– Почему? – вскинулась я.
– Слишком хитрая, на мой взгляд. Строит из себя знатока человеческих душ… Мне она не нравится, но работает хорошо, без претензий.
– Вы знаете адрес того места, где она сейчас находится?
– Да, адрес ее родителей я знаю.
– Наверняка он мне понадобится. Кстати, я хотела бы осмотреть ваш загородный дом.
– Хорошо, вот только…
– Что такое?
– Дело в том, что я никому не говорила о своем намерении обратиться к помощи частного детектива… И мне не хотелось бы афишировать этот факт раньше времени. Неизвестно, как люди будут реагировать на то, что я пытаюсь помочь Алексею…
Под словом «люди» наверняка подразумевались родные мужа, и вдова явно не хотела, чтобы они узнали, что она на свои деньги пытается вытащить любовника из тюрьмы. Именно так я поняла слова Василовской и решила получить подтверждение.
– В вашем доме сейчас живет какой-то родственник вашего мужа, перед которым вы не хотели бы открывать мою личность?
– Да нет… В доме сейчас находится сотрудник милиции. Он живет там под видом дальнего родственника на тот случай, если вдруг преступник вздумает объявиться. Дело в том, что за Валерием, кажется, следили…
Я чуть не подпрыгнула на месте. Ну надо же, и она говорит мне об этом только сейчас! Такими темпами мы с уважаемой Викторией Валентиновной никуда не уедем, она ведь абсолютно не умеет отличать важное от несущественного! Я моментально потребовала от нее подробностей.
– Понимаете ли, я точно не знаю, действительно ли за мужем была установлена слежка и кто этим занимался. Не так давно он вдруг пожаловался на то, что шагу спокойно ступить не может, чтобы за ним не наблюдали, но я тогда не поинтересовалась, что он имел в виду. Теперь-то жалею… Так вот, я сказала это работникам милиции, и они очень заинтересовались, тоже стали подробности выспрашивать. Ну, в общем, было решено поселить в нашем доме в Чарующем их человека на всякий случай.
Значит, я поспешила с выводом, что мое частное расследование не пересечется с официальным. Ну и пусть, доблестная милиция вряд ли помешает моей деятельности, законов я не собираюсь нарушать… если это, конечно, не будет являться вынужденной мерой для достижения поставленной цели. Но какова вдова! В плане подачи информации она совершенно никуда не годилась. Поэтому я решила собрать нужные мне сведения о жизни Валерия Василовского самостоятельно, а уж потом попробовать вновь обратиться к его супруге за уточнениями.
– Кстати, а у вас самой не было никаких проблем с алиби? Кто-то его подтвердил?
– Следствию я сказала, что примерно с шести до половины одиннадцатого вечера я находилась в Тарасове, в своей квартире. Собственно говоря, так и было на самом деле, только со мной был еще и Алексей, что я скрыла.
– Ну и? Следствие должно было проверить информацию, что вы были на квартире. Вас кто-то вспомнил?
– Возможно, хотя точно сказать не могу. Однако я думаю, что в милиции даже не старались определить, была ли я в тот вечер в своей квартире. В этом не было необходимости. Дело в том, что, когда я уже возвращалась вечером в Чарующее, на пригородной трассе случилась авария, и водителей проезжающих машин останавливали и проверяли документы. Думаю, это и избавило меня от проблем с официальным следствием: в десять минут двенадцатого я находилась примерно в часе езды от Чарующего.
– Ну хорошо. Давайте обговорим следующий момент. Если вас так беспокоит, чтобы моя личность не была раскрыта, то я могу представиться… например, претенденткой на должность гувернантки. Объясните мое появление тем, что планируете нанять дипломированную воспитательницу для Никиты. Так будет лучше и для меня, и для вас.
На том мы и договорились. Я попрощалась с вдовой великого композитора современности, убитого в расцвете лет, договорившись, что позвоню ей через некоторое время, чтобы встретиться и задать еще кое-какие вопросы, которые обязательно возникнут.
Проводив Викторию Валентиновну, я отправилась в комнату, где растянулась на диване, предварительно включив музыкальный центр с записью лучших мелодий Василовского. Этот диск был приобретен мною около года назад специально для того, чтобы сосредотачиваться на определенной проблеме, поскольку я заметила, как благотворно влияет эта музыка на концентрацию моего внимания. Слушая глубокие, полные потаенного смысла мелодии, я думала о том, что мне предстоит познать тайны бытия замечательного композитора. Будет ли он мне после этого так же симпатичен, как и раньше, или же налет романтики исчезнет вместе с окружающими личность музыканта тайнами? В тот момент я не сумела ответить на этот вопрос, а льющаяся из динамиков мелодия уже активизировала мою умственную деятельность, перестраивая с лирического лада на аналитический. Он, безусловно, был мне более близок.
Глава 2
Приступить к первому этапу расследования, не испросив совета у моих магических помощников – гадальных косточек, я не могла. Дело в том, что с самого начала частной сыскной деятельности я являюсь верной поклонницей одного довольно нехитрого магического ритуала гадания, с помощью которого частенько нахожу ответы на те вопросы, которые, естественно, возникают в расследованиях и на которые нелегко бывает ответить самостоятельно, руководствуясь только логикой и здравым смыслом.
Гадаю я с помощью трех двенадцатигранных костей, которые хранятся в заветном черном замшевом мешочке. Он всегда со мной, среди таких неизменных составляющих сумки, как косметичка, зажигалка и так далее. Это своего рода талисман, и хотя сама я по жизни довольно материалистичный человек, однако гаданию остаюсь верна, несмотря ни на что. Да и магические помощники отвечают на мое расположение к ним взаимностью – никогда не оставляют меня в трудных ситуациях, всегда дают верное направление для расследования. Вот только их объяснения обычно туманны и здорово завуалированы, однако смысл в них, безусловно, имеется, и при определенной тренировке его можно безошибочно определить.
Вот, например, сейчас, когда я кинула магические кости на столе, их комбинация оказалась следующей: 4+20+25, что означало: «В принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Что ж, я уже давно привыкла к необходимости много думать в своей деятельности, особенно перед началом расследования, а косточки только что подтвердили высокую действенность подобного подхода. «Значит, победа, как всегда, будет за мной» – такой вывод я оптимистично сделала из полученной комбинации.
Из всей скудной информации, которую удалось выудить из вдовы, мною был особенно отмечен один важный момент. Судя по сведениям Виктории Валентиновны, ее покойный муж планировал в некотором смысле отойти от дел в недалеком будущем, перестав сотрудничать с популярными исполнителями. Этот факт сразу привлек мое внимание, я считала его той отправной точкой расследования, от которой следует плясать. Дело в том, что талант Василовского ценился в шоу-бизнесе очень высоко. Сотрудничавшие с ним исполнители гордились своей избранностью и считали следовавший успех закономерностью. Об этом знало все простое население, не связанное ни с эстрадой, ни с музыкой вообще. Знало потому, что об этом говорилось в многочисленных интервью и телепередачах в честь того или иного музыканта. Об этом знала и я. Но тем не менее первоначальным пунктом составляемого мною плана работы стоял сбор всей возможной информации о личности композитора, поскольку пришлось констатировать, что никаких других сведений о нем я не имею.
Ну-с, и каким же образом мы поступим? Задав себе этот вопрос, я сама же на него и ответила: самым простым. Что может быть проще в наше время, чем воспользоваться пресловутым Интернетом, доступным сейчас каждому школьнику! Уж что-что, а информацию о маститом композиторе я точно смогу там найти.
Приняв это решение, я в радостном возбуждении пропрыгала на одной ноге на кухню, чтобы немного подкрепиться перед началом напряженной работы. В это время перед моим внутренним взором стояло одно короткое, но емкое слово, как нельзя лучше отражавшее нынешнее настроение. Этим словом было «ура!», которое я представляла написанным крупными буквами на большом белом листе бумаги. Мне было чему радоваться: я получила то, о чем мечтала уже несколько дней, – интересную задачку, за которую приятно взяться. Размышляя о том, как же здорово я прикипела к своей работе, я пришла к выводу, что вряд ли смогла бы просуществовать без нее какое-то продолжительное время. Наверное, я больна трудоголизмом. Но это не так уж и страшно: по крайней мере сейчас я могу наслаждаться жизнью, поскольку у меня есть единственно необходимый для этого фактор.
На плите поспевал грибной омлет, начинал закипать чайник, а я стояла у распахнутого окна и с удовольствием взирала на великолепный городской вид, открывающийся с высоты моего положения. Разреженный воздух после недавно прошедшего дождика наполнял сердце всепоглощающей радостью, несмотря на то что в этом мире существовали убитые и преступники, – радостью от предстоящей работы.
Я выглянула в окно и увидела, что внизу, под самыми моими окнами, неспешной походкой шел мой четырнадцатилетний сосед Ванька. Этот не по годам развитый подросток всегда смотрел на меня с немым обожанием, что крайне беспокоило его мамашу – толстую тетку со злым лицом. Насколько я знала, Ванькин отец вкалывал, как ломовой конь, чтобы обеспечить сыну достойное существование, и его вечно не было дома, а мать все лето пребывала на даче, так что Ванька оказывался предоставленным самому себе. Это обстоятельство делало его счастливым до невозможности: Ванька мог целыми днями заниматься любимым делом, будучи свободным от родительских упреков по этому поводу. Любимым делом моего несовершеннолетнего соседа был компьютер и, в частности, Интернет. Уж не знаю, что именно из компьютерного мира привлекало его особенное внимание, но нисколько не сомневаюсь в том, что Ванька не ограничивался чем-то определенным, предпочитая изведывать все новые и новые возможности Всемирной сети.
Недолго думая, я чуть ли не до пояса высунулась в окно и приветливо крикнула:
– Иван Борисыч, здорово!
Ванька обладал болезненным самолюбием и в некотором смысле страдал манией величия. Это проявлялось, например, в том, что он не терпел, когда кто-то называл его просто Ванькой. Имя свое он ненавидел, не переставая на чем свет стоит костерить родителей за то, что не назвали его Александром или Владимиром, и всем всегда представлялся не иначе, как Иваном. Горе было тому человеку, который спустя некоторое время после знакомства забывался и начинал называть Ваньку Ванькой: мальчишка воспринимал это как тяжкое оскорбление. Когда я познакомилась с ним, то как-то сразу стала называть не просто одним полным именем, как все остальные, а с отчеством, чем снискала непоколебимое уважение соседа. С тех пор я обращаюсь к нему только так, причем не вкладывая в свои слова никакой иронии.
Ванька помахал в ответ на приветствие и широко улыбнулся. У него был вид типичного отличника-очкарика, однако я прекрасно знала, насколько обманчива эта видимость. На самом деле Ванька был форменным хулиганом и даже состоял на учете в милиции.
– Заходи в гости, – махнула я приглашающе.
Подобные предложения я делала очень редко и, разумеется, только при наличии веской причины. Сейчас таковая имелась: мне необходимо было воспользоваться Интернетом и скачать из него всю информацию о Василовском. Проще всего это сделать, решила я, с помощью компьютерного гения, живущего по соседству.
Через минуту Ванька уже сидел на моей кухне и с аппетитом поедал омлет. При этом по мере исчезновения приготовленного мною блюда в его желудке во взгляде подростка явно прибавлялось обожания в мой адрес. Проблема еды постоянно была актуальной для моего соседа, поскольку он еще не научился заботиться о пропитании самостоятельно, а родители не делали этого по причине своего постоянного отсутствия. Покончив с омлетом, Ванька милостливо согласился пустить меня в святая святых: в свой компьютер.
В течение последующего часа я находилась под неустанным руководством Ивана Борисовича, что полностью исключало неуверенное блуждание в ветвистых дебрях компьютерной сети. В конечном итоге я получила заветную дискету с необходимой информацией и продолжила беззастенчиво эксплуатировать Ванькино гостеприимство, распечатывая информацию на принтере. Наконец цель была достигнута: я держала в руках целую пачку бумаг, в которых освещалась жизнь и творчество композитора Василовского. Теперь оставалось лишь систематизировать информацию, чем я и занялась, оказавшись в своей квартире.
Меня интересовало все, что так или иначе касалось профессиональной деятельности Василовского. Осведомляться об этом у его вдовы мне не хотелось по нескольким причинам. Во-первых, ее манера объяснений была далека от идеальной, полагаться на них было бы непростительно, так что четкость интернетовских сведений в этом смысле подходила мне гораздо больше. Во-вторых, вдова могла намеренно умолчать о чем-то, полагая, что данное обстоятельство к делу отношения не имеет, а это было уж совсем нежелательно.
Итак, Василовский Валерий Аркадьевич. Информацию я получила в популярной форме, поскольку в Интернет она попала из энциклопедии «Все обо всех». Учился композитор в Москве, но остался верным родному краю и не переехал в столицу на постоянное место жительства. Начало его карьеры ознаменовалось большим успехом: Василовскому было поручено музыкальное оформление фильма, получившего впоследствии кинопремию. Мелодии из этого фильма были записаны в альбом, который расходился на «ура». Молодого композитора пригласили в Северную столицу, где он некоторое время работал в оперном театре, занимаясь в основном музыкальным оформлением экспериментальных постановок. Потом перешел на вольные хлеба, начав сотрудничать со многими режиссерами театра и кино, поселился в Тарасове, но по-прежнему работал больше в Москве и Петербурге. Несколько лет он преподавал в Тарасовской консерватории, параллельно сотрудничая со знаменитыми исполнителями, не забывал и о своей прежней музыкально-оформительской деятельности. Несколько месяцев назад Василовский оставил преподавательство.
Последний факт я отметила особо, подчеркнув его синим маркером. Валерий Аркадьевич Василовский определенно сумел вовремя найти свою нишу, его музыка как бы занимала промежуточное положение между вечной классикой и мелодиями, являющимися отражением нового времени, и потому его имя было знакомо и пожилым, и молодым. Соответственно, проблема денег не стояла перед семейством композитора еще с того момента, как пришел его первый успех. Можно сказать, что у Василовского имелась потрясающая возможность выбирать только ту работу, которая приходилась ему по душе. Думаю, преподавательская деятельность была как раз из этой серии. Очевидно, он преподавал в консерватории в буквальном смысле ради искусства, получая при этом грошовую зарплату, совершенно не соответствующую своей квалификации.