Мне просто необходимо было самой побывать на месте преступления, поскольку что-то подсказывало мне – в смерти Филиппа действительно не все чисто. Еще раз «опробовав» свою больную ногу, я пришла к выводу, что вполне смогу не только спуститься вниз, но и вести машину.
Появляться перед рабочими людьми в пижонском виде – например, в кожаных штанах или супермодной куртке – будет… так скажем, недальновидно. Поэтому я решила одеться для этого случая попроще и победнее, чтобы не вызывать лишних подозрений у строителей, которые в разгар рабочего дня наверняка находятся в квартире.
И я подумала, что старые джинсы, свитер и куртка зря так рано распрощались со мной и вознеслись на антресоли – пробил их звездный час. После нескольких минут нерешительности я кое-как взгромоздилась на стремянку и сбросила вещи прямо на пол. Правда, обратный процесс – cпуска на грешную землю, то есть, вернее, на пол, – занял вдвое больше времени. Но в этот раз я отделалась от стремянки легким испугом.
Тщательно осмотрев себя в зеркало, я осталась довольна своим внешним видом. Впрочем, даже в этих шмотках, по моему мнению, отслуживших свой срок, я даже отдаленно не напоминала безработного маляра-штукатура, коим первоначально хотела представиться. Критически осмотрев свое отражение, я придумала другую легенду – вряд ли кто будет предъявлять претензии двоюродной сестре Филиппа Аленке, приехавшей из другого города, так что этот мой «прикид» не вызовет совершенно никаких подозрений.
Оставшись довольной собственной изобретательностью, я вышла на улицу и снова встала перед дилеммой: каким транспортом следует воспользоваться? Конечно, существует риск того, что моя «девятка» покажется обыкновенным рабочим из стройбригады настоящей роскошью. Но, с другой стороны, засветившись на ней сразу, я смогу беспрепятственно появляться на ней в поле их зрения и дальше. А то кто знает заранее, куда заведет меня кривая моего расследования! «Ко всему прочему, – логически рассудила я, – моя нога рискует получить гораздо больше увечий в общественном транспорте, а я обещала доктору ее поберечь».
Так что пришлось потратить еще несколько минут на то, чтобы привести свою машину в несколько более затасканный вид и освободить ее от дорогих безделушек. Наконец я с чувством величайшего облегчения села за руль. Конечно, потрепанные полосатые чехлы, специально для такого случая извлеченные с антресолей в гараже, не навевали никаких эстетических чувств, но зато достаточно убедительно доказывали, что финансовое положение владельца (вернее, владелицы) данного автомобиля оставляет желать лучшего.
Чего, собственно, я и добивалась, поскольку многовековой опыт человечества убедительно доказывает, что рабочий люд с большей охотой идет навстречу таким же простым трудягам.
Конечно, мое женское самолюбие было несколько уязвлено тем, что по дороге на остановках перед светофорами мужики не сворачивали головы с резьбы, к чему я привыкла. Но все-таки здравый смысл взял верх: давая им фору, я твердо намеревалась отыграться в следующем тайме.
* * *
Подъехав к дому, в котором работал Филипп, я огляделась: никаких признаков террористов или американских шпионов вроде бы не было, так что я спокойно вышла из машины. Даже не стараясь, я и так обратила на себя внимание всех присутствующих. Правда, если интеллигентного вида старичок с собакой еще как-то маскировал свою заинтересованность, то старушки возле подъезда с первых же секунд живо начали обсуждать мою персону.
Как я и ожидала, они настороженно притихли, когда я подошла ближе и спросила:
– Извините, вы не скажете, где находится пятнадцатая квартира?
Бабульки на секунду задумались, а потом загалдели все разом, пытаясь указать мне не только подъезд, но и объяснить расположение квартир на этаже. Видимо, вид опрятной, но недорогой одежды сразу внушил им доверие и некоторую жалость, а моя хромающая походка и большие наивные глаза выгодно дополнили картину. Самые громогласные особы наконец смогли перекричать остальных и показали мне окна на четвертом этаже, буквально светившиеся новизной.
Я едва удержалась от того, чтобы не заткнуть уши, но все-таки сумела выдавить из себя смущенную улыбку и тепло поблагодарить добрых старушек. Впрочем, они и на самом деле, наверное, таковыми являлись, потому что без таких вот добровольных помощников профессия детектива просто не состоялась бы.
По довольно чистой лестнице я с трудом поднялась на четвертый этаж, сразу осматривая место преступления, рассудив, что убийца, если таковой в деле имелся, вряд ли воспользовался бы лифтом, рискуя столкнуться с кем-то из жильцов. Но, к своему величайшему сожалению, не обнаружила ничего подозрительного, потому что лестничные пролеты уже успели подмести, хотя от побелки и строительного мусора все-таки осталось несколько свежих следов. Вообще, складывалось впечатление, что этот дом до недавнего времени содержался в идеальной чистоте, так редко встречающейся в родном Тарасове.
«Хм, наверное, квартиры постепенно скупаются местными богачами, – сразу же нашла я объяснение этим неведомым фактам русской действительности. – Скоро, значит, поставят кодовый замок, а старушек переселят в другие районы… С доплатой, конечно», – усмехнулась я, представив «радужные» перспективы жизни в отдаленных от центра города местах.
Я одновременно расстроилась и обрадовалась: все улики, если они и были когда-то, уже уничтожены добросовестными уборщицами. Зато оставалась надежда на то, что если они, то есть улики, будут появляться впредь, то останутся неприкосновенными и первозданными до прихода следующей смены.
– Есть тут кто? – заглянула я в открытую дверь пятнадцатой квартиры, думая увидеть ободранные стены и стоящую столбом пыль.
Вместо этого я обнаружила абсолютную чистоту и порядок. Видно было, что ремонт находится уже на стадии завершения: прихожая и гостиная блистали чистотой, а из кухни слышался стук молотка. Еще две двери, выходящие в коридор, были плотно закрыты, так что мне оставалось только догадываться о внутреннем убранстве комнат. На мой голос с разных сторон вышли сразу двое мужчин.
Я мгновенно оценила ситуацию: «легкая» небритость на лице и некоторая одутловатость явно указывали на определенный социальный статус моих будущих собеседников. Похоже, вчера вечером они изрядно перебрали, а в настоящий момент жутко мучались от похмельного синдрома. В скором будущем я намеревалась исправить это недоразумение, если, конечно, эти типы оправдают оказанное им доверие, но до тех пор не собиралась сообщать им о вожделенной поллитровой бутылке с кристально чистой жидкостью, которую я захватила с собой «на всякий случай», рассчитывая именно на то, что такой случай непременно представится.
Впрочем, глядя на печальные лица мужиков, я еще больше уверилась в правильности поговорки, часто звучащей в последнее время в радиоэфире: «Рожденный строить не пить не может!»
– Вам чего? – в недоумении переглянулись и спросили в один голос мужики.
Я постаралась придать своему лицу побольше наивного благодушия и застенчивости.
– А я… мне… мне Филипп нужен, – наконец смогла выговорить я, все так же глуповато улыбаясь.
Похоже, мой ответ потряс их еще больше, чем мое появление в квартире, потому что парни как-то сразу отвели глаза и зашмыгали носом. Я с ничего не подозревающим видом продолжала восхищенно рассматривать шкафы-купе, занявшие обе стены огромной прихожей. Так и не дождавшись никакой реакции ни со стороны мебели (она продолжала крепко держаться за стены, несмотря на то, что я успела заглянуть во все углы необъятных просторов шкафов), ни со стороны рабочих, которые так и стояли с открытыми ртами, никак не пресекая моих действий, минуты через три я снова посмотрела на парней.
– Филипп Туманов разве здесь не работает? – больше утверждала, чем спрашивала я. – Он – мой двоюродный брат, – снова не обнаружив никакой реакции, на всякий случай сообщила я.
– А чего… чего вы домой-то к нему не поехали? – судорожно сглотнув, спросил меня один из рабочих, теребя в руках оранжевую кепку.
Видно было, что одна из частей человеческого тела, называемая в просторечии головой, в данный момент у него функционировала очень плохо. Да и слова дались ему с большим трудом. В другой ситуации я списала бы это на собственную неотразимость, но в данный момент резкий запах перегара, исходящий от мужика, навевал у меня подозрения совсем другого рода.
Не исключена была вероятность и того, что сейчас один из них позвонит в милицию и сообщит о моем неожиданном визите. «Интересно, что предпримут опера, когда узнают про явление на месте происшествия какой-то неустановленной личности, представляющейся сестричкой умершего при загадочных обстоятельствах Филиппа?» – подумала я и похолодела.
К моему величайшему облегчению, моим собеседникам и в голову не пришел такой вариант развития действия. Они оба просто внимательно уставились на меня почти немигающими мутными глазами и терпеливо выслушали бессмертную, но не теряющую своей актуальности байку о том, что «никого нет дома, дома нет никого». Потом, переглянувшись и почесав «репы», посоветовали мне поехать прямо на работу к Алене.
Похоже, милиция поработала на славу, если даже такие закоренелые идиоты не заикнулись о неприятном происшествии с «моим братом». Правда, сочинять про болезнь или запой они тоже не стали, наверное, просто фантазии не хватило. Хотя было видно невооруженным глазом, что сами ребята от такого недуга мучаются невыносимо. Уподобляясь незабвенному доктору Айболиту, я достала из-за спины «лекарство».
– Ну, ладно, тогда я прямо к сестре поеду, а это вам, – я протянула им полиэтиленовый пакет с бутылкой водки и парой банок консервов, которыми запаслась заранее. – По пути еще куплю, а вы за мое здоровье выпьете – меня Таней зовут, – представилась я, чтобы в случае острой необходимости хоть чем-то напомнить о себе.
– Да мы на работе… – жалобно протянул один, но тут же поймал укоризненный взгляд своего напарника, в надежные руки которого уже успел перекочевать принесенный мною пакетик.
После нескольких минут моих подробных расспросов о месте расположения той самой парикмахерской, в которой я имела честь появляться по меньшей мере один раз в неделю, в моем распоряжении оказались довольно пространные, но абсолютно непонятные сведения о нахождении данного объекта. Зато, пока я их слушала, я успела в достаточной мере изучить планировку квартиры, так что в случае необходимости смогла бы ориентироваться в ней даже с закрытыми глазами. Ну, конечно, в тех комнатах, которые успела рассмотреть из-за широких спин рабочих.
Уже собираясь уходить, я все еще немного медлила. Наконец один из рабочих вспомнил правила приличия или просто в благодарность за мой презент решил представиться:
– Меня это… Серега зовут. Если что – обращайтесь. Мы строители, – добавил он.
– А меня… – запнулся второй, – Вася.
Уж не знаю, чего так застеснялся обладатель второго имени, но я постаралась не рассмеяться, а только улыбнулась и усиленно начала благодарить:
– Ой, спасибо, ребята! Вы меня так выручили! Тогда я к Аленке поеду, а если Филипп появится, скажите, что Таня приехала, он поймет. – При этом я изо всех сил старалась запечатлеть в своей памяти отличительные черты этих двух одинаково не протрезвевших со вчерашнего дня особей мужского пола.
Наверное, сцена прощания получилась настолько искренней, что оба моих собеседника просто растаяли от удовольствия и даже выглянули в подъезд, чтобы осыпать меня еще более подробными инструкциями насчет предстоящего путешествия по городу. Как только я спустилась вниз на несколько пролетов, тяжелые шаги четырех ног известили меня о том, что их обладатели направляются прямиком к окнам, выходящим во двор. Впрочем, я не разочаровала их и, прежде чем сесть в машину, помахала рукой и нажала на сигнал.
Отъехав на порядочное расстояние, я остановила машину и включила радиоприемник. Музыкальным фанатизмом я не отличаюсь, а остановилась прямо на улице, не успев отъехать от дома и сотню метров, вовсе не для того, чтобы послушать очередные любовные страдания отечественной поп-звезды. Просто пока два здоровенных детины стояли посреди квартиры разинув рты и глазели на меня, я не теряла времени даром и успела пристроить малюсенький «жучок» на полочку для обуви.
Теперь мне оставалось только время от времени прослушивать те разговоры, которые будут вестись в сфере досягаемости моего аппарата. Настроив приемник на нужную волну, я надела наушники и прислушалась: оба молодца на специфическом «строительном» диалекте с энтузиазмом обсуждали мои прелести, иногда переходя на печальный тон, вспоминая безвременную кончину Филиппа. Впрочем, земные горести они разбавляли некоторой дозой булькающего напитка, разливаемого в стеклянные стаканы, – это я определила по характерным звукам.
Слушать однообразные комплименты собственной внешности мне быстро надоело, и я отключила приемник, так как уже поняла: сейчас что-то важное по моему делу вряд ли всплывет в разговоре, потому что у рабочих была более приятная тема для разговора. Ехать на работу к Алене просто не имело смысла, поэтому я решила для начала выяснить что-нибудь про двух моих новых знакомых. Конечно, в ходе расследования они могли мне и не пригодиться, но профессиональная привычка частного детектива заставляла обращать внимание на любые мелочи и привлекать к сотрудничеству самых разных, даже ничем не примечательных на первый взгляд людей.
Расспрашивать их лично я пока не могла, потому что они были заняты более важным делом – «лечением», но уточнить их паспортные данные на всякий случай не помешало бы. Тем более я уже наладила с ними контакт и поспособствовала установлению взаимовыгодных отношений.
Хорошо, что мой «мобильник» всегда находится под рукой, так что я в любой трудный момент могу воспользоваться услугами сотовой связи. Загружать подполковника Кирьянова такими мелочами я не стала, зато в установлении личности двух строителей вполне мог помочь другой мой старинный друг. И я позвонила Андрею Мельникову, благополучно влюбленному в меня еще с института, но не досаждающему мне чрезмерным вниманием. По «чистой случайности» он по сей день трудился в рядах нашей доблестной милиции и охранял покой простых граждан.
Андрей с готовностью откликнулся на мою просьбу и приехал на место встречи буквально через двадцать минут во всей красе милицейской формы. Хорошо еще, что я догадалась выбрать немноголюдное кафе, откуда хорошо просматривался нужный мне дом, а нас с Мельниковым видно не было.
Вообще-то, я предпочла бы увидеть своего давнего друга в гражданской одежде, чтобы не привлекать особого внимания к нашим персонам, но так как Мельников не мог переодеваться специально для встречи со мной, пришлось молча стерпеть его форменный «прикид».
– Тань, у них хоть какие-то отличительные признаки были? – усмехнулся Андрей на мою просьбу.
Видимо, собранных сведений было все-таки маловато. Честно говоря, я и сама была не рада, что, кроме имен, ничего не знаю.
– Запах от них – ужас! – содрогнулась я. – То ли настойку какую пили, то ли ацетон гольный – не знаю. Постой… Постой… – вдруг осенило меня. – У них одинаковые комбинезоны оранжевые и кепки, на которых логотип стоял с буквами…