– О да, журналистов этому не учат. Но ведь риск всегда приветствуется, вот и я тоже попыталась посмотреть на все со стороны самих золотоискательниц. Но вы оказались наблюдательным: это восхищает. Может, теперь, когда мы все же познакомились, вы просветите меня по некоторым вопросам?
– Хотите, чтобы я дал вам интервью?
– А почему нет? Что вас удерживает? Лично я никакой тайны во всем этом не вижу. – Я старалась не отводить своих глаз от его, намереваясь продемонстрировать, что настроена решительно.
Он тоже смотрел в оба, словно пытаясь понять, что у меня на уме. Но я была настойчива, и вскоре он сдался, согласившись ответить на мои вопросы. Гарик к тому моменту заказал нам всем вина и кое-какой закуски, не забывая при этом все время держать меня в поле своего зрения и следить за тем, чтобы я не начала кокетничать с коммерсантом. Я чувствовала себя, как жена ревнивого мужа.
– Так что же конкретно вы желаете услышать? – спросил у меня коммерсант.
– Все! – утвердительно отозвалась я. – Начиная с того, какие женщины вам нравятся, а какие нет. Какими должны быть те, кто хочет завоевать вас?
– О-о, ну это компрометирующий вопрос: если я вам на него отвечу, от них и вовсе отбою не будет. Слишком рискованно.
– Обещаю, что обо всем писать не стану, – заверила его я. – Но знать это мне необходимо.
– Неужто желаете присоединиться к этому голодному клану? – подтрунивал надо мной мужчина.
– А что, думаете, у меня нет шанса?
– Ну-у, – протянул Трейгис, – в таком наряде, пожалуй, нет. Да и предыдущий образ тоже как-то мало подходил.
– А как же должно быть, чтобы ваше внимание все же цепляло? – я упорно вела его к интересующей меня теме.
– Понимаете, Татьяна, это раньше было модно появляться в обществе с длинноногой моделью, имеющей параметры девяносто – шестьдесят – девяносто, но это время прошло. Сейчас подобная спутница уже никого не цепляет, и в свете с ней лучше не появляться, иначе решат, что пришел со шлюхой.
– Серьезно? А я была уверена…
– Несомненно, вы ориентировались на то, что видели на телеэкране? Да, там принято показывать красоток, но замечу: их делают такими на время съемок, в остальном – это самые обычные люди, такие же, как и мы с вами. Причем чем вы неординарнее, естественнее, тем больше это ценится.
– Вы меня удивляете. В это трудно поверить.
– И все же это так. Время малиновых пиджаков, крутых тачек, колец и моделей под боком прошло. Сейчас на них западают только в глухой провинции. Там отсталое представление о мире, да к тому же многие из местных богачей все еще не насытились шиком и блеском. Но в верхах этой жизнью большинство давно наелось. Нужно лишь подчеркивать естественную красоту, а не преображать ее.
Станислав поднял фужер с вином, неожиданно предложив Гарику выпить за даму. Я тоже сделала маленький глоток, ожидая продолжения этого занимательного рассказа. На самом деле я не столько слушала, сколько пыталась понять, правду ли говорит мужчина или же работает, что называется, на публику. Он вполне мог высказывать общее мнение, тогда как сам тяготел к чересчур юной естественности, к детям. Это можно было допустить.
– Меня также бесят бедные девицы, грезящие о том, чтобы выскочить замуж за богатого и тем самым сразу разрешить все свои проблемы, – скривив презрительную мину, продолжил между тем Станислав. – Не перевариваю и наивных романтически настроенных дур, которые днем и ночью грезят о принцах на белом коне.
– Тогда какие же женщины вам нравятся?
– Какие? Пожалуй, те, что чего-то стоят, которые знают себе цену, умеют самостоятельно зарабатывать. Независимые, решительные…
– Те, кто что-то собой представляет, – уточнила я. Трейгис кивнул и тут же услышал вопрос на засыпку: – Да, но если рассматривать все с их точки зрения, то зачем умной и самостоятельной женщине нужен денежный мешок с неврозами? Вокруг нее и без этого кружит куча мальчиков, заглядывающих ей в рот.
– Верно, незачем, – горько вздохнул Станислав, – потому таких женщин вы здесь и не встретите. Тут только их полные противоположности.
– Поэтому из этих «полных противоположностей» вы предпочитаете выбирать себе только любовниц? – опять же прямо спросила я.
Но Трейгиса мой вопрос не смутил. Он спокойно произнес:
– Это кому как нравится. Вообще, сейчас мода на любовниц с эстрады. Большинство моих знакомых присматривают себе юных певичек, раскручивают их. Видимо, это льстит их самолюбию.
– А вы, значит, не такой? – в этот вопрос я вложила непомерно много недоверия, и это заметил даже Гарик, незаметно пнувший меня ногой под столом.
– О-о, сколько агрессии! – улыбнулся Станислав. – Вижу, я разочаровал вас.
– Значит, вы врали?
– Ничуть. Все сказанное – чистейшая правда: вы же сами хотели ее услышать. – Мужчина явно наслаждался моим состоянием. Как и многим другим, ему тоже нравилось быть на высоте, демонстрировать свое превосходство.
Только он не знал, с кем имел дело, и уж точно не ожидал услышать от меня напрямую обвинения в том, о чем – он был уверен – никто не знает.
– Ага, значит, и вы выбираете себе здесь десерт. Причем вы, как я могу судить, любитель клубнички, сочной и молодой.
Станислав пока еще не понимал, о чем идет речь, но подсознательно уже напрягся.
– Интересно, такие молодильные яблочки, как Лиля, тоже среди таких, как вы, популярны? Или, может, сделаете вид, что школьницы вас не интересуют… А я ведь надеялась, что вы и про них в своем рассказе упомянете. Что ж вы их без внимания оставили?
Наши взгляды буквально схлестнулись над столом, а Гарик вжался в стул, даже не зная, чего от обоих можно ожидать. Но ничего катастрофического не произошло – Трейгис попросту усмехнулся на мое заявление и преспокойно произнес:
– Вы все совершенно не так поняли, Танечка. Уж не знаю, откуда вам стало известно, что я знаком с этой девочкой, но я этого и не отрицаю.
– Ага, значит, сознаетесь… – обрадовалась я.
– Не сознаюсь, а признаюсь, – холодно поправил меня мужчина. – Признаюсь в том, что я ее знаю. Только не пойму, что у вас за подозрения на наш счет?
– Да вот, интересуюсь, как давно вы запали на эту девушку? Что вы ей пообещали, чтобы она была с вами?
– А вы разве видите ее со мной? О, да вы, похоже, знакомы с ней ближе, чем я мог себе представить. Вы ее родственница?
– А если бы и так?
– Да вы не кипятитесь, успокойтесь, – подливая мне вина, спокойно продолжил разговор Трейгис. – Не знаю, что у вас там произошло, но могу заверить, что я к этому не имею никакого отношения, разве что косвенное. Так что с ней приключилось?
– А то вы не знаете, – усмехнулась я, не веря в то, что Станиславу неизвестно о беременности Лили.
– А разве должен? – спросил тот. – Да, эта девушка мне знакома, я первым подошел к ней, но лишь для того, чтобы предложить заработать.
«Ну вот, а я что говорю! – ликовала моя душа. – Этот наглец даже не пытается отпираться, он, видимо, уверен, что ему все сойдет с рук и бояться нечего. Подумаешь, мол, она должна была предохраняться, а коли залетела, так, значит, сама этого хотела и он тут ни при чем. Как же!»
– Да, заработать, – повторил Станислав. – Таких, как она, я обычно использую в целях налаживания контактов и связей со своими иностранными партнерами.
– Что?
– Я говорю, что знакомлю их со своими партнерами иностранцами. Это выгодно обеим сторонам: девушки получают на время состоятельного любовника, а я – скидку или согласие на подписание того или иного договора. Между мной и Лилей только деловые отношения.
– Да вы сутенер, господин Трейгис!
– Отнюдь нет, – моя колкость, кажется, его ничуть не задела. – Я всего лишь деловой человек. А в мире бизнеса… большого бизнеса, если вы понимаете, о чем вообще идет речь, приходится использовать разные методы. Таковы правила игры, и тот, кто их не соблюдает, в игре надолго не задерживается.
– Хотите сказать, что у вас с Лилей не было близких отношений?
– Я вообще не хочу об этом говорить. Но если уж вы так настойчиво от меня этого требуете – скажу. У меня с Лилей не было близких отношений.
– Я вам не верю!
– Это ваше право, – Станислав был совершенно спокоен. – Спросите у нее, если желаете. Кстати, вы так до сих пор и не объяснили, почему так резко перевели разговор на эту девушку. Подозреваю, что к журналистике, так же как и к актерскому делу, вы не имеете никакого отношения.
– Она частный детектив, – сдал меня Гарик. – Извини, что сразу не сказал тебе этого, но я не думал, что вы оба так разгорячитесь. Мне она ничего не сказала.
– Ну спасибо, ну удружил, – язвительно бросила я в сторону этого предателя. Но Папазян не обиделся, заявив:
– Это еще кто кому: ты едва не поссорила меня с моим очень хорошим другом и клиентом. Разве так делают?
– Спросили бы прямо, я бы и так все вам рассказал, – поддержал Папазяна Станислав.
«Ну вот, они против меня объединились. Я так и знала, что сработает мужская солидарность: вот и положись потом на кого-нибудь».
– Если вы не солгали…
– Говорю же, мне это ни к чему: я пока еще не насколько сбрендил, чтобы давать своим врагам повод обвинить меня в совращении малолетних. Вы ведь это имели в виду? У меня и без этого хватает женщин.
– Мне нужно знать, с кем вы познакомили Лилю?
– Я представил ее Густаву Шернеру. Это мой западный партнер.
– Его координаты! – потребовала я.
– Я не могу вам их дать. Надеюсь, вам не потребуется объяснять, что такое деловая этика.
– Я в любом случае их раздобуду, – заверила я его. – Но давайте все же не будем тратить мое время зря. Девочка беременна и не желает признаваться, кто отец ребенка.
– А вам, стало быть, поручено его найти, – догадался Трейгис.
Я кивнула.
– Что ж, святое дело. Хорошо, я дам вам адрес его конторы, – Станислав раскрыл свою визитницу и, немного порывшись в ней, протянул мне блестящую серебристую карточку. – Но только будьте добры, не упоминайте моего имени, я вас очень прошу.
– Хорошо, я постараюсь, – кивнула я и собралась уйти, но была остановлена Станиславом. Он мило мне улыбнулся и заявил:
– Вот сейчас я как раз и увидел в вас такую женщину, какие мне нравятся. Вы упрямы, своевольны, идете на все ради достижения цели. Ваша профессия даст фору многим мужским, а значит, вы стоящая женщина.
Я даже раскраснелась от такого комплимента, а мой язвительный внутренний голосок запел:
«Ну надо же, теперь они, значит, разглядели душевную красоту. Теперь я нужна стала… Только мне сейчас этого не нужно, я уже не хочу. Так что, дорогой, поезд ушел и скрылся за горизонтом…»
– Я прощаю вас за ваш обман… – вновь усаживая меня на стул, заявил коммерсант.
– Я не нуждаюсь в вашем прощении.
– … и очень прошу составить мне компанию на этот вечер. Я ведь уже говорил, что мне нравятся независимые женщины, знающие, чего они хотят.
– А я, кажется, упоминала о таком свойстве нравящихся вам женщин, как самодостаточность, – мило улыбнувшись, напомнила я.
Но тут к Станиславу подключился еще и Гарик, залепетав:
– Ты обещала, Танюша, что в награду мы проведем этот вечер вместе.
– Что-то не припоминаю таких слов. И потом, как женщине, мне свойственно передумывать. Так что – чао, мальчики, счастливо оставаться.
И я уверенно встала и направилась к двери. Папазян попытался меня догнать, но был остановлен Станиславом, начавшим что-то быстро ему говорить. Воспользовавшись этим моментом, я вынырнула на улицу и заторопилась к своей машине, мысленно проклиная всех мужчин на белом свете.
«Эти несчастные сами не знают, чего хотят. Мечутся, как маятники, между левой стороной и правой, вместо того чтобы один раз сесть и хорошенько подумать. И кто только назвал их сильной половиной человечества: слабее существ на земле сложно отыскать. Даже зверь-самец даст любому из них фору, уж он-то хоть обеспечивает семью, защищает ее, тогда как эти… – я грустно вздохнула. – Бедные женщины, которым приходится все это терпеть. Право, я вам не завидую».
* * *
«Отец ребенка – иностранец? – Я задумчиво глядела на блестящую визитку, на которой значилось: „Густав Шернер. Представитель немецкой компании „Kronos“.“ Дальше шел адрес компании и номер телефона. – Уж не потому ли девица и молчит теперь, как Штирлиц. Понимает, что мать удар хватит, узнай она об этом. А может, и не понимает, может, просто боится или чего-то ждет. Знать бы, каковы ее планы. Да и второй особы тоже. Вот ведь умудрились-то, словно специально подгадывали, чтоб так одновременно.
А если действительно – специально? Вдруг они сговорились, чтобы за что-то отомстить матери – я ведь не знаю, какие между ними отношения и что было в прошлом…»
Я совершенно запуталась в собственных версиях и предположениях, а потому решила потревожить свои двенадцатигранники. Достав из сумки замшевый мешочек, в котором они хранились, я несколько раз встряхнула его, мысленно задала «косточкам» вопрос и высыпала их рядом с собой. Двенадцатигранники приятно простучали по поверхности стола и выдали комбинацию: 14+25+1. Данная комбинация означала следующее: «На вашем пути есть препятствие, но непредвиденная задержка в достижении цели пойдет лишь на пользу. Не следует слишком рваться вперед».
«Интересно, что бы это могло значить: что все идет своим чередом и не стоит торопиться? Глупости, не поторопишься, с места не сдвинешься, а сидеть и чего-то ждать я не собираюсь. И что это за препятствие, о котором предупреждают кости, каким образом оно меня задержит? Ничего не понимаю».
А понимать тут, конечно же, было и нечего, тем более что «косточки» имели свойство трактовать события задолго до их свершения, так что и волноваться раньше времени не имело смысла. И снова я вернулась к семейным тайнам, будучи почти уверенной, что без этого в данной истории не обошлось. Может, мой опыт подсказывал, а может, интуиция, но я этому верила. Оставалось лишь подумать, кто же ответит мне на все вопросы искренне.
«Свекровь! – осенила меня внезапная мысль. – Ну да, вся семья почти всегда у нее на виду, от ее зоркого глаза никто не спрячется. Не исключено, что она может знать что-то, хотя главное, конечно, произошло за пределами дома. Что-то может знать и Артем. Он наверняка в курсе семейных тайн. Я еще не видела отца семейства – маловероятно, что он может что-то подсказать, но познакомиться не помешает. Конечно, не следует забывать и про немца, ведь он является возможным отцом ребенка одной из девочек, но им я смогу заняться лишь днем, согласно графику, указанному на его визитке. Так что утром еду к Синявским, а потом в фирму, где заседает этот тип, авось что и выяснится».
Такое решение я приняла вечером, перед тем как лечь спать по возвращении из ночного клуба. А утром чуть свет запрыгнула в свою машину и покатила к дому заказчицы. Меня там, безусловно, не ждали, так что пришлось долго стоять у двери и напористо давить на звонок, прежде чем дверь открыли. Причем открыла старуха и с порога громко заявила:
– Позднехонько вы что-то: почти все уж разбежались.
– Куда?
– Да кто куда: сноха в школу, девочки по делам, хотя по мне, так их из дома выпускать не стоит… Сын тоже на работу ушел, одна я и осталась.
– А Артем?
– А что Артем? – переспросила бабка. – Артем у нас вечный таракан запечный. Его чтоб куда-то выгнать, потоп устроить надобно. По целым суткам диван уминает, читает чагой-то.
– Значит, я как раз вовремя, – обрадовалась этому сообщению я. – Именно вы с Артемом мне и нужны. Это даже хорошо, что остальных нет.
– Будут. Маринка надолго теперь не отлучается, это сегодня ей просто к врачу нужно. Лилька-то другое дело, той лишь бы дома не ночевать.
– И часто она так не ночует? – полюбопытствовала я.
– Да нет, – закачала головой старушка. – Ночевать-то она приходит, ток что вот под утро. А вы что-то спросить хотели, значит?
– Да. Интересуюсь семейными тайнами. Хотелось бы побольше узнать об отношениях в семье, с кем какие неприятности случались, были ли крупные, серьезные ссоры. Может, даже причина для ненависти у кого-то имеется. – Я вопросительно уставилась на старушку.