Андрей осмотрел зал и усмехнулся: Алена с непривычки набрала себе столько, сколько съесть невозможно.
Подтрунивая над ней, он ел свой завтрак не спеша, только постоянно посматривал в окно на торчащий напротив отеля пикап.
Там, в кабине, сидел теперь лишь один марокканец – бритоголовый, с серьгой в ухе.
– А я и не знал, что курицы такие прожорливые, – говорил Андрей, глядя то на полную тарелку Алены, то на пикап за окном.
Алена, не отвечая, хмуро поглощала еду.
Наконец из отеля вышли два марокканца, пересекли улицу, сели в свой пикап.
Андрей тут же встал, буркнул Алене: «Я сейчас», вышел из ресторана и, не дожидаясь лифта, взбежал по лестнице на третий этаж.
Дверь их номера была открыта настежь, за ней он увидел комнату, перевернутую вверх дном – вещи разбросаны, постель сброшена на пол, шкаф распахнут, сумка-холодильник изрезана ножом…
Не заходя в номер, Андрей прошел в конец коридора, достал из кладовки свою сумку. И увидел уборщицу, поднимавшуюся по служебной лестнице. Вынув из кармана стодолларовую купюру, он показал ее уборщице и сказал на ломаном испанском:
– Сеньора, у вас есть двадцать минут?
– Си, сеньор, – удивилась та. – Но мне шестьдесят три года.
— В данном случае это не важно, – успокоил ее Андрей.
В ресторане Алена допивала третью чашку кофе с шестым круассаном, когда появился Андрей со своей женской сумкой.
– Хватит есть, – приказал он. – Пошли!
Но Алена, обиженная не то его тоном, не то отсутствием внимания, продолжала пить кофе.
Стальной хваткой взяв ее за руку, Андрей выдернул ее из-за стола:
— Быстро! Я кому сказал! – и непререкаемо повел к лифту. – Сейчас ты с одной испанкой поедешь на вокзал, она посадит тебя на поезд…
– Это еще с чего?
– Молчи! Слушай! Поезд идет до Мадрида восемь часов. Посмотришь Страну басков, проедешься по Испании – это просто сказка! В Мадриде я тебя встречу.
– А если не встретите? – испугалась Алена.
— Встречу. – Андрей завел ее в лифт и нажал кнопку третьего этажа. – Будешь ждать меня на первой платформе. Запомнила? Первая платформа.
– А сколько ждать?
– Всю жизнь! – приказал он, выходя из лифта на третьем этаже. – Да, чуть не забыл! Возьми эту сумочку. – И отдал ей свою женскую сумку.
– Но почему? – Алена взяла сумку и прогнулась под ее весом. – Ой, тяжелая! Там что?
– Урна с прахом, – брякнул он первое, что пришло в голову.
Алена выронила сумку и испуганно отпрыгнула в сторону.
– Что-о?
— Ну, что? Ну, урна… – продолжал выдумывать Андрей, поднимая сумку. – С прахом одного коммуниста, испанского репатрианта, борца с фашизмом. Люди меня попросили перевезти, чтобы похоронить на родине…
– Нет, мертвяка я не повезу, – категорично отрезала Алена и решительно пошла вниз по лестнице.
Андрей поспешил за ней.
– Подожди! Но почему?
— Не повезу, – через плечо говорила на ходу Алена. – Я боюсь.
– Да это хороший человек! – уверял ее Андрей. – Если б ты знала его живым!..
Алена, не слушая, спускалась по лестнице.
– Нет, я не понимаю! – твердил Андрей, идя позади нее. – То ты с бутылкой на трех польских качков лезешь, как Матросов, а то какой-то урны боишься…
Алена не отвечала.
Андрей загородил ей дорогу.
– Постой! Ну, ты свою родину любишь? Ты где хочешь, чтобы тебя похоронили? На чужбине или в родной деревне? А? Он тоже не хочет лежать на чужбине. Он завещал, чтоб его на родине похоронили. Можем мы его последнюю волю уважить? Заслуженный деятель рабочего движения, борец с фашизмом… – И, видя, что Алена заколебалась, Андрей втолкнул ее в лифт, нажал на кнопку третьего этажа.
Там их уже ждала уборщица.
– Вот эта синьорина, – показал ей Андрей на Алену. – Идемте.
По служебной лестнице они втроем спустились во двор отеля.
Во дворе мусорщики гремели мусоровозкой, а официанты ресторана разгружали пивные и винные бочонки из машины, въехавшей во двор из бокового переулка.
Андрей снял с плеча сумку и протянул Алене.
Но Алена еще колебалась.
– Смелей! – сказал он. – Ну, смотри: она закрыта на молнию, а молния заперта замком, видишь?
Алена, перекрестившись, взяла сумку. Хотела чмокнуть Андрея на прощание, но испанка-уборщица уже села на свой старенький мотороллер и завела его, и Андрей поспешно усадил Алену на заднее сиденье, втиснул сумку между ней и испанкой. Алена попыталась отстраниться животом от сумки, но Андрей, наоборот, прижал ее к ней и поторопил испанку-уборщицу:
– Быстрей, сеньора! Поехали!
Мотороллер, тарахтя, выехал со двора в боковой переулок.
Проводив его взглядом, Андрей по той же служебной лестнице взбежал на третий этаж. И через несколько минут три марокканца, сидевшие в пикапе напротив отеля, увидели, как из парадного входа выкатила тележка с багажом Андрея. Тележку вел мальчишка-бой, за ним шел Андрей. Подойдя к своей машине, Андрей открыл багажник, бой загрузил в этот багажник чемодан и дорожную сумку-холодильник. Дав бою на чай, Андрей сел за руль и тронул машину.
«Опель»-пикап двинулся за ним.
По пустым в этот ранний час улочкам старого города обе машины выехали на мост Сан-Антонио и двинулись в сторону шоссе.
21
Вагон был общий, сидячий. Рядом с Аленой и напротив нее сидели простые баски. Внешне они были похожи на голубоглазых грузин и с откровенностью быков в упор разглядывали Алену, а с галантностью Санчо Пансы пытались втолковать ей названия достопримечательностей, мимо которых шел поезд.
Алена кивала им, понимающе улыбалась и ничего не понимала.
Хотя полюбоваться тут было чем – за окном поднимались величественные горы, поросшие лесами, то и дело возникали горные крепости и живописные, библейского вида деревушки, нанизанные на серпантин дорог, петлявших над ущельями или уходивших в туннели сквозь горы…
Алена ахала от этой красоты и даже привставала, чтоб полюбоваться подольше…
А в ногах у нее, на полу вагона, болталась женская сумка с 800 000 долларов. От качки эту сумку то и дело сдвигало от Алены, но баски-соседи вежливо возвращали ее на место.
22
В отличие от стран Центральной Европы Страна басков – как, впрочем, и вся континентальная Испания – достаточно пустынна. Едва Андрей покинул обжитую прибрежную зону и углубился в горы, как шоссе опустело, и на очередном пустыре его машину догнал пикап. Марокканцы, не таясь, выставили из окон автоматы и приказали Андрею остановиться.
Он подчинился.
Марокканцы подошли к машине, бесцеремонно распахнули дверцу и вытащили Андрея наружу.
– Money! – коротко приказал бритоголовый.
Андрей отвечал по-испански:
– Какие «мани»? Откуда у меня…
Бритоголовый ударом кулака сбил его с ног, Андрей упал на асфальт, но тут же вскочил.
– Money! – повторил бритоголовый.
– Вы, наверно, ошиблись. Я бедный турист…
Бритоголовый повернулся к машине Андрея и выстрелил в лобовое стекло. Пуля была четырнадцатого калибра, и стекло разлетелось вдребезги.
Но Андрей, продолжая косить под туриста, закричал с деланным испугом:
– Да вы что? Что вы делаете?
– Money! – снова сказал бритоголовый и, не дожидаясь ответа, очередью из автомата прошил все окна машины.
Осколки стекол разлетелись во все стороны, осыпав стеклянной пылью и Андрея, и бритоголового.
Бритоголовый кивнул своим марокканцам на машину Андрея, и те принялись выворачивать ее буквально наизнанку – вспороли и выбросили из салона сиденья, раскурочили панели на дверцах, взломали бардачок и багажник, вышвырнули из него все вещи, даже коврики…
Андрей униженно просил по-испански:
– Сеньоры, да вы что? Кабальеро, не надо! – И добавил по-русски: – Блин, попались бы вы мне в России!..
Новый удар бритоголового по уху бросил его на землю. И тут же автоматная очередь, описывая дугу, прошила асфальт рядом с его головой.
Но и лежа на земле, Андрей, накрыв голову руками, выл по-испански:
– Ну нет у меня ничего! Вы обознались, сеньоры! – И по-русски: – Мы еще встретимся, я обещаю!
Тут послышался визг тормозов, и возле них остановился джип «Чероки». За его рулем сидел одноглазый начальник отряда спецопераций марокканской службы безопасности. Не выходя из машины, он оглядел раскуроченный «БМВ», затем лежащего на асфальте Андрея и наконец вопросительно глянул на бритоголового.
Бритоголовый доложил по-арабски:
– Ничего нет. Может, это не он?
– А девку вы кокнули, что ли? – спросил у него одноглазый.
— О Аллах! – закричал бритоголовый, спохватываясь. – Girl! – И, подбежав к Андрею, саданул его ботинком по правому колену. – Where is your girl?
Девушка, о которой шла речь, катила тем временем в поезде Бильбао – Мадрид, но чувствовала себя на седьмом небе, поскольку совершенно освоилась в этой Испании и стала в вагоне центром всеобщего внимания и веселья. Молодые баски учили ее пить вино из бурдюка – нужно, оказывается, держа бурдюк двумя руками, направить горлышко вверх, затем изо всех сил сжать бурдюк локтями и, когда струя вина вылетает из этого горлышка, успеть поймать эту струю открытым ртом.
У басков это получалось замечательно, но Алена обливалась вином и хохотала, и все вокруг хохотали вместе с ней.
А на шоссе Бильбао – Мадрид бритоголовый продолжал избивать Андрея.
– Girl! Where is your girl? – требовал он и приставил дуло автомата к виску Андрея.
Андрей, подняв голову, признался по-испански:
– В отеле. Она осталась в отеле…
Одноглазый, услышав это, тут же развернул свой джип «Чероки» и помчался обратно в Бильбао.
А марокканцы сели в пикап и укатили за ним.
Андрей – избитый, грязный, с расквашенным лицом – с трудом поднялся, посмотрел на часы. Потом, припадая на правую ногу и морщась от острой боли в колене, подошел к своей машине.
В ней были выбиты все стекла, сорваны все панели на дверцах, вырвана рулевая колонка, раскурочены и прострелены багажник и капот.
23
Поезд выкатил из-за горного хребта и, огласив гудком окрестные деревушки, притормозил у железнодорожной станции Миранда.
С минуту постоял, выгрузив одних басков-пассажиров и приняв несколько новых, и загудел отправление.
В это время по серпантину горной дороги скатился к станции какой-то запыленный грузовичок «студебеккер» доисторического производства, из его кабины, сказав водителю «Грасьяс!», выскочил Андрей и, прихрамывая, бегом поковылял к поезду.
Поезд тронулся, но Андрей на ходу все-таки запрыгнул в последний вагон.
Отдышался и, хромая, пошел по вагонам вперед, ища глазами Алену.
Вагоны были тесно набиты басками – крестьянами и рабочими с их рабочим инструментом, дорожными корзинами и кожаными баулами.
Андрей протиснулся через один вагон… второй… третий…
Алены в них не было.
Заплатив кондуктору за билет, он двинулся дальше и попал в вагон, буквально забитый молодежью. Здесь, откуда-то из глубины вагона, до него донесся голос Алены:
Протиснувшись еще чуток вперед, Андрей издали увидел Алену. Окруженная басками, она пела им, но в ее голосе и глазах было не столько желание развлечь этих басков, сколько вся широта российской души:
Когда песня закончилась, вагон буквально взорвался аплодисментами и криками «браво!».
Андрей двинулся вперед, и вот уже она, Алена – оживленная, в компании восторженных молодых басков, болтающая с ними на смеси английского, французского, русского и испанского. На столике перед ними бутыль с вином, в руках у одного из парней – гитара…
– Алена! – позвал Андрей.
Она повернулась на голос, и глаза ее расширились от ужаса.
– Господи, что с тобой?
– А где моя сумка? – спросил он нетерпеливо. – Сумка где?!
– Где-то здесь была, на полу… Ты выпьешь с нами? – И Алена повернулась к парням, окружавшим ее, сказала им на смеси французского и испанского: – Это мой друг, амиго…
Однако Андрей, презрев этикет, уже полез под лавку за своей сумкой.
Сумки там не оказалось.
Андрей ползал под сиденьями, отодвигая чьи-то чемоданы, корзины и баулы, – сумки не было…
Потный, измазанный в пыли, он поднялся и с пугающим хладнокровием подошел к Алене вплотную, сказал негромко, сквозь зубы:
– Ты, девка! Спрашиваю в последний раз: где сумка?
Парни вокруг Алены напряглись, пытаясь понять, что этот «амиго» хочет от Алены, и готовые в любой момент вступиться за нее, а Алена, поглядев в бешеные глаза Андрея, спокойно кивнула в сторону:
– Да вот она, там…
Он проследил за ее взглядом и увидел свою сумку черт-те где, в другом конце вагона, на полу рядом с каким-то псом.
Шагая через чьи-то ноги и чемоданы и пробившись наконец в тот конец вагона, Андрей протянул руку за своей сумкой, но пес поднял голову и зарычал, а сидевшие рядом с собакой испанцы объяснили Андрею, что это сумка не его, а русской синьорины, собака ее охраняет…
На следующей станции, в Бургосе, Алена и Андрей вышли из поезда, причем окна вагона, в котором ехала Алена, буквально ломились от высунувшихся наружу басков – парни что-то кричали Алене, махали руками.
Но поезд все-таки тронулся и унес ее поклонников.
А Андрей – хромая, держась за колено, но с воистину драгоценной сумкой через плечо – зашел в сопровождении Алены в офис проката автомашин «Rent-a-car».
Спустя несколько минут новенький «фиат» странными рывками отчалил от железнодорожной станции. В машине на водительском месте сидела Алена, а рядом с ней, на пассажирском сиденье – Андрей. Морщась от боли, он массировал свое правое колено и руководил движением:
– Тише! Мягче на газ!.. Гады, ногу мне изувечили… Да тише ты, это тебе не трактор!..
Но Алена, освоившись и выкатив на шоссе, усмехнулась, дала полный газ, и машина так стремительно набрала скорость, что Алена даже подпрыгнула от удовольствия.
– Вот это да!.. Ура-а-а!.. Красота!..
Автострада действительно шла через горы немыслимой красоты и мощи. Ведя машину на полной скорости, Алена включила радио, покрутила ручку настройки и… машина вдруг огласилась не то Бахом, не то церковным хоралом. В сочетании с дикой мощью гор, красотой новенькой автострады и библейской живописностью всей окружающей природы это было так впечатляюще, что у Алены слезы брызнули из глаз.
– Эй, ты что? – изумился Андрей.
— Я маму вспомнила… – заплаканно шмыгнула она носом. – Ведь она умрет, а такой красоты никогда не увидит…
24
Поздним вечером, под дождем они все же достигли Марбельи на южном берегу Испании и еще через несколько минут въехали в Пуэрта-Пескуэро – порт со стоянкой для рыбацких шхун и частных яхт. По случаю дождя в этот поздний час тут было безлюдно.
Пока Алена медленно рулила вдоль подковообразного причала, Андрей читал названия пришвартованных яхт и наконец нашел то, что искал – яхту с надписью «Santa Agata». Показав на нее Алене, он велел выключить фары.
Алена затормозила и в темноте неловко ткнулась бампером в швартовочную тумбу.
Вахтенный матрос свесился через борт, крикнул им что-то по-испански.
Андрей ответил ему из машины.
Вахтенный исчез, и вскоре на палубе яхты показались трое мужчин. Один из них тоном главаря что-то спросил сверху у Андрея по-испански.
Андрей подтвердил.
Главарь и двое его соратников тут же спустились по трапу на берег, приказали Алене и Андрею выйти из машины, стать лицом к багажнику и опереться об этот багажник руками.
Андрей и Алена повиновались, хотя стоять под дождем было неуютно и холодно. Но два помощника главаря стояли у них за спинами, держа руки в карманах пиджаков, отягощенных пистолетами, а сам главарь снял с плеча Андрея тяжелую женскую сумку, сел в машину на заднее сиденье, вспорол эту сумку ножом и выпотрошил из нее содержимое. Пачки с деньгами он, считая, стал складывать назад в сумку.
Алена, увидев эти деньги, забыла о дожде и даже рот распахнула от изумления.
– А-а-а прах? – сказала она Андрею. – Вы же говорили…
– Заткнись! – процедил он сквозь зубы.