Она задумчиво пожевала кончик пера, обмакнула его в чернила и поставила подпись: «От известной новеллистки Адемары Сент-Брайд».
Ответ пришел за ланчем. В письме Дэр выражал свое согласие отправиться на экскурсию. Подписана записка была: «Дэр Или-не-Дэр Дебнем».
Она прочитала его ответ Элле, но сестра лишь неодобрительно поморщилась.
– В чем дело? – вспыхнула Мара.
– Ни в чем. Просто мне кажется, что вы очень сближаетесь.
– Но это же Дэр, – возразила Мара, прекрасно понимая, что лжет.
Элла помяла в руках мякиш.
– Я слышала, что с ним живут дети.
– Это дети той бельгийской вдовы, которая ухаживала за ним. Она умерла. Кстати, Дельфи не старше Эми. Они могли бы играть вместе.
– Ну, это вряд ли.
– Почему бы нет?
– Йоувил-Хаус довольно далеко отсюда.
Мара увидела сжатые губы своей сестры и почувствовала, как внутри нее закипает злость.
– Ты просто не хочешь, чтобы Эми играла с Дельфи.
Щеки Эллы порозовели.
– Ну, Мара! Откуда нам знать, что это за ребенок?
– Она приемная дочь Дэра.
– Все, что мне известно про этих детей, окутано тайной. Насколько я знаю, они выглядят так, словно у них разные отцы, да и сама бельгийская вдова для всех загадка. – Элла еще крепче сжала губы. – Она, возможно, была его любовницей.
– Даже если так, все это в прошлом, и бедная женщина мертва. Ее дети…
Элла положила руку на живот.
– Мара, мне сейчас и вправду нельзя расстраиваться. Ребенок может родиться раздражительным. Мир полон людей, находящихся в куда более стесненных обстоятельствах. Если хочешь сделать что-то хорошее, помоги мне сшить одежду для приюта «Чаринг-Кросс».
Это было наказание, но Мара согласилась и провела весь день за шитьем. Это занятие убаюкивало, и скоро Элла расслабилась достаточно для того, чтобы поддержать легкую беседу, а Мара больше не пыталась завести разговор о детях. Когда пришло время ехать в театр «Ковент-Гарден», между сестрами царили мир и гармония и ничто не могло омрачить им поездку.
Глава 8
Мара впервые была в лондонском театре, это был прекрасный повод надеть один из самых красивых нарядов. Она выбрала шелковое платье цвета слоновой кости, украшенное полевыми цветами. Оно ей очень шло, а низкий корсаж и вечерний корсет творили чудеса с ее грудью. Жаль, что Дэр ее не мог увидеть.
В фойе театра к ним присоединились неудачно названные братья Скилли, которые и проводили их в ложу. Преподобный Скилли оказался весьма самодовольным священником одного из преуспевающих приходов Лондона. Капитан Скилли обладал острыми чертами лица и дурным настроением, поскольку мир оставил его без корабля. Оба были холостяками, и оба разглядывали Мару с особым интересом, но это ее ничуть не беспокоило.
Она поднялась по лестнице под руку со священником, сгорая от нетерпения поскорее увидеть зал, который должен быть одним из самых элегантных в мире.
Войдя в ложу, она остановилась, с восхищением осматривая все вокруг. Над партером возвышались четыре ряда лож во всем своем золотом великолепии. Зрители сияли в газовом свете. Раскачивались перья, взмахивали веера, а брильянты сверкали в лучах света.
– Я выгляжу настоящим гадким утенком, – сказала Мара без особого беспокойства Элле, садясь рядом с ней. – Веер, никаких перьев. В прическе только цветы, жемчуг на шее. Никакого шика.
Преподобный Скилли тут же наклонился вперед:
– Вы идеал девичьей скромности, леди Мара.
Мара встретилась взглядом с Эллой и почувствовала, что вот-вот рассмеется.
– Идеал? Как мило!
Но она явно недооценивала впечатление, которое произвела своим появлением. Некоторые мужчины даже подняли лорнеты, чтобы получше рассмотреть ее, – высшая степень заинтересованности. Она заметила какое-то движение внизу и посмотрела в партер, ожидая увидеть там еще одного поклонника. Так и оказалось, хотя этого воздыхателя лучше бы здесь не было!
Баркстед!
Он даже встал, увидев ее, чем привлек внимание своих соседей. Маре было не по себе, что на нее пялится столько народа. Она нахмурилась, пытаясь внушить ему, что он должен сесть на место. Но вместо этого он приложил правую ладонь к сердцу и поклонился.
Мара отвернулась, щеки ее пылали. Казалось, никто в ложе этого не заметил, возможно, большая часть зрителей даже не поняла, что произошло. Но как это невыносимо! А что, если у него хватит наглости подняться в ложу? Он ведь хорошо знает Джорджа.
Но вскоре свет выключили, и Баркстед был лишен возможности на нее таращиться. Слава Богу!
Мара попыталась получить наслаждение от спектакля, но он ее разочаровал. «Выбор леди» звучало так многообещающе. Она тут же вспомнила, как жаловалась Дэру на книги, чья задача – нравоучать. В этой пьесе также заключался урок – что девушки должны предоставлять право выбора супруга своим отцам. Мара надеялась, что в дальнейшем героиня взбунтуется, но понимала, что это маловероятно.
Во время антракта они, не обращая внимания на танцоров, заполнивших сцену, покинули ложу, чтобы прогуляться по живописной галерее. На этот раз Мара пошла под руку с капитаном Скилли, одаряя своей благосклонностью всех в равной степени.
– Неплохая пьеса, – сказал он. – Никаких наростов.
Она удивленно посмотрела на него:
– Наростов, капитан?
– В хорошей форме, леди Мара, хоть сейчас спускай на воду, с хорошо отдраенным днищем.
Мара отчаянно боролась с приступом смеха.
– Не думаю, что эта пьеса будет протекать, капитан Скилли. Вы часто бываете в театре?
– Время от времени, леди Мара, время от времени. Я сейчас торчу на берегу без дела.
– Но ведь вы не хотите войны, капитан?
– Ни в коем случае, – заявил он, но прозвучало это неубедительно.
– Возможно, вам подошла бы какая-нибудь ответственная миссия, например берберийская кампания?
Как она и думала, он тут же пустился в разглагольствования о своей роли в этом предприятии, целью которого было освободить христиан, порабощенных берберийскими пиратами. Но в его изложении вся эта увлекательная кампания свелась к топселям и такелажу.
Мара вставляла приличествующие замечания, но взгляд ее блуждал. В Линкольне она была бы сейчас окружена друзьями и родственниками, тут же она никого не знала. Ее взгляд задержался на затылке мужчины, который показался ей знакомым.
Дэр?
Ее сердце забилось чаще. Да, это он. Он беседовал с двумя элегантными парами. Повесы?
Почти не обращая внимания на бурные моря, подветренные стороны, она исподволь направила своего кавалера к Дэру, пытаясь отгадать, кто были его собеседники.
Стройный блондин выглядел очень умным. Стивен Болл? Николас Делейни? Или ученый Люсьен, маркиз Арден? Нет, это настоящий спортсмен.
А кто этот молодой человек с темными волосами и нежным лицом? Френсис, решила она. Френсис, лорд Миддлторп, убедилась она методом исключений.
Когда они были всего лишь в полуметре от цели, капитана Скилли позвали, и Мара оказалась лицом к лицу с капитаном Макеном и его женой. Начался морской разговор. Мара скрипела зубами, дежурно улыбаясь. Она не могла просто развернуться и уйти, но она не переставая посылала Дэру мысленные мольбы вызволить ее из этой беды.
И он ее услышал!
– Леди Мара, надеюсь, вам нравится пьеса?
Она повернулась, и ей не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы на лице засияла ослепительная улыбка.
– Временами, – сказала она и добавила: – Места без наростов.
Он приподнял брови в изумлении, но потом взглянул на ее грудь и некоторое время стоял, не говоря ни слова.
Затем он представил своих спутников.
Она оказалась права насчет Френсиса, а блондин оказался сэром Стивеном Боллом, членом правительства. Повесы. Наконец-то сбылась ее мечта познакомиться с ними! Но реакция Дэра на ее платье взволновала ее намного больше.
Моряки были обрадованы ничуть не меньше ее. Сын графа, виконт и влиятельный политик!
Мара тем временем разглядывала жен повес. Леди Болл была настоящей красавицей с роскошными темными локонами и сверкающими глазами.
Леди Миддлторп не была красавицей в том же смысле слова, но была довольно заметной личностью. Кремовая кожа, густые ресницы и темно-рыжие кудри производили впечатление, которое Мара могла описать только как знойное.
Разумеется, капитаны были возбуждены этим зрелищем, а капитан Скилли не смог бы поднять риф-топсель, даже если от этого зависела его жизнь.
Леди Болл повернулась к Маре и сказала:
– Мы с Сереной планируем отправиться в субботу на небольшую экскурсию. Недавно узнали о потрясающем магазине восточных шелков на границе благопристойного Лондона и намереваемся его отыскать.
– С сопровождением, – твердо сказал лорд Миддлторп.
– Разумеется, дорогой, – улыбнулась леди Миддлторп. – Ты же знаешь, я не люблю рисковать.
– В отличие от Мары, – вставил Дэр.
Мара вспыхнула и посмотрела на него. Он добавил, увидев ее недовольный взгляд:
– Всем известно, что Сент-Брайды с дьявольскими волосами рождены дикими.
Лорд Миддлторп рассмеялся:
– Это уж точно! Как вспомнишь, что, бывало, вытворял Саймон! От него только и можно было ожидать, что он поедет и начнет войну в Канаде.
– Но он ее не начинал, – возразила Мара.
– Меня вам не убедить. Я точно знаю, что он участвовал в набегах с какой-то группой, которая называет себя Зеленые Тигры.
– У него не было выбора, ему пришлось защищать британскую территорию от нападений, – объяснила Мара.
– Но стоило ему вернуться в Англию, как началось массовое восстание в Спа-Филдс.
Было ясно, что лорд Миддлторп просто дразнит ее, и Мара почувствовала себя так, словно они были закадычными друзьями.
– Саймон не имеет к этому никакого отношения, – заявила она. – Все эти беспокойства связаны с безработицей и хлебными законами, которые лежат на совести членов вашего правительства. – Но она тут же прикрыла рот рукой. – Не могу поверить. Я заговорила о политике!
Все рассмеялись, включая Дэра, который в этот момент стал так похож на себя старого. Вот таким он и должен быть – смеющимся с друзьями.
Их взгляды встретились, и они долго не сводили друг с друга глаз. Мара знала, что в этот момент в ее глазах была видна ее душа. Но Дэр повернулся, чтобы сказать что-то леди Болл, а потом раздался звонок, оповещающий о начале второго акта.
Мара быстро разузнала подробности экспедиции по поиску магазина с шелками и вернулась в свою ложу, жалея, что не может пойти вместе с Дэром.
Но захотел бы он этого? Она боялась, что ее взгляд был слишком эмоциональным и откровенным и что Дэр намеренно отвернулся от нее.
Она села на свое место, стараясь побороть слезы. Она много лет флиртовала, но ей еще никогда не приходилось скрывать свои чувства. Раньше это не имело никакого значения.
Боже! Неужели она ставила Дэра в неловкое положение так же, как Баркстед ее? Эта мысль повергла ее в ужас. Она приняла решение не замечать Дэра на протяжении всего остального вечера.
Во время следующего антракта она выразила желание посмотреть дрессированных собачек. А во время третьего и последнего Элла пожелала послушать какой-то нравоучительный монолог, но для Мары это было слишком. Братья Скилли настояли на том, чтобы сопроводить ее, но всю дорогу разговаривали друг с другом через ее голову, а единственные люди, которых они встретили, были Макены и сухой и чопорный преподобный Форбс.
Мара увидела Дэра вдалеке, но решила придерживаться своего первоначального намерения. Она не переставала молиться, чтобы он сам подошел к ней. Но он не подошел, хотя она видела, что он ее заметил.
Когда прозвенел звонок, она вернулась к ложе в подавленном настроении и остановилась у двери, чтобы взять себя в руки.
– Пожалуйста, джентльмены, не ждите меня.
Это была одна из тех просьб дамы, которую мужчины выполняют, не задавая лишних вопросов. Они зашли в ложу, а Мара осталась у двери, теребя перчатку. Для Дэра она ничто более, как досадная помеха. Это было невыносимо.
Она заставила себя улыбнуться и уже повернулась к открытой двери ложи, когда к ней подошел служитель театра.
– Леди Мара Сент-Брайд? – спросил он, протягивая сложенный листок бумаги.
Мара удивилась, но записку взяла. Это был тонкий жесткий сверток, на котором было написано только ее имя. Оркестр заиграл начало последнего акта, так что она спрятала конверт в руке и заняла свое место.
Это от Дэра?
Ей не терпелось поскорее посмотреть, что внутри, и как только действие началось, тихонько развернула сверток. К счастью, в ложе была небольшая лампа.
В чистый листок бумаги были завернуты театральная программка и игральная карта – дама червей.
Название пьесы, «Выбор леди», было обведено. На полях отправитель написал: «Да будет вашим выбором прощение, моя королева».
Простить что? От кого это? Уж точно не от Дэра.
Внезапно у нее зародилось подозрение, и она взглянула в партер. Майор Баркстед опять смотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд.
Она покачала головой, нахмурившись. Он сложил руки в молитве. Надоедливый фигляр!
Она старалась не смотреть в сторону Баркстеда, пока пьеса наконец не закончилась и они не поднялись, чтобы уходить. Только тогда она взглянула вниз, чтобы понять, что он замышляет. Слава богу, его место было пусто, а люди в партере шли к выходам. Она избавилась от него!
Каким же ужасным оказался этот вечер!
Но стало еще хуже. Когда они наконец спустились с лестницы, к ним подошел майор Баркстед:
– Сэр Джордж, леди Верни, леди Мара, великолепная пьеса, не правда ли?
Маре хотелось прирезать его на месте.
На обратном пути в карете Мара не выдержала:
– Прошу прощения, если это доставит вам неудобства, Джордж, Элла, но я должна просить, чтобы мне больше не было необходимости встречаться с лордом Баркстедом.
– Боже, но почему? – воскликнул Джордж. – Он отличный парень.
– У него развилась ко мне сумасшедшая страсть, и он никак не хочет успокоиться. Он сегодня весь вечер глазел на меня самым неприличным образом.
– Боже правый, – пробормотал Джордж, но было видно, что ему скорее досадно и это известие его не напугало.
– Ты уверена, Мара? – спросила Элла. – Но он же так часто бывает у нас.
Мара подумала, не показать ли ей карту, но сочла, что это было бы неразумным. Это вызвало бы слишком много ненужных вопросов.
– Пусть и дальше ездит, – сказала она вместо этого. – Я ведь не прошу вас изменить своим привычкам. Я просто хочу, чтобы вы больше не сажали меня с ним за столом. И не приглашали с ним на прогулки. Я думаю, это продлится недолго. Вот приедут Саймон и Дженси, и я перееду к ним.
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Джордж. По нему было видно, что будь его воля, он бы стер всех женщин и их капризы с лица земли.
Вернувшись домой, Мара первым делом бросила письмо Баркстеда в огонь и взяла в руки подарок Дэра. «Как все запутано!» – думала она, разглядывая гробницу Джульетты. Конечно, было великой глупостью ехать с Баркстедом в тот игровой зал.
Но не сделай она этого, она никогда бы не провела той увлекательной ночи с Дэром, может быть, даже не знала бы, что он в Лондоне. Она не наслаждалась бы временем, проведенным вместе с ним, и не поняла бы, как много он для нее значит.
Она словно стояла на вершине утеса, и лишь один шаг отделял ее от катастрофы.
Дэр был единственным мужчиной для нее.
Примечания
1
Да здравствует свобода! (фр.)
2
Хорошо (фр.).
3
Да (фр.).
4
Это красиво (фр.).
5
Большое спасибо (фр.).
6
Вы говорите по-французски, мадам! Папа говорит с нами по-французски, и Жанин тоже, но все остальные только по-английски, по-английски, по-английски (фр.).