И меня вдруг осенило: а ведь для того, чтобы в сотовый телефон что-то поместить, его и в самом деле потребовалось сначала забрать у хозяина. Сам он вряд ли бы его кому-то постороннему отдал, кроме родственников и самых близких людей. Значит, скорее всего, трубку выкрали на время, а затем вернули обратно. А кто имел такую возможность? Да опять же один из тех, кто был ближе всего к жениху: родственник либо человек, приглашенный на торжество.
Поняв, что никакой «человек с улицы» не мог заминировать телефон, я даже немного порадовалась тому, что теперь у меня частично обрисовался круг подозреваемых и стало ясно, что искать виновного следует именно среди своих. Как ни странно, но этот вывод меня ничуть не удивил – чаще всего именно так всегда и бывало. Близкие родственники что-то не сумели поделить, друзья вспомнили старые обиды и… в один далеко не прекрасный момент решили за них отомстить… Вполне банальная история. Куда реже бывает, когда кого-то убивает посторонний человек. Для этого тот «кто-то» должен быть, скажем, миллионером и президентом крупной компании. Но погибший Станислав ни тем, ни другим не был.
Кстати, а вдруг к этому делу приложил свою руку мой бывший одноклассник, Александр Хопинов? Вот уж непонятно, почему мне в голову пришла подобная мысль. И я сразу же воспротивилась ей, доказывая самой себе, что такое попросту невозможно. «Во-первых, Саша присутствовал на свадьбе и собственными глазами все видел, – первым делом напомнила я себе. – И я лично видела, как он тяжело переживал».
«Да-да, – тут же влез в мою беседу с самой собой мой противный внутренний голосок. – Наверное, хотел лично убедиться, что его врага разнесет в клочья».
«Ничего подобного, – возразила ему я. – Если бы это был он, тогда я на свадьбу приглашена не была бы, тем более что Александр прекрасно знает, кто я и чем занимаюсь, а также и то, что на моем счету нет ни одного дела, не доведенного до конца. Кстати, он же меня и попросил заняться расследованием злодейства».
«А вдруг он решил попробовать бросить тебе вызов и посмотреть, как тебе удастся со всем этим разобраться, тогда как он будет строить из себя убитого горем друга, все время находясь в курсе событий и всех твоих действий, – выдвинул новый довод мой внутренний голосок, все еще идя от противного. Впрочем, это была его основная обязанность, и он с ней прекрасно справлялся. – А может, понадеялся, что ты опоздаешь из-за парада».
Но я все равно не верила ему и продолжала настаивать на своем:
«Хопинов не виновен. Я его знаю со школы, он не тот человек, который может совершить убийство, тем более такое жестокое».
«Люди меняются», – отозвался мой несносный вечный спутник.
«Возможно, – согласилась я с ним. – Но кое-что в их поведении все равно остается прежним. Если Александр и изменился, то его непроизвольные жесты, движения, хотя бы то же самое покусывание губ, всегда говорят о нем правду».
«А может, он просто хороший актер?» – спросил у меня же мой внутренний голосок.
Я прикинула, что и как, вспомнила, сколько раз случалось, что те, кому я так верила, в итоге оказывались совсем не теми, за кого я их сначала принимала, и вынуждена была признать правоту своего глубинного голоса:
«Да, возможно, Хопинов имеет какое-то отношение к случившемуся. Даже, вероятно, непосредственное. Но в таком случае он сильно сглупил, пригласив меня на свадьбу и попросив заняться расследованием. Я выведу на чистую воду виновного, и мне не важно, кто он такой. Даже если им окажется мой друг».
Покончив с внутренними дискуссиями, я снова собралась с мыслями и, зная теперь о том, что проверку следует начать с самых близких родственников и друзей жениха, решила отправиться к нему домой и побеседовать с теми, кто будет на это способен. Одним словом, сориентируюсь на местности. Родителей тревожить, может, и не стану, учитывая их угнетенное, если не сказать невменяемое состояние. Значит, придется за них отдуваться остальным родственникам.
Встав с лавочки, я закинула сумочку на плечо и поспешила к остановке. Там дождалась маршрутки и спокойненько уселась на предпоследнее свободное сиденье. Я очень надеялась, что хоть в маршрутке дорога окажется сравнительно удобной. Здесь некому толкаться, как в обычном автобусе, никто не будет топтаться по ногам и пытаться пристраиваться тебе на колени, никому не придется уступать место, как в трамваях. Ха, как бы не так! День у меня начался преотвратно, так же он и продолжался.
Сев в маршрутку, я только пару минут смогла дышать спокойно. А потом в салон, на последнее свободное место – и рядом со мной, между прочим! – влез пьяный и ужасно вонючий дед. И он начал всем рассказывать, какой он великий музыкант и как он сейчас работает на проспекте, даря всем якобы захватывающие своей красотой мелодии. Смех, да и только! Мелодии эти он наверняка исторгает из старого и рваного баяна, способного производить лишь хрип и шипение, а рабочим местом «музыканта» уж точно является любой участок на земле, на который брошена какая-нибудь грязная тряпица или же в лучшем случае установлен шатающийся стул. Одним словом, видели мы всех этих бродячих музыкантов, зарабатывающих себе на выпивку с закуской «искусством» выпрашивания милостыни – «Подайте, люди добрые, тому, кто не сумел доучить ноты».
Не знаю, как я выдержала всю эту пытку – противный дребезжащий голос, запах перегара, постоянное ерзанье старикана на сиденье. Но точно уверена: если хоть раз впоследствии я встречу этого горе-музыканта на проспекте, припомню ему все, что из-за него вынесла. Просто в тот момент очень уж не хотелось устраивать скандал в замкнутом пространстве. Да и что толку пьяному что-то говорить или доказывать – все равно что горохом в стену кидать. Благо ехать мне было недалеко. Вскоре показалась моя остановка, и с нескрываемой радостью я покинула маршрутку. Первым делом сделала глубокий выдох, а затем вдох, наполнив легкие свежим воздухом. И только потом отправилась на поиски квартиры, в которой проживал жених, то есть погибший Станислав Лапин. Адрес его у меня был, но вот бывать там мне еще не приходилось.
Чтобы не слишком плутать по закоулкам, тем более что на здешних домах почему-то таблички с номерами прибить никто не удосужился, я назвала адрес одиноко сидящей у своего подъезда старушке и попросила ее мне помочь. Та сразу указала на дом напротив, стоящий к данному «спиной». То есть подъезды в нем располагались с другой стороны, мне невидимой. К нему я и направилась.
Едва зайдя за угол этого дома, я почти сразу наткнулась на несколько по-свадебному украшенных машин. Правда, возле них никого не было, и вообще территория перед домом была пуста. Этот покинутый кортеж производил немного угнетающее впечатление. Наверное, уже все соседи знали, как закончилась едва начавшаяся свадьба.
Быстро дойдя до нужного подъезда, я поднялась на второй этаж и остановилась было возле двери Лапиных, собираясь надавить на звонок. Но тут заметила, что дверь не заперта вовсе. По всей видимости, близкие погибшего решили не запирать входную дверь, так как люди будут то и дело входить и выходить из квартиры, помогая теперь с организацией похорон. Ключей на всех не хватит, каждый раз кидаться к двери при звуках звонка не слишком удобно.
Посчитав такое решение вполне даже правильным, я осторожно толкнула дверь от себя, шагнула через порог и оказалась в маленькой прихожей, из которой в саму квартиру вела еще одна дверь. Ее я тоже попробовала открыть без стука, и это у меня вполне получилось. И вот я стояла в просторном коридоре, заставленном множеством пар обуви, и услышала доносившийся из внутренних помещений раздирающий душу плач. Мгновенно захотелось развернуться и уехать к себе домой, где было спокойно и тихо. Но я понимала, что не могу себе этого позволить хотя бы потому, что завтра часть гостей может уехать, и мне потом придется мотаться по городу, чтобы с ними побеседовать. Я ведь уже решила, что займусь этим делом.
Сделав над собой усилие, я прошла до кухни и заглянула в нее. Там стоял густой сигаретный дым, а все сидячие места занимали только лишь мужчины, погруженные в тяжкие воспоминания и пытающиеся успокоить свои нервы спиртным и куревом. Понять их было несложно, ведь кто как может, тот так и глушит душевную боль.
Тихонько кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, я спросила:
– Не скажете, где найти свидетеля со стороны… – чуть было не сказав «жениха», я быстро осеклась и не закончила фразу. Тем более что все и так поняли, кого я ищу.
– Если вам нужен Сергей Костромов, то он на балконе. Его до сих пор тошнит, – совершенно лишенным эмоций голосом сухо ответил мне один из мужчин и тут же снова принялся глядеть в рюмку, словно спрашивая у нее: «Сумеешь залить горе, сумеешь залечить рану?» Остальные присутствовавшие в кухне люди выглядели не менее обреченно и расстроенно и даже не смотрели в мою сторону.
У меня сжалось сердце, и я снова почувствовала себя здесь лишней и никому не нужной. У людей было горе, а я собиралась приставать к ним с какими-то вопросами, сама еще ничего толком не зная и лишь только подливая масла в огонь. Может, мне все-таки лучше уйти, дать им время опомниться, вернуться к действительности и прогнать из мыслей страшную картину взрыва? Пусть я потом буду вынуждена мотаться по разным адресам, а может, и по разным городам, чтобы что-то прояснить и уточнить, но зато сейчас не стану никого напрягать и притягивать к себе всеобщий гнев. Людям нужна разрядка, а я со своими расспросами очень даже подхожу, чтобы вызвать ее на себя.
Почти поддавшись порыву, я едва не сделала шаг назад, но тут же вспомнила, что детектив обязан идти по горячим следам и никогда не отступать. А потому, решив, «будь, что будет», направилась на балкон. Для этого мне пришлось пересечь зал, где собрались женщины, выглядевшие еще более плачевно, чем их вторые половины. У меня навернулись на глаза слезы, но я заставила себя отключиться от восприятия окружающего мира и, погрузившись в свои размышления, упрямо прошла к балконной двери. На меня никто даже внимания не обратил.
Выйдя на открытый балкон, я увидела одинокого молодого паренька, довольно хорошо сложенного, со светлыми, немного вьющимися на висках волосами. Лица его видно не было, так как, сидя на стуле, лбом он опирался на кольцо своих рук, лежащих на балконном ограждении. Парень либо не заметил меня, либо ему было все равно, во всяком случае, на мое появление он никак не отреагировал.
Несколько минут молча постояв рядом с ним, а заодно и собравшись с мыслями, я окликнула его:
– Если я не ошибаюсь, вы Сергей Костромов?
– Что? – словно его разбудили посреди ночи, резко, но в то же время как-то неосознанно парень поднял заплаканное лицо и тупо посмотрел в мою сторону.
У него оказалась довольно своеобразная внешность: маленькие, глубоко посаженные глаза, такой же небольшой нос, женский овал лица, широкий рот с четко обрисованными губами. Особой привлекательностью парень не отличался. Обычное русское лицо, как раз такое, какие раньше подбирали для съемок художественных фильмов о тех годах, вернее веках, когда Россия еще называлась Русью.
– Вы что-то спросили? – спустя минуту, немного очнувшись, спросил парень.
– Да, я спросила, вы ли Сергей Костромов? – ответила я на его вопрос, а потом сразу представилась: – Татьяна Иванова, частный детектив. Вы не будете против, если я вас немного потревожу? Я понимаю, что сейчас вы не в том состоянии, когда люди беседуют с посторонними, но все же просто поймите, что наш разговор необходим. Это нужно и важно для памяти вашего друга.
Сергей всхлипнул носом и, отвернувшись в сторону, выпалил:
– Гады, ублюдки, живодеры! За что они его, за что?
– Вот в этом-то я и хочу разобраться, – вставила я. – И даже надеюсь, что вы мне немного поможете.
– А кто вас нанял? – задал уже более осмысленный вопрос парень, как бы возвращаясь к жизни.
– Да почти никто. Я была приглашена на свадьбу, хотя видела жениха всего один раз. А раз такое произошло, решила заняться расследованием. Тем более что я это могу.
– А-а-а, – протянул Сергей то ли от удивления, то ли просто потому, что нужно было что-то сказать.
Мы еще пару минут помолчали, а потом я снова спросила:
– Ну так вы согласны ответить на мои вопросы?
– Да, – уверенно ответил Сергей. – Я постараюсь.
Встав со стула, на котором сидел, он предложил его мне. Я отказалась, сказав, что предпочитаю постоять.
– В таком случае я тоже постою, – ответил парень и облокотился на перила балкона.
Мы снова замолчали, глядя перед собой, созерцая вид двора с высоты.
– Вы давно знакомы с Лапиным? – спросила наконец я у Сергея, понимая, что разговор о женихе лучше начать издалека.
– С детства, – все еще глядя куда-то вдаль, произнес парень. – Мы со Стасом учились вместе. Да и вообще всегда были как братья. Я никак не могу поверить, что теперь его нет.
– Старайтесь не думать сейчас об этом, – попыталась я подбодрить парня. – Лучше вспоминайте о хорошем, ну и, конечно, думайте, чем можете помочь в поиске его убийц. Если вы действительно ценили Станислава как человека и как друга, то должны хотя бы стараться мне помогать.
– Я согласен, но не знаю, чем могу вам помочь, – развел руки в стороны Сергей. – Я даже представления не имею, кто мог совершить подобное. У меня вообще в голове не укладывается мысль о том, что кто-то мог настолько ненавидеть Станислава, чтобы…
– И все же вы лучше всех знали Лапина. Наверняка он делился с вами своими проблемами, рассказывал о ссорах с кем-то, о неурядицах, – ничуть не обратила я внимания на последние слова парня. – Вы должны знать, кто имел на него зуб и кто мог решиться его убить. Или хотя бы догадываться об этом.
– Да нет, что-то не помню, чтобы он что-то такое рассказывал, – немного подумав, ответил Сергей. – Друзья, да, у него были, а вот насчет врагов… Даже не знаю, имел ли он их вообще. Стас ведь был человек спокойный, очень уравновешенный, он никогда зря ни с кем не ругался и всегда первый шел на примирение, за что его и уважали. Так что вряд ли это кто-то из друзей или знакомых.
– Возможно, друзья здесь действительно ни при чем, а виноваты более близкие люди, – осторожно произнесла я, чем немного насторожила и заинтриговала своего собеседника, который слегка прищурился и пристально посмотрел на меня, ожидая, что я скажу дальше. Я не стала медлить и продолжила объяснять: – Понимаете, Сергей, если брать в расчет, что взрывчатка была заложена в телефон Станислава, то ведь выходит, что для того, чтобы ее туда поместить, требовалось саму трубку сначала забрать. Так?
– Да, так, – согласно кивнул Костромов. А я продолжила:
– Исходя из всего этого, у меня возникла мысль, что взял телефон на время кто-то свой. Тот, кто все время был рядом с женихом. Ведь взрывчатку помещать в трубку следовало именно сегодня, иначе взрыв мог случиться намного раньше. А значит, посторонние или не приглашенные на свадьбу люди сделать этого никак не могли.
– Верно, – сообразив, что я совершенно права, с еще большей заинтересованностью в глазах откликнулся Костромов. – Но это что же тогда получается, что сами гости… точнее, кто-то из гостей убил жениха? Подложил взрывчатку и сам же на все это смотрел? К-ка-какой ужас!
– Увы, выходит, что так. Поэтому попробуйте вспомнить, не упоминал ли Стас, что кто-то из приглашенных к нему не совсем хорошо относится. Пусть он даже не уточнял, почему именно, дальше я уже сама разберусь, главное, вспомнить, не говорил ли Лапин чего-то такого. Пока мне просто нужно найти точку, с которой можно начать расследование, – пояснила я.
– Понимаю, – в очередной раз кивнул Сергей и вдруг как-то резко встрепенулся. Я догадалась, что он что-то вспомнил, а потому тотчас же напряглась. – Я знаю, кто это мог сделать, – уверенно заявил Костромов. – Знаю!