говорить о том, что является страстным коллекционером минералов и что будто бы его шестиметровый шкаф забит экспонатами, которым позавидовал бы любой музей. Коллекционер доморощенный, етит его мать! И, наивным ребенком посмотрев на Илью, он смело поинтересовался, а не найдется ли у него для коллекции самородочка с небольшой кулак (ничего себе потребности!).
– А пятнадцать лет тюрьмы за такой подарочек не хочешь? – хмуро обронил Ростовский.
И, сполна насладившись переменами на холеном лице собеседника, затопал по длинному коридору к выходу. Единственное, что радовало, так это предстоящая встреча с Ладой. Предвкушение было сладостным, чего уж там лукавить. Ростовский опять мысленно вернулся к прошлой ночи и вспомнил откровенные жаркие ласки Лады. В тот момент не хотелось думать о том, что подобные наслаждения она дарит кому-то еще, верилось, что все ее мастерство предназначено только для него. Во всяком случае, в тот момент казалось именно так.
Взяв по пути бутылку шампанского и целый пакет различной снеди, Илья заторопился в гостиницу, представляя, как Лада обрадуется копченому окороку. В прошлый раз она довольно резво налегала на него.
Сутенер Резван стоял на том же самом месте, недалеко от ресторана, и картинно покуривал, стреляя глазами по сторонам. Казалось, что он арендовал этот кусочек площади у администрации гостиницы. Место было выбрано удачное, с него хорошо просматривался вход, а еще было видно, в какую сторону проследует гость. Не имело смысла кричать ему вслед: «Уважаемый, а не желаете ли девочку на часик?» Просто нужно было обождать, пока тот расположится в номере, после чего сделать соответствующий телефонный звонок. Наверняка администратор тоже в доле и сдает сутенеру всякого мало-мальски приличного гостя.
Заметив подошедшего Илью, Резван приветливо кивнул, но своего поста не покинул, цепко продолжая простреливать взглядом подходы к гостинице. Вот один из гостей заинтересовал его – высокий статный кавказец с густой черной шевелюрой. Проводив его долгим взором, Резван поманил к себе девушку, стоявшую в нескольких шагах от него, что-то шепнул ей на ухо, и та, покачивая бедрами, устремилась следом за потенциальным клиентом.
Илья Ростовский посмотрел вслед удаляющейся проститутке. Дело, конечно, вкуса, но вряд ли она сумела бы вызвать у него аппетит, даже если бы исполняла нагишом сиртаки.
Достав деньги, Илья протянул их сутенеру.
– Мне нужна Лада.
– Братан, ты опоздал, – посочувствовал сутенер, – Лада сейчас работает.
– Как работает?! – внутри у Ростовского похолодело.
– Как, как, – буркнул сутенер. – Как и всегда, ножками работает! Три часа назад заявился богатый купец, сам меня нашел, попросил полистать журнальчики. Он как Ладу увидел, так сразу и запал на нее, веди, говорит, мне эту, других даже смотреть не стал. Отказывать я ему не стал, слово клиента закон! Заплатил сразу за два часа, все как полагается, без обмана.
– Прошло три часа, значит, сейчас она свободна!
– Послушай, друг, ты не кипятись, – сдержанно предупредил Резван, – я на своем веку всяких видал: и таких, что пальцы ломают, и крутых очень, так что ты меня не удивишь.
– Не о том говоришь, – стараясь успокоиться, сказал Ростовский, – я спросил тебя, где Лада?
– Когда два часа прошло, я пришел к нему, чтобы забрать ее, а он мне еще через дверь деньги сунул, но уже на целую ночь! Понравилась она ему, – сутенер плотоядно улыбнулся. – Впрочем, такая баба не может не понравиться. Ведь у тебя с ней тоже все заладилось. А?
Илья вытащил бумажник, извлек из него пачку долларов и протянул Резвану.
– Вот возьми, здесь не на одну ночь хватит, только приведи ее ко мне сейчас!
Сутенер удивленно закачал головой:
– А ты, я вижу, парень, крепко в нее втемяшился. – И, скосив алчный взгляд на деньги, проговорил умоляющим голосом: – Ну не могу я, пойми ты меня! Даже если бы ты мне сейчас миллион предложил! Сам посуди, как ты себе это представляешь? Вот приду я к нему в номер и стану Ладу из-под клиента вытаскивать? Так, что ли? Ведь заплачено! У нас так не делается. А с тобой даже договоренности не было. Придешь ты или не придешь, неизвестно, а тут реальный клиент с очень хорошими деньгами. Если я так поступать буду, то всех клиентов отважу, со мной потом никто больше не захочет дел иметь. А потом, и народ ведь в гостиницу разный приходит. Предположим, я сделаю так. Допускаю, что мне даже ничего не скажут, но потом где-нибудь за углом «перышко» воткнут в бок за такие проделки. Знаешь, не очень-то нас, сутенеров, жалуют. Так что убери «хрусты», – он сжал пальцы Ростовского в кулак. – Приходи завтра, обещаю, что она будет свободна, хоть на целую ночь. Хотя Ладка такая баба, что мужики к ней просто по записи попадают, – расхохотался сутенер. – А может, сегодня других возьмешь? – неожиданно воодушевился Резван. – К нам новые девчонки из Владимира поступили, такие, что просто слюной истечешь, всем по шестнадцать-семнадцать лет, – он достал несколько фотографий. – Уверяю тебя, взглянешь, так еще жениться на какой-нибудь из них захочешь!
– Не надо, – отстранил руку с фотографиями Илья, – я закоренелый холостяк. – И, развернувшись, зашагал к своему номеру.
– А зря, – крикнул вдогонку сутенер, – после жены проститутки особенно сладкими кажутся.
Глава 3
ГОРЯЧИЙ ПРИЕМ
Поменяв билеты, Ростовский в тот же день улетел в Магадан. Северо-восток встретил его неприветливо: студеным пронизывающим ветром, мокрым снегом и недоуменным взглядом Герасима.
– Старик, мы ждали тебя только через неделю. – Полозов поднялся навстречу вошедшему шефу. – Почему так рано? Что-нибудь случилось?
Поздоровавшись, Илья направился в свой кабинет. Как объяснишь этому добряку, что Москва без Лады показалась ему необитаемой планетой.
– Нет, все в порядке, сделал все дела и вернулся, – хмуро отозвался Илья.
Герасим недоверчиво смотрел на Ростовского.
– Что-то в этот раз ты из Москвы приехал какой-то другой.
Илья попытался отшутиться:
– Слишком много сил отняла ходьба по музеям. Ведь это только кажется развлечением, а на самом деле такая работа, что будь здоров.
Ведь не будешь же объяснять этому добродушному увальню, что за это время он успел втюриться в проститутку, причем так крепко, что думы о ней сумели вытеснить все остальные мысли. Не поверит. Герасим, тридцатипятилетний добряк, никогда не выезжавший за пределы Магаданской области, отношения между мужчиной и женщиной до сих пор знал в основном по художественной литературе. А ведь жизнь куда позаковыристее будет! Кроме цветных картинок, на которых сидит у камина счастливая семья, имеется еще и грубоватый, полный животной страсти секс, долговременные заходы на сторону, вот к таким милашкам, как Лада.
Интересно, как бы повел себя Герасим Полозов, если бы однажды оказался в одном номере с такой валькирией? Наверняка смущенно протоптался бы у самого порога целый вечер. А вот Лада бы не растерялась, проглотила б этого недотепу в момент, даже не прожевав.
Достаточно увидеть Ладу лишь однажды, чтобы понять – имеешь дело с настоящей фурией.
Сейчас Лада где-то за тысячи километров обрабатывает очередного молодца. Скоре всего в ее сложной жизни Илья Ростовский был одним из многих, кто когда-то западал на нее. Вряд ли она способна запомнить хотя бы десятую часть из своих страстных поклонников.
Чувство ревности было необыкновенно острым, на редкость болезненным, казалось, что оно забралось в каждую клеточку, и Ростовский, не сдержав тягостных ощущений, глухо застонал.
– Илья, что-нибудь случилось? – встревоженно спросил Герасим, заглянув ему в лицо.
– В дороге что-то простудился, вот и чувствую себя неважно, – соврал Илья, посмотрев на миленькую Анну, свою секретаршу.
Вот кто еще дожидался его с большим нетерпением. Девушке было двадцать лет, и она всерьез считала, что ей пора уже обзаводиться суженым, вот только в качестве кандидатуры для своей половины она почему-то выбрала именно его. Досадная нелепость! Если бы только она могла знать!
– Я могу предложить вам аспирину, – с улыбкой сказала Аня, взявшись за сумку.
Илья давно знал, что девушка могла предложить ему нечто большее, чем обыкновенное лекарство. А может, все-таки воспользоваться ее расположением и попытаться, так сказать, вышибить клин клином? Говорят, что такой способ весьма эффективен против любовных недугов, не мешало бы проверить это на собственном опыте.
Илья взял протянутую таблетку.
– Из таких рук даже редька покажется сладкой, – он поймал ее кончики пальцев.
Анна густо покраснела. Прежде Ростовский не говорил ей таких слов.
– Скажете вы тоже, Илья Борисович, – смущенно потупила взор красавица.
Ростовский проглотил таблетку, запив ее водой. Закатив глаза, он восхищенно произнес:
– Господи, какая вкуснятина! Я непременно должен тебя отблагодарить, Анечка. А не пойти ли нам сегодня куда-нибудь в ресторан? Обещаю тебе незабываемый вечер. Соглашайся, мой ангел, – он картинно прижал ладони к груди.
– Я согласна, – восторженно захлопала в ладоши Анна.
Илья взглянул на Герасима. Заместитель сделал вид, что ровным счетом ничего не произошло. Но вот ладони его сделались какими-то беспокойными и принялись без причины теребить лацканы пиджака, выдавая его с головой.
Герасим уже с год тайно вздыхал по Анне, но со свойственной ему наивностью полагал, что отношения между ними завяжутся сами собой. Ну не милый ли чудак? Думает, явится красивая девушка, признается ему в любви и торжественно поведет его под венец. Так не бывает, в иных случаях полагается действовать, так сказать, нахрапом. Глядишь, девица и одобрит подобный натиск.
– Я сейчас пойду, а вечером заеду за тобой, – пообещал Ростовский.
– Но я без вечернего платья, – рассмеялась Анна. – Мне надо заехать домой.
– Не нужно, Анечка, ты и так выглядишь великолепно. А потом, ты наверняка собираешься надеть какое-нибудь предлинное платье, – Ростовский поморщился. – Я этого не переживу. Мне бы хотелось полюбоваться твоими ножками.
– А вы, оказывается, безобразник, – Анна, смеясь, прикрыла рот ладошкой.
Герасим уже сумел справиться с растерянностью и выглядел вполне естественно. На мгновение Илье стало жаль верного друга, но он заглушил в себе это чувство. Ничего, переживет! Нужно быть побойчее!
– Да, кстати, был звонок из Москвы, – сказал Герасим, когда они вышли на крыльцо.
– Так, – насторожился Ростовский, – что говорят?
– Звонил некто Валерий Алексеевич Шурков, спрашивал, почему ты так быстро уехал. Говорил, что у тебя с ним какие-то общие дела остались необговоренными…
Ростовский нахмурился:
– Дела… Дела у меня с ним и правда есть. И не только с ним. Но об этом мы с тобой попозже поговорим, там разговор серьезный. Ладно, свяжусь я с ним сегодня. Что-нибудь еще было?
– Три дня назад приходили трое кавказцев, спрашивали тебя.
А вот это уже посерьезнее. Илья нахмурился:
– Чего они хотели?
– Не знаю. Но подозреваю, что они по поводу прииска. Прежний хозяин будто бы им задолжал, вот они и имели виды на прииск.
– Вот пускай у него и спрашивают. От меня-то чего им надо?
– Ты с прежним хозяином встречался? Утряс формальности?
– Когда был в Москве, говорили по телефону. Сейчас он находится где-то в Испании, отправил мне факсом недостающие документы. В общем, прииск наш!
– Отлично! Я был на участке, там драга разваливается, нужно закупить новую, японскую. Привезти будет легче, да и качеством эта получше, чем наши.
– Хорошо, займись этим вопросом. Всех алкашей нужно будет выгнать в шею, наберешь хороших работяг.
– Договорились, – охотно отозвался Герасим.
– Еще вот что. Людей нужно заинтересовать. Норму выработки оставим прежнюю, а вот премиальные увеличим в два раза. – Герасим хотел что-то сказать, но Илья перебил: – Знаю, что ты хочешь сказать, нигде столько не платят! Поэтому и работают вполсилы. Ладно, поговорим об этом потом, мне еще с дороги нужно душ принять.
* * *
Ресторан располагался в огромном сером здании, в котором некогда находилась партшкола. Когда-то здесь повышали квалификацию местные чиновники. Помещения в доме были огромные, и у каждого, кто посещал это здание, невольно возникала мысль, что вместо постижения идей марксизма-ленинизма партийная элита занималась бальными танцами. Во всяком случае, хозяину заведения практически не пришлось вкладывать дополнительных средств в перепланировку, достаточно было сбить с фасада прежние вывески и с большой помпой повесить новую. И, считай, кабак готов!
Аня, едва ли не впервые попавшая в подобное заведение, смотрела по сторонам во все глаза, и Ростовский с грустью подумал о том, как все же провинциальные девушки отличаются от столичных штучек. Ни одна из «штучек» не выразила бы ни восторга, ни удивления даже в том случае, если бы из поднебесья, прямо к ее ногам упала сверкающая звезда. Лишь передернула бы пренебрежительно плечиком и перешагнула через рассыпавшиеся блестки. А Анне достаточно было услышать живую музыку, чтобы от восторга у нее долго не закрывался рот. А вот взять хотя бы ту же Ладу – она держалась так, словно всю жизнь провела среди роскоши.
Лет пять назад это заведение пользовалось весьма дурной славой. Дорога на материк лежала именно через этот ресторан. Оказавшись в отпуске, старатели стремились наверстать упущенное время и с легкостью пускались в нешуточное веселье, вознаграждая себя за многие лишения. В течение нескольких дней в ресторане проматывались целые состояния, на которые каждый из них мог бы безбедно прожить несколько лет. Некоторых из старателей, не выдержавших стремительного обнищания, вынимали из петли, других, осмелившихся пуститься в отчаянные и рискованные приключения, находили с проломленными черепами.
Что удивительно, но местные проститутки всегда знали, какая из артелей натолкнулась на перспективную россыпь золота. Ведь это означало, что сезон у рабочих удался и, кроме обещанного вознаграждения, старатели получат премиальные, многократно перекрывающие обычный оклад.
Разведка в Магадане работала столь филигранно, что к проституткам попадали даже фотографии счастливых рабочих. Путаны запоминали их имена, изучали привычки, а познакомившись, не отпускали до тех пор, пока не выкачивали из них последний грош.
Магаданские проститутки – женщины особой породы. Правда, и в старатели народ подбирается непростой, во многом рисковый, часто с авантюрной жилкой и весьма склонный к плотским удовольствиям, а потому обе стороны стоили друг друга. Часто можно было обнаружить совершенно обратное – лихой старатель, с головы до ног увешанный золотом и драгоценными камнями, обворовывает полунищую красавицу.
– Послушай, у мэня к тэбэ есть разговор, – услышал за спиной Ростовский характерный кавказский выговор.
– Говори, что надо, – слегка повернулся Илья.
– Нэ при даме.
Илья осмотрел зал. У стены за столиком сидели еще трое кавказцев, так сказать, группа поддержки, и с интересом наблюдали за земляком. Ждете, братцы? Ну-ну.
– Что ж, пойдем поговорим, – согласился Илья.