– А теперь адресок! – сказал один мужчина.
– Какой? – Лена вся горела, не смела посмотреть им в глаза.
– Постоянного места жительства.
– Мой муж – иностранец, – объяснила она. – Вам нужен его адрес в Дамаске?
– Нет. Ваш адрес, где вы прописаны?
– В Питере.
– Там у вас кто?
– Мать… И бабушка.
– Вот и давайте паспорт, мы запишем их адрес, если вздумаете не заплатить, пожалеете.
Она покорно отдала паспорт, хотя Ариф сделал попытку возмутиться. Никто его не слушал.
– А в Москве родственники у вас есть? – спросил ее тот же мужчина.
– Никого у нас нет.
– И никто вам в долг не даст?
– Никто.
– Жаль. Для вас было бы лучше. Ну вот что, девушка! Отсюда вы уйдете немедленно, сейчас же. Вещи остаются в залог. Вашей хозяйке они не нужны, она их продавать не будет, да они и не покроют сумму долга. Когда принесете деньги, она вам все вернет. Ясно?
– Но куда же мы пойдем с ребенком? – умоляюще спросила Лена.
Снова вмешался Ариф. Он гордо заявил, что сейчас они с женой уйдут, ничего им не нужно, никаких отсрочек. И заставил Лену в полчаса собрать только самые необходимые вещи. В спешке она оставила всю свою косметику, полотенца, постельное белье, успела взять только одежду ребенка, свою и Арифа… Книги, посуда, одеяла – все осталось там. Больше они в ту квартиру не возвращались. Начались скитания.
Они ночевали на квартирах у знакомых Арифа, где Лена не знала ни одного человека и не понимала ни одного слова – все говорили по-арабски. Две недели прожили в гостинице, где тоже не заплатили. В гостинице было полно арабов, и Лена боялась ходить в душ, который был один на весь этаж. Там было грязно, холодно и отовсюду неслась тягучая музыка и темпераментная восточная речь. У Лены разваливались туфли, она давно забыла, что значит одеть приличное платье, Ариф становился похожим на бродягу, его все чаще штрафовала милиция. От ареста спасала поддельная зачетная книжка того самого института, где он учился с Леной. Это были его единственные документы. Лена изредка звонила маме в Питер и говорила, что Ариф работает, живут нормально… Жаловаться она не могла – мать и без того была настроена против этого брака, Арифа не выносила, подозревала во всяких мерзостях по отношению к Лене. Ребенок стал неухоженным и нервным, по ночам кричал и не мог уснуть. Отношения с Арифом портились день ото дня, он не позволял ей даже заикаться о будущем, деньгах, долгах… Требовал, чтобы она молчала и делала свое дело – ухаживала за ребенком. Лена была на грани нервного срыва, когда Ариф сказал, что теперь они снова снимут квартиру.
– Нет! – закричала тогда Лена. – Что ты выдумал? На какие деньги? Не пойду!
– Нам нужна квартира хотя бы на месяц… – непреклонно отвечал Ариф. – И прошу тебя, замолчи! Я слишком устал!
Он был похож на мумию, от него остались кожа да кости. Лена не решилась ему возражать. Они переехали на новую квартиру. Это была однокомнатная халупка в хрущевском доме, обставленная очень скудно, с провалившимся диваном и потеками на потолке в ванной и кухне. Лена уже не радовалась. Она даже не спросила, как Арифу удалось снять квартиру. Выяснила только, что платить придется дороже, чем в первый раз – двести пятьдесят долларов в месяц. Конечно, с той, первой квартирой им неслыханно повезло, она теперь понимала это. Если бы она тогда настояла на том, чтобы откладывать деньги на оплату, если бы вообще умела на чем-то настаивать! Не то чтобы она была робкой и безответной, нет… Но невозможно было что-то доказывать такому человеку, как Ариф. Он мог даже согласиться для виду с ее доводами, а потом все равно сделать по-своему. Не имело смысла воевать с ним, она заранее проигрывала любую борьбу.
Ребенок ломал на части телефон, ползал по холодному полу, чихал и кашлял, Лена, как сомнамбула, стирала белье, готовила скудные обеды, убито выслушивала вечернее молчание Арифа… Теперь он все чаще молчал, вместо того чтобы убеждать ее, что все будет хорошо, как было раньше. Так они прожили полтора месяца. И вот наступил тот вечер. Лена прекрасно запомнила его, может быть, потому, что Ариф впервые сказал ей что-то похожее на правду.
– Знаешь… – начал он, теребя пуговицу на рубашке. Рубашка была дешевая и нечистая. Лена тупо глядела на него. – Так дальше невозможно… Тебе надо на время уехать к матери в Питер.
– Да? – откликнулась она. – А ты?
– Я останусь в Москве и попробую заработать денег.
– И что дальше?
– Я сниму квартиру и вызову тебя с сыном. Будем жить по-человечески.
– Опять потратим все деньги… – Лена пожала плечами. – Сколько можно снимать квартиры? Таким голодранцам, как мы, это не по карману… Почему ты не хочешь позвонить своим родственникам в Дамаск? Почему они тебе не помогут? Ты же говорил, что они богатые, что у вас там трехэтажный дом, фонтан во дворе, и у всех машины… Врал?
Ариф разозлился:
– Да ты в жизни не видела того, что я там видел! Врал! Конечно, тебе этого не объяснишь! Это я в Москве голодранец, а там я мог быть принцем!
– Так будь им, – иронично согласилась Лена. – Давно мечтаю увидеть тебя принцем.
– Ты не представляешь себе, о чем говоришь!
– Как же я буду представлять, если ты мне ничего толком не объясняешь?! Разве трудно попросить, чтобы они прислали тебе хоть тысячу долларов? Раз уж они такие богатые… Или они тысячи долларов в руках не держали?
– Заткнись! – заорал Ариф.
Лена не шелохнулась. Теперь он часто орал на нее, мог оскорбить, выругаться матом, откуда-то взялись новые замашки, она считала, что он научился этому у торгашей на рынке, где постоянно пытался что-то заработать. А раньше он был таким вежливым, галантным… Настоящий принц в дорогом костюме…
Ариф закурил и протянул ей сигарету. Так они сидели на кухне друг против друга и пускали дым в потолок. Наконец она сказала:
– Ладно, ты в чем-то прав. Надо что-то переменить в жизни, иначе я недолго протяну. И потом ребенок… Мне его жалко… С чего начинается его жизнь? Трудно поверить, что когда-то мы жили хорошо… Я поеду к родителям. А ты? Как ты будешь крутиться тут один, без документов, без работы?
– Одному будет легче, – возразил Ариф, который, как будто, очень обрадовался ее словам. – Легче с жильем, могу жить у знакомых, и вообще… Расходов будет меньше. А как только что-то заработаю, сразу пришлю тебе деньги в Питер, чтобы ты приехала!
На том и порешили. Лена уехала с Сашкой в сентябре. Ариф проводил их на вокзал, усадил в поезд, и она еще некоторое время видела в окне его жалкую худую фигурку в трепаной куртке и джинсах… Потом он пропал из виду.
… Инна выслушала этот рассказ молча, не перебивая, не сводя с Лены глаз. Потом вздохнула и спросила:
– Ну и что?
– А ничего… – Лена горько улыбнулась. – Я ждала его звонка, ждала денег… Мать меня доканывала, бабка и того хуже… Сашку, правда, не травили, все-таки дитя, но с меня семь шкур спустили… Приходилось каяться каждый день в том, что была такой дурой… Жила за счет матери, обещала ей, что Ариф пришлет денег. А он пропал!
– Как, совсем? – насторожилась Инна.
– Совсем. Ни разу не позвонил, не написал… Так прошел почти год. Я перестала ждать, перестала ему верить… Звонила сюда, в Москву, его знакомым арабам, телефоны кое-какие были… И все мне отвечали одно, как сговорились: «Ариф? Ничего не знаем и знать не хотим!» Никто даже не мог сказать, в Москве он еще или уехал к родным в Дамаск. Представляешь? А я там отдувалась с ребенком.
– Какая тварь этот Ариф! – с чувством произнесла Инна. – И ни копейки?
– Но самое худшее не это… Квартира, наша первая квартира! Мужики, которые тогда записали мой адрес, потребовали и телефон дать. И вот теперь стали мне названивать, а потом и с матерью разбираться. Все нервы вымотали! Когда мать узнала, что им надо заплатить тысячу двести долларов…
– Ариф, дрянь! – повторила Инна. – Попадись он мне!
– Да плевала я на него… – Лена снова закурила и поморщилась, разгоняя дым. – Теперь сама не понимаю, как могла быть такой доверчивой дурочкой… Ребенок на руках, работы найти не могу, и долг… Они в последний раз пригрозили, что, если я не привезу им деньги, они меня найдут в Питере и разберутся по-другому!
– Что – так всерьез? – задумалась Инна. – Это крутые мужики? Мафия?
– Не думаю. Но это дела не меняет. Как я могу жить спокойно, если каждую минуту думаю об этих деньгах… И зачем мне нужна была та квартира? Если бы я тогда поставила на своем и мы с Арифом уехали бы в Питер! Он нашел бы работу, жили бы у нас…
– Ты же сама сказала, что никаких документов у него не оказалось, – напомнила Инна. – Как он нашел бы работу?
– Боже, голова раскалывается!
Инна облокотилась на стол и погладила подругу по плечу:
– Расслабься! Меньше думай о неприятностях, ты и так выглядишь страшно усталой! Здесь немного передохнешь…
– Если бы! – Лена допила остатки кофе и отставила чашку в сторону. – Я ведь не отдыхать приехала. Ты прости, что я свалилась как снег на голову и даже не объяснила ничего… Но переговоры стоят дорого, а лишних денег у меня нет. Ведь даже те гроши, которые у меня в кармане – не мои, а матери… И я поклялась их вернуть. Не думаешь ведь ты, что она устроила мне прогулку в Москву только ради моего удовольствия… Ни за что бы меня не пустила, если бы не деньги…
– Деньги?
– Ариф прислал мне деньги, – пояснила Лена. – Фантастика?
– Ну, я тебя поздравляю! – иронично улыбнулась та. – И сколько прислал? Откуда? Ты с ним говорила? Он звонил?
– Ничего не знаю. Мне позвонил его родственник, Мухамед. Ты его, кажется, немного знала?
– Видала пару раз, когда он приходил в институт. Красивый парень, не то что Ариф…
– Да, ничего себе. Но для меня теперь все они одинаковы, с этими людьми для меня покончено. Какие они лживые, корыстные, мы для них – мусор под ногами! Они могут быть очень вежливыми, а на самом деле они нас презирают!
– Ишь, как ты запела! – ухмыльнулась Инна. – А когда-то была интернационалисткой! По-твоему, русские мужики никого не обманывают?
– Вовсе нет, но с русскими мужиками мне как-то меньше приходилось сталкиваться.
– Ну, так поверь моему опыту – все они на один манер сделаны. Так что Мухамед?
– Он сказал, что Ариф уехал к себе на родину, в Сирию. Где-то полгода назад.
– Сволочь! – с наслаждением произнесла Инна. – Деньги на билет у него были, значит?!
– Нет, перед этим он два месяца просидел в тюрьме, его поймали в очередной раз без документов и засадили… Потом родня вроде вытащила его оттуда и купила билет домой. Два месяца никто не знал, где он находится. Мухамед спрашивал, не сержусь ли я на Арифа. Объяснял, что у него были тяжелые обстоятельства, но он никогда не думал меня бросать. Я ничего ему на это не сказала. Сдержалась. Не в моих обычаях оскорблять людей.
– А зря сдержалась! С такими типами не церемонятся!
– Была бы ты на моем месте… У тебя есть возможность огрызаться, потому что деньги водятся, а у меня ни гроша и куча проблем… Тут уж любой человек становится вежливым и тихим. Еще Мухамед сказал, что как только Ариф оказался дома, он стал бегать по родным и занимать деньги на билет мне и сыну, на визу и прочее… Собрал нужную сумму, купил нам билеты в Дамаск и визы, прибавил денег и отослал все в посольство в Москве… На мое имя. И вот я должна срочно приехать и все забрать.
Инна смачно выругалась, ее глаза сузились в две ядовитые щелки:
– У меня слов нет! Он уверен, что ты прибежишь к нему после всего, что было? После того как он наплевал на тебя? Сидел в тюрьме? Два месяца? А какого черта он молчал все остальное время, ведь вы не виделись почти год! Позвонить не мог? Потерял твой телефон, адрес? Совесть он потерял! Просто решил отдохнуть от тебя и сына! А тут, видно, ему в уши нажужжали, что непорядочно бросать жену с ребенком… Нашелся какой-то нормальный человек! И ты собираешься к нему ехать?
– Нет… – Лена вдруг смущенно улыбнулась. – Знаешь, я впервые в жизни решилась на кражу.
– Что?
– Ну, деньги ведь и билеты, которые он прислал, все равно мои, да? А билеты наверняка можно сдать обратно. Никуда я не поеду, и ребенка не повезу. Не дождется! Я с ним давно развелась – в уме. И ничего я к нему больше не чувствую – даже ненависти. Я так устала от его бесконечного вранья, глупых планов, от самодовольства, скрытности… Понимаешь, это такой человек, что врет всегда – спросишь его, что он ел на обед, скажет – курицу, хотя на самом деле ел рыбу. Зачем врать в таких мелочах? Это необъяснимо! И я сразу решила – заберу все, превращу в деньги и заплачу московский долг. Больше мне ничего в жизни не надо. Как ты думаешь, сколько стоят билеты в Дамаск?
– Ой, боюсь, не дорого… – задумалась Инна. – Долларов триста, где-то так… А ты сколько должна заплатить?
– Тысячу двести.
– А сколько он денег прислал?
– Мухамед не знает. По-моему, у него возникли какие-то подозрения на мой счет. Он ведь не дурак, можно догадаться, что я украду эти деньги.
– Эти деньги по праву твои, никакая это не кража! – Глаза Инны сверкали просто бешено.
«Вот что значит кавказский темперамент! – подумала Лена, любуясь подругой. – Мне бы в нужную минуту такой убийственный взгляд, не сидела бы я здесь в старых джинсах!»
– Деньги твои, и не только эти гроши, которые он прислал! – продолжала Инна. От возбуждения она стучала по столу кулаком, так что чашки звенели о блюдца. Характер у нее действительно был взрывной, но отходчивый… Она могла захохотать, взбеситься, успокоиться и приласкаться – все за десять минут. Лена даже заулыбалась, глядя на этот приступ праведной ярости. Инна казалась ей совершенным ребенком, хотя была младше ее всего на два года. Дитя – красивое, загорелое, ухоженное… Дитя – несмотря на то что уже стала матерью и, наверное, тоже хлебнула неприятностей… Но эти невзгоды не оставили следа на ее лице, тогда как на свой счет Лена не обольщалась – теперь она выглядела старше своих лет.
– Ты совсем не изменилась, – тихо и печально перебила ее Лена. – Все такая же… А я даже кричать не могу. Не знаю, что теперь может меня расстроить по-настоящему? Только атомная война…
Инна вскочила и зашагала по кухне, посыпая пол пеплом сигареты. Наконец остановилась, потуже затянула халат на тонкой талии и уже спокойнее сказала:
– Я тебя одобряю. Никуда не езжай, будешь там жить бог знает где, в чужой семье, языка ты не знаешь, Ариф не добытчик, тебя не сможет содержать… Станешь есть чужой хлеб. Даже поговорить тебе будет не с кем. А как к тебе будут относиться?
– Страшно представить…
– И не представляй! Оставайся тут!
– Да я и остаюсь… – засмеялась Лена. – Ты меня еще уговариваешь?
– Ты меня не поняла. Оставайся в Москве!
– Что ты? – Лена весело округлила глаза. – Кому я тут нужна? Разве что кредиторам…
– Ты мне нужна, просто необходима! – торопливо заговорила Инна. – Я даже не представляла себе, что у тебя такие обстоятельства… Ну, знала что-то про тебя и Арифа… У меня тебе будет лучше!
– Инна, таких предложений всерьез не делают, – вздохнула Лена. – У тебя что – наследство в миллиард, своя квартира, с жиру бесишься? Кто меня будет кормить? Нет, ты пошутила.
– Вовсе нет… – Лицо у Инны запылало, она показалась Лене такой молоденькой и хорошенькой, что та не удержалась и воскликнула:
– Но как же ты потрясающе выглядишь! Это какое-то чудо…
– Вот и поговорим о чуде, – Инна присела за стол и наклонилась к Лене: – Угадай сумму, которую я получаю в месяц.
Лена задумчиво посмотрела на нее.
– За квартиру ты платишь триста пятьдесят баксов в месяц… Шмотки, косметика, солярий… Наверное, делаешь массаж, маникюр, ходишь к парикмахеру? Иначе ты бы так не выглядела…
– Прибавь питание, расходы на Оксанку, развлечения, отдых на курорте…
– Сколько же тебе на это надо? Тысячу долларов в месяц?
– Хм… – загадочно протянула Инна.
– Больше? Не может быть! Ты же пошутила?!
– Ничуть. Я зарабатываю тысячу семьсот.
Наступило недолгое молчание. Девушки разглядывали друг друга – Лена недоверчиво и почти подозрительно, а Инна, казалось, проверяла произведенное впечатление. Первой заговорила Лена:
– Но ты, надеюсь, не…
– Я – не, – озорно ответила та. – Проституция меня никогда не привлекала. Позорный и тяжелый хлеб. Гадость. И мать бы меня убила.