После завтрака мы все погрузились в машину и поехали показывать Степаниде Париж и его окрестности. Надо же воспользоваться свободным днем Алена!
А Степаниде было как-то не по себе. Ее поразила роскошная квартира знаменитого певца, где предстояло прожить целых три недели. Там все было как-то не так, даже в уборной она далеко не сразу сообразила, как спустить воду. Она была в панике, даже взмокла с перепугу и уже от отчаяния дотронулась до какой-то металлической пластинки в стене. И вода сразу полилась. Придумают же… А сколько еще подобных ситуаций ее ждет? Хорошо еще, она не успела никого позвать на помощь… то-то позору было бы… Да и вообще… Эта пожилая мадам Жюли, которая подает к столу… Негр, который таскает чемоданы… И эти парни, Ален и Поль… Вроде ничего плохого в них нет, Ален вон даже цветочки ей подарил, а все-таки… Чужие они какие-то… «Ну да ничего… Я еще привыкну. Привыкла же я в Москве, – думала она, – а сначала тоже было страшновато и неловко. Кстати, надо будет попросить у Аси карту Парижа. Хорошо бы дня через три-четыре освоиться немного и начать одной гулять по городу». Она понимала, что Аське и Мотьке охота побыть наедине, а она, вообще-то, прекрасно ориентируется. В Москве уже через три дня передвигалась самостоятельно. Правда, в Москве все говорят по-русски, но зато тут, в Париже, все улыбаются, а в Москве народ больше хмурый… Да, решила Степанида, одной гулять даже интереснее… Надо только, чтобы Аська научила ее пользоваться здешними уличными телефонами – на всякий случай… Хотя вряд ли ее отпустят одну, Матильда побоится… «Ну ничего, я что-нибудь придумаю, уговорю их, или… Или просто уйду потихесеньку, а потом приду как ни в чем не бывало, и они поймут, что меня можно отпускать одну. Завтра же с утра попробую! Встану пораньше и слиняю. Ненадолго, на полчасика всего, пойду прошвырнусь по нашей авеню, никуда даже сворачивать не буду, чтобы не заплутать». И, приняв такое решение, Степанида успокоилась.
Ален целый день возил их на машине, показывал достопримечательности. У Степаниды голова шла кругом от всяческих красот и от старания ничем не выдать своего невежества. Она приказала себе не задавать лишних вопросов и ничему не удивляться. Хотя это было трудно, потому что на самом деле она пребывала в непрерывном удивлении.
Правду люди говорят: Париж – настоящее чудо!
К вечеру я стала замечать, что Степанида уже едва держится на ногах от впечатлений. По дороге из Версаля она попросту задрыхла в машине.
– Степка, ты что! – попыталась ее разбудить Матильда.
– Мотька, пускай спит! – вступилась я за девчонку. – Она ж тут не на три дня, а на целых три недели, еще успеет все посмотреть.
– Твоя правда, – легко согласилась Матильда, – просто мне кажется, что в Париже грешно спать…
– А, между прочим, у тебя самой довольно сонный вид, – усмехнулся Ален, взглянув в зеркальце.
– Ну, вообще-то, я и вправду устала… – призналась Матильда.
– Так что, сегодня танцы отменяются? – поинтересовался Поль.
Мы с Мотькой переглянулись. Нам столько надо рассказать друг другу, а когда еще представится возможность…
– Да, мальчики, сегодня я уже ни на что не гожусь, – сказала я. – Тоже устала, как пес!
– Что это вы какие слабые? – засмеялся Ален. – В прошлый раз готовы были с утра до ночи таскаться, а сейчас еще только начало девятого…
– Ален, ты ничего не понимаешь в женщинах! – весело воскликнул Поль. – Подружки полгода не виделись, им посекретничать надо, а тут Степанида спит…
– Он прав? – спросил Ален.
– Только отчасти, – призналась я. – Но вы не обижайтесь…
– Постараемся!
Они довезли нас до дома, помогли довести до квартиры едва державшуюся на ногах Степаниду, и Ален на всякий случай спросил:
– Ну как, не передумали? Может, отдохнете полчасика, а потом все-таки…
– Нет, – решительно заявила Матильда, – не могу! Просто сил нет!
– Ну, как хотите, – чуть суховато сказал Ален. Кажется, он все-таки обиделся. Глупо!
Мы с Мотькой отвели Степаниду в ванную, помогли умыться, потому что она не справлялась с кранами и душем, а потом уложили спать. Ужинать она отказалась. Нам тоже есть не хотелось. Мы уселись в гостиной в кресла. Мне казалось, стоит нам остаться вдвоем, как разговор польется сам собою, но нет… Мы молча смотрели друг на друга. Эти полгода столько вместили в себя, что мы обе не знали, с чего начать.
– Ну? – не выдержала я. – Чего молчишь?
– А ты? – улыбнулась Мотька.
– Нет, начинай ты…
– Аська, столько всего, что я… Аська, я не знаю, что мне делать…
– Что делать? В каком смысле?
– Понимаешь, Меркулов хочет ставить «Ромео и Джульетту»…
– И ты будешь играть Джульетту?
– Вроде бы…
– Но это же просто здорово! Мотька! Это же… это же…
– Аська, а если я провалюсь?
– Провалишься? Почему?
– Потому что это Шекспир! Мне иногда во сне снится, что меня освистывают! Понимаешь, тут все-таки нужна школа, а я ничего не умею… Это стихи…
– Матильда! Ты сумасшедшая, да?
– Почему? – растерялась она.
– Ты что, сомневаешься?
– Еще как!
– А Меркулову ты про это говорила?
– Говорила.
– А он что?
– А он велел мне выучить одну сцену с Ромео и показать ему.
– Ну и что? Ты выучила?
– Конечно!
– Показала?
– Да. И он сказал…
– Что? Что он сказал?
– Ты смеяться не будешь?
– Нет!
– Он сказал, что я… Джульетта его мечты!
– Как? Джульетта его мечты? – переспросила я.
– Аська, ты же обещала!
– Да я и не думаю смеяться! Это же просто здорово! Поздравляю, Мотька! И ты еще сомневаешься?
– Конечно, сомневаюсь…
– Ну, ты всегда сомневаешься… Хотя это правильно. Сомневаться надо, это полезно, дед тоже всегда так говорит. Подумать только, Мотька, год назад ты была в Париже, даже меньше года, и вовсе не думала, что скоро станешь звездой!
– Аська, прекрати, никакая я не звезда! Просто я везучая, тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
И она постучала по деревянному столику.
– Аська, а как ты считаешь… Вот когда Игорь Васильевич вернется, можно мне с ним будет посоветоваться?
– Насчет чего?
– Насчет Джульетты и вообще…
– Конечно, можно, ты же знаешь, как дед к тебе относится!
– Аська, все, давай сейчас больше про это не будем, ладно?
– Как хочешь.
– Ась, а почему ты пригласила со мной Степаниду?
– Как почему? – удивилась я. – Она же живет у тебя, и что же – ты бы ее одну оставила, а сама бы укатила в Париж?
– Ты настоящий друг, Аська!
– А ты сомневалась?
– Вообще-то нет.
– А тебе с ней трудно, со Степкой?
– Нет, она хорошая… Она даже работать устроилась…
– Работать? А школа?
– Она после школы подрабатывает, и знаешь где? У Пивочкиной матери.
– У Юлии Арсеньевны? – ахнула я.
– Да. И устроила ее туда тетя Липа.
– Обалдеть!
– Да, и она все от меня скрывала, я совсем недавно узнала…
– А, теперь понятно, откуда у нее такие хорошие манеры за столом, я даже удивилась…
– Почему? А у меня что, плохие манеры? – всполошилась Мотька.
– Нет, что ты… Просто я знаю, что тебе некогда было заниматься обучением Степаниды, – рассмеялась я.