– Вот тут я и живу. Адын. Савсем адын, – поймал мой взгляд Вахтанг, немолодой, но сохраняющий былую статность грузин с орлиным носом, но, увы, вываливающимся из-под ремня объемистым животом любителя хорошего застолья.
Кухня здесь тоже была огромной, видимо, переделанной из комнаты, потому что в ней свободно помещались большой круглый стол, три высоких холодильника с пристроенными сверху морозильными камерами, пара печей СВЧ. В углу на отдельном столике я увидела электрошашлычницу, в которой аппетитно жарились куски мяса.
– Значит, говоришь, кофе? – переспросил Вахтанг. – А может, что покрепче?
Он открыл встроенный в стену зеркальный шкаф, который я сперва даже и не приметила, за ним оказался ряд разнокалиберных бутылок. – Коньячку с морозца? Или водочки?
– Давай коньячку, – согласился Виталий. – И шашлычку не помешает. Ты что, сегодня сам кулинаришь?
– Да вот, Русланчик в город отпросился, говорит, какие-то кассеты поменять к празднику надо, приходится самому, – широко улыбнулся Вахтанг, показывая по-молодецки белые зубы. Надо же, вдали от родных мест, в нашем Тарасове, этот грузин смог устроиться буквально по-царски. Интересно, сколько платят его клиенты и клиентки за возможность провести время в такой теплой, я бы даже сказала горячей, обстановке? Впрочем, здесь настолько было лучше, чем в любом, даже самом претенциозном ресторане Тарасова, не говоря уж о паршивеньких гостиницах, что никаких денег не жалко. Быстро же Вахтанг смекнул, чем в Тарасове можно сколотить хорошие деньги.
Вахтанг, который сегодня сам заправлял своей национальной грузинской кухней, очень неторопливо, как это умеют настоящие грузины, разлил по широким пузатым бокалам коньяк, быстро достал откуда-то нарезанный лимон, а также вазочки и тарелочки с какими-то немыслимыми закусками, все время извиняясь за то, что мясо придется подождать еще минут семь. На наших глазах он щедро полил клубящиеся на шампурах куски мяса белым вином, посыпал пахучей зеленью и рубленым луком. Коньяк у Вахтанга оказался таким хорошим, что по телу мгновенно разлилась горячая волна.
– А кто там? – спросил Виталий, неопределенно кивая куда-то вдаль.
– Валерка зашел. С девочкой какой-то. Ну не гнать же на мороз, – артистически развел руками Вахтанг.
Ну артист! Я невольно любовалась, как ловко он священнодействует над шампурами с ароматным шашлыком, поворачивая подрумяненные помидоры…
– Слушай, Витек, у меня тут пастила закончилась и всякая прочая твоя шала-бала, – вспомнил Вахтанг. – Эти девочки шоколадки грызут – как белки орехи. И что в нем хорошего, а?
– Привезу, – пообещал Виталий. – Мы тут поговорить наедине хотели.
– Так идите в комнату, чего тут сидеть. Я пока осетрину на вечер пожарю. Семеныч звонил, сказал, что придет. Я вам все по первому разряду устрою, – упрашивал Вахтанг.
Ну как можно было спорить с таким симпатичным человеком? Хоть и занимался наш Вахтанг тем самым бизнесом, который на страницах рекламных газет обозначается, как «Досуг. Можем все». Зато как это у него получалось!
Природное грузинское гостеприимство, плюс определенное количество влиятельных богатых друзей, плюс отличная кухня, плюс его широкая улыбка… Впрочем, с этого я как раз начала перечисление всего того, что составляло успех нехитрого по идее предприятия Вахтанга, которое, похоже, приносило весьма ощутимые доходы.
Не дожидаясь моего окончательного согласия, Вахтанг артистично подхватил тарелочки и начал переставлять их на специальный столик на колесах, который должен был затем отправиться по проторенному маршруту в одну из дальних комнат. Наверное, он уже привык к тому, что скромное предисловие на кухне является лишь небольшой, но необходимой ритуальной частью дальнейшей основной программы развлечений.
– Одну минуточку, – извинился Вахтанг, отправляясь в путь по коридору. – Что-то вы слабо пьете…
Тем временем на кухню заглянул высокий черноволосый человек, который, увидев Виталика, точнее, нас с Виталиком, сразу передумал заходить, лишь торопливо кивнул на пороге и исчез в дверном проеме.
– Вахтанчик, мы ушли! – сказал он. – Я пришлю потом кого-нибудь расплатиться.
– Какой разговор, Валера! Какой может быть разговор, – кивнул Вахтанг, выруливая к нам пустой столик. – Будь здоров, дорогой! А если любишь женщин и вино, то куда ты от здоровья денешься…
– Это кто? – спросила я Виталика, когда хлопнула дверь. – Знакомое лицо какое-то.
– Валера Ходынский. Мы когда-то вместе начинали, да ты можешь его помнить. Он тогда и на день рождения ко мне приходил, точно… У него теперь своя фирма, но мы дружим, с ним-то как раз все нормально, – сказал Виталий.
«Что-то не похоже, что он тебе обрадовался», – подумала я про себя. Впрочем, чужой бизнес – тайна за семью печатями, с налета ничего понять невозможно.
– А с кем не нормально? – напомнила я Виталику то, чего ради мы и оказались сейчас в этом щедром грузинском раю. – Ты о чем-то хотел со мной посоветоваться…
– Ребята, там у вас все под рукой, – вмешался в наш разговор Вахтанг, громыхая пустой тележкой. – И вставать не придется.
– Да я же сказал, что мы сегодня по делу, – раздражился отчего-то Виталий. – Дело одно нужно обсудить в спокойной обстановке.
– Дело так дело – мне-то чего? – не обиделся Вахтанг. – Как будто любовь – это не дело. Да, красавица? И где ты только откопал такую девчонку? Я как ножки ее увидел, сам чуть последний ум не потерял. Вай-вай, какие ножки…
Но Виталик уже встал с места и пошел в коридор, к призывно распахнутым дверям одной из комнат. Я нисколько не пожалела, что мы переменили интерьер, потому что неожиданно в приготовленной для нас комнате оказался огромный аквариум с диковинными рыбками величиной с ладонь, ярко-красными кораллами и водорослями. Вот экзотика! У Вахтанга и в плане дизайна был отличный вкус. Весь пол комнаты покрывал мягкий пушистый ковер цвета морской волны, безукоризненно чистый. Я сразу вспомнила заляпанные коврики в гостиницах, которые, стоит лишь приглядеться повнимательнее, сразу выдают унылую бесхозность жилища.
Стульев почему-то совсем не было, и я поняла, что в «аквариумной» или «рыбацкой» положено валяться, сидеть или лежать прямо на ковре, на пушистых морских волнах. В углу стоял наготове музыкальный центр и виднелась целая стопа компакт-дисков. Вахтанг скатерть постелил прямо на полу, и это тоже было как-то неожиданно, моментально сбивало с мало-мальски официального настроя. В уголке стояла двуспальная кровать на очень низких ножках, так что при желании можно переползать на нее прямо из-за так называемого стола. А можно и не трудиться, не делать лишних движений.
Да, в «отеле» у Вахтанга все было устроено по высшему разряду, на пять звездочек. Интересно было бы взглянуть, как оборудованы соседние комнаты. Наверняка совсем по-другому и тоже необычно. Почему-то я уверена, что круглые окошки в виде иллюминаторов были только у нас, в «рыбацкой».
С большим удовольствием я присела, а потом уж и разлеглась на пушистом ковре, облокотившись на тут же подвернувшуюся под руку атласную подушечку-думочку, достала из вазы гроздь винограда, которая показалась мне ненастоящей из-за величины виноградин. Да нет – самый настоящий, сладкий. Такой же, какими когда-то казались мне губы Виталика.
Я покосилась на моего спутника, который скромно присел рядом и теперь задумчиво смотрел на рыб, обхватывая руками колени. Он что-то снова погрустнел, ушел в свои мысли.
– Хорошо на свете жить, а? – спросила я его, поднося к лицу виноградную гроздь.
Даже странно было, что где-то за окном выла зима, шел снег, набирал обороты мороз. Здесь было настоящее лето, этакий уик-энд на берегу океана в обществе фантастически красивых рыб.
– Чего? – вздрогнул Виталий от моего прикосновения.
– Ну что с тобой? Разве тебе здесь не хорошо?
– Хорошо. Просто меня скоро убьют, – произнес Виталий таким тоном, от которого теперь уже вздрогнула я. – Похоже, до Нового года мне не дожить.
Глава 2
Дед Мороз надеется только на Снегурочку
– Что-о-о? – переспросила я.
С меня моментально слетело расслабленное настроение, я быстро подобралась и вскочила на колени.
– То, что ты услышала, – подтвердил Виталик.
Он так и сидел, не расцепляя рук, словно окаменевший.
– Откуда ты знаешь? С чего такой пессимизм?
– В меня уже стреляли. Два раза. Но не попали. По всем законам, в третий раз точно попадут, – сообщил он без всякого выражения.
– Так-так, теперь давай все по порядку. Только постарайся не пропускать ничего, – я уселась поудобнее, враз забыв и о винограде, и о лете.
Такое ощущение, что даже морозом откуда-то дохнуло. Или просто мурашки пробежали по спине от неожиданности?
Виталик заговорил медленно, с такой интонацией, как будто он сам не до конца еще верит, что это происходит именно с ним реально, а не в каком-нибудь дурном сне или телевизионном боевике. Понятно: только что жизнь была вполне тихой и обыденной, с мелкими какими-то житейскими неурядицами, и тут…
Первый случай произошел в начале ноября, когда Виталий был на даче. Весь день они с отцом, пользуясь внезапно выпавшим теплым днем, достраивали на даче гараж для автомобиля, пригласив нескольких наемных рабочих. Ночью Виталик решил не возвращаться домой, а переночевать на даче, посидеть возле камина – бывшая жена Люська как раз в тот день должна была приехать за вещами, и вообще такое случилось настроение. Когда он сидел на кухне возле освещенного окна, раздался выстрел, и пуля лишь по счастливой случайности просвистела мимо уха. От неожиданности Виталий вскрикнул и быстро залег на пол, опасаясь повторной стрельбы. Но больше в тот вечер никто не стрелял, и все потуги найти хоть какие-то следы наутро или узнать что-либо от сторожа или соседей ни к чему не привели.
Попытка нападения повторилась пару недель спустя, когда Виталий поехал на машине в райцентр на одну из расположенных там оптовых баз. Совершенно неожиданно их машину обогнала красная «девятка», и кто-то в черных очках на ходу два раза выстрелил в Виталия. Как нарочно, в этот день вместе с Виталиком напросился съездить в райцентр его отец, за какими-то редкими семенами, и одна из пуль попала ему в плечо, очень серьезно ранив. Старика срочно пришлось везти в ближайшую больницу – оперировать, добывать кровь и всячески бороться за его жизнь.
– А как сейчас его здоровье? – спросила я с сочувствием.
Я ведь хорошо помнила по рассказам отца Виталика и даже немного лично была знакома с Павлом Андреевичем Ежковым – милейшим человеком. Еще тогда я считала его образцово-показательным пенсионером и даже кое-кому ставила в пример.
Выйдя на пенсию, бывший школьный учитель истории Павел Андреевич Ежков продолжал вести на редкость активный образ жизни: сажал на даче какие-то редкие цветы и возделывал экзотические культуры, вел исторический кружок в школе и краеведческий в Доме культуры, участвовал в каких-то общественных мероприятиях. Надо же, как жалко, что он пострадал от этих бандюг!
– Сейчас уже нормально, – невольно улыбнулся Виталий, вспоминая об отце. – Из больницы вышел, можно сказать – сбежал, хотя рука все еще болит, я же вижу, как он мучается. Но представь себе! – вызвался вести какие-то утренники, изображает на елках Деда Мороза. Берет мешок в здоровую руку, опирается на свой посох – и вперед, с песнями!
– Да ему ж вредны еще такие нагрузки! – удивилась я.
– Попробуй только заикнуться об этом! И слушать не хочет. Говорит, что это его долг. Мол, в разных детдомах сейчас нет денег, чтобы приглашать платных артистов, а детям везде хочется праздника, Деда Мороза…
Честное слово, у меня даже в носу подозрительно зачесалось после этих последних слов. Я давно уже думала о том, что многие наши родители, бабушки и дедушки – это настоящие динозавры, вместе с которыми в повседневной жизни незаметно вымирает благородство и самоотдача, или мне так кажется, потому что частному детективу волей-неволей приходится иметь дело с самыми гнусными случаями, какие только можно вообразить? Как в каком-то фильме, где женщина, работающая в отделе разводов загса, была твердо убеждена, что все люди начинают совместную жизнь только затем, чтобы потом прийти к ней и развестись.
Но Павел Андреевич – во всех отношениях исключение. Помнится, он как-то целый день провел в библиотеке, подбирая литературу про наркоманов, когда я, совершенно случайно забежав к Виталику на чашку чая, обмолвилась, что столкнулась с загадочным для меня анашистом. Павел Андреевич ведь так и считает, что я работаю следователем в городском отделении милиции, после того как увидел мою фиктивную красную корочку. И хотя морально устаревшие книжки, бичующие наркоманов, мне тогда не пригодились, все же я хорошо помню чувство благодарности за ту молчаливо проявленную заботу. Не повезло же тебе, Дед Мороз, дожил ты до времени, когда запросто стреляют и убивают всех подряд – и хороших, и плохих. Но особенно часто почему-то все же людей приличных…
– И я чувствую, что это еще не все. Они доведут начатое дело до конца, это точно. И уже в этом году, – подвел итог своему невеселому рассказу Виталий.
– У тебя есть какие-то конкретные факты? Или это только предчувствия? – принялась допытываться я.
– Есть факты. Звонки по телефону. Чуть ли не каждый день звонят и молчат, кто-то тяжело дышит в трубку. Потом снова. Звонят – и молчат. Я уж дома находиться не могу. Думаю, пусть лучше пришьют где-нибудь на улице, все не так…
– Погоди. Ты в милицию обращался?
– Было. Когда отца ранили. Мы же его в хирургическое повезли, а пулевое ранение ни с чем не спутаешь. Но что они скажут? Говорят – ищем, ведем работу. Как будто я не знаю, как они ведут работу. Опознают в морге труп, напишут новую страничку, – махнул рукой Виталик.
– Погоди, что-то ты сам совсем уж махнул на себя рукой. Хоть сейчас ложись и помирай, – сказала я своему бывшему любовнику. – Что-то я совсем тебя не узнаю. Ты чего скис?
– И правда, когда отец чуть из-за меня не помер, я ж просто на грани был. Но что я могу сделать? Скажи?
– Первым найти тех, кто сейчас охотится за тобой. Опередить, чего тут трудного? – даже удивилась я тому, что женщине приходится говорить парню такие очевидные вещи. Или он и вправду сломался? Вообще-то Виталик всегда был склонен к философии, мистике и проповедовал фатализм – мол, чему быть, того не миновать.
– У тебя есть деньги? – спросила я Виталика напрямик.
– Есть! А зачем тебе? – удивился он неожиданному переходу.
– Все не просто, а очень просто, – объяснила я. – Ты знаешь, что твоя подруга Таня Иванова работает частным детективом, за услуги в сутки берет порядка двухсот долларов, и сейчас ты хочешь нанять ее на работу, раз сам разобраться в этой партии не можешь. Надеюсь, что уже до Нового года мы поймем, что тут за охотники на тебя объявились. По рукам?
– Да… Но… – что-то плохо соображал Виталик.
Он, конечно, хорошо знал о моей работе, но все равно всегда воспринимал меня как свою любовницу, и только. Ну, на худой конец – как друга и товарища, с которым обо всем можно поговорить. Но уж явно не воспринимал он меня как спасителя и своего могучего избавителя – это ясно читалось по выражению его лица.
– Или денег жалко? – поддразнила я. – Ну конечно, будешь лежать в гробу в белых тапочках и с пробитой головой, а в карман тебе положат пачку долларов, как фараону…
– Да я не про то. Ты и правда можешь что-то узнать? – Я в очередной раз убедилась, как преображает лицо человека появившаяся надежда. – Сколько понадобится дней?