Не успел Александр сделать и двух шагов, как с его псом начало происходить что-то странное. Граф на мгновение замер на месте, затем активно завилял хвостом, словно увидел какого-то хорошего знакомого, и, огласив округу весьма веселым лаем, кинулся вперед. Александр поднял глаза и…
– Валька! Грач! – само сорвалось с его губ обращение к бывшему армейскому другу. – Валентин! Не может быть! Ты… собственной персоной.
– Дружище, – начал захлебываться радостью и Валентин Грачев, также узнавший и своего армейского друга Александра Величко, и его незаменимого во многих случаях пса Графа. Господи, а ведь он только что едва не прошел мимо них, тупо глядя в асфальт и ничего не замечая. Если бы не Граф… – Матерь Божья, откуда вы тут?
– А ты-то как здесь оказался? – даже позабыв о своей проблеме, допытывался Александр. – Впрочем, не важно, главное, что мы снова встретились.
Друзья обнялись.
Они еще не знали, насколько необходимы друг другу и какими похожими оказались у обоих обстоятельства к моменту встречи.
* * *
– Ну, рассказывай, как ты? – первым спросил Величко у Валентина, когда они сидели друг напротив друга в кафе, а перед ними стояли кружки с пивом. – Как жизнь, работа? Как семья?
– Работа какая-никакая есть, – ответил Грачев. – И в семье все в норме. Дети растут. А ты, брат, как я вижу, так и не обзавелся хозяюшкой.
– А с чего ты так решил? – немного обиженно спросил Величко. – Что, очень заметно?
– Ты забыл, кто я по профессии? – заулыбался Валентин. – Мы, психологи, – наигранно важно заявил он, – сразу замечаем социальный статус людей. А уж тебя-то я не первый день знаю.
– Нет, ну как ты узнал, что я все еще холост?
– Да ты же до сих пор не вылез из этой камуфляжной формы. Она тебе что, в армии не надоела?
– А при чем тут надоела или не надоела? Просто она очень удобная, вот и все.
– Ну, еще бы, можно месяцами не стирать, а грязи видно не будет, – засмеялся Валентин. – Вот я о том и говорю, что была бы жена, она бы в два счета с тебя этот камуфляж стащила. Могу даже предположить, – продолжил Грачев, – что ты так и занимаешься собаками, которых почему-то не желают терпеть в своих квартирах все твои девушки. Так?
– Ну, в общем-то, да, – не стал скрывать Александр. – Так что мне о себе, собственно, рассказывать и нечего. У меня все по-прежнему, не считая новых проблем.
– Проблем? – переспросил Грачев. – В какой области?
– Догадайся сам, – вздохнул Александр. – Не просто же так я возле отделения милиции отирался.
– Верно, я совсем забыл, где тебя встретил.
– Мне это кажется, или у нас у обоих проблемы криминального характера?
– Боюсь, что не кажется, – подтвердил Грачев. – У меня действительно такие проблемы.
– Расскажешь, что случилось? – осторожно попросил Александр.
– Ну если только бартер. Ты мне о своих заботах, я тебе о своих, – предложил Валентин.
– Верно. Потом вместе подумаем, что сделать можно. Итак, я тебя слушаю, – облокотившись на стол, произнес Величко.
Грачев тяжело вздохнул и выдал:
– У меня угнали машину.
– Ты купил машину? – немного удивился Александр. – Значит, хорошо живешь.
– Плохо. Деньги не мои были, покупал не для себя, а для брата. Только до дома и успел доехать, прямо из-под носа увели.
– Ни хре-ена с-себе, – присвистнув, протянул Величко. – Вот это ты вляпался. Впрочем, я не меньше твоего в дерьме погряз, так что еще неизвестно, у кого положение хуже.
– А у тебя-то чего случилось? – спросил Грачев. – Сам подрался с кем, или Граф покусал кого, а теперь на тебя бочку катят?
– Да вот докатился, – вздохнул Александр в ответ. – Только дело не в собаке, мы с Графом ведем себя примерно. Все куда хуже. Честно сказать, так серьезно я еще никогда не прокалывался.
– Не тяни, что случилось-то?
– Похищена девица богатого нового русского, к которой я был приставлен в качестве телохранителя, – медленно проговорил Александр. – Причем сам папаша еще не в курсе. Прикидываешь, что мне грозит, когда он узнает от похитителей, что с него причитается столько-то долларов за жизнь его малышки? Я даже представить себе боюсь.
Теперь уже присвистнул Грачев, а затем спросил:
– И что… ты уже заявил о похищении в милицию?
– Заявил, а толку?! Они свою задницу от стула оторвать боятся. А я ведь их просил только машину пробить по компьютеру. Даже в этом отказали.
– Не тебя одного так уважили, – сочувственно вздохнул Валентин. – Меня тоже порадовали тем, что мою машину внесли в длинный список угнанных и пообещали, как только дойдет очередь, заняться ее поиском.
– Что, так и сказали? – удивился Величко.
– Почти так.
– И что ты теперь намерен делать?
– Да не знаю даже.
Мужчины замолчали, задумавшись каждый о своем. Грачев сетовал на собственную глупость: можно было загнать машину во двор, где с огородика давно уже убран весь урожай, так что места предостаточно. Так нет же, понадеялся на авось, оставил. А Александр пытался представить реакцию своего работодателя, когда тот узнает о случившемся.
– Саша, а может, нам объединить наши усилия? – неожиданно предложил Грачев. – Ведь и тебе и мне необходимо найти машину, так почему бы нам не заняться этим вместе?
– А что, это идея, – обрадовался Александр. – Вдвоем хотя бы веселее.
– Это точно, – кивнул Грачев. – Осталось только придумать, с чего начать совместную борьбу с преступностью. Есть идеи?
– С того, в чем нам отказали, – заявил Величко не задумываясь.
– Не понял. Уточни.
– Ну ты же наверняка попросил сообщить всем постам номер угнанной машины. Чтобы ее сразу задержали, если где появится.
– Ну да, – кивнул Валентин.
– То же сделал и я, но нам обоим в этом отказали. Значит, нужно передать сообщение постам ГАИ самостоятельно.
– Легко сказать, – усмехнулся Грачев. – Мы что, гении инженерии или изобретатели высшего класса? Подключение к сети МВД и тому подобные дела – это для Андрюхи Максимова, а никак не в нашей с тобой компетенции. Или ты забыл, что я психолог, а ты собаковод.
– Стой, стой, что ты только что сказал? – с жаром произнес Величко.
– Что ты собаковод, а я психолог, – растерянно повторил Валентин.
– Нет, еще раньше.
– Что только Макс может хакерствовать, а мы с тобой в этом ничего не пони…
Не договорив, Грачев замер, по взгляду Величко поняв, какая мысль посетила того. Помолчав, спросил:
– Я верно понял: ты хочешь разыскать Макса?
– И не только его, – отхлебнув пива, ответил Величко. – Я вдруг осознал, что пора бы нашей команде вновь объединиться. Тем более что у двоих из нас возникли такие проблемы. Мне почему-то кажется, что вместе справиться с ними нам будет гораздо проще. То, что не в силах сделать я, по силам кому-то еще, и наоборот. Ты как, согласен?
– Д-даже не знаю, что и сказать, – слегка растерялся Валентин. – Все как-то неожиданно…
– Как думаешь, где эти двое могут быть? – увлеченный своей идеей, перебил его Величко. – Не могу представить себе, где их искать.
– Ну… – протянул Грачев, – насколько мне известно, Ашот после армии планировал пойти работать поваром в какой-нибудь дорогой ресторан – ты же помнишь, какие обалденные шашлыки он умеет готовить. Наверняка ему это удалось.
– Допустим, – отозвался Величко. – Только знаешь ли, в нашем Желтогорске ресторанов столько, сколько огурцов в бочке. И ни в одном из них я еще не был. Как предложишь его искать? Или, может быть, ты в каких-то из этих заведений бывал?
– Издеваешься?! Это с моей-то зарплатой?… – фыркнул Грачев. – Но… – Валентин поднял вверх указательный палец, намекая на важность своих последующих слов, – хорошо зная Ашота Ваграмовича Мачколяна, могу предположить, что он работает либо в «Желтой горке», либо в «Дичи». По слухам, это рестораны с лучшими мясными блюдами.
– Ну, если так, то надо бы их посетить. Хоть раз в жизни, а? – шутя произнес Александр. Затем подмигнул Графу и спросил у него: – Как тебе эта идея? Хочешь встретиться с дядюшкой толстяком?
Граф радостно, словно он понимал, о чем идет речь, завилял хвостом и заскулил.
– Вижу, что хочешь, – улыбнулся Александр, а Валентин тут же прокомментировал:
– Ну, еще бы! Кто, кроме Ашота, не пожалеет самого вкусного кусочка свининки для милого песика? Они друг друга давно полюбили, это я еще в армии приметил.
Мужчины торопливо покинули уличное заведение и направились прямо по проспекту.
Глава третья
В это же время у ресторана «Желтая горка», названного почти так же, как и сам город, разговаривали двое мужчин. Один, всклокоченный и с горящими глазами, яростно жестикулировал и явно пытался склонить к чему-то своего собеседника, которого запросто можно было назвать слоном или бегемотом за его необъятные габариты. Впрочем, те, кто знал этого человека, скорее сказали бы, что это «сто килограммов сплошного обаяния». Это был весельчак и балагур, его глаза все время сияли, окруженные мелкими морщинками.
– Отлично, замечательно, именно то, что нужно. Полнота… немного излишняя, но это ничего. Самый что ни на есть восточный профиль, – шумный всклокоченный шатен самым бесцеремонным образом ухватил толстячка за подбородок и повернул его лицо сначала в профиль, а затем и анфас, пристально присмотрелся к нему. – Да, чего-то не хватает, – задумчиво протянул он. – Возможно, усов или бакенбардов. Но это вполне поправимо: грим, накладки… Ну и костюмчик соответствующий придется подобрать. А так очень даже ничего, – закончил, наконец, свою пылкую речь мужчина.
– Макс, я что-то тебя не пойму, – заговорил толстяк. – Что ты от меня хочешь? Вытащил из ресторана, как барана бесчувственного, распотрошил всего, – мужчина пригладил свои взъерошенные собеседником волосы. – Трещишь, как баба, непонятно о чем. Объяснил бы сначала, в чем дело, а потом уж и к моему тельцу примеривался. Я так понял, что зачем-то тебе очень нужен.
– Угадал, – сделав взмах рукой, подтвердил всклокоченный Макс. – Именно по твою душу я и пришел. У меня к тебе предложение, вполне, на мой взгляд, дельное. Только сначала скажи мне, ты мечтаешь сниматься в кино?
Толстячок не спешил отвечать, огорошенный, видимо, явной несуразностью вопроса.
– Ну, мечтал или не мечтал? – повторил свой вопрос Макс.
– Не-а, не мечтал, – спокойно откликнулся толстяк и продолжил, чуть утрируя армянский акцент: – Меня подобные глупости никогда не занимали. Я кухню люблю, шашлыки-башлыки там всякие.
– Да ладно тебе, Ашот. Не верю, чтобы ты не хотел попасть на экран. Но тебе повезло, – снова активно заговорил Макс, – тебе на голову свалилась удача и…
– Ага, снеговым комом, – буркнул себе под нос Ашот.
– …выпал шанс показать себя. Многие люди всю жизнь мечтают хотя бы просто мелькнуть на телеэкране, а у тебя появилась возможность даже сыграть целую мизансцену. И даже…
– Что-то ты темнишь, Макс, – оборвал друга Ашот. – Говори нормально, что ты от меня хочешь?
– Хочу, чтобы ты снялся в том фильме, над которым мы сейчас работаем, – мгновенно став серьезным, пояснил Макс, настоящее имя которого было Андрей, а совсем не Максим, как многие могли бы подумать. Но этого не знали даже его коллеги. От фамилии Максимов к нему еще в армии пристала кликуха Макс. Она же вновь всплыла, когда он устроился на работу в телестудию мастером по спецэффектам.
– Не понял, а с какого это перепуга?… – немного растерялся Ашот. – У вас что, половина актеров повымерла, что вы вдруг стали выдергивать таланты из народа?
– Да нет, – вяло махнул рукой Макс. – Живы все, мать их. Только вот зажрались малость…
– Ожирением страдают, что ли? – рассмеялся Ашот. – Неужели шире меня стали?
– Все бы тебе шутить, – немного обиделся на друга Максимов. – А у нас проблема. Работать некому. Болезнь всех одолела. Жадностью она называется. Такая гадость приставучая, что прямо сладу с ней нет. И главное ведь – не вылечивается. Представляешь, снимутся, паразиты, в пятиминутной сцене и уже себя Вячеславом Тихоновым или Клавкой Шиффер считают.
– Так это вроде как звездная болезнь, – отозвался Ашот.
– В том-то и дело, что не совсем звездная. Гонорар эти звезды доморощенные просят голливудский, словно бы фильм там снимается, а не в каком-то Желтогорске, где и телестудии по пальцам пересчитать можно.
– Ну и что с того? – все еще не понимал, в чем проблема, Ашот. – За работу и просят. Нынче везде так: хочешь, чтобы классно все сделали, гони бобы.
– Легко тебе говорить, при вашей-то ресторанной зарплате, – страдальчески протянул Максимов, – а у меня смета. Вот выделили на фильм энную сумму, что хошь делай, а в нее уложись. И так все по минимуму расходуем, а все равно не вписываемся. Только еще середина картины, а у нас средств – кот наплакал. Каково тут…
– Нет, но можно же что-то придумать, – начал было успокаивать друга Ашот.
Макс его жест доброй воли, видимо, понял по-своему, а потому мгновенно просветлел и вновь завелся:
– Вот мы и придумали. Заменить часть профессиональных исполнителей второстепенных ролей артистами из народа. Я, думаешь, случайно к тебе забрел, шашлыка поесть? Я же знал, что ты мою проблему поймешь, прочувствуешь и… – Максимов решительно обнял Ашота и, притянув его к себе, что со стороны смотрелось весьма эффектно, добавил: – …не откажешь в помощи.
– Стоп, стоп, стоп, – отстраняясь от Андрея, заворчал Мачколян. – У меня пробки в ушах или ты действительно просишь меня поработать за спасибо?
– Ну, не за спасибо, но хоть за полцены, – тут же поправился Максимов. – Согласен, да?
– Так… – протянул многозначительно повар и, уперев свои почти резиновые руки в то место, которое у человека нормальной комплекции называлось бы «область талии», забурчал не хуже старухи: – Значит, по-твоему, Ашот Ваграмович Мачколян в деньгах не нуждается? По-твоему, они у него есть?…
– Нет, ну… – попытался было встрять Андрей.
– А даже если и так, как же у тебя, паршивца, хватило совести прийти ко мне с таким обидным предложением: поработать за гривенник. Я взбешен, я вне себя…
Словно в подтверждение своих слов, Ашот весь напыжился, ноздри его раздувались. Впрочем, продолжалось это недолго, Мачколян быстро утих и, вздыхая, заворчал:
– Меня, бедного отца семейства, эксплуатируют. А ведь мне еще как-то нужно прокормить своих прожорливых дочерей. Ты хоть знаешь, какое мне необходимо собрать им приданое? – неожиданно обратился он с вопросом к Максу. – Не знаешь. Потому что ты в законах наших ничего не понимаешь. А ведь у нас, армян, девки – сплошная обуза. Они только и могут, что сплетни распускать. А кто продолжит фамилию? Кто порадует отца на старости лет?
Ашот смахнул со щеки предполагаемую скупую мужскую слезу и продолжил:
– Нет, тебе этого не понять. Не знаешь ты, как мечтаю я о сыне, наследнике и продолжателе рода, как тружусь до пота каждую ночь. А жена мне одних девок клепает и клепает. Несчастный я человек, – заголосил он почти искренне. – Какое мне предстоит собрать приданое этим девицам, чтобы нашлись те, кто согласится взять их в свой дом!..
– Ашот, дорогой мой человек, – погладил нежно толстяка по головке Максимов, – ну что тебе стоит. Я ведь тебя не тушу разделывать прошу, не грязную работу предлагаю, а всего лишь сыграть маленькую мизансцену. Делов-то на две минуты. Считай, ни за что деньги получишь.
– Бедный я человек, – не унимался Мачколян. – А ты… друг тоже, ты мне – за так. Ну да ладно, по старой дружбе сделаю тебе одолжение, – закончил он свою речь совсем неожиданно. – Но ты мне за это…
– Все что угодно, – обрадовался Макс.
– Эх ты, Иван из породы дураков. Хоть бы дослушал, что предлагают, а потом уж и кивал. Я вот сейчас возьму и потребую, чтобы ты женился на одной из моих дочерей. И что тогда?
– Не смогу. Ты же знаешь, я убежденный холостяк, – улыбнувшись, ответил Макс. – Я больше чем неделю с одной женщиной жить не могу.
– Это потому, что тебе женщины такие попадаются. А я вот тебе свою Равию подсуну, она быстро из башки всю дурь выбьет, будешь как по струнке перед ней ходить. Она у меня знаешь какая!.. Если бы не ошибка природы, такой парень бы из нее вышел, такой парень…