– Вы не ощущаете аромат «Шанель»? – перебила я женщин.
Они переглянулись.
– Нет.
– Совсем?
Маша пожала плечами.
– В квартире очень душно, надо открыть все окна!
Когда она пошла в гостиную, я поманила Нину в ее спальню и спросила:
– Скажи, тебя тут ничего не удивляет?
Девушка заморгала.
– А должно?
– Внимательно посмотри вокруг! – приказала я.
Нина послушно завертела головой.
– Ну? – в нетерпении поинтересовалась я.
– Если хочешь упрекнуть меня за беспорядок, то лучше не начинай, – сердито заявила Нина, – это моя комната!
– Кто сидит на тумбочке? – я ткнула пальцем в игрушку.
– Мишка, – ответила младшая Комарова.
– Вот именно! – зашептала я. – А в квартире пахло «Шанель № 5»! И от плюшевой игрушки исходит тот же аромат. Как ты объяснишь эти факты!
Нина села на заваленную вещами кровать.
– Лампа, – устало сказала она, – любая работа оставляет на человеке неизгладимый отпечаток. Учитель постоянно всех воспитывает, врач залечивает домашних, а ты служишь в детективном агентстве, поэтому везде видишь преступления. Что за чушь пришла тебе в голову? Ты решила, что папа жив?
– Ага, – кивнула я.
– Вот уж глупость, – покраснев, возмутилась Нина, – надеюсь, ты скроешь от мамы свои выводы, она только-только оправилась от горя.
– Но мишки! – настаивала я. – На полке!
– Они там всегда сидят.
– Верно, но ты пересчитай их.
– Шестнадцать, – без всякого удивления сообщила Нина.
– Должно быть пятнадцать! – упорствовала я. – Сеня умер в мае две тысячи седьмого.
На глазах Нины заблестели слезы.
– Прекрати, – умоляюще попросила она, – шестнадцатого мишку я купила себе сама. Утром тридцатого декабря проснулась и обнаружила, что на тумбочке пусто. Вот тогда я и осознала: отец умер, навсегда! Не передать словами мои ощущения, мой ужас… Я побежала в магазин и приобрела игрушку.