Увидя вошедших, парень привстал, не прекращая разговора расплылся в улыбке и кивнул головой. Нина Михайловна тихонечько ущипнула себя, пытаясь прогнать галлюцинации. Не помогло. Подъезд оставался все таким же чистым, отремонтированным и с охранником в придачу. Михеич неторопливо проследовал наверх, жестом приглашая Мерзееву подняться за собой.
– Тут до нас, раньше коммуналки были, а потом жильцов рассортировали по отдельным квартирам. Соединили по две коммунальные секции, отремонтировали и получилась конфетка. Соседние подъезды, правда еще коммунальные, зато у нас красота. Потолки высокие, просторно, удобно.
Нина Михайловна на минуту представила, как было бы хорошо, если бы ее соседей не было. Картинка получилась прелестная. Мерзеева вздохнула с сожалением. Увы!
Квартира Нечитайло находилась на третьем этаже, открыв тайзеровскую дверь с дополнительными запорами, хозяин пропустил Нину Михайловну внутрь.
– Ниночка, вы не бойтесь, у меня тут собачка…
Дальнейшие слова Нечитайло были заглушены громким злобным рычанием, перемежающимся с лаем. Нина Михайловна взвизгнула, отпрянула назад, наскочила на Георгия Михеича и опрокинула его на пол.
Хорошо, что Мерзеева дамочка была закаленная и не лишилась чувств, а то Нечитайло принял бы мучительную смерть, погребенный под тушей милейшей Нины Михайловны.
Задыхаясь под тяжестью ее тела, Георгий прохрипел:
– С… слезь, с… лезь, кому говорю, с меня.
Нина Михайловна, быстро сообразившая, что здоровенная псина, толстой цепью прикована к стене и на нее не броситься, со всей живостью на которую только была способна сползла с хозяина квартиры.