Вскоре Мохов вызвал его к себе и сказал:
– Ты оправдал мои ожидания, приятель. Но все, чем ты занимался до сих пор, – пустяки. С сегодняшнего дня у тебя начнется новая работа. У тебя наверняка есть приличный костюм. У такого парня, как ты, не может не быть приличного костюма, – с нажимом повторил он. – Сгоняй домой и надень его. Потом возвращайся сюда. Получишь важное задание.
Долгов сделал, как велел Хозяин.
– Помнишь Сваровского? – спросил Мохов, когда он вернулся.
– Как не знать, – усмехнулся Долгов. – Персона известная.
– Ты наблюдал, как я веду дела, и уже во многом разбираешься. Не возражай, я это знаю.
Долгов пожал плечами:
– Я не возражаю.
– Молодец. Сваровский отказался от сотрудничества. Это я о новой паевой компании… Знаешь?
– Да. Я слышал, как вы вели переговоры по телефону, – спокойно ответил Долгов.
– Поедешь к нему и попробуешь его уговорить. Дело дохлое, но если сумеешь хоть чем-то его зацепить, получишь э-э-э… хороший бонус… Как? Готов? Ну, тогда езжай.
– Слушаю-с, – усмехнувшись, ответил Долгов.
* * *
– Я от Виктора Олеговича Мохова.
– Да, я в курсе. Что вы хотите?
Долгов слегка прищурил черные глаза, чтобы тень длинных восточных ресниц прикрыла их блеск, и сказал:
– Я бы хотел поговорить насчет паевого фонда, который организует Виктор Олегович. Мне кажется, вам будет очень выгодно принять участие в его…
– Зачем мне это? – неприязненно перебил его Сваровский. – У меня своя дорога, у вашего босса – своя. Да и Мохову это ни к чему. У него уже есть партнеры. К тому же… – Сваровский едва заметно усмехнулся. – У меня будет своя паевая компания, партнеры и специалисты в избытке.
– Вот в чем дело, – улыбнулся Долгов. – Я, собственно, и не ждал, что вы вот так, сразу, согласитесь. Но тогда, может быть, вы захотите прикупить себе пакет?
Сваровский хмыкнул:
– С какой стати?
– Чтобы помочь мне закрепиться на месте помощника Мохова, – мягко и как-то даже по-приятельски ответил Долгов.
Брови Сваровского взлетели вверх.
– Полагаю, вы поясните ваши дикие слова? – холодно поинтересовался он.
Долгов кивнул:
– Разумеется. – Он чуть подался вперед и заговорил доверительным, бархатным голосом: – Видите ли, Лев Константинович, я много о вас читал. Меня всегда интересовали персоны вашего ранга. Великие люди, которые сами сделали свою судьбу.
– Судьбу сделать невозможно, – возразил Сваровский, не слишком, впрочем, сердито. – Ей можно только следовать.
– Пусть так, – улыбнулся Долгов. – Но в таком случае вы крепко ухватили ее за хвост. Я знаю некоторые моменты вашей биографии. Вы ведь родом из Алтайского края?
– И что с того?
– Мы с вами земляки, Лев Константинович. Я так же, как и вы, родился и вырос в Новоалтайске. Мы с вами даже в одну и ту же школу ходили.
– Да ну?
Лицо Сваровского слегка посветлело.
– Я, собственно, поэтому и согласился надоедать вам, чтобы только с вами увидеться и поговорить. Татьяна Федоровна мне много о вас рассказывала. Она до сих пор уверена, что вы – ее лучший ученик и что вам следовало пойти в науку.
– Да уж… – Сваровский улыбнулся. – Она меня всегда любила. И переоценивала мои таланты.
– Она до сих пор хранит ваши задания с олимпиад, особенно с той, восемьдесят второго года. Когда вы предложили оригинальное решение задачи.
– Ну, не такое уж и оригинальное, – польщенно проговорил Сваровский, с интересом поглядывая на Долгова.
Долгов покачал головой:
– Я видел вашу работу. Это блестяще. Честно говоря, вы еще в школе стали моим кумиром. Я даже поставил себе за цель – добиться ваших успехов. Но, увы, мои способности гораздо ниже ваших. Тем не менее я не теряю надежды.
– Это понятно, – нетерпеливо проговорил Сваровский. – Но лучше расскажите, как там Татьяна Федоровна? Здорова ли?
– Умерла. Еще год назад. Двусторонняя крупозная пневмония. Я был в больнице в ее последний день, и это… было очень тяжело.
Лицо Сваровского стало грустным.
– Да, понимаю, – сказал он. – Ах, как грустно. Она была очень хорошим человеком.
– Очень, – сказал Долгов.
– Да… Гм… – Сваровский смерил Долгова задумчивым взглядом. – Так вы, стало быть, мой поклонник?
– Был им, – с иронией в голосе сказал Долгов. – И, как ни странно, остаюсь.
– И вы хотите сделать карьеру в бизнесе?
– Скорей уж, в политике, – поправил Долгов. – Мне кажется, что у Виктора Олеговича есть большой потенциал в этой области.
– Да… Политик из него получится. Он не слишком дипломатичен и не слишком сдержан в развлечениях, но хватка у него бульдожья. Да и знакомства с кем нужно он водить умеет. – Сваровский побарабанил пальцами по крышке стола. – Знаете что… Как, вы говорите, вас зовут?
– Андрей.
– Знаете что, Андрей, партнером Мохова я не стану. И он это отлично знает. Думаю, он послал вас ко мне для проверки ваших деловых способностей. Однако я готов создать вам некую… репутацию. Передайте Мохову, что я куплю большой пакет. Скажем, тысяч на семьдесят пять. Это, конечно, мелочь, но он это оценит и вас для себя отметит. Думаю, он и этого не ожидал. Просто хотел испытать вас боем и поражением.
– Я тоже так думаю, – с улыбкой сказал Долгов.
– Вы кажетесь мне дельным малым, – доброжелательно заметил Сваровский. – И если не будете воровать и пьянствовать, далеко пойдете. Позвоните мне как-нибудь – поболтаем о нашей малой родине.
– Обязательно позвоню.
Сваровский мельком глянул на часы. Долгов заметил это и быстро поднялся со стула.
– Извините, если показался вам слишком навязчивым, Лев Константинович.
– Да ничего страшного. Я даже рад был с вами познакомиться.
– А я тем более. Пойду, понесу Мохову хорошее известие.
Сваровский приподнялся с кресла и протянул молодому человеку руку. Тот вежливо, но «без фанатизма» ее пожал.
Рассказ о встрече со Сваровским Хозяин выслушал чрезвычайно внимательно, хотя и продолжал одновременно просматривать деловые бумаги, напялив для этой цели смешные маленькие очки с узкими стеклами.
– Ты и в самом деле учился в той же школе? – поинтересовался он, когда Долгов закончил рассказывать.
Тот усмехнулся:
– Да я даже не знаю точно, где этот Новоалтайск находится.
Виктор Олегович посмотрел на помощника поверх очков:
– Откуда взял информацию?
– Порылся перед встречей в Интернете, – просто ответил Долгов. – Ну и еще позвонил кое-кому из старых знакомых – журналистов.
– Молодец, – похвалил Хозяин. – Уметь добывать информацию – большой талант. Но еще больший талант – правильно ее использовать. Ты не боялся, что он тебя разоблачит?
Долгов небрежно пожал плечами:
– Определенные опасения, конечно, были. Но я на них не заострялся. Положился на авось и на свои актерские способности. Я ведь в юности занимался в театральной студии.
– Лучше скажи, чего ты в юности не делал, – улыбнулся Виктор Олегович. – Но тему просек правильно. И правильно в доверие к этому кадру втерся. Но особо не задавайся. Сваровский не так прост, как любит казаться. Он лис ушлый.
– Я заметил, – кивнул Долгов. – Мне кажется, он хочет меня использовать в каких-то своих целях.
– Да понятно, в каких. Приятно иметь своего человека в чужом стане. Не удивлюсь, если он позвонит тебе, пригласит на встречу, а потом попросит информировать его о том, что происходит здесь.
Мохов взял графин и плеснул себе в стакан воды. Пока он пил, Долгов сидел молча, словно что-то обдумывал. Когда стакан босса опустел, Долгов слегка качнул головой, будто бы очнулся от забытья.
– Засланный казачок – не моя роль, – с вежливой улыбкой сказал он.
– Не твоя? – насмешливо сдвинул брови Хозяин.
– Никак нет-с, – ответил Долгов.
– Ох, приятель, жизнь показывает, что человек способен на любую роль. Даже самую распоганую. Даже самый распрекрасный человек. Поэтому, как говорила моя мама, не зарекайся. А сейчас я тебе хочу кое-что вручить.
Мохов открыл ящик стола, достал из него небольшой белый конверт и швырнул на стол.
– Это тебе.
– Аванс? – спокойно уточнил Долгов.
– Скорее, что-то вроде подъемных.
– Оправдал, значит, доверие-то? – с мягкой иронией в голосе поинтересовался Долгов.
– На девяносто девять процентов, – ответил Мохов.
– Значит, все-таки не на сто?
Мохов покачал головой:
– Нет, дружок. Сваровский ведь не согласился стать партнером.
Виктор Олегович посмотрел на вытянувшееся лицо помощника, подмигнул ему и весело расхохотался:
– Хватай конверт и топай домой. Советую тебе как следует отдохнуть, завтра у нас много работы.
4
Вспоминая об этом, Долгов удивлялся собственной прозорливости. Несколько лет назад, проходя мимо валявшегося возле дверей ресторана мужика, он, по сути, выбрал свою судьбу, и она, в свою очередь, слепила из него того, кем он был сейчас. А ведь было искушение взять бумажник «бухарика» и, как пишут в детективных романах, раствориться с темноте. Тем более что в бумажнике была круглая сумма. Сколько ж там было?…
Долгов наморщил желтый лоб.
Около штуки баксов, не меньше. По тем временам весьма кругленькая сумма. Можно было целый месяц валять дурака и ни хрена не делать.
– Эй, красавчик! – окликнул его мягкий женский голос. – Ты не меня ждешь?
Долгов отвернулся от окна и поднял взгляд на девушку.
– Привет, веснушка! – весело сказал он.
Татьяна (а это была именно она) наморщила носик.
– Я сто раз тебя просила не называть меня так, – сказала она, присаживаясь за стол.
– Почему? Тебе идет это прозвище.
Татьяна бросила сумочку на свободный стул и, доставая сигареты, покосилась на Долгова.
– Ты считаешь, что я конопатая? – с напускной сердитостью спросила она.
Долгов улыбнулся:
– Вовсе нет. Но несколько забавных веснушек на твоем носике вызывают у меня отцовские чувства.
– Остынь, папочка. – Татьяна вставила в губы тонкую белую сигаретку и чиркнула зажигалкой. Затем выпустила облачко дыма, помахала перед лицом рукой, отгоняя дым, и сказала: – У меня мало времени. Закажи мне что-нибудь выпить… А впрочем, не надо. Я не хочу ни пить, ни есть. Давай сразу к делу.
Она пристально посмотрела на Долгова и сощурила синие глаза.
– Что тебе от меня нужно?
– А разве ты не знаешь? – дернул бровью Долгов. – Просто я соскучился. Сколько мы с тобой не общались?
– Пару часов.
– Офис не считается, – возразил Долгов. – Я имею в виду…
– Мне плевать, что ты имеешь в виду, – грубовато, но довольно равнодушно перебила девушка. – И уж тем более я не собираюсь предаваться в твоем присутствии воспоминаниям о днях минувших. Что было, то было.
– Ты права, – смиренно согласился Долгов.
Говоря это, он опустил руку под стол и легонько погладил коленку Татьяны.
– Долгов! – тихо воскликнула она и смахнула его пальцы со своей коленки.
– Прости, золотце, не смог удержаться. Ты всегда так аппетитно выглядишь.
– Я не нуждаюсь в твоих комплиментах, – резко ответила девушка. Она сунула руку в сумочку, достала желтый кодаковский пакет и положила его перед Долговым.
Он посмотрел на пакет, затем поднял взгляд на Татьяну и спросил:
– Что это?
– То, что ты просил, – ответила она.
– Неужели? – На тонких восточных губах Долгова зазмеилась усмешка. – Так ты сделала? А я уж думал – не наказать ли тебя за строптивость. Ну-ну, не хмурься, веснушка. Я ведь шучу.
Девушка фыркнула:
– За такие шутки в зубах бывают промежутки.
Долгов поморщился.
– Оставь банальности для своего босса, – тихо сказал он.
– Он и твой босс тоже!
Долгов пожал плечами:
– А я не спорю. Но ты могла бы быть поласковее со мной. В самом деле, что нам делить? Мы с тобой в одной лодке, не забывай об этом.
– В одной лодке? Ой ли? – Татьяна прищурилась. Затем, не сводя взгляда с Долгова, кивнула подбородком на конверт. – Тогда зачем это?
– Чтобы расправиться с врагами Хозяина, – спокойно ответил Долгов. – А ты думала, зачем? Или я похож на мерзавца, который предает друзей?
– Скорей, на слугу двух господ, – сказала Татьяна.
Она сказала это ленивым, небрежным голосом, словно и сама не осознавала до конца, о чем говорит, однако Долгов бросил на нее быстрый, пристальный взгляд – словно прожег ее лицо огненным рентгеном.
Татьяна медленно отвела глаза и вздохнула.
– Андрей, с некоторых пор я перестала тебя понимать, – устало произнесла она. Затем стряхнула с сигареты пепел и добавила: – Честное слово, иногда мне кажется, что ты просто сумасшедший.
– Не исключено, – улыбнулся Долгов. – Знаешь, веснушка, некоторые психологи считают, что сумасшествие и гениальность – это одно и то же. Ван Гог лежал в сумасшедшем доме, но он писал гениальные картины. Роберт Лоуэлл и Сильвия Плат вообще не вылазили из психушки.
– А кто это? – насторожилась Татьяна.
– Не важно. Гении.
– Хорошо, если так. Только мне кажется, что вместо Нобелевской премии ты когда-нибудь получишь направление в дурку. Завернут тебя, лапочку, в мокрую рубаху, вколют укольчик и бросят в комнату с мягкими стенами. Чтобы голову себе не расшиб.
– Рад, что ты за меня переживаешь.
Долгов взял конверт, мельком заглянул в него, удовлетворенно кивнул и спрятал конверт во внутренний карман пиджака.
– Трепещите, враги! – весело проговорил он. – Теперь жизнь Хозяина в надежных руках.
– Что ж… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – заметила на это Татьяна. Она изящным жестом вмяла окурок в пепельницу и взяла сумочку. – Мне пора бежать. И вот что, Андрюша, если захочешь меня увидеть – приходи в приемную. Эти таинственные посиделки в баре мне не по душе.
В темных глазах Долгова полыхнул холодный огонек.
– С каких пор? – осведомился он.
– Сам знаешь, с каких.
Татьяна поднялась со стула и забросила сумочку на плечо.
– Пока, милый! – насмешливо сказала она, помахала Долгову ладошкой, повернулась и зацокала каблучками по мраморному полу.
Долгов проводил ее взглядом до самой двери, затем повернулся к окну и смотрел на девушку до тех пор, пока она не скрылась из виду.
– В дурку, говоришь? – тихо проговорил он. Усмехнулся и добавил: – Не дождетесь.
В глазах его стояло бешенство.
5
– Ну, как?
– Как всегда.
– Скажи это вслух.
– Ты лучший! – улыбнулась Татьяна и потерлась острым подбородком о его волосатую грудь.
– То-то же.
Максим взял с тумбочки сигареты и закурил. Татьяна, подперев щеку рукой, смотрела, как он курит.
– Какой же ты тщеславный, – тихо сказала она.
– Мне есть, чем гордиться, ты не находишь? – усмехнулся в ответ Максим.
Это был рослый, мускулистый детина с тяжеловатым подбородком, на котором красовалась «голливудская» ямочка, и длинными темными волнистыми волосами. На носу у Максима была изящная горбинка. Татьяна провела пальцем по этой горбинке и сказала:
– Все-таки ты удивительно красивый сукин сын.
– Это мой главный капитал, малышка.
– И ты имеешь с него неплохие дивиденды. Ну-ка, скажи – скольких богатеньких вдовушек ты окрутил и разорил?
– Ни одной, – с усмешкой ответил Максим. – Я специализируюсь на замужних барышнях. Мне не нужна легкая добыча.
– Когда-нибудь тебе проломят череп, – сказала Татьяна.
Максим пожал плечами:
– Пробовали. Но, как видишь, я жив. А тот, кто пробовал, до сих пор работает на лекарства.
– Ты не только тщеславный, но и самонадеянный. Кстати, я совсем не замужняя барышня. Что ты делаешь в моей постели?
– С тобой у меня не бизнес. С тобой – любовь.
Максим глубоко затянулся, и вспыхнувший огонек сигареты осветил нижнюю часть его лица – такую же красивую (на взгляд Татьяны), как и верхняя. Татьяна потянулась и поцеловала его в уголок твердых губ. Максим повернулся и поймал губами ее губы.
– Мы знакомы два месяца, а у меня до сих пор дрожь по жилам, когда ты меня целуешь, – мягко сказала Татьяна.
– Взаимно, – сказал Максим.
Татьяна, чуть отстранившись, полюбовалась его литой мускулатурой, затем наклонилась и поцеловала Максима в плечо. Он усмехнулся, затушил сигарету в пепельнице и повернулся к девушке.
– Ты обдумала мое предложение?
– А ты делал мне предложение? – игриво проговорила она. – Где же кольцо с бриллиантом?
– Не валяй дурака. Ты знаешь, о чем я.
– А, ты об этом… – Татьяна поморщилась. – Я не хочу это обсуждать. Мне не нужны проблемы. Тебе, я думаю, тоже.
– Никаких проблем не будет, – веско произнес Максим.