Оглянувшись, она застала незнакомца в тот момент, когда он снимал майку. На груди у него был выколот небольшой синий кружок и внутри – еще какая-то картинка. Женька тогда не придала этому никакого значения.
* * *
«КамАЗ» бежал по трассе. Из-под колес летела пыль. Санек лежал за сиденьями и тихонечко посапывал. Николай вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Угрюмый, тяжелый взгляд сверлил летящее навстречу пространство.
«Рассказать напарнику? – Николай вспомнил утренний разговор с Александром. – Нет! – тут же сказал он себе, охваченный страхом. – Я должен сам разобраться с этим делом. Он и так едва не нашел мой тайник!»
Стоило Николаю вспомнить о тайнике, как мурашки побежали по телу.
«Сегодня вечером все решится! Скорее бы!» – подумал парень с тяжелым вздохом. Нога невольно надавила на газ, и серая полоса асфальта еще стремительнее полетела под колеса.
* * *
– Все готово к вечеру, сестра? – мужчина среднего возраста с большой залысиной строго посмотрел на хозяйку дома. Женщина лет тридцати быстро закивала.
– Да, мастер. Все готово.
– Все тринадцать придут?
– Да, – последовал ответ.
– Готовых к посвящению много?
– Двое, – во взгляде женщины сквозили покорность и раболепие, словно от того, что она ответит, зависела ее собственная судьба.
– Расскажи мне о них, сестра, – приказал гость, усаживая женщину рядом с собой на диван и сверля ее взглядом своих черных пронзительных глаз.
И женщина принялась рассказывать...
* * *
Старший лейтенант Самсонов вполне оправдывал свою фамилию. Сослуживцы между собой звали его Самсон. Из-за фамилии, а также атлетического телосложения. Единственное, что отличало его от библейского тезки, так это короткая стрижка. Но она никак не сказывалась на его богатырском здоровье. Когда Виталий шел по коридору, деревянный пол жалобно скрипел под ним и сослуживцы, не выглядывая из кабинетов, знали, что Самсон пришел на службу.
Майор Катков очень ценил своего работника. Кроме завидной физической силы, Самсонов обладал весьма ценными качествами для подчиненного – покладистым характером и дисциплинированностью. Кроме того, как и большинство сильных людей, Виталий был весьма добродушен. Только с нарушителями закона суров.
Сам Катков являлся полной противоположностью своему подчиненному. Невысокого роста, щуплый на вид, майор отличался живым умом и наблюдательностью, которой при случае любил козырнуть перед сослуживцами.
Вот и сейчас, заслышав в коридоре могучую поступь, он открыл дверь и, не выглядывая, распорядился:
– Самсонов! Виталий! Зайди ко мне!
Огромный Самсонов застыл на пороге.
– Здравия желаю... – начал было он, но Катков, махнув рукой, перебил его:
– Проходи, проходи! – Здороваться за руку не стал, щадя свои суставы. Виталий из уважения к начальству своим рукопожатием мог причинить боль, забыв, какой силой его наградила природа.
– Что новенького? – задал он традиционный вопрос.
– Да ничего, товарищ майор, все спокойно.
– Что с кражей на вокзале?
На прошлой неделе в забегаловке около вокзала у двух заезжих коммерсантов, мужа и жены, увели сумку с барахлом. Пока супруга ходила в город по делам, ее драгоценный муженек умудрился так нажраться за относительно короткий промежуток времени, что даже видавшие виды менты диву давались. Когда вопящая дама нашла дежурного по вокзалу, муж ее беспробудно спал в зале ожидания.
Буфетчица показала, что он выходил с каким-то мужчиной. До этого потерпевший, едва жена удалилась, дав ему строгий наказ не пить, выжрал в буфете два по сто пятьдесят, запив их бутылкой минералки и закусив бутербродом с ветчиной. Затем она видела, как мужик этот разговаривал с другим мужиком. Они вместе куда-то ушли. Большая клетчатая сумка оставалась вроде на месте. Что было дальше, она не знает, поскольку вышла на десять минут и закрыла буфет – ей позвонили из дома.
История банальная, и ее следовало предать забвению, поскольку в случившемся виноват сам пострадавший. Но дама попалась крикливая и настырная, и заявление пришлось принять. Шанс отыскать злополучную сумку был нулевой, поскольку за это время ушло две электрички в разных направлениях, а фактов, говорящих о том, что преступление совершил кто-то из местных, не было. Мужик, проспавшись, лишь беспомощно разводил руками и глупо улыбался. Как усосал два стаканюги водки, помнит, а дальше – сплошной провал.
И послать бы их подальше вместе со шмотками, да начальство намекнуло, что скоро из областного управления пожалуют с проверкой высокие чины, так что давай, майор, действуй.
– Недавно Хлест освободился. Знаешь? – пытливо глядя на подчиненного, спросил Катков.
– Знаю, конечно. Заходил к нему. Прошмонали с Пашей все, что можно, – и квартиру, и сарай. Никаких результатов. Потолковал на всякий случай с ним по душам, – Самсон невольно сжал здоровенный кулак, – но...
Начальник досадливо поморщился.
– Ладно, иди работай. Да! К Клавдии Захаровой зайди. Огородная, 87. Дошел до меня слушок, будто она подторговывает самогонкой. И вещички, может, к ней таскают. Понял?
– Так точно.
– На рынке как?
– Все спокойно.
«На рынке так и должно быть», – подумал майор.
Местный рынок держал деловой человек. Он быстро сошелся с тамошними урками. Теми, что посерьезнее и не любят беспредела. Доходчиво объяснил им преимущества современной российской действительности перед недавними застойными годами, и они там тихо и мирно делали деньги, соблюдая строгий порядок. Залетные появлялись редко и, как правило, не задерживались.
Четыре года назад, правда, кавказцы попытались взять дело под свое крыло, но быстро навострили лыжи. Тогда не обошлось без трупов. Но эта история давно ушла в прошлое.
– Ну все, иди, – отпустил наконец Катков подчиненного.
* * *
Женька с Зоей в чем мать родила бросились в воду, подняв тучу брызг, и быстро, наперегонки, поплыли к острову. Осторожно выглянув из-за кустов, убедились, что, кроме них, никого нет. И невольно рассмеялись, опять вспомнив историю с рыбаком. Особенно выражение его лица, когда он увидел двух голых девиц.
Фигурки у девушек были отличные. Женька чуть выше и худощавее, с длинными, стройными ногами, небольшой крепкой грудью с маленькими коричневатыми сосками и плоским животом. Подруга – несколько полнее в бедрах, со стройными ножками и осиной талией. Кожа у нее была светлее, чем у Жени. Грудь попышнее с нежными розовыми сосками. Мордашки у обеих смазливые.
Да! Действительно, было от чего обалдеть тому рыбаку, когда две такие крали, словно сказочные нимфы, предстали перед ним.
– Может, вещи сюда перетащим? – предложила Женька, плюхнувшись на песок рядом с подругой.
– Да ну, – отмахнулась та, – еще намочим.
– А не сопрут?
– Кто тут, кроме нас, лазить будет? Берег, откуда приплыли, довольно крутой. Сумка с одеждой в кустах. Чего еще? Хотя... Можно притащить сигареты и лимонад.
Девушки сплавали назад и забрали необходимое.
– Ты чего к брату прицепилась? – лениво спросила Зойка, переворачиваясь на бок.
– Да ну его! Урод моральный! Дерзить мне начал!
– Растет, – многозначительно заметила Зойка, – скоро девок начнет водить домой.
– Он?! – Женька презрительно сплюнула. – Разве что книжки вместе читать!
Девушки рассмеялись.
– А что за книжку ты у него хотела отнять? – полюбопытствовала Зоя.
– Не знаю, – призналась Женька, – наверное, что-нибудь про науку. Он всегда херню какую-то читает. – Девушка пожала плечами и добавила: – Нет бы детектив какой-нибудь или про любовь.
– Про любовь... – передразнила подругу Зойка, томно закатив глаза. – Будет тебе вечером любовь.
– Если тормознем кого стоящего. А то начнется как обычно – с предложением любви по-русски...
– Это как?
– Подольше и на халяву.
– А все-таки, что за книжка такая была, что он в нее вцепился? Обычно он тихий такой.
– Я сама удивилась, – сказала Женька. – Названия я прочитать не успела, только картинку запомнила.
Она прутиком нарисовала на песке увиденное.
– Странная картинка, – пробормотала Зоя.
– Я и говорю, совсем пацан шизанутый стал. Позавчера прихожу домой, а он ходит по комнате и шепотом разговаривает, будто что-то учит. Меня увидел и дверь в свою комнату закрыл, даже не поздоровался.
– Может, книжка про космонавтов? – разглядывая Женькин рисунок, предположила девушка.
Женька пожала плечами и махнула рукой. Надоело, мол, отстань! Стерла ногой рисунок и предложила:
– Пошли купаться!
Девушки, сорвавшись с места, вновь бросились в воду. Больше они этой темы не касались.
* * *
Хлест сидел дома и, смоля сигарету, смотрел в окно. Жил он в двухэтажном доме по соседству с Зойкой. Неделю назад вернулся в родной город после пятилетней отсидки. Это была его третья судимость. Первый срок получил по малолетке за уличную драку. Дрались с такими же пацанами с соседней улицы. Куча на кучу. Был у противников один верзила. Его участие всегда решало такие вот драки в пользу соседей с Первомайской. Помня об этом, Хлест взял с собой обрезок трубы и, выждав удобный момент, ударил противника по голове. Слава богу, парень остался жив, но в больнице пролежал долго.
Второй и третий срок получил за кражи.
Хлест считал себя невезучим. Но это не мешало ему каждый раз с упорством маньяка приниматься за старое. Хлест свято верил, что когда-нибудь ему подфартит и он сразу украдет столько, что на всю жизнь хватит. Только вместо этого его почему-то ловили и сажали на нары. А в тех случаях, когда удавалось уйти, деньги от выручки за краденое добро заканчивались до обидного быстро. Работать Хлест не хотел, считая, что это невыгодно, утомительно и скучно.
Это он у вокзала стибрил сумку у коммерсантов. С буфетчицей честно поделился, дав выбрать из барахла то, что ей понравилось. За это она не сказала ментам, что именно он подходил к пьяному фраеру. Впрочем, тот сам вынес сумку на улицу. А дальше... Да и дальше ничего особо криминального не произошло. Подумаешь, водкой с клофелином напоил лоха! Так тот и без него нахлебался бы вдрызг, и кто-нибудь его все равно обчистил бы.
Хлест считал это дело чистым и даже не думал, что мужик станет заявлять в ментуру. Оклемается, поищет пропажу и поедет домой потихоньку. Однако вот поди! Самсон, чтоб ему пусто было, в тот же вечер нагрянул. Всю квартиру и сарай перевернул, сволочь! И попробуй пожалуйся на него. Хорошо еще, подумал Хлест, что он сразу Зойке барахло отдал. Та обещала снести знакомой барыге на продажу. Так что ушли менты с носом.
При мыслях о статной Зойкиной фигуре настроение у Хлеста улучшилось, и он заулыбался.
«Продаст девка тряпье, надо будет ее к себе пригласить. Посидим, выпьем – а там и в койку уложить можно», – решил мужик, заминая окурок в пепельнице.
На улице появился Самсон и с ним еще двое из отделения. Сердце у Хлеста ушло в пятки.
«Не иначе как опять ко мне!» – тревожно стукнула мысль.
Но бригада протопала дальше.
«Не лень им по такой жаре лазить», – глядя вслед ментам, подумал вор.
Он встал, взял из холодильника домашний квас, налил в кружку и мелкими глотками осушил до дна, крякнув от удовольствия.
«К кому же они пошли строем? – невольно задумался Хлест. – Не на речку же купаться?»
Он накинул рубашку и вышел из дома.
* * *
Того, кого женщина называла «мастер», осторожно постучал в дверь.
– Кто там?
– Три в одном, – произнес он условленную фразу.
Дверь открылась, и он быстро вошел в квартиру. На этот раз хозяином был мужчина. Окинув гостя быстрым, отнюдь не раболепным взглядом, спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Нужно поговорить.
– На предмет сегодняшнего вечера?
– Не только. Есть у нас одна проблема.
– Что за проблема?
– Один из наших решил покинуть братство, вступив на путь измены.
– Кто такой? – сразу заинтересовался хозяин.
Если у гостя был дефицит волос на голове, то у хозяина квартиры, наоборот – длинные белые патлы спускались до плеч. Да и возрастом он был гораздо моложе. Ему едва перевалило за тридцать. Выглядел он вполне уверенно и даже держался с легким превосходством по отношению к пришедшему. Немного подумав, мужчина сделал приглашающий жест и, не дожидаясь гостя, направился в комнату. Тот разулся и последовал за ним.
– Расскажи поподробнее, что за дело, – опустившись в кресло, попросил он лысого.
Они беседовали около получаса.
– Ну что ж, поступим так, как посоветовал магистр, – подвел итог хозяин квартиры, вставая.
– Не только посоветовал, но и настаивал, – заявил гость и, подумав, добавил: – Разумеется, за это хорошо заплатят.
Хозяин кивнул и снова сделал приглашающий жест. На этот раз – в сторону коридора.
* * *
Девушки шли по тропинке, и Женька заметила, что брата и парня, который пришел ему на выручку, уже нет. Оно и неудивительно – стрелки часов показывали половину четвертого.
– Есть хочу! – наполовину в шутку, наполовину всерьез простонала Женька.
– Да уж! Желудок кашки просит, – подхватила Зойка.
С автобусом девушкам повезло. Едва поднялись на мост, как рейсовый номер два спустился с пригорка и, сделав полукруг, замер на остановке.
Девушки побежали, зато не пришлось ждать следующего. Чуть запыхавшись, шмыганули в переднюю дверь и плюхнулись на сиденья. Народу было немного, в основном отдыхавшие на пляже.
Через двадцать минут подружки попрощались у дома Зои, договорившись встретиться в семь вечера.
Когда черноволосая красавица подходила к своему дому, она увидела Хлеста.
Петю Хлестова Зоя помнила всегда взрослым. Она была совсем еще маленькой, а он – четырнадцатилетним парнем. Потом он куда-то исчез, и из разговоров взрослых Зоя узнала, что его посадили.
Через три года он вышел. Зойке тогда исполнилось всего девять. Девушка всегда немного побаивалась Петьку, а он ее даже не замечал и только недавно впервые поздоровался с ней. Хлест вразвалку, блатной походкой направился к Зое.
– Наше вам почтение, – шутовски поклонившись, приветствовал он девушку.
– Привет.
Девушка невольно покосилась на лавку у подъезда. Там, слава богу, никто не сидел. И за столиком никого не было. Обычно по вечерам пенсионеры из соседних домов собирались там и коротали время за игрой в карты.
– Как наши дела? – посмотрев в ту же сторону, спросил Хлест.
– Ты насчет шмоток? – уточнила Зоя.
– Насчет них, родимых.
– Пока ничего. Подруга понесла их Клавке, а та в зюзю пьяная. Даже растолкать ее не смогла. Ну она сумку оставлять не стала.
– Правильно сделала. Клавка с Пятой линии?
– Да, – подтвердила девушка.
– Пусть пока не суется к ней. Сегодня туда Самсон с бригадой ходил. Спалиться могли.
– Ты же говорил, что вещи «чистые»? – спросила на всякий случай Зоя, хотя прекрасно понимала, что шмотье ворованное. Иначе откуда оно могло у Хлеста взяться?
– «Чистые». Только кто нам поверит? Ты сама, говорят, уже успела попариться? – Петька пристально посмотрел на девушку.
– Да, было дело, – поморщившись от неприятных воспоминаний, сказала та.
– Может, зайдем ко мне? Поговорим культурно?
– Я жрать хочу. Давай позже? – оробев, ответила Зойка.
Хлест сразу уловил неуверенные интонации в голосе девушки и, приобняв ее, потянул в сторону своего дома.
– Пожрать у меня найдется. И выпить тоже. Неужто я такую красавицу голодной оставлю?
Пришлось согласиться.
Хлест быстро достал из холодильника яйца и кусок колбасы.
– Ты пока сваргань нам порубать, а я в «комок» сгоняю.
Зоя принялась резать колбасу. Что за «разговор» предстоит с Хлестом, девушка уже догадалась по тому, что всю дорогу до Петькиного подъезда рука его не сползала с ее задницы. Сильно ее это не пугало. Волновало другое – как бы Петюня не вообразил, будто она теперь его собственность и должна трахаться только с ним.
«Надо будет сразу решить этот вопрос», – подумала про себя девушка, разбивая яйца на скворчащую сковороду.