– Фу! Лежать! – приказала я овчарке, вспомнив вдруг одно слово из лексикона собаководов, это самое заветное «фу». Его всегда говорит в лифте мой сосед по площадке дядя Митя, чей пудель неизменно выказывает летом повышенную активность при виде моих голых ног и норовит залезть под короткую юбку.
Поняв, что силой ей все равно не выбраться, овчарка прижалась к полу и жалобно заскулила.
– Вот это да! – восхищенно сказала Кораблева. – Меня она прямо с ног валит. Видите, вся в броне хожу, – показала она на свой защитный костюм.
– Ясно. Что, и давно нет хозяина? – задала я вопрос профессиональным тоном знатока собачьей психологии.
– Неделю где-то.
– Уехал в отпуск?
– В командировку.
– У них это бывает, стресс, – сказала я, гладя собаку по пушистой шее и чувствуя, что она все больше успокаивается у меня под рукой. – Когда вернется?
– Скоро, – ответила Кораблева и снова посмотрела на меня с подозрением. – Погоди, ты что-то меня совсем запутала. Сказала, что от Маринки… а теперь из клуба…
– Странная вы женщина, – решила я перейти в нападение. – Как будто, если я в клубе, мне работать не нужно. Я как раз работу ищу любую, хоть домработницей, хоть кем. А с собаками это ведь для души, денег не платят. Кстати, а сколько вы будете мне платить и что делать надо?
– Погулять три раза. Накормить. Чтобы не выла тут. Я дома сейчас не всегда живу, сын у матери, у нее на животных аллергия страшная. Не подыхать же тут нашей Фрейде?
– Не поняла, как собачку-то зовут?
– Фрейда. Кораблев в честь мудреца какого-то своего назвал, да мой муженек и сам с большими странностями. Я, когда такая же, как ты была, слушала его чушь, открыв варежку. А теперь осточертело. Но это хорошо, что ты по рекомендации Маринки, а то незнакомому человеку как-то не очень ключи отдавать приятно. Хотя твои паспортные данные я все же спишу.
Пришлось предъявить женщине с прокурорскими способностями свой паспорт, откуда она аккуратно списала серию, номер, мою фамилию – Татьяна Иванова, даже подписи под двумя фотографиями зачем-то сличила. А ведь про плату за услуги так ничего и не сказала – сделала вид, что не расслышала. Ну да ладно, не нужны мне ее деньги, лучше не буду этот вопрос заострять – видно и так, что скупердяйка.
– Фрейда хорошая собачка, добрая, – почесала я за ухом разнежившуюся собаку. – А говорите, что кусается.
– Да нет, меня-то она не трогала особо, а вот когда Макс подошел, она его аж за руку цапнула, пришлось запереть…
– Максим – это кто? Ваш муж, что ли? – прикинулась я вовсе уж бестолковой дурочкой.
– Да нет же, муж в отъезде, а Макс совсем другой человек, что тут непонятного, – разнервничалась снова Татьяна Федоровна, но сразу взяла себя в руки: – Ладно, Таня, ты иди погуляй с Фрейдой, а то она сейчас прямо на пороге наделает – я сейчас на дачу спешу очень, у меня встреча назначена.
Фрейда посмотрела на меня умными карими глазами, пока я неловко застегивала ей на шее ошейник, приспосабливала намордник. Ничего особенного – если когда-нибудь с брючным ремнем дело имела, то справиться можно, не слишком-то и трудно.
Мы с Фрейдой вышли во двор, и она сама потянула меня на любимый пустырь возле дома, где принялась деловито обнюхивать и метить чуть ли не каждый засохший кустик, радостно вентилируя в воздухе пушистым хвостом. С первой минуты я убедилась, что Фрейда была не таким уж злобным созданием, как представляла собаку хозяйка. Но Татьяну Федоровну я бы сама покусала, доведись жить с этой тетей в одном доме. И как, интересно, Кораблев с ней уживался? Не иначе как философские наклонности и умение отрешаться от действительности выручали. Может, в молодости супруга не была все-таки такой стервозной? На вид ей сейчас примерно лет сорок пять, переживает кризис среднего возраста. Ах да – чуть не забыла самую главную информацию от Катюши: у ее любимого Кораблева с женой совместный бизнес, она с молодости была в торговой сфере и постепенно привлекла мужа. Вместе занимаются торговлей стройматериалами, ремонтом квартир и еще чем придется, а теперь вот до магазина своего доросли. В такой ситуации быстро с совместной жизнью не развяжешься, какая бы ни была любовь – земная или неземная. Это-то как раз понятно, неясно другое: почему Татьяну Федоровну не волнует исчезновение супруга? Выходит, она что-то знает, раз не бьет тревогу, не обращается в милицию. Но почему сама тогда заметно нервничает, или она всегда такая? По крайней мере, странное производит впечатление.
– Ну, Фрейда, может быть, ты знаешь, где твой хозяин? Какие твои мысли на сей счет? – присела я на корточки перед овчаркой, гладя ее блестящую на солнце спину и разглядывая очаровательные собачьи родинки на смышленой морде. Такое ощущение, что Фрейда поняла мой вопрос и грустно в ответ заскулила.
– Говори давай. Что, не умеешь? – продолжала я допрашивать овчарку, за неимением другого подходящего объекта. Честно говоря, я уже жалела, что все мои годы были бессобачными – вон как мы легко нашли друг с другом общий язык.
Зато бабка, которая прошла мимо нас с большим алюминиевым бидоном, говорить умела, и даже слишком, потому что тут же остановилась, тыча пальцем в Фрейду:
– Убила бы! И хозяев тоже. Целыми днями собака заливается, а им хоть бы хны. У, изверги! – погрозила старуха крючковатым пальцем.
– Да что вы, бабушка, я, наоборот, пришла с ней погулять, чтобы не лаяла, пока хозяин вернется…
– Во-во… А эта-то крыса, как ни погляжу, так и курит на балконе пачка за пачкой, так и курит. Как не помрет от дыма? С собакой не занимается – с одними кобелями только.
– С какими кобелями?
– С такими! С мужиками! А потом сидит на балконе, плачет, мне от себя хорошо видно…
– Да бросьте вы, с чего бы ей плакать? У нее все есть…
– Это точно, вся в шубах и кожах ходит, а по-соседски хлебушка ни за что не даст. Нету – говорит, и все тут. Я хотела у нее до пенсии хоть двадцатку занять, так не дала! Зина-инвалидка – дала, а эта не дала, чтоб совсем провалилась, – проворчала старуха и побрела дальше своей дорогой.
Татьяна Федоровна недовольно ждала нас в дверях, запустила Фрейду в коридор, вручила мне ключ.
– Чего так долго? Что там можно делать-то полчаса? Вечером гулять все равно будет нужно. Учти, если из дома что-нибудь пропадет – из-под земли тебя достану, ясно? Со мной не шути. Там в холодильнике кость, дашь, пусть грызет вечером. Потом разберемся, – давала мне ценные указания и попутно стращала Татьяна Федоровна, когда мы спускались по лестнице. Слышно было, как Фрейда заскулила нам вслед.
– Ясно… – пробормотала я, изо всех сил сдерживая свою ярость.
Вот ведь как удачно вроде бы удалось проникнуть в дом Кораблевых, даже законный ключ в кармане есть. Но какой ценой! Сколько нервных клеток пришлось потратить на супругу запропавшего Кораблева, который и впрямь куда-то делся, взял вдруг и исчез с горизонта. Но если в обычных семьях в таких случаях сразу объявляется всероссийский розыск, появляются стенды с фотографиями «Милиция просит помочь», то здесь какая-то странность происходит. Я нарочно перед выходом из дома позвонила своему неизменному милицейскому другу Володе, чтобы уточнить, не было ли обращений о пропаже этого человека, и он подтвердил, что ничего такого не было слышно, никаких заявлений не поступало. Значит, она хорошо знает, где муж. И все, кому нужно, – тоже знают. Мне заплатили щедрый гонорар, чтобы я тоже узнала.
Свернув за угол дома, я зашла в мини-маркет, глядя сквозь стеклянную дверь, как решительно вырулила со двора на своей красной «Ауди» Татьяна Федоровна, «металлистка». В том смысле – что, похоже, готова погибнуть за металл, за монеты. Про деньги за услуги ведь так ничего и не сказала, собаку какими-то костями обглоданными кормит. Взгляд мой упал на большую пачку корма «Педигри», который настоятельно рекомендуют собаководы для своих питомцев. Понятно, что я ничего в собачьем корме не понимаю, но в таких случаях лучше всего ориентироваться по цене, выбрать самый дорогой и качественный. С увесистой пачкой собачьих сухарей я вернулась в квартиру Кораблевых, где на пороге меня радостно встретила Фрейда. А уж когда я накормила ее в полном соответствии с телевизионной рекламой, то Фрейда и вовсе пришла в хорошее настроение, хрустела с благодарностью. Я же могла спокойно осмотреть квартиру Кораблевых, имея в случае чего полное алиби – хотела собаку покормить как следует. От вас, жмотов, разве дождешься?
Обыкновенная на вид квартира, хорошо отремонтированная. Везде импортная плитка, подвесные потолки, сияющие голубые раковины – чувствуется, что обитатели знают толк в самых современных стройматериалах. Вроде бы все в ней есть, за исключением обыкновенного уюта – никаких фотографий на стенах, картинки ширпотребные, нечем глаз порадовать. Лишь погрызенный собачьими зубами мячик на блестящем паркете напоминает, что в квартире живут живые существа, не роботы. Зато в маленькой комнатке, по всей видимости самого Кораблева – книги, книги и снова книги, как в букинистическом магазине. «Научись быть счастливым», – достала я одну наугад и невольно улыбнулась. На месте Кораблева, чтобы стать счастливым, я бы просто-напросто давно выгнала с глаз долой жену – и сразу бы заметно полегчало.
Фрейда вместе со мной делала обход трех комнат, с любопытством следя за всеми действиями, а когда я подошла к книжному шкафу и приоткрыла стеклянную дверцу, недовольно залаяла. Все ясно – охраняет хозяйское добро, книги, которые привыкла видеть в руках Кораблева. Зато в спальной комнате покопаться в дамских журналах разрешила, спокойно отнеслась к разбору видеокассет на полке. Здесь же нашелся альбом с несколькими фотографиями, и, судя по тому, что на каждой из них попадался лысоватый хмурый дядька, было похоже, что это и есть Кораблев.
Честно признаюсь, я даже разочарованно вздохнула. На той фотографии, которую дала мне трепещущая Катя, Кораблев был раза в два моложе и привлекательнее – студенческий снимок ей, что ли, подарил? А так посмотришь – особенно когда он рядом с женой своей насупленный сидит, два сапога – пара.
Хотя внешность, конечно, вещь обманчивая. Я и не заметила, что в спальне на низком столике возле кровати стоял телефон, и потому невольно отшатнулась, чуть не сбив Фрейду, когда тот громко затрезвонил.
– Алло? Алло? Кто это? – послышался в трубке взволнованный мужской голос. – Саша, ты, что ли? Ну, наконец-то… Ты чего молчишь?
– Это не Саша.
– А кто? – разочарованно отозвался голос. – Татьяна?
– Да, – сказала я честно. – Конечно, Татьяна.
– Татьяна, ты чего в прятки со мной играешь, где скрываешься? Не пойму, куда Сашка делся? Ты хоть что-то знаешь?
– Не-а, – сказала я неопределенно, прикрывая рукой трубку, чтобы незнакомец не обнаружил чужой голос. Пусть говорит побольше – может быть, узнаю что-то новое?
– Слушай, перестань из меня дурака делать. Вообще, что происходит? У нас с Сашкой неделю назад было дело, которое весь год готовили, и вдруг в самый нужный момент – он как в воду канул, ни ответа ни привета. Дома тоже почему-то никого нет, никто трубку не берет. Чего ты там скрываешь? Я же свой, как будто ты не знаешь, что для меня Сашка…
– Вообще-то я – Татьяна, но другая. Частный детектив Татьяна Иванова, – сказала я. – Похоже, нас волнует одна и та же проблема – исчезновение Кораблева, поэтому нужно срочно встретиться…
– Частный детектив? – растерянно пробормотал мужчина. – Что, уже до этого дело дошло? Я чувствовал, сердцем чуял, что здесь что-то не то…
– Насколько я поняла, вы хорошо знаете Кораблева?
– Даже слишком. Где, когда мы увидимся? Я готов прямо сейчас.
– Отлично.
Назначив место встречи со школьным другом Кораблева Николаем Сергеевичем Давыдовым, я еще раз оглянулась вокруг, рассеянно потрогала стопку журналов, наткнувшись рукой на что-то твердое. Какая-то книга! Интересно, что читает Татьяна Федоровна Кораблева, прежде чем погрузиться в беспокойный, судя по всему, сон? Что-нибудь про великую любовь? Или про денежки? Изучает на сон грядущий веяния молодежной моды, чтобы кто-нибудь в темноте спутал ее с шестнадцатилетней?
Оказалось, ничего подобного – деловую, юридическую литературу, новый сборник каких-то нормативов. Открыв книгу на заложенной конфетной оберткой странице, я наткнулась на мелкий текст, в котором речь шла… о наследовании имущества после смерти супруга. Ничего себе, познавательная литература! Неужто добрая жена якобы отправила муженька на бизнес-семинар, а на самом деле – гораздо дальше, и теперь думает, как заграбастать имущество в свои жилистые, цепкие руки? Интересный получается сюжет, прямо-таки шекспировский. Видимо, не зря заволновалась Катя, не дождавшись своего любимого из очень далеких краев, откуда уже никто не возвращается. Впрочем, рано еще делать подобные выводы.
На поясе у меня запищал пейджер, и Фрейда гавкнула в тон тревожным сигналам. «Срочно позвони 24-24-25. Катя», – прочитала я на маленьком экране. А потом еще раз: «Срочно» – с тремя восклицательными знаками. Телефон пока был под рукой.
– Алло, Екатерина! Что у тебя? Ты где? Дома?
– Нет, я у знакомой, но потом не знаю. Я… я сбежала от Сысуева, по-настоящему.
– Ты что, с ума сошла? Зачем нам сейчас лишние проблемы? Ведется расследование, у меня уже появилась версия. Правда, увы, боюсь…
– Он жив. Саша – жив. Сейчас мне позвонили. Женский голос. Я не знаю откуда. Она сказала только: «Спроси жену – она знает» – и бросила трубку.
– Что спросить-то?
– Да я не знаю! В том-то и дело. Но что-то произошло. У нас была своя система связи, ну там, я не буду говорить. Он никогда в жизни домой не звонил, из-за Сысуева, а тут позвонили от него – и эти слова. Я и сказала. Нервы вдруг не выдержали. Но, самое главное, что Сергей Анатольевич, оказывается, все про нас знал. Что делать? Что мне делать?
– Понятно, – сказала я. – Ну и кашу ты заварила, Катерина, – всем достанется через край. Из дома-то зачем сдернула?
– Боюсь…
– Так ведь искать будут. Мы – твоего Кораблева, тебя – твой супруг с плеткой, чувствуешь перспективу?
– Только бы узнать, что с Сашей случилось… Что это такое – спросить жену?
– Ладно. Через двадцать минут я буду в кафе «Сладкоежка», встречаемся там…
– Что делать? – ошалело спросила Катерина.
– Мороженое есть, – разозлилась я на взбалмошную женщину. – Встреча у меня там с одним человеком, тоже заинтересованным в нашем деле. Теперь понятно?
– Понятно. Еду, – сказала она, хотела что-то добавить, но я положила трубку. Нечего теперь сюсюкать, действовать надо.
Фрейда поняла, что я собралась уходить, и демонстративно разлеглась на пороге, загораживая выход. Пришлось перешагнуть через умную псину – нельзя было терять ни минуты.
Глава 3
Мода на закрытый рот
Когда я зашла в «Сладкоежку», друг Кораблева уже ждал меня за столиком возле окна, держа в руках, как было условлено, местную газету «Тарасов молодой». Хотя сам товарищ, надо сказать, был не слишком молодым, с небольшой бородкой и бросающимся в глаза загаром – этакий крепыш из вечных туристов, из тех, кто до конца жизни поет у костра песни под гитару. Нет, никакой современный костюм с модной, дорогой рубашкой не мог скрыть человека, который при первой же возможности с радостью меняет весь свой прикид на рюкзак и штормовку и, посвистывая, уматывает вдаль «от жены, от детей».
– Занято, – буркнул Николай, заметив, что напротив него садится молодая девица, да еще смотрит нагло во все глаза. – Места, что ли, мало?
– А вот мало, – сказала я зачем-то. – Где хочу – там и сажусь, у нас демократия.
– Смотри-ка, демократия у нее. Полно мест свободных, иди и садись. Я с незнакомыми женщинами последние пятьдесят лет своей жизни не знакомлюсь, – улыбнулся он невесело. – Вот в углу какие пацаны сидят, как раз из ваших.
– Что делать, если вы мне понравились, – продолжала я упорствовать. – И только вы.
– А если папку попросить, чтобы он задницу тебе надрал? Или уж самому?
– Лучше самому. Да ладно, это вы со мной по телефону сейчас разговаривали. Татьяна я.
– Вы? Частный детектив? – удивился Николай и как-то по-мальчишески озорно рассмеялся. – Вот молодежь пошла нынче, не устаешь вам удивляться.
Все правильно – мне как раз хотелось сбить нервное напряжение, а то у моего собеседника был такой встревоженный вид, на который трудно не обратить внимания.